***
Наступило утро, ничем меня не удивившее. Моя решимость укрепилась, моя бодрость была при мне. Это начало моей собственной битвы? Возможно. Я попросила Шизуне зайти за мной, только в том случае, если я не приду сама за ней к кабинету Цунаде-сама, я решила выйти пораньше и проверить, как запомнила дорогу. Быстро встав, я приняла холодный душ, после которого воздух показался неожиданно тёплым. Я не думала утром о Какаши, не думала о нашем диалоге, не думала об ответственности. Думать было бессмысленно, я просто погрузилась в это полностью, и концентрация моя была предельно собрана в одну точку. Оделась, взяла немного денег, для покупок и вышла из дома. Всё так быстро и легко. Пока я шла до резиденции хокаге, я практически не обращала внимание на окружающее меня. И только один раз, внезапно повернув голову, я увидела в конце улицы, примыкавшей к той, по которой я шла, кого бы вы думали? Да, я увидела команду Какаши и его в том числе. Издалека и мельком. Я даже не удивилась. Это было как в кино, задуманные художником-постановщиком красивые кадры и крупный план моего одухотворённого решимостью лица. С точно таким же лицом я стояла на пороге кабинета Цунаде-сама, ожидая распоряжений, которые тут же и получила. - Так, Ниа, ты заранее пришла? Сама нашла дорогу? Молодец. Другого я от тебя и не ожидала, – это единственное, что не относилось к предстоящей миссии, из слов Цунаде. Тут же подошла Шизуне, и мы с ней отправились опять в лабораторию больницы, где и предстояло наблюдение за моими первыми опытами передачи энергии. Мне было всё уже знакомо и поэтому не отвлекало. Шизуне прикрепила ко мне множество всякой-всячины, проводки, датчики, приборы. Так начался мой первый рабочий день. Шизуне приходила и уходила, заходила Цунаде-сама. Я погрузилась в медитацию накопления, но не слишком глубоко, в любой момент я была готова среагировать на ситуацию и сработать на отдачу… Так прошло полдня. Внезапно меня «толкнул» импульс энергии. Я вспомнила о том, что мне сказал Какаши, что он попробует подать мне знаки, я тут же насторожилась и не зря. Как безусловный рефлекс сработала реакция, переработка накопленного происходила одновременно с дальнейшим накоплением, и вот я подобралась к самому важному. Как холодок ветра прошёл по моему телу - я ощутила убывание на другом конце связи. Энергия уходила неожиданно быстро и я, ощутив неравномерность этого, не прекращала стараний войти в синхронность с этим неровным ритмом. У меня начало получаться. Несколько раз возникала необходимость «кинуть» порцию побольше - я не скупилась и старалась. Волнения не было ни капли. Мой организм работал сам по себе, как хорошо отлаженный компьютер, я просто следила, чтобы он не «завис». Это было сюрпризом, такая естественность и непроизвольная моя «ловкость». Может быть, сказалась внимательность и прилежность, свойственная мне от природы в дни занятий с сенсеем Такетори, а может - это была моя целеустремлённость и решимость, выраженные в такой форме. Значение имело только одно – я была не бесполезна. Около часа продолжалась напряженная ситуация, потом, после целой вереницы моих «крупных посланий», наступило затишье. Я получила два порционных импульса и поняла, что это тоже сигнал - сигнал, что можно ослабить поток. В это время за мной как раз наблюдала сама Цунаде, и она заметила их: - Вы пробуете сигналы выработать? Я правильно поняла? – спросила она, напряжённо рассматривая график, вычерчиваемый каким-то сложным прибором. Проводочки, идущие от него ко мне, опутали меня наподобие паутины. - Это была идея Какаши-сана. Я не обращала внимания на всю эту технику. Я всё ещё не ослабляла внимание и, привыкнув полностью к «рабочей форме» и сочетанию трёх видов медитации, смогла ей ответить. - А неплохая идея… – Цунаде-сама закончила просмотр и обернувшись, глядя уже на меня, улыбнулась. – Как погляжу, вы находите общий язык. – И опять улыбка. Побыв ещё некоторое время, она, распорядившись в случае отсутствия изменений отпустить меня и обсудив с Шидзуне ещё какие-то сложные для моего понимания вещи, попрощалась со мной, дала некоторые рекомендации и ушла. Что навело меня на мысль о том, что сегодня больше ничего особенного не произойдёт. Что я ошиблась, выяснилось позже, но это было возможно всегда. Жизнь и битвы всегда до предсказуемого непредсказуемы. «Затишье – атака – затишье – атака – затишье – оборона…» - и так вся жизнь шиноби. Я осталась под опекой Шизуне, и в течение примерно трёх часов всё оставалось без изменений. Я потихоньку выровняла количество энергии к первоначальному уровню, чтобы у Какаши не было ощущения потери вообще, даже немного добавила от себя, на всякий случай, позже я вспомнила, в который раз слова дедушки Такетори о моей интуиции, никогда меня не подводившей. Уже наступал вечер, вернее день был на грани с вечером. Я была отсоединена от всех приборов и как я поняла, могла отправиться домой. После того, как выяснилась моя бесперебойная рефлекторность процесса, волнения оставили не только меня. Моё подсознание справлялось со всем этим не хуже, чем с процессом обмена веществ или обновления клеток моего тела. Шизуне хотела меня проводить, но я отказалась, сказав, что именно сегодня, мне хочется быть особенно самостоятельной. Она правильно поняла, и мы попрощались, предварительно правда она забавным образом проверила, как я запомнила дорогу и расположение магазинов, в которые я успею зайти по дороге обратно. Я успешно сдала этот шуточный экзамен и, не теряя своей внутренней собранности (не будем забывать, я была всё ещё на связи, и никто не сказал, что миссия закончена), отправилась домой. Так просто и легко. Я не ощущала ни усталости, ни затруднения, как не устаёт человек дышать, к примеру. Неторопливо я брела по улице Конохи, никуда не спеша, поглядывая на первые звёздочки, которые были уже различимы на начавшем темнеть небе. Всё что мне было нужно, вернее первостепенно необходимо, я купила в первых двух магазинчиках, особо не обременяя себя придирчивым выбором. Просто купила то, без чего нельзя было никак. Список был невелик: зубная щётка, пару полотенец, постельное бельё, кое-что из одежды, на смену той, что принесла мне Шизуне, ещё, когда я была в больнице, и продукты - рис, лапша, приправы, соль, овощи, да, и зелёный чай, как же без него. Всё съедобное я купила практически не выбирая - во втором магазинчике, просто назвав продавцу, милому старичку свой нехитрый список из тех продуктов, которые готовить не сложно и которые дольше хранятся. Ведь в ближайшие два дня я уже не собиралась посещать магазины. Я привыкла скудно и просто питаться, поэтому рис, лапша и овощи, подошли как нельзя лучше. Мяса и рыбы мне совсем не хотелось. Приятно было ощущать состояние лёгкого голода, главное, чтобы сытость не притупляла моей бдительности. Купив всё это, я прогулочным шагом продолжила свой путь домой. Когда я подошла к дому, уже совсем стемнело, и свет фонарей выхватывал фрагменты крон деревьев и домов. Ночные бабочки! Я заметила ночных бабочек. Внимание к невидимому и созерцательное невнимание к внешнему так естественно становились моей нормой и новым вкусом жизни. Всё так же неторопливо я поднялась, открыла знакомую уже дверь, и, закрыв её за собой, не поспешила включать свет. Я включила только тусклую лампочку бра в кухне и продолжила бродить в относительной темноте. Свет фонаря на улице слегка освещал комнату и мне, чтобы положить вещи в шкаф, необязательно было включать свет. Темнота мне казалась уютнее света. Когда я всё расположила по местам, и заняться оставалось только приготовлением ужина, я вдруг осознала, что что-то мне мешает. И вдруг меня осенило, мешает тревога. Я раньше не заметила её - она незаметно возникла, и причин для неё могло быть множество, но в тоже время они все могли быть и иллюзиями. Это было что-то сродни животному инстинкту, я растерянно села на кровать и, разглядывая рисунок дерева, из которого был сделан пол, решила ничего не делать, пока я не разберусь. Это было ожидание ответа на сигнал моей интуиции. Но ответ всё не приходил и не приходил. Есть, всё же, захотелось. Не выходя из задумчивости, я отправилась на кухню, сварила рис и, просто посолив его, съела немного, но насытилась. Особого аппетита не было, голод больше не отвлекал и хорошо. Всё что я делала, я делала, не отключаясь от бдения и ожидания, поэтому и еда, и чай прошли незаметно. Но мысль принять душ, перед тем как лечь в постель показалась мне привлекательной. Я опять замерла, только теперь сидя на кухне за столом. Я не осознавала своё полное одиночество в этой квартире, в тёмной квартире, необжитой ещё пока квартире. Я была рядом со своим партнёром. Мысли о нём полностью исключали ощущение одиночества. Передо мной на столе стоял стакан с несколькими цветками, они были ещё живы и некоторые из них повернули свои умильные маленькие мордашки ко мне. Их компании мне было вполне достаточно, они были «на моей стороне» и поддерживали меня, тогда, когда я была вся сосредоточена на том, чтобы поддерживать того, кто их мне подарил. Эти махонькие цветки не отпускали меня от себя никак, но мне ведь и некуда было спешить. Тревога притупилась, но всё же не отпускала. Я отругала себя за мнительность, вспомнила на всякий случай тот факт, что даже если что-то и случиться с Какаши, то ничего непоправимого не будет, ну поваляюсь я потом и «поболею», ну переживём же. Встала и отправилась в душ, хотя я могла бы ещё долго сидеть и сидеть на кухне. Впереди была ещё целая ночь, и сон никто не отменял. Шидзуне специально сделала мне внушение, чтобы я обязательно спала, даже когда я на связи. Как человек во сне дышит, так, объясняли мне, и моя система энергоотдачи, будет работать и во сне, хотя не исключено, что я проснусь, в случае чрезвычайности происходящих потерь у партнёра. Помня обо всём этом, я с чистой совестью отправилась смыть с себя тревогу, так как не видела в ней смысла. Недаром моя фамилия означала «сила водопада», когда я стояла под струями воды, я обновлялась как ни от чего более. В душе я не мылась, я просто поливала себя, набирая из воды особую порцию энергии, впрок, на ночь. Это было странно, энергии было много, очень много, кажется, я могла бы взлететь, но она была как будто чужая, это с такой скоростью происходило преобразование, хорошо же мы потрудились на последней «лечебной» процедуре, после которой была та самая прогулка. Энергия была ещё у меня, но она, из моего – золотистого, уже приняла сине-бирюзовый оттенок, оттенок чакры Какаши. Когда в глазах поплыли синие пятна, я усилием воли выключила воду, испугавшись упасть в обморок. Надев только что купленную юкату прямо на мокрое тело - я отправилась в комнату, стремясь быстрее лечь в постель. Я успела дойти только до середины комнаты, когда внезапно ощутила сигнал и, едва успев сообразить, отправила в второпях практически половину только что запасённой и преобразованной энергии. «Как кстати я набрала запас» - промелькнуло у меня в голове. Остальная энергия тоже потихоньку уходила. Ещё один всплеск, и я тихо отключилась, теряя контроль над происходящим. Очнулась я среди ночи на полу. Похоже, всё было в порядке. В эмоциональном фоне ощущалась лишь усталость и небольшая досада, но ничего более негативного. Это обнадёжило. Прошла и моя тревога. С усилием встав, я добралась-таки до постели и забралась под одеяло. Немного кружилась голова, и во рту был привкус металла. «Что же такое происходило с Какаши?» Я понимала, что узнаю потом, но сейчас я боялась засыпать из-за непредсказуемости событий ночи. Внимание моё всё сконцентрировалось на эмоциях моего партнёра, но ничего больше нового не заметила. Наверно на сегодня это были все сюрпризы, мне очень хотелось в это верить. Полежав без сна ещё какое-то время, я незаметно погрузилась в дремоту.Глава 17. Заботы и практика новой жизни.
3 сентября 2015 г. в 19:15
Вот и вечер наступил, приближалась ночь. Моё внешнее бездействие не раздражало меня. Я привыкла к одиночеству и не тяготилась обстоятельством оказаться одной в квартире. Замечательное чувство доброжелательности Богов ко мне, снисходительности судьбы и изменения собственного статуса, привели меня к полному блаженству душевному. Беспокойство об эмоциях Какаши рассеялось, я стала думать о них в новом ракурсе. Мне хочется теперь научить его улыбаться и радоваться всем существом, найти уместность таким ощущениям.
После разговора с Цунаде-сама, мне полегчало, остатки комплексов совсем исчезли. Новая, ещё одна цель, замаячила в моём воображении – создать для этого «грустного» человека, который нежданно изменил мою жизнь, внутреннюю зону полного блаженства, такого как я сейчас испытывала, даже больше во много раз. Фантазия моя разыгралась. Возможно, я просто буду ему транслировать свою радость, а по правде говоря, больше бы его собственной радости появилось бы, вот что стало моей новой мечтой. Я представила его улыбающиеся глаза, потому как по-другому, я не представляла пока это, и ощутила прилив энтузиазма. Правда он проявился в том, что я отправилась в кровать пораньше, быстренько расположив свои малочисленные вещички по новым местам.
Я свернулась клубочком под толстым старомодным ватным одеялом, которое тоже нашлось в квартире. Для меня не имели значения причины, по которым какие-то вещи, которыми я могла бы воспользоваться, так удачно обнаруживались уже в наличии, я даже не осознала этого. Конечно, я потом уже осознала заботу обо мне со стороны и хокаге и Шизуне. Мы не раз с Шизуне смеялись потом над моей невозмутимой рассеянностью в тот день.
Закрыв глаза, я вдруг задумалась о том, что сейчас делает Какаши. Вряд ли так рано как я лёг спать - небось, читает по своему обыкновению. Я «прислушалась» к фону эмоций. «Нет, не читает, это бы я ощутила. А может?.. А зачем мне думать об этом?»
Чем бы он ни был занят, я уже приступила к воплощению своей мечты, спокойное тепло медового цвета отделялось от моей ауры и утекало по направлению к нему. Расстояние было условностью, мало имеющей значение, связь работала и на большем отдалении партнёров. Это было моим подарком ему, «медовая терапия» …как когда простудятся, пьют чай с мёдом. Я не старалась окунуть его с головой - по чуть-чуть, тоненькой струйкой, но я начала заполнять его энергетический «провал», иначе я это не могла назвать. Даже если у человека всё в порядке с энергией, то всё равно, некоторые моменты в одиночку не поправить. Он очень много тратил энергии и трудно её восстанавливал. Зная себя, я за него не беспокоилась. Но «перекармливать» его так сразу, я тоже не собиралась. Это была моя «не преобразованная» энергия, поэтому её должно было быть очень немного, едва ощутимо, как доброе пожелание, как приятное воспоминание, как дорогой напиток, и не более.
Я представила себе, как моя энергия согревает его, начиная от ступней ног и кончая мочками ушей. Моя энергия приняла более терракотово-розоватый спокойный оттенок, как бочёк спелого абрикоса, как ещё не покрасневший до конца осенний лист, как варенье из розовых лепестков. Странные «вкусные» ассоциации убаюкали меня, я – «растворилась в цветах поздних хризантем», и последнее что всплыло перед моими закрытыми глазами - пряди пепельных волос и мочка уха.