если бы я упомянул о всех скелетах в моём шкафу, сел бы ты со мной в одну машину? сказал бы, что мой ум теперь приносит большую пользу? и безопасно ли говорить, что наше следующее поколение возможно может спать с мечтами о том, как станут адвокатами и докторами, вместо мальчика с автоматом, держащего заложников, убивая их всех, если они сплетничают, эти Дети Кукурузы ;
Я проснулась от говора мамы и папы, их беспокойные голоса пугали меня, но открыть глаза не было сил. Потом я услышала свист шин у подъездной дорожки, но не придала этому значения. Я сильнее сжала подушку в руках, надеясь поспать еще немного. Каждое движение головы приносило боль. Со снотворным я переборщила. Я снова провалилась в сон, пока не стал слышен третий голос. Мягкий и спокойный на фоне гомона моих предков. Я хотела встать, открыть глаза и начать собираться в школу, но тело не слушалось, голова, будто была наполнена чугуном. А тело ватой, и я просто не могла отлипнуть от кровати. Стало страшно. Я не могла себя контролировать и в голову стали лезть всякие мысли, наряду с тем, что мне все еще хочется спать и что легче просто забить на школу. — Джо? — услышала я голос Чонгука на задворках сознания, но решила, что сошла с ума. — Джо, проснись! — в нос ударил его парфюм, его стойкое присутствие рядом, его дыхание, его холодные руки на лбу. Я что-то простонала и открыла глаза. — Ты как тут? — Тебе плохо? — Чонгук сидел на моей кровати и трогал мое лицо, я убрала его руки и села, подбирая к себе все одеяло. — Зачем ты пришёл? — я потерла глаза и спрятала свое лицо в одеяле. — Что ты приняла? — Чонгук потянул за одеяло, открывая мое сонное лицо. Его строгий костюм и длинное пальто меня смутили, будто он намного взрослее, чем есть на самом деле. — Обыкновенное снотворное. — Что тебе сказал Сокджин? — А что? Ты про что вообще? — опять он пришел выводить меня? Скажу сразу, что не поддаюсь на провокацию. — В общем, Юну сбили на машине вчера ночью, — сказал Чонгук и встал, чтобы уйти. — Что? — я тут же подскочила, словно мне ударили под дых, а на голову вылили ведро холодной воды. — Стой! — я соскочила с кровати и вцепилась в рукав Чонгука, — Еще раз повтори то, что ты сказал. — Она не умерла, просто её размазало в лепешку и она в больнице, кровищи у школы просто, как джем клубничный, думаю, тебе не стоит идти туда, чтобы не травмировать себя, — издевательски протянул Чонгук. Ну, почему он такая сволочь. Он снова развернулся, чтобы уйти, но я развернула его к себе и требовательно посмотрела на него. — Хватит. — Что хватит? — он стал подходить ближе. — Думаешь, кто это сделал? Кому ты так сильно въелась в печень, что даже ради гребанного молчания идет на такую жертву? — Это не он, — я усмехнулась, но Чонгук сильно сжал мои запястья. Он нагнулся ко мне и я вжала голову в плечи. — Бестолковая дура, — я проглотила его заявление по поводу меня, ну, я хотя бы молчала о том, какой он дурак! — Где Джин? — Учитель Ким Сокджин? — переспросил Чонгук и улыбнулся. — Он сейчас на месте происшествия, разговаривает с полицией и утешает молоденьких учительниц. И заметь, он ни разу не позвонил и не написал тебе о том, что случилось. Он даже не предупредил тебя, что лучше сегодня никуда не высовываться. Что за классный руководитель? Или лучше, что за парень такой? — Откуда ты знаешь? — я выдернула руки и толкнула наглого парня в грудь, он отошел на шаг. А я бросилась к телефону. И действительно, ни одного сообщения от Джина. Ничего. — Ну что? — Чонгук появился сзади, касаясь своей грудью моей спины, я сильно сжала в руках телефон. Так не хотелось очередной раз признавать, что он, черт побери, прав. — Уходи, — его присутствие сильно напрягало. Его пальцы коснулись моего плеча, и меня передернуло, он прикоснулся к шее и убрал волосы. — Ляжешь со мной в постель? — он положил ладонь на шею и несильно сжал её. Почему меня все чаще желают придушить, а не понять? — Да пошёл ты, — я попыталась сбросить его руку, но он прижался ко мне сильнее, выбивая воздух из лёгких. Дышать стало труднее, а ощущать его так близко было страшно и непривычно. Я дергалась, но безуспешно, он был сильнее меня. Слишком слаба и смешна, собственное бессилие бесило меня и вынуждало подчиниться. — Тебе лучше не рыпаться, — прошипел зло Чонгук, сдавливая мои легкие и держа за горло. — Знаешь, что я делал с такими, как ты? Я их нагибал и имел, жёстко и болезненно, все они стонали и плакали. Думаешь, мне нужно твое разрешение? Да класть я хотел на него! — его рука с груди перешла на мою промежность. Я затряслась и дернулась, но Чонгук дернул меня на себя. — Не надо, — попросила я, держась за его руку. Телефон с глухим стуком упал на пол. — Пожалуйста, я… — Не буду, — Чонгук отпустил. — Ты думаешь, что честь такая важная добродетель? Это ненадолго, потом ты поймешь, что это всего лишь глупость. Поверь, как только ты лишишься девственности, ты перестанешь принимать все в розовом свете. Я повернулась к нему, когда он уходил. — Ты сама в итоге меня захочешь, — сказал он и вышел. — Урод! День был безвозвратно прогнившим. Родители, действительно, не пустили меня в школу, сказав, что погода ужасна. Я выгляжу настолько дауном, чтобы не заметить, что погода обычная? Джин не звонил и не брал трубку, я стала думать невесть что. А вдруг он сбил Юну? Вчера он уехал в кошмарном состоянии, и не зря я не могла уснуть. Приняв душ, я не спустилась есть, а осталась в комнате. К вечеру, я уже не знала, чем занять себя. Убедив маму, что я еду к Чонгуку, она выпустила меня. Пересаживаясь с автобуса на автобус, я добрела до школы. Пришкольный участок был огорожен лентами полицейских, но никого не было больше. Я подошла ближе и внутри все похолодело. Уже вычищенный от крови асфальт имел сырой вид и пятна крови. Рядом были темно серые полосы от колес машины. Подул холодный ветер, несколько листьев перекатились через место происшествия, а я стояла и думала, что это все по моей вине. Постояв еще немного, я развернулась и побрела на проезжую часть.***
До квартиры Сокджина я добралась на такси. Не совсем понимая, что я делаю, я звонила в дверь, пока он не открыл. Вымученный, бледный с пустым взглядом. Он просто смотрел на меня, а мой язык прилип к нёбу. Под его глазами пролегли синевато-темные круги бессонницы. — Прости, что я пришла, просто ты не звонил целый день, — начала нести чушь я. Джин взял меня за локоть и повлек внутрь квартиры. Я поддалась и вот мы уже в темном помещении, слышу, как он защёлкивает замок. — Джо, — он зовет, потом прижимает к себе и целует. От него несет кисло-сладким алкоголем, неужели пил? Я целую и обнимаю его в ответ. Он целует нежно, переходя на грубость, тогда когда мне больно я отдёргиваюсь назад, но Джин снова влечёт к себе мягкими движениями, обещая то такого больше не повториться. Но, конечно же, это повторяется и не раз, но его отчаяние так сильно, что я молчу. Его язык в моем рту, а руки зажимают мои, так что я не могу пошевелиться. Джин вжимает в стену и целует так неистово и жадно, что, мне кажется, он сошёл с ума. Когда он начинает целовать шею и прикусывать на ней кожу, я уперлась руками ему в грудь. Я хотела его, но не так. — Джин, погоди…. — Теперь о нас никто не узнает, — говорит он и берет мое лицо в свои ладони. — Никто и никогда, — он снова целует. Его слова, как ток, как тысяча тонн холодной воды, как полное опустошение легких при сильном забеге. — Как ты? Ты? Это был ты? — но Джина не остановил мой тон и голос. — Тише, все теперь хорошо, — целуя меня, мужчина подталкивал меня в на диван, пока я переваривала свалившуюся на меня новость. Лишь когда Джин толкнул меня, я поняла, что это не он, не тот кого я знаю и вижу обычно. — Джин! Отпусти! — я оттолкнула его и вскочила с дивана. — Как ты смог?! — Джо, — его лицо меня пугало, а спокойный тон чуть ли не до нервного срыва доводил своей беспристрастностью. — Сядь. — Нет! Джин! Как ты мог? Ты ведь такой хороший и добрый, ты не мог, скажи, что это не ты сбил Юну, — прошептала я, сдерживая слёзы. Джин сделал шаг ко мне, но я дала назад, к выходу — А чего ты от меня ожидала? — он покачал головой, продолжая идти на меня. — Скажи, что не ты, — просила я, готовая в любую секунду сорваться и бежать куда подальше. — Не могу, — он обошел диван. — Но ты меня сама вынуждаешь. Ничего бы не произошло, если бы ты молчала. Может, это сделала ты? — Не походи, — твердо сказала я, чувствуя, как меня потряхивает. — Что ты чувствуешь? Боль? Горечь? Обиду? Разочарование? — Да, именно разочарование. — А что я чувствую, ты знаешь? — он подходил все ближе, медленно, но неотвратимо и с каждым его шагом моё сердце трепыхалось, как сумасшедшее. Я уже жалела, что пришла. Когда он подошел настолько, что смог бы взять меня, я дернулась с места к двери, забывая, что она заперта. Я мудрила с замком, дергала за что-то, пытаясь открыть дверь. — Джо, ну, зачем? — Джин медленно подходил и в его голосе не было уже терпения и нежности. В глазах абсолютная пустота. — Зачем ты меня выводишь? Он с силой развернул меня к себе и вжал в дверь. — Отпусти меня. — Зачем, чтобы ты больше не вернулась? — Джин…. — Ты так и не ответила, ты знаешь, что я чувствую? — его кроткий голос уже не успокаивал как раньше, а наоборот учащал пульс, я напряглась. — Ответь мне. — Ты сам такой, — прошептала я. Джин сжал губы, потом дернул в стороны воротник пальтишка, грубыми несдержанными движениями он пролез рукой под мою кофту, пальцами пролез под бюст и с силой сжал грудь. — Сокджин! — я уворачивалась от его поцелуев. — Не трогай… — Я так тебя люблю, — прошептал он, кусая мои губы. Я уже начала давно плакать. — Отпусти меня, ты должен отпустить меня. — Но я хочу, — он сильно вжался в меня, и я почувствовала его возбуждение через джинсы. Он легко развел мои ноги в стороны, движением колена и устроился между ними, тяжело дыша. Джин сильно вжался в меня пахом, не внимая одежды и начал совершать резкие движения. Потом он приподнял мои ноги и сделал еще несколько характерных движений. До ужаса стыдных и удушающих. Джин тяжело дышал, шипел, но лишь мучил обоих. Трение его, безусловно, возбуждало, но принесет ли оно ему облегчение? Мне стало жарко. Я хотела, сказать, чтобы он остановился, но Джин и не слушал. Он смотрел в мои глаза, а потом жмурился и прижимался сильнее. На его лбу выступила испарина. После нескольких сильных толчков Сокджин глухо простонал мне в шею, слабо совершая движения бедрами. Он сразу расслабился и выпустил меня из своих тисков. Чувствуя странное опустошение и дрожь в теле, я схватилась за дверную ручку и опустила глаза в пол. Джин открыл дверь, даря освобождение. — Поговорим потом? — я кивнула, и он распахнул дверь. Он знал, что держать меня бесполезно. Я вышла и стала спускаться по лестнице, пока, наконец, не услышала как закрылась дверь его квартиры. Я вышла на улицу, время было за полночь. Я запахнула своё пальтишко и побрела, не зная куда. Мысли смешались, точнее не было ни одной. Я шла, даже не чувствуя порывов ветра. Я не понимала, как я могла ошибаться или быть настолько слепой, просто хотелось спрятаться куда-нибудь. Рядом скрипнула машина. — Джо! — передо мной оказался Чонгук. — Ты почему одна? — я безразлично пожала плечами. Он держал меня за плечи и смотрел в заплаканное лицо. Да уж сегодня я перед ним не самая лучшая красотка, то после сна, то после слёз. — Садись, — он усадил меня в машину, сел сам и повез куда-то. Откинувшись на спинку, я закрыла глаза, какая разница, куда он меня везёт? Всё равно я его, официально и по праву. Все-таки Чонгук был не прав, говоря, что я перестану видеть мир в «розовом свете» лишь тогда, когда лишусь девственности. Её я не лишилась, но мир уже перестал быть прежним.