***
Сообщить всем о том, что семьи Амане и Шиндо собирались заключить союз, решили только после того, как все формальности будут завершены и подписаны необходимые документы. Об этом не могла узнать ни одна живая душа, помимо самых приближенных людей семей. Местом встречи служила резиденция Амане, собраться именно здесь было обоюдным согласием двух сторон. Этот великий день для двух семей, но так ненавидимый Юичиро, был уже зарисован им черным несмываемым маркером. Он и понятия не имел, чего ждать от этого, он не знал, как его и без того поганая жизнь станет еще хуже. Оставалось уже не так много времени до того как приедут Шиндо, но Юичиро все еще находился в постели. Устраивать всем бойкот он не собирался, единственным фактором, приковавшим его к кровати, являлась лень. Амане был настолько поглощен ею и обдумыванием надвигающихся проблем, что пропустил тот момент, когда с него наглым образом стянули одеяло. — Маленький ублюдок, ты ведь сказал, что встанешь. Когда ты станешь честным со всеми и начнешь отвечать за свои слова? — Никогда, — сухо отвечает Юи, при этом он даже не сдвинулся с места. — Как насчет самостоятельности? — Никогда. Глен закатывает глаза к потолку. — Ладно. Хватит, вставай. У тебя десять минут на то, чтобы привести себя в порядок. Только Ичиносе успевает сказать это, как Амане поднимается с кровати и, бросив на Глена раздраженный, полный самой настоящей неприязни взгляд, топает босиком до ванной комнаты. Проводив глазами парня до двери, Глен вздыхает. Плохое предчувствие с каждой минутой нарастало все сильнее.***
Как и ожидалось, гости находились в особняке уже по истечению десяти минут. Поприветствовав прибывших, Глен проводил их в кабинет главы, как и было ему велено раннее. Микаэла пребывал в спокойном расположении духа, недовольство или отвращение не отражалось на его лице, но это была всего лишь маска, которую парню с трудом довелось надеть. Но этого нельзя было сказать о его родителях, которые так и светились от счастья, хоть и старались держаться со всем благородством и стойкостью. Как только нога Мики ступила за порог просторного кабинета, — предназначенного для их сегодняшних переговоров, — он почувствовал знакомую гнетущую атмосферу. Она неимоверно сильно давила на него, а зеленого ядовитого цвета глаза, что неустанно сверлили его, как бонусом, осложняли его присутствие здесь. Микаэла старался не отставать и сразу же нашел источник его проблемы. Таким образом началась безрассудная игра в переглядывание, которую устроили эти двое, хотя бы просто потому, что так они могли убить время. — Добро пожаловать, Шиндо! — приветствует всех Амане. Подойдя ближе к гостям, он протягивает руку главе семейства, крепко ее пожав, затем приветствует его жену. — Микаэла-кун, — он так же поприветствовал и парня, которого в будущем может считать за своего сына. Только тогда Мика отрывает взгляд от парня, обращая взор на Амане. — Позвольте представить, — заявляет старший Шиндо, — Хиираги Шинья, он выступает в качестве нашего доверенного лица. — Большая честь познакомится с Вами, Амане-сан. — Шинья делает поклон. — Очень приятно. Можете познакомиться со своим коллегой в этом деле — Батори Ферид. Человек он своеобразный, но дело свое знает, — сказав это, Амане рассмеялся. На свое представление гостям Ферид отвесил легкий поклон. Юичиро, стоявший все это время чуть поодаль, шагнул вперед, встав наравне с отцом: — Рад встрече, — сухо проговорил он. Можно было подумать, что эти слова были адресованы Микаэле, так как Юи все еще неотрывно наблюдал за ним. Под этим приветствием подразумевалось иное, и холодный взгляд прекрасно передавал эти отталкивающие чувства. — Что же, пройдем к столу, — попросил Амане, приглашая всех пройти в центр зала. Все расположились за небольшим столом прямоугольной формы: Амане с одной стороны, Шиндо с другой. Тишина не успела начать свое царствие: — Прежде чем начнем, — покопавшись в своей сумочке, женщина достала оттуда небольшую коробочку и произнесла, — кольца. — Вы хотите это сделать сейчас? — Как только мы закончим, парни могут надеть их. — Если Вам так угодно, — Амане полез во внутренний карман своего светлого пиджака и, достав такую же коробочку, положил ее в центр стола. Создавалось впечатление, словно в центр стола были выдвинуты их жизни, свобода, то, чем они дорожили сейчас, как на аукционе, бессовестно распродавалось. — В таком случае, думаю, можно начать. Приступим к первому пункту нашего договора, — решил начать Шиндо. — Да, — подхватывает его Амане, взяв в руки копию договора, — «Все нажитое состояние семейства Амане и семейства Шиндо становится общим достоянием», довольно рискованно, разве не так? — Какая может идти речь о риске, если мы говорим о полном сотрудничестве, наши семьи объединяются в одну общую и прочную, мы ведь обязаны доверять друг другу. — Голос женщины был строгим, но приятным, ее речь могла вселять в доверие. — Однако, если Вы все еще находитесь под сомнением и боитесь за свой капитал, мы можем договориться лишь о половине. — Отношения, как известно, строятся на доверии. Прошу прощения, во мне говорят голоса моих предков, которые столь ненавистно относились к Шиндо. — Не так давно я сам поддавался этому зову. Хорошо, что теперь в этом нет смысла, и мы можем сложить все наши оружия, Амане-сан. — Отлично, тогда все наше с вами состояние может послужить отличным приданным, я прав? — сказав это, Амане издал веселый смешок. Все, кроме наследников, оценили эту шутку, которая несла в себе долю истины. — Далее, «Вести дела без согласия на то других глав семьи — запрещено», так же «Принятие решений по важным вопросам без участия других глав семьи — запрещено». Абсолютно никаких возражений. — Мы тоже так считаем. Юичиро слушал разговоры взрослых в пол уха, только лишь иногда вслушивался в них, ожидая пока речь зайдет непосредственно о браке и его условиях. Он лишь иногда пересекался взглядом с Микаэлой, который выглядел куда более заинтересованным в этой дискуссии. Именно когда он отстранено вглядывался в глаза парня, пропускал бóльшую часть разговора. Уже прошло довольно много времени, и Юи уже начинал скучать под голоса взрослых, которые вели разговоры, как казалось Юичиро, ни о чем. — Итак, на протяжении двух лет, пока парням не исполнится по восемнадцать лет, они будут вынуждены проживать вместе. — Это предложение отвлекло Юичиро от блондина, и он окинул лист бумаги, что лежал перед ним. Такого он на самом деле не ожидал, но сейчас четко понимал, что препираться нет смысла. Злобу и раздраженность он, как мог, держал в себе, стискивая пальцы в кулаки. — У них будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше. Может, тогда у них получится сдружиться. — Нам и без того предстоит прожить вместе всю жизнь, — решил встрять Микаэла, обращая на себя взгляды присутствующих, — так к чему это? — Прошу меня простить, — отвечает Ферид, — но вас ведь не заставляют ложиться в одну кровать. Вам просто быстрее нужно привыкнуть друг к другу. — Полностью согласен с этим парнем, — подхватывает его Шиндо. Микаэла больше ничего не говорит. Не мог ведь он возразить и сказать, что дело даже не в том, заставляют их спать вместе или нет, факт был в том, что у Юичиро был скверный характер. И с ним можно сажать преступников в пыточную камеру, чтобы те сдались и рассказали все о своих деяниях. — Кстати, — начинает женщина, — что касается связей на стороне? — Заводить девушек мы им точно запретить не можем. Единственное, о чем мы просим вас, парни — внебрачные дети нам ни к чему. Тут Мика напрягся. — Что тогда насчет наследника? — спросив это, он переглянулся с Шиньей, который находился в дальнем конце стола. — Наследник будет, — твердо отвечает Амане, — сами знаете, медицина в наше время творит чудеса. Нам всего лишь нужно найти одну достойную девушку из нашего окружения, которая могла бы выносить вашего ребенка. — И такое возможно? — наконец подает голос Юи. — Возможно. — Но пока об этом не будем, — говорит мать Микаэлы, — пока еще рано говорить о следующем наследнике. — Пожалуй, не хотите ли прерваться? Позже продолжим обговаривать детали. Все согласились. Юи сразу же подорвался и покинул кабинет, Микаэла проследил за ним, но с места не сдвинулся, тогда он почувствовал руку на своем плече, затем теплое дыхание у уха: — Может, следует поговорить с ним? — тихо спрашивает Шинья. — Есть ли в этом смысл? — Рано или поздно это сделать придется. Ладно, действуй, а я пока пройдусь тут. — Он отстраняется от Мики и уже громче, обращаясь к собравшимся, говорит, — Прошу прощения, я выйду ненадолго, если вы не против. — Да, конечно, пожалуйста, только не заблудитесь, в нашем особняке сделать это — раз плюнуть, — весело отвечает Амане. Все сейчас стояли возле мини-бара, наверняка выпивая за общее дело, и чтобы оно обвенчалось колоссальным успехом.***
Шинья проходился по коридорам особняка, завороженно изучая интерьер. Его всегда привлекали роскошные постройки давних лет, в их стенах ощущалась история. Изучая их, можно было бы прочувствовать на себе всю ее силу, пройтись по временной ленте бок о бок, вдыхая аромат, напоминающий запах страниц старой потертой книги из заброшенной библиотеки. — Простите, — его окликает твердый голос, раздавшийся за спиной. Он прозвучал резко, неожиданно и, как ни странно, громко среди этой затянутой тишины. Шинья поворачивается и встречается лицом к лицу с Гленом, который стоял от него на расстоянии вытянутой руки. Хиираги даже не понял, как этому человеку удалось так близко подобраться к нему, при этом не издав ни единого звука. — Вы заблудились? — А, нет. — Хиираги машет руками и продолжает, — просто у нас перерыв, вот я и решил пройтись пока. — Вот как, в таком случае, не смею Вам мешать. — Глен поклонился и прошел мимо Шиньи, он уже чуть было не скрылся за углом, как его окликают: — Эм, извини, как твое имя? — Ичиносе Глен. — Глен, у тебя есть сейчас работа? — улыбаясь, спрашивает Шинья, на лице дворецкого же не дрогнул ни один мускул. — Пока меня не вызвали, я свободен. — Тогда, будь добр, сделай мне чай. — Вы можете вернуться в комнату для переговоров и там ожидать, пока я Вам его принесу. — Перерыв еще не окончен, — Хиираги делает шаг вперед, затем еще, приближаясь к Ичиносе, — если не против, я бы мог пойти вместе с тобой. Для Глена было странно видеть, как за все время этого короткого разговора, улыбка с лица этого человека ни на секунду не спадала. Сам же парень казался ему странным, но не стал на этом особо зацикливаться, потому быстро ответил: — Как пожелаете.***
— Первый этаж, вторая дверь слева, — вполголоса проговаривает про себя Микаэла, поднимаясь по главной лестнице. Сейчас ему стоило надеяться, что Юичиро действительно удалился в свою комнату, или же нет. Он хотел и не желал того, чтобы Амане находился там. Как можно было разобраться с другим человеком, если даже не можешь разобраться в собственных чувствах? Он не понимал этого, но продолжал подниматься. Уже стоя перед нужной дверью, у Микаэлы пропало всякое желание заводить разговор с парнем. Тем не менее Амане все делает за него, когда открывает дверь, намереваясь выйти. — Чего приперся? — бросает Юичиро, уставившись на растерянное лицо Мики. — Нужно поговорить, — неохотно отвечает он, отводя взгляд в сторону. На удивление Микаэлы, Юи отходит в сторону, пропуская парня внутрь. — Только быстро, сам понимаешь, те стервятники ждать долго не станут. Шиндо согласно кивает, он думал, что встретится носом с дверью, что резко будет перед ним захлопнута, но Юичиро согласился с ним поговорить, более того, пригласил в свою комнату. — В первую очередь я хочу извиниться за вчерашнее, мне не стоило так поступать, и у тебя действительно нет никакой причины мне доверять. — Рад, что ты это понял. Это все? — Амане складывает руки на груди. Напряжение, что буквально пару секунд назад спало на несколько отметок, снова стремительно нарастало. Микаэла боялся сейчас допустить ошибку, потому подумал, что на этом пока и правда можно окончить разговор, пока не стало поздно. — Да, и, надеюсь, ты перестанешь сверлить меня глазами. Что это вообще было? На протяжении всего собрания ты взгляда от меня не отводил. Амане скучающе пожимает плечами. — Я изучал тебя. — А выглядело это так, будто ты пытался наслать на меня проклятие. — После этих слов губы Юи растягиваются в улыбку. — И вообще, зачем тебе изучать меня? — Это не важно, нам пора, — Амане разворачивается к двери, но не успел он сделать и пару шагов вперед, как его руку перехватывают, в ужасе он резко ее отдергивает и, повернув голову к Микаэле, угрожающим голосом говорит, — не смей прикасаться. Лицо Шиндо не выглядит напуганным или ошарашенным поведением Амане. Он кажется обозленным, и в следующий миг расстояние между ними сокращается. Руки решительно отбрасывают Юи к стене, и тот ударяется об нее, шипя от боли. — Прекрати это! Думаешь мне доставляет кайф твое поведение? Хватит себя уже так вести, и будь со мной хотя бы немного приветливее! Юичиро пытается выбраться из хватки и, когда у него это получается, он заносит правую руку для удара. Его движения на самом деле были быстрыми и точными, Мике только в последний момент удалось немного отстраниться, чтобы попытаться смягчить неизбежный удар. Кулак мажет по щеке, и парня откидывает назад. Шиндо не успевает прийти в себя, как чувствует тяжесть чужого тела. Амане хоть и выглядел по телосложению таким же, как и Микаэла, но на самом деле сил у него было чуть больше. Шиндо хватают за грудки и притягивают к себе, лицо Юичиро отражало самую настоящую злость, а разъяренный взгляд, которому на самом деле было трудно найти объяснение, заставлял замереть на месте. — Я тебе ничем не обязан. Никому и ничем, ясно? Микаэла не теряется, он и не выглядел растерянным или испуганным, потому твердо отвечает ему: — Какой же ты упертый баран. — Я вижу, ты тоже, — шипит он сквозь зубы. — Не понимаю, что с тобой не так. Руки резко отпускают Шиндо, и тот больно ударяется затылком о пол. — Тебе и не нужно понимать. Просто заруби себе на носу, когда начнем жить вместе, ты не должен лезть в мою жизнь, а я не буду лезть в твою, будем делать вид, что и вовсе не замечаем и не знаем друг друга. — Надо же, можешь ведь думать, когда хочешь, — Микаэла хотел было растянуть губы в усмешке, но не смог, так как рана на ней дала о себе знать, отзываясь резкой болью. — Черт, — проведя языком по разбитой губе, он поморщился, когда почувствовал металлический привкус крови. — Чего уставился? Слезь с меня. Юи только фыркнул и, встав на ноги, перешагнул через Микаэлу. Направляясь к выходу, он сказал, не останавливаясь: — Дорогу назад сам найдешь!***
Когда Шиндо пришел обратно в кабинет, все были в сборе, кроме Шиньи. Не обращая ни на кого внимания, он последовал к своему месту. — Микаэла, что случилось с твоим лицом? Да, он прекрасно знал, что не сможет избежать этого вопроса. — Неудачно вписался в поворот. — Мать не стала дальше расспрашивать его об этом и, покосившись на Амане, который старательно делал вид, что абсолютно ни к чему не причастен, сделала вид, что поверила в эту глупую отговорку. Спустя пару минут пришел и Хиираги, извинившись за то, что задержался, он проследовал к своему столу. Микаэла обратил внимание на его лицо и удивился тому, что оно светилось от счастья. — Тогда продолжим. Хотелось бы затронуть не лицеприятную тему. — Неужели разговор пойдет о предательстве? — ехидно интересуется женщина. — Именно, от этого никто не застрахован, всякое может случиться. Пока не наступит эра следующих поколений, и пока в жилах потомков не будет течь кровь Амане и Шиндо, мы не можем зваться кровными родственниками. Как ни крути, предательство не стоит сбрасывать со счетов, оно вполне возможно. На этих словах взгляды Мики и Юи снова пересеклись, но сейчас это продлилось от силы пару секунд. — Полностью поддерживаю. Это будет болезненно, но нам всего лишь нужно будет расторгнуть контракт. — На каких условиях? — Справедливости ради, предавшую сторону можно будет лишить всего состояния. — Мать Микаэлы была на самом деле беспощадной женщиной, и он был более чем уверен, что сказав это, ее совесть ни на дюйм не пошевелилась. — Дорогая, думаю, это будет слишком жестоко. — Зато эффективно, в таком случае ни одна из сторон не посмеет провернуть дельце против собственной семьи. — Я с этим согласен, — заявляет Амане. — Отлично! — воскликнула женщина, — теперь, что касается фамилии, что будут носить наши потомки. Все сразу же устремили на нее свои заинтересованные взгляды. Тогда она продолжила: — Довольно щекотливая тема, не находите? — сказав это, она обворожительно улыбнулась. — Предлагаю в будущем использовать другую фамилию, — отзывается Амане. — Мы ее банально придумаем? — Это глупо, но нам ничего не остается. Мы ведь строим новую жизнь, история начнется с чистого листа, которая будет писаться под нашу общую диктовку. — Тогда у меня никаких возражений, — отвечает Шиндо, его жена сделала изящный кивок головой, принимая эту идею. — Какая замечательная картина, — подмечает Ферид, — что же, думаю, что на этой счастливой ноте, раз все было обговорено и решено, можно наконец заключить контракт. Пять подписей были поставлены. Все ставили их, не задумываясь, и только у Шиньи дрогнула рука, когда он поймал на себе стеклянный взгляд своего ученика. — Ах, если бы сейчас это можно было бы отпраздновать, да с большим размахом, — расстроенно проговаривает женщина. — Тебе придется потерпеть, дорогая, это будет возможно только лишь через два года. — Надеюсь, все пройдет, как надо. — Не сомневайтесь в этом. Думаю, сейчас мы можем выпить за это дело. — За наш союз! Как и было приказано еще до начала собрания, Юи и Мика взяли со стола коробочки, в которых находились кольца. Никто из них не спешил вытаскивать их, они смотрели. Смотрели не на кольца, а на свое будущее, оковы, кандалы, которое теперь раз и навсегда свяжут их. Они были уверены, что, надев их на свои пальцы сейчас, впредь они никогда не смогут от них избавиться. Даже если их расплавить, эти двое все еще будут ощущать, что они не свободны. Сейчас они находились одни, пустая комната, а вокруг абсолютная тишина, шепчущая, что у них нет выбора, как и пути назад. Подняв тяжелый взгляд на Юи, Микаэла замечает, что тот уже держит в руке свою «судьбу», безэмоционально разглядывая золотые блики на свету. Амане сделал первый шаг, чего не ожидал Шиндо, значит ему следует сделать второй. Отставив коробочку в сторону, он медленно просовывает палец в ободок кольца. Проследив за этими движениями, Юи делает то же самое. Тишина растворяется, и они снова не одни. Комната наполняется радостными разговорами и смехом. За помолвленными наблюдали две пары глаз: одни смотрели с сочувствием и тоской, другие с неподдельным интересом. Двое людей, которым и была уготована эта роль, стали свидетелями этого момента. Момента начала большой истории.