7 декабря 2014 года
Как дела, Кью?
Мне нравится называть тебя по имени, хоть и «Кью» — это псевдоним. Интересно было бы узнать твоё настоящее имя. Я всё время перечитываю твою книгу, и, знаешь, лучшего лекарства от депрессии я ещё не встречала. Много чего хочется тебе рассказать. И сразу скажу, что такое занятие, как писать тебе письма, меня очень привлекло. Правда. Начну я, наверно, с Воронцова. Отвечу на твои вопросы (я прям-таки слышу, как ты вопишь и спрашиваешь: «да кто он такой?», «почему у тебя при виде его дрожат руки?» и т.п. Отвечаю… Опишу его: он был немного полноват, я всегда называла его причёску дебильной — у него чёрные кудри, он странно одевался, а ещё у него были тупые шуточки и Денис имел страсть к музыке, —, но это ничего. Мы вместе работали диджеями на радио, я им приглянулась, потому что умела хорошо читать новости спорта. Я бывшая спортсменка. Какими видами спорта я только занималась… так, я отхожу от темы. Сначала мы с ним враждовали, я вечно говорила, какой он дебил. Потом подружились, а после Воронцов мне стал неравнодушен (и это чувство оказалось взаимным, но не сразу, либо этого ещё не было, либо он тщательно скрывал). Я даже как-то поселила его у бабушки, при чем родители не знали, но бабуля потом разрешила. Он жил с Веником (муж моей пропавшей сестры Даши). Только было большое «но», и называется оно расстоянием. Дело в том, что он вынужден был уехать в армию, а я укатила в Америку на обучение. Мы встречались на праздниках, и светлое чувство все больше нарастало и поглощало меня. Без иронии и шуток — это моя первая любовь. Я даже перестала называть его дебилом. Когда я вернулась почти на всё лето домой, а он стал дембелем, мы встретились. Мы провели вместе замечательный месяц. И чувствую, как ты опять вопишь: «почему только месяц, ведь ты приехала на всё лето?», но я ответить толком ничего не могу, поскольку сама ничего не знаю. Я встретила его на вокзале, когда он возвращался с армии, и мы обнимались-целовались, наверное, с пол часа. Ближайшие две недели я и Денис проводили так, как проводят влюблённые. Я рассказывать тебе об этом не буду. И это было без всяких пошлостей, мы просто наслаждались друг другом — ходили в кино, гуляли и т.д. и т.п. В один прекрасный момент я решила пойти на «пошлости», ведь я взрослая, да и Воронцова безумно люблю, ну и вышло, что вышло. Мы переспали. Не сказать, что мне было хорошо, было даже больно, но это ничего, по сравнению с тем, что было после. Он просто растворился. Он пропал. Его не стало. Как ещё сказать, я не знаю, но походу дела, Воронцов сбежал. А я то, до сумасшествия влюблённая девочка, ничего понять не могла: что я сделала не так? Я как-то накосячила в ту ночь? Я его возненавидела, но прошло уже шесть лет, я об этом не задумывалась в последнее время, а потом появился Юра (может я из-за Воронцова не могла быть с ним?), но сейчас он появился, и я не знаю, что чувствовать, и, главное, что мне делать. Я повторюсь, что он далеко был не идеален, но как я его любила, — об этом не написано не в одном романе. А сейчас… он так изменился… и похорошел. В тот день, после той неловкой встречи, я встала из-за стола, очень близко подошла к нему, и моё дыхание сбилось, как и его. Я запереживала. В книгах на таких моментах, должен был быть поцелуй, а я просто ударила ему промеж ног и пошла в свою комнату. Он согнулся от боли, и когда я открывала дверь, он, и без того ошарашенный, спросил: — За что?! — Ты знаешь, за что, — кинула я. — За всё хорошее. Уснула я тогда со странными мыслями. Вчера, вопреки словами Вадима, я пошла с Кирой (Кирилл, вокалист группы, если ты забыл) гулять. Мы ходили по городу, катались на аттракционах, и я поняла, что мне давно так не было хорошо. Я по настоящему повеселилась и развеялась, ни о чём не думала. А он был превосходен, даже тогда, когда под вечер мы выпили бутылку вина. И меня даже не волновало то, что у него была девушка, да я и не воспринимала сначала это свидание за свидание… Мы сидели за небольшим столом в недорогом ресторанчике, когда он спросил: — Ты знакома с Воронцовым? И похоже, очень даже хорошо. — Да, так, старый знакомый, пять или шесть лет не виделись. — Слышал, — усмехнулся он, — ты дала ему по яйцам, вместо того, что обнять старого друга. — Негодяи всегда получают по заслугам, да и не друг он мне вовсе, — засмеялась я и опустила голову. — Он не умеет любить, точно так же, как я не умею пить. Кира засмеялся оттого, насколько я была пьяна, а я от его улыбки чуть не растаяла. Он положил на мою руку свою большую, тёплую ладонь. — У тебя же есть девушка, — я убрала его руку. — Лиза, кажется. — Мы не встречаемся. Раньше было дело, но сейчас мы просто друзья, — у него зазвонил телефон. Кирилл посмотрел на дисплей, но проигнорировал вызов и вновь всё-таки положил на мою руку свою ладонь, при этом я не убрала её. — Кто тебе такое сказал? Вадим? Не слушай его. Он слишком сентиментален. — Кто звонил? — спросила я в пьяном дурмане. — Ребята, на репу зовут, я не пойду. — Понятно. Слушай, пошли домой, а? А то мне проспаться как следует надо, да и завтра на работу… Мы шли до дома, приобнявшись. Ну, то есть, он меня приобнял за плечи. Мы зашли домой, ребята были на репетиции, я снимала куртку. Ладно. Пыталась снять. У меня всё плыло вокруг, Кирилл помог расстегнуть, я подняла голову вверх (так как он был выше меня на голову, а то и больше). Я засмотрелась в его глаза, и как-то так получилось, что он меня поцеловал. Мы стали раздеваться, всё к шло к «этому«… Ты бы наверное хотел знать подробности того вечера, но я не могу их тебе рассказать. Просто потому, что ничего не было. Он уже почти разделся, я была в нижнем белье, и он побежал в ванную комнату за средствами контрацепции. Я же уснула. Я была пьяна настолько, чтобы заснуть, но я отчётливо помню всё, что было. На утро мне стало стыдно. Я проспала более двенадцати часов. Было утро. Я посмотрела на часы — до работы ещё полтора часа. На огромном, фиолетовом диване я нашла футболку огромного размера — видимо, её оставил Кирилл. Я быстро её надела и пошла на кухню. Там сидели Вадим, Кирилл и Денис. Я пошла к чайнику мимо Киры и поцеловала его в макушку. Воронцов тогда ел спагетти, ты бы видел его лицо, прямо как в фильмах! Ну, и Кирилл тоже засмущался. Ребята ушли на репетицию и вышли из квартиры, а Денис обувался. Я взяла из комнаты полотенце и шла к ванной комнате. — А я думал, что ты не такая, — фыркнул он. — Ты же знаешь его всего нечего… — Он тебе всё рассказал? — усмехнулась я. — Нет. Ты вышла в его футболке и поцеловала его, разве этого мало? Он простой бабник, а ты необыкновенная, Женя. Я ничего не ответила, но Воронцов сказал, что Кирилл вешает лапшу мне на уши, а я ответила лишь: — Даже если это так, то чем ты его лучше? — повернулась к нему лицом я. — Как говорится, ты меня «обесчестил» и сбежал, а теперь я стала необыкновенной, — от нелепости своих слов я посмеялась. — Это не так, — возразил он, а я закрыла дверь ванной. Он говорил что-то, а я включила воду и не слышала его. Он только закрыл дверь. Я невольно прослезилась, но быстро успокоилась. Второй день я встречаюсь с Кириллом, и он мне очень сильно нравится. Я боюсь, что всё будет как с Воронцовым, а «события» не тороплю, да и он меня не гонит. Мы смотрим фильмы, всё время смеёмся, очень много гуляем, и я, по-моему, вполне бы была счастлива, если не Денис, который всё время маячит перед глазами. А то ещё и со своей девушкой придёт. Я не ревную, просто меня это бесит. Когда я плачу из-за Воронцова, когда он выводит меня своим присутствием, я читаю твою книгу и успокаиваюсь. Спасибо тебе за этот шедевр. Ну, что ж, больше рассказывать нечего. В ресторане дела идут хорошо. Я нравлюсь там всему персоналу, что здорово. Завтра у меня выходной и очередное свидание с Кирой, только в аквапарке. Ладно, пора прощаться. Ты не представляешь, как у меня болит рука. Жди следующего письма.Целую-обнимаю, Женя