***
Юичиро и Микаэла никогда не выходили из дома одновременно. Дело было даже не в том, что они этого не хотели. Вся суть заключалась в том, что Мика выходил намного позже, лишь с одной целью, чтобы приходить в школу со звонком. Чтобы по приходу сразу же погрузиться в тишину. Чтобы просто лишний раз не оказываться свидетелем настолько сильно раздражающего шума. — Шиндо, — среди болтовни и негромкого смеха Микаэле удается расслышать свое имя. Лакус был таким человеком, который всегда появлялся словно из неоткуда. Такие неожиданные появления поначалу всегда сбивали толку. Теперь же, спустя столько времени знакомства, Мика привык. — Есть вопрос. — Вечно у всех ко мне какие-то вопросы, — устало выдыхает блондин. — Строишь из себя страдальца? — Я сейчас слишком устал. Разговаривать с кем-либо меньше всего хотелось бы, так что быстрее выкладывай, чего хотел. Прям не терпится снова остаться одному и погрузиться в свои мысли. Шиндо и правда выглядел сейчас слишком уставшим. Еле заметные круги под глазами, слегка покрасневшие белки и заспанное лицо красноречивее всего говорили о бессонных ночах. — Как скажешь. Всего лишь хотел узнать, пойдешь ли ты на ту вечеринку? — Нет. — Сказав это, Мика завернул в класс. Как на зло, сейчас прозвучал только предупредительный звонок. А до начала урока еще минут пять. Кинув сумку на свой стол, Лакус подошел к Мике, присаживаясь за чужую парту напротив него. — Я думал, вопрос решен, — не обращая внимания на своего друга, произносит Микаэла. — А ты долго собираешься бегать от людей и всего, что с ними связано? Одна из самых неприятных тем для Микаэлы — это последнее, о чем ему хотелось бы говорить именно сейчас, когда мозги набекрень, а любое движение воспринимается телом слишком тяжело. Хотелось бы просто лечь на парту, закрыть глаза и отдаться царству беспокойных, но таких желанных снов. — Не думал, что тебя это волнует. С чего такая забота? — Не то чтобы волновало. Но, подумай, ты ведь будущий глава семьи, и как бы сильно тебе был ненавистен этот статус, ты всегда стремился стать достойным его. Сейчас тебе предоставляется возможность больше общаться со своими сверстниками, создавать связи, которые в будущем тебе могут помочь в решении важных проблем. Знаешь, одна фамилия «Шиндо» уже о многом говорит, но почему бы не попробовать получить авторитет у общества своими силами? — Когда ты начинаешь разговаривать так серьезно, ты меня пугаешь. — Мика слушал своего собеседника без особого энтузиазма, но, тем не менее, в словах Лакуса была своя истина, которую глупо было бы отрицать. Но быстро сдаваться он не стал. — В этой вечеринке нет ничего такого. Все там только и будут делать, что пить, танцевать до потери сознания и… много чего еще. Ты ведь прекрасно знаешь, подобное никогда не было частью моей повседневной жизни. — Никогда не поздно начать пробовать что-то новое. Шиндо все еще сомневался. С этой вечеринки он ничего не получит, только головную боль, раздражение и еще немного капли ненависти ко всему миру. Этот вечер — не более, чем время, которое будет потрачено впустую. Когда прозвенел долгожданный звонок, Мика перевел взгляд на вход, где только что показался разговаривающий о чем-то со своей девушкой Амане. Он смотрел на Юи с абсолютным спокойствием, продолжая провожать того взглядом до самой парты. — Шиндо. — Даже голос друга не позволил оторвать глаз от Юичиро. — Я подумаю, — твердо ответил он.***
— И что ты решил, мистер Домосед? — с иронией в голосе спросил Амане. Уборка в классе, как и для многих других учеников, ему не приносила никакого удовольствия, потому Юи сейчас лениво мыл парты, следя за движениями Микаэлы, протирающего сейчас полы. Тот был полностью погружен в свою работу, абсолютно не замечая, как за ним со спины пристально наблюдают. — Думаю, я пойду, — не оборачиваясь к Юичиро, ответил он. — Занятно, потому что еще вчера ты до последнего препирался, отказываясь под любым предлогом туда идти. — Изменились планы. Шиндо отложил швабру в сторону и устало вытянулся, задирая руки к верху. Все это время Юичиро откровенно разглядывал его. Даже когда Мика повернулся к нему, то не отвел от него глаз. Стараясь не замечать этого, блондин спросил: — Ты еще не закончил? — Как видишь, нет, — разведя руки в сторону, ответил Амане. — Прости, что отрываю тебя о такого увлекательного занятия, как раздевания меня глазами, но нам нужно быстро закончить. — Не нужно льстить себе. — О чем ты? Сам виноват — твой взгляд выдает тебя с головой. Не тратя больше времени, Мика взял другую тряпку и принялся помогать Амане, чтобы поскорее закончить уборку и отправиться домой. — Тебя это так раздражает? — Юи подошел к парте, которую сейчас протирал Шиндо и, опираясь на нее, приблизился к лицу парня. Мика замер и посмотрел на руку Юичиро. — Все-таки было лучше, когда ты ненавидел меня и старался вовсе не замечать, — сухо ответил он. Шиндо не смотрел на Амане и не видел, что лицо его после этих слов стало слишком мрачным. Сузив глаза, Юи смотрел на Микаэлу сверху вниз. В классе повисла гнетущая тишина, от которой Шиндо стало не по себе, тем не менее он ни разу не пожалел, что сказал нечто подобное. Мика кожей ощущал, что на него сейчас смотрят, он чувствовал, что это за взгляд, и насколько сейчас он страшен. Юичиро пропустил свои пальцы через пальцы Микаэлы и, выворачивая их, поднял на себя. Мика не успел отдернуть руку, так как произошло все слишком быстро. Сбитый с толку и охваченный резкой болью в костях, он сдавленно вскрикнул. Ноги подкосились, он попытался вырваться, но любое движение отдавалось неприятными ощущениями, охватившими его левую кисть. Пока Микаэла корчился от боли, Юичиро ослабил хватку, затем резко потянул на себя за руку, перевернул и, хватая за горло, кинул его спиной на парту. Этот удар выбил из легких Шиндо весь воздух, так что он зашелся кашлем. Мика схватил руку, которая слегка сжимала его горло, и распахнул глаза. Выражение лица Амане повергло его в непонятные чувства, ему стало не по себе не оттого, что чужая рука может в любой момент перекрыть ему кислород, а потому, что в этом взгляде он не видел ничего. Пустота и непоколебимая непринужденность. Как бы то ни было он позволил себе криво улыбнуться. — Так лучше? — безэмоциональный голос, тяжелым эхом ударяется о стенки классной комнаты. Рука Амане лишь немного начинает постепенно сдавливать горло. Шиндо, тяжело вбирая в себя воздух, продолжает всматриваться в темную глубину глаз Юичиро. Он чувствовал, как постепенно дышать становится все труднее, но все равно не спешил высвобождаться из хватки. — Возьми на заметку. — Я не понимаю тебя. — Нет, Юи, как раз-таки теперь ты меня и понимаешь. На лице Амане ничего, кроме замешательства не отражалось. Сейчас он растерянно всматривался в глаза Шиндо, пытаясь рассмотреть в них ответ на вопрос. Он и правда не понимает, и это раздражает. — Ты ведь так стремился к тому, чтобы я перестал к тебе испытывать отвращение. Так что теперь? Чего ты добиваешься? — Амане немного расслабил пальцы на шее Мики, чтобы тому было легче говорить, но отпускать совсем не стал. Шиндо хрипло рассмеялся и сильнее вцепился в руку Юи. — Я и сам не знаю. Раньше я и правда думал, что будет проще, если мы будем нормально относиться друг к другу. Но сейчас мне страшно. Очень страшно, Юи. — По мере того, как Микаэла говорил, его ногти все сильнее впивались в кожу Юичиро. — Я ощущаю, как эти чувства отталкивают меня, и я понимаю, что это неправильно. Словно какой-то обман. Словно, если я начну привыкать к этой теплоте, я в следующий миг могу потерять те… — речь Микаэлы прерывается, когда рука с шеи резко перемещается на его рот, крепко зажимая. Лицо Амане медленно приближается к Мике. Самое время начать стыдиться своего желания — коснуться его и притянуть себе. Теряться в мыслях, страшиться действий, которые так хочется совершить, отринув здравый смысл. — Давай закончим пока на этом, — шепотом произносит Юичиро. В его глазах не было злости или отвращения. Шиндо чувствовал с его стороны понимание и только лишь этого было достаточно. Сейчас настал этот момент, когда нет места неизвестности. Обоюдные чувства — чистые и открытые, которыми они только могли поделиться друг с другом.***
Откройся и отдайся в объятия бескрайнему веселью. Забудь о запретах и подари себя сегодняшней ночи. Эта дорога, высеченная из богатства и роскоши принадлежит лишь избранным. Молодежь всегда знала, чего желает и всеми силами добивалась этого. Всегда брала от жизни все, взамен не отдавая ничего, при этом лишь игриво улыбаясь и продолжая жить на полную катушку. Те, кто имел на подобное полное право, бросали вызов реальности и жили сегодняшним днем, не забывая строить грандиозные планы на завтра. — Странно выглядит, если честно, что Амане и Шиндо едут в одной машине. Особенно для посторонних глаз. Что это для них? Обычная дружеская поездочка детей из давно враждующих между собой семей? Так получилось, что Юичиро решил за двоих, что они поедут в одной машине. Шиндо не стал особо возражать, так как не хотелось тратить время на препирание, иначе его просто все равно бы насильно запихнули в авто. — Забей уже на это. Нас все равно в масках никто не узнает. И, черт, прекрати ее уже теребить, — недовольно добавил Амане, когда в очередной раз заметил, как Мика поправил свою маску. — Она ужасно раздражает. И неприятно давит на нос. — Он откинулся на сидение и глубоко вздохнул. — Я уже жалею, что ввязался в это. — Ты еще не появился там, чтобы так говорить. Просто расслабься уже наконец. — Просто… — Тебе помочь? — А? — Когда Мика повернул голову в сторону Юичиро, то встретился с ним лицом к лицу. Теплое дыхание у шеи заставляет вжаться в сидение и затаить дыхание. Он хотел было погрузиться в приятные ощущения, но взгляд водителя в зеркало заднего вида лишь на миг отрезвляет чувства. — Юи, — шепотом зовет он, — водитель. — Брось… — единственное что Амане говорит ему, прежде чем неострыми клыками слегка вонзиться в нежную кожу на шее. Он поднимается зубами выше, задевает особо чувствительные места языком и целует их. Правая рука незаметно пробирается под рубашку и ведет подушечками пальцев вдоль позвоночника — легко и невесомо, лишь иногда надавливая на спину, подчиняя, требуя прогнуться навстречу поцелуям. Микаэла и слова не говорит о том, что руки Амане слишком холодные, что прохладные касания пробирают до дрожи и до мурашек по всему телу. Шиндо всегда становилось холодно, поэтому в такие моменты он сильнее прижимался к телу Амане, желая получить тепло, которого тот его лишает. Мика прикрывает глаза в наслаждении, мелко дрожит и тянется за заслуженными объятиями. Теперь он точно расслаблен, как того и желал Юи. Но теперь желание ехать куда-либо отпало совсем. В голове одна за другой рождаются слишком искушающие желания, которые, как запись на пластинке, одна за другой повторяют одно и то же: остаться здесь и никуда не уходить, пока не сдерживаемое безумие не сгорит дотла.***
Подъезжая к зданию, где и будет проходить сегодняшняя вечеринка, можно было заметить, как постепенно людей, которые спешили попасть на это главное мероприятие, становилось все больше. Здесь также были и те, кто просто решил поглазеть на приглашенных, куча папарацци, которые, словно коршуны, набрасывались на «золотую молодежь», стараясь отхватить неплохой материал для завтрашних свежих статей. — Похоже на событие века, — одними губами проговорил Микаэла, поправляя воротник рубашки. — Что-то типа того. — Эта вечеринка ведь ежегодная. Ты бывал на ней? — Первый раз — год назад. Тогда ведь мне уже было шестнадцать. — Он замолчал, затем, повернув голову от окна к Мике, добавил, — тебя там, как я понимаю, не было. — Молодец. Правильно понимаешь. — После этих слов, машина останавливается, и Микаэла открывает дверь, чтобы поспешить покинуть салон автомобиля. Шиндо шел, не оборачиваясь, чтобы стараться не попасть под объективы камер. Остановиться пришлось лишь на входе, чтобы пройти пункт контроля, который был оборудован двумя арочными металлоискателями. Также по обе стороны от входа стояли пара солидно одетых охранников, которые запрашивали у входящих приглашения и вели досмотр. Амане оказался впереди. Он невозмутимо подал собственное приглашение. Ему одобрительно кивнули и рукой пригласили пройти под аркой. Из кармана он вынул пачку сигарет и кошелек, тем не менее пройти у него не получилось, так как последовал характерный писк, заставивший его обернуться назад. — Что-то еще имеется в карманах? Юичиро отрицательно покачал головой, затем, словно его осенило, он посмотрел на левую руку и улыбнулся. — Чертова штуковина — мощная. Первый раз пройти не получилось. — Сняв кольцо, он спокойно прошел, затем остановился и стал ожидать, пока Микаэла проделает всю ту же самую процедуру. — Почему не пошел сам? — спросил Шиндо, оказавшись рядом с Амане. Перед ними был не очень длинный коридор, в конце которого были две большие двери. За ними уже отчетливо доносились звуки музыки. — А ты намеревался остаться здесь один? — То есть ты весь вечер будешь меня опекать? — Сомневаюсь, что у тебя на это есть возражения. Развернувшись лицом к коридору, Юичиро направился ко входу, после чего Мика поспешил последовать за ним. — На самом деле, там почти все наши собрались. А! И кстати, помнишь Аяно — та, которая постоянно вертит перед тобой хвостом? — И? — Она тоже здесь. Думаю, она обрадуется. — Полагаю, и Наоми-сан пришла? — недовольно переспросил Микаэла. Перед тем, как отрыть дверь в зал, Юи замер. Ее поспешила открыть чужая рука, впуская в коридор громкие басы, довольные крики и посвистывания. Мика и Юи стояли на месте неподвижно, уставившись друг на друга. Почему-то в этот момент мир сузился до одного мгновения, остановился, затем снова пустил стрелки по кругу, приобретая свое обычное обличье. — Да, она тоже пришла. — Дверь сама закрывается, оставив парней снова одних. — Хорошо, я понял. — Шиндо кивает Юичиро, после чего первый проходит в зал, где его встречают ненавистный шум и множество тел, купающиеся в звуках музыки. Все оказалось не так безумно, как Микаэла себе представлял. Не было того бардака и полной неразберихи, которая, как он представлял, обычно царила в клубах. Все помещение само по себе было огромным, чего стоила только лишь одна танцплощадка. Вся она была заполнена чуть ли не до отказа. Было трудно представить как при таком количестве людей можно было свободно двигаться. Но свободно было и не нужно. Все, будто только того и желая, терлись друг о друга, двигались в такт музыки, словно пытаясь слиться в одно целое. — Мика! — Шиндо услышал, как Амане пытается докричаться до него. Его рука оказывается в руке Юи, который притягивает его к себе. — Не теряйся! — уже на ухо кричит он ему. Они последовали вдоль большого бара, возле которого толпилось уже чуть меньше народу. Все стеллажи были обставлены дорогими напитками, а завороженные взгляды — в основном женские — были устремлены на молодых официантов, которые ловко орудовали бутылками, подбрасывая их в воздух, жонглируя и разливая разноцветную жидкость по стаканам. Микаэла старался следовать за Юичиро, не выпуская его из виду, но глаза постоянно разбегались. Трудно было уцепиться за какую-то одну деталь, здесь было все слишком ярко и вызывающе, и постоянно привлекало к себе внимание. Они направлялись почти к концу зала, где были места для размещения посетителей. Эта часть клуба тоже вселяла восхищение. Вся конструкция возвышалась чуть ли не до третьего этажа, подняться на который можно было по ступенькам, расположенные с двух сторон. Поднимаешься выше — и перед тобой расстилается весь мир, как на ладони. Оказавшись на нужном уровне, Мика обернулся лицом к площадке и замер: весь клуб дышал жизнью, он был переполнен энергией, и это не вызывало отвращение, отсюда не хотелось убежать. В этот момент хотелось жить. С танцпола Шиндо переводит взгляд на Юи, когда тот снова отдергивает его за руку, тянет на себя, затем резко отпускает, показав нужное направление. За впереди стоявшим столиком Микаэла уже видит знакомые лица, которые было трудно не узнать даже под масками. Все тут же обращают внимание на новоприбывших: — Не могу поверить, не уж то это Шиндо — собственной персоной! — вдруг вскрикивает парень, что развалился практически на всем диванчике в обществе двух своих одноклассниц. Одна из них, ловко вынырнув из-под руки парня, сразу же подорвалась и кинулась на Микаэлу. — Мика-кун! Это я — Аяно! Я так рада тебя видеть. — Да, Аяно-сан. И я тебя, — Микаэла, хоть и не был особо рад такой компании, он вынужден был выдавить из себя улыбку. Отстранившись от него, девушка обратилась к Юичиро: — Как тебе вообще удалось его сюда затащить? На шее Юи уже повисла Наоми, которая что-то шептала ему на ухо, но вопрос Аяно он услышал и, взглянув лишь на секунду на Микаэлу, он ответил: — Он мальчик не маленький, сам решил приехать. — Да, я сам решил. Не понимаю, почему ты решила, что Юичиро здесь как-то замешан. — Просто вы пришли вместе, вот я и подумала, что ты оказался здесь благодаря стараниям Юи-куна. В любом случае, это замечательно! — восторженно воскликнула она, — надеюсь, ты не откажешь мне в танце. — Что? Сейчас? Если честно, я… — Возражения, конечно же, не принимаются! — твердо заявила она и повела Микаэлу обратно вниз по лестнице. Вспыльчивое и чересчур беззаботное поведение девушки Мике ничуть не нравилось, но в голову сразу лезли слова Юи «Просто расслабься», затем воспоминания о последующих действиях. Он действительно должен вести себя проще и попытаться повеселиться, не показывая никому не ненужное недовольство и снова испорченное настроение. Аяно продолжала стремительно вести Мику сквозь толпу, ловко маневрируя между людьми. Когда она наконец остановилась, то всем телом навалилась на Шиндо, повисая у того на шее. Ее бедра начали двигаться в такт музыки, она игриво всматривалась в лицо парня, когда ее руки без стеснения гуляли по его телу. — Мика-кун, — начала она говорить ему на ухо, — тебе очень идет маска. — Она выдохнула горячий воздух и будто бы случайно в движении мазнула губами мочку уха Микаэлы. — Меня это ужасно заводит. Ему не нравились эти слова, не нравились откровенные движения и напористые действия со стороны девушки. Внешне он старался оставаться спокойным, но внутри переворачивалось все кувырком, разжигая неистовое раздражение. Микаэла никак не мог ответить на эти слова, будто что-то насильно сдерживало его и ограничивало в действиях. И он послушно этому подчинялся, покорно следуя на поводу. Аяно продолжала танцевать, извиваясь всем телом, стараясь отдавать всю себя нахлынувшим эмоциям. — Знаешь. — Она обхватила пальцами руку Шиндо и, коснувшись кольца, продолжила, — завидую я ей, она получила в этой жизни слишком ценный подарок. Когда в колонках заиграл новый трек, она отстранилась от парня и, облизнув губы, подмигнула ему. Он должен был расслабиться и просто плыть по течению, как все собравшиеся здесь. Перешагнуть грань дозволенного и наслаждаться тем, что дала жизнь здесь и сейчас. И он это сделал. Лишь внутренний голос безрезультатно пытался докричаться, что это неправильно. Время, проведенное на танцплощадке было равно бесконечности. Для веселящихся здесь не существовало такое понятие, как течение времени. Они танцевали столько, сколько могли себе позволить, не видя перед собой никаких ограничений. Отдаваясь только музыке и погружаясь в самих себя, они грациозно двигали телами, на которых, словно небрежно размазанными красками, переливались неоновые огни и цветомузыка. Очередная песня подошла к концу. Лишь на один миг клуб может позволить себе ощутить небрежную в своей сущности реальность. В этот момент, отбрасывая волосы назад, Аяно снова жмется к Микаэле и, тяжело дыша, просит пройти к бару. Мика кивает и пропускает ее вперед. Реальность исчезает, мир снова погружается в эйфорию, рождая собой яркие эмоции. *По залу разносится приглушенный эффектами голос девушки, которая исполняет этот трек. Микаэла сразу улавливает слова на английском языке, вникая в суть песни. Она будто нарочно застревает в голове, дурманит и растворяется в мыслях. — Скажи мне, о чем она поет? — чьи-то руки обвивают шею Микаэлы сзади, а до уха доносится такой знакомый шепот. Шиндо оборачивается, встречаясь с зелеными, обрамленными темной маской глазами, которые сейчас выглядят особенно завораживающе. Амане до сих пор не расцепил руки и, поглаживая затылок, снова приближается к лицу блондина. — Юи. — Следуй за мной. Микаэлу снова завлекают в центр зала, но на этом Юи не останавливается и пытается протиснутся к абсолютно противоположному концу. — Что ты делаешь?! — пытается докричаться до него Шиндо. Он на самом деле не может понять, чего желает добиться Юичиро и потому замирает, когда тот останавливается и оборачивается к нему. — Потанцуй со мной. — В любой другой ситуации Мика бы точно оттолкнул Амане и отказался от данной затеи, но не сейчас, когда все здравые мысли вытесняются прочь из головы. Тело Юичиро, которое сейчас кажется таким горячим, здешняя обстановка, музыка, которая завораживает и заставляет тело двигаться так, как ей удобно: в такт движений, плотно соприкасаясь друг с другом — все кажется искушением, подаренное самим дьяволом. Предоставленное безумие, как подарок, который желаешь принять и заполучить его, чего бы это не стоило. Мика чувствует на шее горячее дыхание, чувствует, как пальцы касаются его кожи на боках, как руки поднимаются выше, оглаживая живот. Шиндо различает слова в песне, что сейчас играет, и это только больше сводит его с ума. Все факторы, которые смешивались внутри в один микс из чувств, заставляли его пойти на такие вещи, в обычные дни на которые он бы никогда не решился. Мика решительно запускает руку в волосы Амане, медленно массируя и надавливая на затылок, приближая его лицо к себе. Запах дорогого алкоголя, терпкого и слегка сладкого, который в их возрасте пить было запрещено, дурманил и как катализатор, подталкивал к решительным действиям, заставлял опуститься на дно и принять дурманящий грех. Когда между ними почти не оставалось расстояния, Юи выдыхает в губы Мики слова из песни, словно в унисон: — Just give me your eye, I wonʼt forget*. — Последнее слово тонет в жарком поцелуе. Они уже не двигались под музыку, лишь тянулись друг к другу, снова и снова то отстраняясь, то снова припадая к губам, кусая их до крови. В спешке приходилось стукаться зубами, но чем чаще это происходило, тем сильнее они углубляли поцелуй, продолжая переплетать языки и ласкать друг друга. Абсолютно позабыв, где они находятся и что вокруг полно людей, они отдались сами себе и собственным ощущениям, которые каждую секунду растворяли в крови обоих сладкое безумие. __________________________________________________________________ *Дай мне увидеть мир твоими глазами, и я этого не забуду.