***
Они находились в тишине: не разговаривали друг с другом, не перекидывались короткими фразами или вопросами. Юичиро понимал, что Мике нужно время, но и в тоже время злился. — Нужно еще сказать ей, — сидя на краю кровати бок о бок с Юи и смотря в пол, бубнит Микаэла. — Ей? А, Шиноа. — Завтра надо сходить. Шиндо даже не двигается. Еле шевелились только его сухие губы, которыми он вяло говорил. Он похож на куклу-марионетку с мертвыми глазами. Не выдерживая этой тяжелой атмосферы, Юи подрывается и садится на колени перед Микой. Потянувшись сначала к одной ноге, сняв обувь, он берет в руки вторую, проделав то же самое. — Что ты делаешь? — спрашивает Шиндо, когда Амане кладет ладони на его колени, а взгляд рассерженных зеленых глаз упираются в равнодушное лицо. — Прекрати это. Выглядишь просто ужасно. Юичиро запускает холодные руки под свитер Микаэлы. Тот заметно вздрагивает, а на месте соприкосновения с холодными пальцами кожа покрывается мурашками. Чувствуя это, Юи слабо усмехается и, подцепив края свитера, стягивает его с Шиндо. Неплотно прижимаясь губами к животу, Юичиро плавно проводит ладонями по спине. Тепло тела любимого человека - все, что сейчас так нужно для заглушения тупой боли в районе груди. Амане аккуратно водит пальцами по спине, оставляет легкие поцелуи. Он знает — Мике это нужно, ему самому это требуется. Когда Юи опаляет кожу живота своим тяжелым дыханием, он замирает, а после прижимается щекой к теплой коже, обнимая. Биение сердца такое размеренное, спокойное. Юичиро вспоминает, как находился с Микой в больнице. Выуживая из памяти четкие воспоминания, в ушах раздается громкий писк. Звук его тревожный, нагнетающий, перерывы долгие — мучительные, почти болезненные. Микаэла лишь несдержанно выдыхает, ощущая, как спасительное тепло разливается по телу. Он кладет руку на голову Юи, зарываясь в темные пряди, гладит, обвив второй рукой шею парня, и утыкается подбородком в макушку. — Хочешь спать? — раздается вопрос, лишь слегка развеявший легкую дымку тишины и спокойствия. — Да… я ужасно устал. — Задрав кофту на Юи, Мика стягивает ее. Шепчет еле слышно: — Иди ко мне. Помогая друг другу снять штаны, они укладываются на кровать. Микаэла отчаянно пытается притянуть Амане к себе, словно объятия — это единственная во всем мире вещь, которую он желает получить. Сильнее, как можно крепче. Ближе, насколько это вообще возможно, пока можно будет ничего не чувствовать, кроме тепла родного человека. — Как же ты держишься? — бормочет Мика, уткнувшись носом в шею Юи. — Еще и меня хватает сил успокоить. — У меня с ним были напряженные отношения. Даже после смерти матери нам не удалось сблизиться. Он хотел от меня слишком многого, а я назло шел наперекор его желаниям. Считал их эгоистичными. Хоть я и понимал, что это нужно на благо семьи, у меня тем не менее не было тяги делать что-нибудь. Руки опускались, за что бы не брался. Просто не было желания. Но я чувствовал, что он все равно меня любил, даже если я такой… Чувствовал и не ценил это. Обращался с ним холодно, будто он для меня посторонний. А сейчас понимаю, что все-таки его не хватает, — голос Амане еле заметно дрожит, и Мика может сейчас чувствовать в нем волнение, и едва срывающиеся нотки тоски по ушедшему из жизни близкому человеку. — Странно, я даже не беспокоюсь о том, что будет теперь. Кажется, это тот случай, когда хочется быть здесь и сейчас. Мика слушает его и думает о том, что должен ответить. Но как только Шиндо начинает тихо говорить, он поднимает голову, встречаясь лицом к лицу с уснувшим Юи. — Так быстро уснул… — срывается легкий шепот с губ Микаэлы. Амане выглядит на удивление расслабленным. Дыхание спокойное, на лице — ни тени беспокойства. Больше всего Мика счастлив видеть сейчас такого Юичиро — вселяющего спокойствие. Его рука, слегка расслабленная, на которой лежал Мика, все также обнимала его за плечо — защищенность, безопасность. Несмотря на произошедшее, все кажется коротким страшным сном. Пусть сейчас это лишь недолгое спокойствие, но именно в этот момент хочется верить в невероятную легкость на душе в невесомом тумане уютного спокойствия.***
— Как… как он мог уйти раньше меня? Это ведь неправильно. А, черт… жалкий, он такой жалкий. Почему же ты?.. Шиноа находилась в кровати. В ее глазах действительно читалась тоска и жалость. Но к брату ли? Кажется, она считала жалкой себя. Единственный близкий родственник, не отвернувшийся от нее, теперь мертв. Она не ревела навзрыд, не находилась на грани истерики. Она плакала, но плакала тихо, утирая маленькими ладошками горячую влагу с щек. Не было понятно, держит ли она боль в себе, потому что все еще пытается казаться сильной, или же это ее истинные чувства. При приходе для Микаэлы было слишком тяжело видеть счастливую улыбку на лице Шиноа, когда та наконец дождалась времени посещения, чтобы встретиться с парнями. Шиндо чувствовал себя так, будто лично убивает Хиираги: достает тупой нож и разрывает грудную клетку девушки, после, ломая ребра голыми руками, он вырывает сердце и втаптывает орган в грязный пол, несколько раз ударив подошвой ботинка. Именно такое впечатление создавалось, когда он рассказывал о смерти Шиньи. Ему так хотелось убежать, свалить это на кого-нибудь другого, и в то же время он для себя решил, что сам должен это сделать, хоть Юичиро и предлагал свою помощь. В силу своей, как выразился Амане, «бестолковости» Микаэла решил, что обязан сам оповестить подругу. «Просто будь рядом» — единственное, о чем попросил Мика Юи. Сейчас он смотрит на Шиноа и не может подобрать слов. Сказать формальное «соболезную»? Какое же оно пустое! Невыносимо осознавать, какая на сердце тяжесть и не в силах выразить ее. Существуют ли слова во вселенной, чтобы рассказать человеку, как ему искренне жаль, выразить чувства? После того как Мика все рассказал Хиираги, Юичиро тихо произнес, что ему нужно покурить. Микаэла возражать не стал — самое страшное было позади, и сейчас он мог не так сильно нуждаться в присутствии Юи в непосредственной близости. Переведя с плачущей девушки взгляд на курящего на балконе Амане, Мика вспомнил, что тот ни разу не сказал «Я сожалею, мне жаль твоего учителя. Не волнуйся, все будет хорошо, все образумится». Юи просто был рядом. Этого для Шиндо оказалось достаточно. — Шиноа… Девушка медленно поворачивает голову в сторону Мики. Из-за того, что она так часто терла щеки, они покраснели, как и заплаканные глаза; выбившиеся мелкие пряди волос прилипали к мокрым щекам; сухие бледные губы мелко подрагивали. Впервые за все время Мике приходится видеть Хиираги в таком слабом состоянии. Ее хочется обнять, прижать к груди, чтобы она выплакалась; погладить по голове и просто ждать, пока она забудется сном. Когда тихие всхлипы прекратятся, и их заменит тихое посапывание, тогда Шиндо, прошептав на ухо Шиноа о том, какая она сильная, уложит ее и укроет одеялом. Проявить к ней такую заботу, которая лучше всего передаст чувства и сопереживания, это все, что нужно. Без излишеств. Без лишних слов. Тишина, спокойствие и единение душ. Больше ничего. — Мне еще не приходилось встречать таких сильных людей, — тихо проговаривает Юи, прокручивая скуренную наполовину сигарету. Микаэла тихо проследовал к перилам, положил на них сложенные руки и уперся в них подбородком. Искоса поглядев в сторону Амане, он протянул к нему ладонь. — Что? — Мне нужно. — Не хочу, чтобы это вошло у тебя в привычку. Катись лесом. Отпихнутая в сторону рука Шиндо свисает вниз, и Мика вздыхает. — Ее никогда ничего не сломит, но все равно трудно было рассказывать ей об этом. Надеюсь, ее состояние не ухудшится. Юи, нужно взять ее обеспечение на себя. — Конечно, я не возражаю. Смотря в дальнюю часть леса, Юичиро затих. Сигарета продолжает все также тлеть в его пальцах, но он не подносит ее к губам. Наступает тишина, от которой все внутри завязывается тугим узлом. Очень тяжело. — Скажи… — Сегодня утром, когда твои родители позвали меня к себе, они сказали, что другие члены семьи намереваются занять место главы, а после расторгнуть контракт. Честно говоря, мне было бы побоку на это, но уже не сейчас. Юи избегает удивленного взгляда со стороны Микаэлы, отворачивая немного голову, будто не замечает его. — Эм, столько сил ведь было вложено в это дело. И отец так хотел этого. — Юи. Амане подпирает ладонью подбородок и накрывает ею рот. Медленно опускает взгляд вниз, плавно переводя его в сторону Мики. Шиндо готов поклясться, что Юичиро сейчас всячески пытается скрыть свое смущение перед ним. Легкая улыбка появляется на губах Шиндо. Он выжидающе смотрит на это невероятное зрелище, что видит впервые. — Ладно, — в руку бурчит Юи. — Просто я хочу жить с тобой. После этих слов Юичиро быстро закуривает, делая глубокую затяжку. — Надо же, ты все еще можешь меня удивить. — Поднеся руку к шее Юичиро, Микаэла наклоняет его к себе. Ощущая на языке привкус никотина, приевшийся, ставший частью их поцелуев, Шиндо понимает, что расслабляется. Углубив на мгновение поцелуй, Мика обвивает руками шею Амане, а после отстраняется, положив голову на его плечо, крепко обнимая. — Спасибо. — Учти, это в первый и в последний раз, — раздраженно проговаривает Юи, а сам, делая вид, что просто хочет удобно устроиться на чужом плече, трется щекой о шею Микаэлы, зарываясь носом в светлые волосы.***
Похоронная церемония ужасно вымотала Юи за весь день. Тех, кто пришел с соболезнованиями и для того, чтобы помолиться за усопшего, оказалось на удивление много. Он уже устал. Ужасно вымотан, морально истощен. Ему казалось, что в нем сидит демон, который не переносит запах ладана и благовония. Так хочется убежать подальше от этого места. — Юичиро-сама… Подняв голову на женский голос, Юичиро встретился с голубыми глазами, в коих читались искренние чувства и соболезнование. Хоть кто-то здесь проявляет настоящие эмоции, а не подхалимничает. — Кей. Она была в черном, по длине чуть ниже колен, платье. На аккуратной фигуре без пышных форм оно смотрелось как на прекрасной фарфоровой кукле. — Примите мои соболезнования. — Спасибо, — и первая искренняя благодарность за сегодня. Эта девушка в конце учебного дня всегда ожидала свою подругу возле школы. Поняв, что она не представляет для их безопасности угрозу, Юи и Мика спокойно общались с ней на улице, пока та не поднимет свою руку и не помашет ей, низенькой — даже ниже, чем она сама — девушке. Одно дело, когда Юи общается с кем-то, выкидывая частенько какую-нибудь несуразную шуточку; но Мика и сам не понял, как так произошло, что он спокойно может вести с ней разговор. Возможно, сложилось так по той причине, что она чем-то напоминала ему Шиноа, которая умеет находить с другими общий язык. И Кей может поддерживать разговоры, выражая при этом настоящие чувства. Она прямолинейна и тем проста в общении. Как-то Юи перед ней обмолвился, что не отказался бы от такой младшей сестры, как Кей, на что она ответила, что не хотела бы, чтобы у нее в братьях был такой глупый парень. Даже несмотря на то, что Акияма относилась к нему с уважением, она позволяла себе подобные шутки, в которых тем не менее знала границы. На второй день знакомства, Юи сказал Кей, что его раздражает, когда его зовут по фамилии, потому девушка, замявшись лишь на мгновение, сказала, что без суффикса все равно не будет к нему обращаться. — Как вы себя чувствуете? — тихо поинтересовалась она, глядя по сторонам. — Что ж, могло быть и хуже, — грустно усмехнулся Юи. — А, я разговаривала с Микаэлой-сама сегодня по телефону. Он очень переживает за вас. Сегодня также проходит и другая похоронная церемония, так что никакой поддержки рядом с Амане не было, впрочем, как и с самим Шиндо. Даже если бы Мика не был занят, его семья все равно не была приглашена. И Юичиро тогда возразил бы, не будь у Шиндо в этот день никаких дел. Он всячески проклинал этих людей. Они могут отобрать у него все, и это, черт возьми, ужасно бесило. Эти мелочные люди не имеют права лезть в дела его отца, они не имеют права разрушать все то, что он создал, они не имеют права разрушать его будущее. Родители Микаэлы сказали, что не допустят подобного. И Юи им верит. — Лучше бы о себе подумал. — Юичиро-сама. — Кей оглянулась в очередной раз. — Я должна кое-что рассказать. Сегодня утром я подслушивала своих родителей… — Ты не меняешься. — Н-но это важно. Касается вашего покойного отца. — Юичиро хмурится и кивает Кей, показывая, что готов ее выслушать. — Около трех месяцев назад ваш покойный отец передал свое завещание моим родителям. — Завещание? — Кажется, вы совсем забыли о том, что оно у него должно быть? — Юи кивнул, потупив взгляд. — Так как мои родители всегда были рядом с вами и являлись неизменной поддержкой во многих важных вопросах, он доверил им свою последнюю волю. — И что они с ним собираются делать? — тихо шепчет Юи на ухо Кей, когда мимо них проходят люди. — Оно будет передано семье Шиндо, — так же тихо ответила Акияма. — Серьезно? Кей отошла от Юи, кивнув в ответ. Эта новость обнадеживала. Все из побочных ветвей наверняка сбились с ног в поисках этого завещания. И с его оглаской стоило поторопиться, пока они не подумали, что его и вовсе не существует. — Думаю, родители свяжутся с ними завтра вечером. — Спасибо. Твоя ужасная привычка подслушивать неплохо выручила. — Надеюсь, вас эта новость обрадовала хоть немного. — Да. Юи улыбнулся девушке в благодарность за ее старания.***
Уставший за долгий и тяжелый день Микаэла направляется в свою комнату. Поминальную церемонию было решено устроить в резиденции Шиндо, а после все отправились на кремацию. Кроме Микаэлы. Он не сможет присутствовать там. Он из последних сил держался, чтобы вновь не разрыдаться, когда прощался с ним. Но если он будет находиться там: думать о том, что в соседней комнате тело его учителя охватывает пламя, о том, что после останется только прах — Мика точно сорвется. Но сейчас мысли Мики были заняты немного другим… — Нужно поговорить. — Перед Шиндо стоит Глен с вымученным выражением лица. Микаэла даже думает о том, насколько для этого человека был дорог Шинья, но спросить об этом напрямую не может. — Говорите, — спокойно отвечает Мика. Коротко кивнув в сторону, Глен проводил его до конца зала, чтобы им никто не мешал. Из внутреннего кармана пиджака мужчина вытащил белый конверт. — Посмертное письмо, — констатировал он. — И я имею к нему отношение? — К нему прилагалась записка, в которой говорилось, что тут есть слова, адресованные тебе. Само письмо я пока не вскрывал. — Хорошо. Хотите сделать это сейчас? Глен кивнул и разорвал кончик конверта. Он вытащил два листа бумаги формата А4, сложенные вдвое, и развернул их. Один из листов исписан почти до конца, когда второй содержал не так много слов, но все равно послание в нем кажется довольно объемистым. — Этот тебе. — Ичиносе протягивает письмо, вручая его в руки Микаэлы. — Спасибо. — Шиндо кидает лишь короткий взгляд на письмо, которое, судя по всему, предназначалось Глену. — Он и с того света решил меня достать, — печально бросает Глен, досадно улыбаясь. Значит больше, чем друзья? Мике не нужно больше слов или подтверждения своим догадкам. Он даже вспомнил день составления договора между Амане и Шиндо. После перерыва Шинья выглядел по-настоящему счастливым. Как он потом сказал что-то про невероятно вкусный чай, который поднял ему настроение. Улыбаясь краешками губ, когда в голове появляются такие теплые воспоминания, Микаэла опускает взгляд на бумагу.«Кажется это случилось намного быстрее, чем я мог предполагать. Странно, должно быть, читать послание от умершего человека…»
Микаэла задумался. Нет уж, ему не привыкать делать подобное. Скоро он и вовсе начнет считать себя медиумом, который общается с мертвыми.«Когда я думал о том, что хочу написать тебе в послании, в моей голове крутилось столько мыслей, но сейчас очень трудно понять, с чего начать. Посмейся, Мика-кун, ведь твой невероятный учитель не может собраться с мыслями. Что ж, пока я приступлю к делу, за которым я и решил тебе написать. А в процессе, может, и придумаю, что тебе еще сказать. Хочу предупредить, что новость эта будет неприятна. Знаешь, об этом даже писать тяжело, хотя я полагал, что говорить труднее. Мика-кун, те документы об общем прошлом Амане и Шиндо не были уничтожены. Прости, я не смог. Но ты сказал, что они для тебя не имеют никакого значения. Да и в принципе не думаю, что они, возможно, пригодятся тебе. И все-таки, не держи на меня зла. Эти документы, вероятно, носят исторический характер, и каким бы ужасным содержанием они не обладали, поднять на них руку даже у тебя не хватит сил. В будущем они могут причинить множество неприятностей следующему поколению, но сейчас я хочу, чтобы ты принял решение самостоятельно. Ты на самом деле слабый. Прости, что так прямо, но ты и сам это должен понимать. Я уверен, что ты впал в настоящую истерику после моей смерти. Сколько бы ты не держался стойко, сколько бы не прятал своих чувств за стеклянными холодными глазами, в них всегда читается слабость. Но ты ведь понимаешь, что с тобой есть человек, который поможет тебе справиться со всем. Я это точно знаю, потому что провел с ним пусть и мало времени, но этого мне хватило, чтобы удостовериться в его поражающей стойкости и умению принять любое стечение обстоятельств. Он не будет чего-то ждать, ходить вокруг да около. Он это сделает. Расскажи ему все, покажи эти документы и примите решение вместе. Если ты рационально поразмыслишь, все взвесишь, вынеся достойный вердикт этой истории, то он примет это: надо уничтожить — он уничтожит. Потому что он точно последует за тобой. Вы прекрасно будете дополнять друг друга. Если честно, даже жалею, что изначально являлся противником вашего брака. Но я надеюсь, что новая семья, которую вы создадите, станет крепкой и нерушимой. У вас ведь такая глубокая привязанность, подобную связь труднее разорвать, чем обычные любовные узы. Помни об этом. И прошу, не скорби долго о моей смерти, хотя, не сомневаюсь, что Юи-кун всячески поддерживает тебя сейчас. Это мое последнее наставление тебе, Мика-кун. Прошу, проживи достойную жизнь как глава новой семьи, которую ждет колоссальное будущее.
Хиираги Шинья.»
Микаэла даже не злится на Хиираги за его поступок. Нет, сейчас он может только улыбаться и стирать с глаз проступающие слезы, которые застилали видимость. Поднявшись по лестнице, Микаэла развернулся лицом к залу и сел на ступеньку. Достав из кармана сложенный лист, Шиндо с улыбкой посмотрел на него. Перед глазами всплывают далекие воспоминания, когда он впервые встретился с Шиньей. Мика смотрел на него заинтересовано, с широкой несдержанной улыбкой на лице. — Скажешь свое имя? — Шиндо Микаэла! — Мика отвечает без раздумий, будто репетировал свое представление. — Вот как. — Молодой парень протягивает руку ребенку. — Отлично. Хиираги Шинья, твой наставник и учитель. Скажи, чем мне тебя подкупить, чтобы ты меня слушался? Микаэла опешил, не зная, что ответить. Со стороны за их знакомством следила мать Мики, и сейчас он смотрел на улыбающуюся женщину, ища в глазах поддержку. Видя замешательство на лице ребенка, Шинья решает задать наводящий вопрос: — Хорошо, что ты любишь из еды? Какие-нибудь сладости, фрукты? — Мо-молочный коктейль, — тихо произносит он, прикрыв ладошкой рот так, чтобы женщина его не услышала. По какой-то причине он боялся произносить это перед матерью. Улавливая мысль ребенка, Шинья широко улыбается и также прикрывает рот ладонью, подмигивая. — Я не скажу ей. После сегодняшнего занятия мы пойдем на кухню, и я тебе его приготовлю.***
— Мика-кун, тебя так сильно растрогала эта книга? — интересуется Хиираги, увидев покрасневшее от слез лицо мальчика. — Но ведь… главный герой лишился своей семьи. Ему тяжело. Микаэла положил книгу на колени и стер слезы маленькими кулачками. — Значит тебе удалось проникнуться его горем? Но одних чувств, которые способен вызвать рассказ, мало. — Мало? — Да. Глубокий смысл, рассуждение о жизни, мораль, интересный сюжет, ну и, конечно же, чувства. Все это должно быть идеально подано автором. Он должен сложить все воедино и донести это до читателя. До каждого читателя, Мика-кун. Писатель не должен воспринимать их как потребителей; он должен каждого считать своим другом. Хороший и внимательный ко всем автор должен общаться с ними с помощью своего рассказа, будто это непринужденная дружеская обстановка: вот он я, автор — твой друг; ты, читатель - тот, кто любит слушать мои рассказы. Ты тот, кто вникает в их суть, проникается глубокими чувствами, рассуждает, делится своими мыслями, чувствами. Просто прочитать книгу — слишком мало. Ты должен пережить все эти событии сам. С помощью своего воображения ты воссоздаешь этот мир, его обитателей. Ты живешь в нем, являешься наблюдателем, ты один из главных героев, что остается в тени. — Это все так сложно, — успокоившись отвечает Мика. Затем лицо его озаряется широкой улыбкой. — Но невероятно интересно! — восклицает он. — Именно, — улыбается в ответ Хиираги, потрепав Микаэлу за волосы. — Для тебя это замечательное открытие, не так ли? — Верно! — Отметим это? — Хлеб с джемом! — Мика вскакивает на стуле, подняв руку вверх. — Да! Подобных моментов, о которых Мика вспоминает с улыбкой на лице — бесчисленное множество. Горько потерять человека, что наполнял жизнь знаниями, счастливыми воспоминаниями. Но как же хорошо и тепло сейчас. То, кем является сейчас Шиндо Микаэла, в основном заслуга Шиньи: он помогал ему, обучал, воспитывал. Осознав все, вспомнив некоторые счастливые мгновения, теперь Микаэла понимает, что готов отпустить его. Сейчас, когда Мика отчаянно прижимает письмо к груди, по щекам стекают уже не слезы горькой скорби. — Спасибо тебе за все, — плача и улыбаясь сквозь слезы, громко произносит Мика.