Нежность шмеля

Тишина давила на плечи, несмотря на бормотание телевизора, и заставляла ежиться. Гэри кутался в плед и снова рычал в трубку на своего секретаря: - Я хочу знать, где мой личный помощник! Где он? Почему не оставил номера телефона на случай экстренной связи? - Но вы подписали его заявление на отпуск ещё полгода назад, - бета жалко бормотал в трубку, - все свои обязанности он распределил между двумя стажерами, и я не понимаю, на что вы жалуетесь? Они нашли вам нового домработника. По экрану телефона расползлась трещина, когда Гэри швырнул его на стол. Единственный, кто знал, где искать Алана Пэрри, не отвечал на звонки уже две недели, и эти две недели были самыми ужасными в жизни Уилсона. Все рухнуло в тот момент, когда он понял, что больше никогда не увидит Алана. Никогда. Сейчас ему было все равно, сколько весит омега. Да даже если центнер, лишь бы был рядом. Гэри уткнулся лицом в ладони и зарычал от отчаяния. Две недели без Алана, и он похож на упыря, пугающего собой всех, кто повстречается на пути. Бессонные ночи, когда перед ним вставали все эти моменты, когда он с отвращением смотрел на омегу, когда раздумывал о том, как отказаться от него, от своего истинного, из-за каких-то жалких десяти килограммов. У Пэрри нежная кожа, ласковые губы и самые красивые ушки в мире. У него тонкие лодыжки и округлые бедра, у него мягкий живот, которого было так приятно касаться щетинистой щекой. Гэри прикусил губу до крови и бросился лицом на диванную подушку. Как он мог сравнивать её с любимыми бочками? Как он вообще додумался до такого? Да плевать ему на весь свет, который будет голосить о том, что его омега толстый! Это же его омега, самый идеальный, самый лучший, самый любимый! Он набрал номер Алана сразу же, как только записка легла на стол, и долго вслушивался в гудки, уговаривая себя, что просто хочет поговорить и все объяснить. Дать им ещё один шанс. О том, что у них этого шанса не будет, он понял не сразу. Лежа в темноте, альфа прислушивался к ночным звукам, не щелкнет ли дверной замок, не донесутся ли неторопливые шаги, но все было тщетно. Спустя три дня, задействовав все связи, он добрался до агента Алана, ворвавшись без стука в его кабинет, и долго не мог поверить, что у «Мистера Пэрри творческий отпуск после тяжелой работы над книгой. Он не сообщил, куда отправляется». Не сообщил, куда отправляется. Где-то там Алан сейчас один, улыбается кому-то другому, и кто-то другой слушает его голос, возможно, держа за руку. Уилсон запретил новому домработнику, пожилому бете, перестилать белье в спальне и подолгу лежал на кровати, пытаясь уловить нотки марципана, улетучивающиеся с каждым часом из опустевшей комнаты. Когда аромат окончательно выветрился из складок одеяла и уголков подушек, он чуть царапнул грудь там, где болело сердце. Сердце, которое барахталось в одиночестве, не слыша рядом стука другого, любящего сердца. Гэри стало мерзко от самого себя, когда он понял, почему Алан ушел. И совсем не потому, что контракт истек, а потому что он слышал его разговор с Бруксом. Слышал каждое слово, и Уилсон даже думать не хотел о том, что чувствовал его омега в тот момент. Алан избавил его от самого себя и своего тела, завернутого в фиолетовый палантин, он просто ушел, не желая оставаться рядом с Гэри, который сам сделал все, чтобы от него отказаться, и чтобы от него отказались. Рядом с ним почти два месяца жил его истинный, а все, что делал Гэри, это ворчал и даже не пытался подумать о чувствах омеги. Если Алан спокойно относился к своему телу, почему Гэри отталкивал его? Почему не мог принять его таким, какой он есть? Почему? Сейчас ведь ему все равно, сколько весит Алан и во что одевается. К исходу второй недели звенящая тишина в ушах заставила проглотить две таблетки снотворного, и он погрузился в беспокойный сон. Как только Винсент вернется, он узнает у него адрес Алана и сделает все, чтобы омега поверил ему. Все, что угодно, да хоть в костюме шмеля станцует и споет на городской площади, громко выкрикивая имя своего любимого и осыпая его лепестками роз. Он объяснит Пэрри, что ошибался и жизни своей без него не представляет, сколько бы тот ни весил. У Винса удивленный взгляд, который можно различить в маленьком окошке скайпа: - Гэри, надеюсь, это что-то действительно важное. У меня отпуск ещё три дня. Это может подождать до понедельника? - Где мне найти Алана Пэрри? - у альфы подрагивали руки и прерывался голос. - А зачем? У тебя пропало столовое серебро? Наш Алан не такой! - Просто скажи мне, где я могу его найти! Винс задумчиво постучал пальцами по столу и обвел взглядом гостиничный номер, прежде чем ответить. - Он за границей. Гэри, сейчас не лучшее время для встреч, мальчику надо оправиться. Он так много сделал для меня и моего сына. Он… - Что с ним? Он в порядке? Гэри похолодел, представляя аварию, крушение самолета и землетрясение, при которых Алан мог пострадать. Противная дрожь нарастала внутри, заставляя схватиться за край стола. - Все прошло удачнее, чем мы думали. - Да говори уже! Уволю на хрен! Гэри понимал, что его рычание больше похоже на скулеж, но только Винс знал, где его омега и что с ним. - Я не говорил тебе, что год назад мы начали поиски донора костного мозга для моего единственного сына. В общей базе не нашлось никого, кто хоть как-то бы подходил и тогда… Тогда Алан сам вызвался сдать материал для теста. Он подошел, но для полной совместимости ему необходимо было принимать лекарства в течение полугода, и ради моего сына он отказался от всего, понимаешь? Мы совсем дальние родственники, и он нам ничем не был обязан. Но он бросил занятия бегом, чтобы избежать лишних травм, перестал пользоваться большинством косметики и поправился из-за таблеток больше чем на десять килограммов. Все ради моего сына! Гэри, он даже операцию оплатил, потому что время поджимало, а мы не смогли собрать необходимое количество денег. Когда Алан узнал, что тебе нужен домработник, он решил, что это хорошая возможность отвлечься. Ему было очень страшно. Очень! И если он там что-то натворил… Прости его. Пожалуйста, прости. - Как он сейчас? Как? - Все прошло успешно, через пару недель он сможет вернуться к прежнему образу жизни. А у моего сына уже наступило улучшение. Врачи говорят, что он выкарабкается. - Я вылетаю к вам ближайшим рейсом. - Это закрытая больница. Стерильность и все дела. Поговорить можно через стекло. - Я вылетаю. Диктуй адрес. Ты ведь за границей. Когда Гэри зашел в самолет, ему вдруг впервые за две недели стало спокойно. Скоро он будет рядом с Аланом.