Абсолютная защита Хатаке Какаши.

      Люди Абуная были наготове, а он сам – наблюдал за происходящим, приготовившись дать знак к нападению. Всё было так рассчитано, чтобы атаки, направленные исключительно на спутника девушки, разделили их. Был план – захватить девушку и, сделав её заложником, поймать и этого шиноби. Правда, Абунай не знал уровня этого человека, поэтому первые атаки должны были выяснить это. Часть людей показали себя и вступили в схватку. Они нападали и перемещались, уворачиваясь и лавируя между деревьев.       Ниа наблюдала за происходящим широко открытыми глазами, но не изменив настроя. «Мы прорвёмся… мы прорвёмся… мы обязательно прорвёмся…» - стучала одна мысль; она схватилась за неё и крепко держалась, чтобы не сломаться, не угаснуть. Её энергия оживилась, включение техники полностью захватило девушку. Сейчас она могла воочию наблюдать, какие действия её напарника - сколько отнимали сил, энергии. Она больше ничего не могла. Продолжив сидеть на земле, даже не обращая внимания на кровь на разбитой коленке, она ощущала, как никогда расстояние и связь между ними. Накопление, преобразование и передача – это происходило прямо за считанные секунды; скорость возросла, по сравнению с прошлыми разами. Боевой азарт охватил всю её сущность. Ей ещё ни разу не приходилось наблюдать такое сражение. Какаши был быстр и она, отдельной частью своего сознания, любовалась на его движения.       Он уже ранил двоих и сейчас на него нападали только пятеро, и тем не менее им удалось оттеснить его дальше от Ниа, хотя и не на много. Ниа показалось, что прошло несколько часов, хотя всё это продолжалось только несколько минут.       Ещё трое – повержены её напарником… Внезапно она ощутила какое-то движение сзади и… Взявшийся из ниоткуда «некто», схватил её за руки, сложенные в определённую позицию, и она похолодела от ужаса, поняв, что она захвачена. Какаши в это время отражал дождём сыпавшиеся атаки, которые исходили по большей части, с одной стороны. Так и было задумано – чтобы он не мог хорошо видеть, что там делается подле девушки. - Эй…, шиноби Листа… - крик Абуная и тишина – атаки резко прекратились.       Абунай до последнего момента скрывал своё присутствие и, использовав особую технику, смог «возникнуть как из-под земли» около девушки. Одной рукой он держал Ниа, а во второй был кунай, направленный на его пленницу. Нападавшие ранее на Какаши и ещё несколько человек показались и, выстроившись вокруг него, на некотором расстоянии, ждали приказов своего предводителя. Их нельзя было назвать слабаками, иначе они бы не смогли завладеть настолько вниманием Хатаке. Абунай не брал слабаков в команду, все задачки, за которые они брались, были достаточно сложными, и половина его шайки находилась на уровне джонинов. - Сдавайся, иначе ей будет не очень-то приятно. Мы не собираемся тебя убивать, мы хотим тебе предложить сотрудничать. – Абунай начал с самого «мирного варианта». Все замерли, ожидая, что произойдёт дальше. Несколько секунд тишины. И в этой тишине прозвучал почти как крик, шепот Кудзу, который прятался поодаль и сейчас выскочил за всеми на поляну: - Абунай, бросай это всё… Это же копирующий ниндзя Хатаке Какаши… Нам даже всем скопом с ним не справиться… У них уже работает связь, они уже напарники… Нам не выиграть… - его реплики вырывались и зависали в воздухе, будто останавливаясь и не долетая до ушей Абуная, который побелел от злости… застыв с кунаем в руке и продолжая крепко держать девушку.       Дальше всё происходило как в замедленной съёмке. Хатаке сложил печати с такой скоростью, что движения рук были почти не различимы, и атаковал своих противников, собравшихся вокруг него, просвистели кунаи и многие из них попали в свои цели. В тот же момент Абунай занёс руку и кунай вонзился в бок девушки, одновременно с этим сзади Абуная схватили чьи-то руки и повалили на землю, скрутив сильным захватом. Какаши не успел только по одной причине – Абунай решил ранить Ниа раньше, чем всё началось, чтобы у него было подтверждение серьёзности их намерений, к тому же, так девушке было бы затруднительно самой вырваться и убежать, если бы что-то пошло не по плану. Этих мгновений хватило, чтобы кунай вонзился в её тело по самую рукоятку.       Она продолжила стоять, держась за бок и ощущая что-то тёплое и липкое на своей куртке. Она не вскрикнула, не вздрогнула, только сжала губы и закрыла глаза. Она ушла в особую медитацию, чтобы продержаться на связи и продолжить технику. Не было боли, была только фиолетово-багровая пелена перед закрытыми глазами… и тишина. Невероятная внутренняя тишина – такая, которой она ни разу не достигала… Потом энергия перестала струиться; последние моменты техника работала не зависимо от сознания Ниа, сама по себе, как дыхание. Фиолетовое марево света стало гаснуть. Перед тем как она полностью погрузилась в темноту- появилась боль. Ниа поняла, что жива и потеряла сознание.       Какаши понадобилось минут десять, чтобы полностью разобраться со всеми, кого-то он уже ранил раньше, и они ретировались. Предводителя он обездвижил, но пока он справился с остальными, за считанные секунды, кто-то из разбойников, успели утащить тело атамана. Таким образом, хоть он и оказался победителем, но разбойникам удалось улизнуть. Их было около двадцати человек, и уследить ему не удалось за всеми. Он понял, что столкнулся со сработавшейся бандой и смирился с таким результатом; сейчас его волновало больше то, почему Ниа … «Что это с ней?» - он взглянул на неё и только сейчас заметил кунай, тёмное пятно вокруг… и отсутствующее выражение её лица.       «Как? Когда?» - но он не стал отвлекаться на поиск ответов, сейчас он должен был оказать ей первую помощь, и не помешало бы найти укрытие. Некогда было долго думать, нужно было действовать. Сначала он проверил – лежит ли в кармане Ниа сундучок, из-за которого всё и приключилось. Лежит! Он помнил, что она убрала его в один из больших накладных карманов на груди, так как он был совсем маленьким, около трёх-четырёх сантиметров в длину, и достаточно плоский. Он был так сосредоточен, что даже не смутился, когда нащупывал в её кармане искомый предмет, хотя одновременно с этим предметом – его пальцы ощутили упругие формы груди девушки. (Только потом, когда он уже вспоминал об этом, - только тогда смущение догнало его.)       Вызвав собак, он поручил им обследовать окрестность. Разбойники удалялись, им видимо было не впервой быстро ретироваться – это всё что ему нужно было знать. Аккуратно взяв Ниа на руки, он перенёс её под деревья, чтобы их не так было заметно, на случай появления местных жителей. Нескольким собакам он поручил контролировать окрестность, чтобы самому не отвлекаться. Нужно было обработать рану Ниа. Он только сейчас разволновался, когда остался с ней один на один, с ней и её раной.       Она спала, особым сном, приносящим восстановление. Она спала, а её сознание плавало в космической темноте и тишине. Какая-то частичка её разума вспомнила ту, первую смерть и сделала вывод: «Я жива, я просто сплю…». После этого ей стало спокойнее, и темнота начала разряжаться плавающими цветными пятнами - она просыпалась. Вместе с сознанием – вернулась боль и страх, её боль. А вот страх был не её, он был где-то снаружи. «Ах, да-а-а… Это, наверное, его страх…» - размытые мысли медленно двигались в голове, потом вернулись к боли – «Как же больно… больно… Что же больно то так?» - протяжный внутренний вой вырвался и застрял, не озвученный. Вместе с болью и остальные ощущения возвращались к ней.       Он стал осторожно снимать с неё куртку и… ощутил её боль и страх, свой собственный страх, страх сделать ей ещё больнее. Он остановился, подумал, как бы ему её меньше тревожить, ничего нового не придумал, собственно он и так был очень аккуратен, и продолжил. Он ощущал часть её боли, как она внутренне сжалась, и непроизвольно сам сжал зубы. Ему удалось снять куртку, теперь было самое сложное – нужно было как-то вынуть кунай из раны. Он задумался. Пока он думал, она приоткрыла глаза и еле шевеля губами произнесла, будто точно знала, о чём сейчас он размышлял: - Давай… это… я возьму тебя за руку… как…, так и вытаскивай… - он понял всё, что нужно из её отрывочной речи. Он взял её руку, а другой рукой крепко схватился за кунай, настроившись вынимать его под самым уместным углом. Её пальцы подрагивали в его руке, потом она зажмурилась и стиснула его руку – он молниеносно среагировал. Кунай вышел по той же траектории, что и вошёл. Ниа вся напряглась, но не вздрогнула, её пальцы всё также сжимали его руку. Из закрытых глаз потекли слёзы.       Он - ощутил её боль, а она - отвлеклась от боли на его страх.       Боль была такой яркой, что она сразу сдалась, чтобы не тратить силы на борьбу с ней. Сдалась и погрузилась полностью в оранжевые молнии, рассекающие её тело пополам. И только голубоватая прохлада, от прикосновений его рук, успокаивала её. Как бы не было ей больно, но она сразу же ощутила его, поддерживающего её в удобной позе. Она полулежала-полусидела, облокотившись на его грудь и колено. В такой позе болело меньше, чем лёжа на спине. Он замер, и ждал.       Она всё вспомнила, вспомнила удар, ощутила кунай и, будто автоматически, зажёгся текст лекции её сенсея, о необходимости сразу вынимать оружие из ран, если такой случай будет. Раны заживаю очень быстро и чем дольше тянуть, тем больнее потом будет. Пришлось мобилизоваться. Ниа нашла в себе силы и открыла глаза, она верила в понятливость своего напарника, попытавшись ему объяснить, попросить, подсказать… Он понял. Они справились и с этим.       Он надеялся, что боль утихнет, и ждал, чтобы перевязать рану. Они не шевелились, замерли оба. Ниа чувствовала, что вот-вот будет легче, надеялась, что скоро сможет двигаться, и просто терпела. Она перестала так крепко стискивать руку Какаши, и смогла хоть чуточку расслабиться. Боль отступала очень медленно. Рана пульсировала, сердце стучало, вместо отступающей боли появился холод. Ниа стало знобить. Он быстро перевязал её рану, удивившись про себя, насколько рана уже успела измениться.       Какаши очень медленно положил Ниа, и вызвал Паккуна. Пёс, увидев уже знакомую ему девушку и получив приказ обследовать дома в деревне, ни на секунду не задержался, и уже через несколько минут вернулся с новостью. Нашёлся дом, в котором они могли бы провести ночь, чтобы остаться не замеченными, и чтобы Ниа могла восстановиться. Какаши пока даже не думал о том, что они будут делать дальше.       Ниа открыла глаза и попыталась изобразить «оптимистичное лицо». Вышло не очень удачно, учитывая осведомлённость её напарника о её чувствах. Настолько острой боли уже не было, хоть и прошло-то всего минут десять-пятнадцать с того момента, как был вынут кунай. - Как? – задал он неопределённый вопрос, ощутив необходимость что-то сказать, ведь она смотрела на него, ожидающим взглядом. - Скоро… будет …лучше… - в её голосе начала ощущаться дрожь озноба, - … погоди, сейчас я справлюсь… Да… нужно достать из сундучка… Хоть её слова были весьма пространными, но он опять понял. Нужно было увеличить и открыть её сундук. - Мы сейчас устроимся на ночь, и всё сделаем… - он кивнул Паккуну в сторону вещей и, наклонившись к ней совсем близко, стараясь двигаться очень плавно и медленно, постарался укутать её в куртку, на которой кровавое пятно уже совсем засохло и приняло другой оттенок. Потом медленно взял Ниа на руки – её дрожь усиливалась. Вот они уже в присмотренном доме. Через разломанную кровлю проникал смутный свет сумерек. Темнело очень быстро, казалось, только что был день, битва, что-то происходило, сейчас же состояние полной противоположности. Мир замер.       Он положил Ниа настолько удобно, насколько можно было, вытащив вещи и устроив походную постель из того, что у них было, то есть из двух одеял и одного рюкзака. - Пожалуйста, достань из кармана… сундук мой… и подержи меня… я должна… - стук зубов мешал ей говорить, - мне нужно достать … записи сенсея.       Какаши понял, что она что-то задумала. Девушку колотило, и она не среагировала никак, когда он доставал их находку из её нагрудного кармана, потом он приподнял её и держал, чтобы ей было удобнее проделать всё необходимое. Она выполнила несколько ему не знакомых печатей; он не знал даже таких элементов, из которых эти печати состояли. Перед последним действием, она протянула ему крошечный сундучок, чтобы он поставил его на пол, рядом. После того как он это сделал – девушка прикоснулась к нему, особенным образом сложив пальцы. С характерным звуком вызова – перед ними стоял сундук нормального размера. Не маленького размера сундучок, такой за собой особенно не потаскаешь. - Посмотри… там, на дне… книжечка… - она доверила ему достать самое дорогое, что было – записи сенсея Такетори.       Какаши сунул руку под остальные вещи - что-то … шёлковое, гладкое, лежало поверх книжечки. Он нащупал переплёт и вот уже толстенькая книжечка в его руках. Протянул Ниа книжку и ждал, что она сделает дальше, понимая, что сейчас ей трудно всё ему подробно рассказывать. - Я п…п…передох...н...н...у...        Он очень тихо опустил её. Она дышала как после быстрого бега, прикрыв глаза и сжимая зубы.