***
Столько мыслей, — по большей части те, что отражают самый неприятный исход, — как когти дикой кошки скребутся в голове, причиняя душевную боль. Ночной звонок, словно колокол, что своим трагичным звоном милостиво приглашает смертника на эшафот, выбивает из Шиньи весь дух. В первые минуты, как на автомате, он подрывается с постели и начинает быстро одеваться. Будто находясь в прострации и погрузившись в себя, он смотрел на все пустым отрешенным взглядом. Когда Глен спросил, что стряслось, Хиираги одними губами проговорил, что Мика был тяжело ранен и сейчас его везут в больницу. Руки начали заметно трястись, когда эффект от внезапной новости стал понемногу отпускать. Появилась нервозность, страх и обида. Обида, рожденная из чувства предательства. Тем не менее горькое чувство разочарования насильно зажало сердце в тиски, обрамляя его в отвратительную оболочку из сожаления. С первого раза ключи от машины взять не получилось. Они, издевательски звякнув, ударились о пол. Почему-то в этот момент захотелось пнуть их ногой со всей силы. Почему-то захотелось сорваться, накричать на кого-нибудь, выплескивая на этого человека все, что сейчас накопилось на душе, которая уже который раз потерпела истязания. — Только держи себя в руках, — произносит Глен, когда, наклонившись, подбирает ключи с пола. После этого его резко отбрасывают к стене. Зажмурившись от накатившей тупой боли, распространившаяся от затылка вдоль спины, он не сразу понимает, что произошло. — Ты ведь не скажешь мне, что это был несчастный случай, — сквозь зубы злобно шипит Шинья. В его обычно спокойных глазах сейчас читались злость и откровенная ненависть к тому, от кого столь сильно сейчас желает услышать правду. — Я ведь обещал тебе. — Обещания, как правило, могут нарушаться. Так скажи мне, является ли твое обещание исключением из этого правила? Вопрос о том, касается ли это дело заговора или же это и правда было случайностью, действительно был под сомнением. В своей честности по отношению к Шинье Ичиносе и сам не был уверен на данный момент. — Если это и правда сделали они, то я к этому лично никак не причастен. Возможно, они действовали без моего ведома. — Ты действительно продолжишь с ними работать, если это окажется правдой? — с такой же холодностью спросил Шинья. — Я не… — Тогда подумай об этом. — С этими словами Хиираги выхватил ключи из рук Глена и, взяв куртку, вылетел из квартиры, хлопнув дверью. Глен еще продолжал некоторое время вслушиваться в удаляющиеся шаги. Когда все кругом окутало тишиной, он нервно выдохнул, потрепав свои волосы. Ситуация, как гром во время летней засухи, настигла его слишком внезапно. Он не мог предвидеть такого исхода, хоть и чувствовал, что может что-то произойти. Глен и не планировал ничего подобного. Потому был полностью уверен в непоколебимости своего обещания.***
Юичиро остолбенел лишь на пару секунд, выкрикнув имя парня, после чего резко подорвался к нему. Он перехватил Микаэлу, прежде чем тот успел распластаться на полу. — Н-не знаю, что делают в таких ситуациях, но… лучше бы тебе не закрывать глаза, — растерянно проговорил Юи, посмотрев на кровавое пятно на груди Мики. — Черт. Амане беглым взглядом осмотрел комнату, но в ней никого не было. Снова ругнувшись и схватив с дивана маленькую подушку, он положил ее под голову Микаэлы. По непонятным причинам его начала грызть обида и сожаление за то, что после их встречи на танцплощадке, он ушел, оставив Мику. Возможно, он бы отговорил его идти сюда. Юичиро помотал головой, отгоняя лишние мысли — сейчас самобичевание являлось лишь пустой тратой времени. Не теряя больше ни секунды, Амане рвет рубашку на Шиндо и окидывает взглядом жуткую рану. На лице Юи отразилась гримаса боли, будто это его грудь сейчас так сильно кровоточила. Самому стало до жути больно. Он прощупал ее, стараясь расположить пальцы так, чтобы перекрыть кровотечение. Юичиро терялся, самообладание сходило на нет, потому что кровь не переставала идти, и это его самого медленно убивало. — Ах, что тут происходит?! — Юичиро обернулся на встревоженный голос девушки, которая, видимо, просто проходила мимо этой комнаты. Сначала Амане хотел прогнать ее, чтобы та не наделала много шума, но затем обернулся к ней и крикнул: — Вызови скорую. Быстрее! — Д-да, конечно. Сейчас. Когда девушка стала рыться в сумочке в поиске телефона, Юичиро снова обернулся к Мике. Было видно, как тот борется за каждую секунду, чтобы оставаться как можно дольше в сознании. Шиндо то открывал, то снова закрывал глаза. Сколько бы усилий он не прилагал, сознание все равно медленно ускользало, и он не мог совладать с этим. Юичиро смотрел на измученное болью лицо Мики, на свои руки, которые сейчас были перепачканы кровью, и понимал, что ситуация выходит из-под контроля. Вытерев тыльной стороной руки лицо и в отчаянии вскочив на ноги, Юичиро стал осматривать помещение в поисках того, чем можно было бы на время перевязать рану. После недолгого поиска пришлось пару раз мысленно поблагодарить организаторов за то, что соблюдают все правила и держат в комнатах аптечки. Когда Юи снова оказался возле Мики, то тот уже был без сознания. Сам того не замечая, Юи задерживает дыхание, когда тянется к груди блондина, к тому месту, где находится сердце. Закрыв глаза, он ощущает, как оно, уже сбитое с привычного ритма, отбивает слабые удары, будто последние. Юи вслушивается в них, теряет, снова нащупывает в надежде, что еще сможет услышать слабое сердцебиение. — Блять! Да когда они приедут?! — выкрикивает Юи, будто зная, что рядом кто-то стоит. Из-за двери показалась голова девушки. — Возможно, пробки. Извини, я сделала все, что могла. Амане выдохнул и подумал о том, что сейчас не лучший момент, чтобы терять остатки здравого смысла и попусту срываться на ком-то. — Можешь помочь? — Да, конечно. — Она подорвалась с места и, обойдя Мику, присела по другую сторону от него. — Чем можно обработать рану? — Сначала нужно кровь остановить. — У меня не получается этого сделать! Девушка покачала головой. — Успокойся. Плохо старался. Нужно сильнее зажимать. Приложи руки к ране. — Юи последовал ее совету. — Да, вот так. Надавливай. Отлично. Молодец. Она потянулась за аптечкой и, порывшись в ней, достала небольшой бутылек и бинты. — Ничего, что он без сознания? — уже успокоившись, спрашивает Юи. — Нет, так даже лучше. Пока девушка подготавливала все для обработки раны, она краем глаза следила за Юи. Его лицо, казалось бы на первый взгляд, выражало спокойствие, но можно было прочувствовать, насколько сильно он нервничает и переживает за угасающую жизнь, спасение которой находится в его руках. — Не переживай, сейчас мы сделаем все необходимое, как можно быстрее. Затем ты вынесешь его на улицу, где уже будет ждать скорая. Все будет хорошо. — Она говорила тихо и спокойно, стараясь вкладывать в слова свою искреннюю поддержку. Пока девушка обрабатывала рану, Юичиро ходил по комнате, стараясь найти что-нибудь, что указывало бы на человека, который был тут вместе с Микаэлой. Оказавшись в противоположной стороне комнаты, он наткнулся на папку. На то, чтобы пролистать ее, у него не хватило времени — незнакомка уже закончила, и она подозвала Амане к себе, чтобы тот помог сделать перевязку. — Так, все готово. Надеюсь, времени еще полно. Я пока спущусь вниз. Если они уже приехали, приведу их сюда. Амане ответил ей кивком, после чего девушка вышла, оставив его в проклятой давящей тишине. Время тянулось словно мед, стекающий с ложки: медленно, настолько медленно, что от каждой потраченной зря секунды становилось противно. Голова начинала раскалываться, резкой болью отдаваясь в висках. От этой боли тошнило, в глазах все темнело. Где-то внутри Юичиро отсчитывает время подобно часам, мысленно водя пальцами по циферблату. Тик-так. Закрывая глаза, Юи видит густую алую кровь. Она то медленно, то быстро вытекает из раны, заполняя собой все пространство. Красная жидкость отдает тошнотворным запахом, на ощупь она кажется холодной, вязкой, неприятной и отталкивающей. Тик-так. Медленно, медленно она настигает души, которая старается не прикасаться к красным подтекам. В ужасе смотрит, боится дотронуться. Тиканье часов кажется подделкой. Сознание всего лишь связало этот звук с часами. Кровь продолжала течь, пока на периферии сознания не послышались уже более разборчивые звуки. Более отчетливые. Кап-кап. Словно из жертвы выжимали все соки, а сейчас из безжизненного тела стекают последний капли, глухо ударяющиеся о белый кафель, оставляя после себя лишь вязко распространяющееся по пустой комнате эхо. — Эй! Ты слышишь?! Лишь когда до Амане дотрагивается чужая рука, он вздрагивает, оборачиваясь на девушку. Заметив врачей, Юи подрывается, отходя в сторону, чтобы не мешаться. — Ты как? — шепотом интересуется незнакомка. Юичиро отзывается не сразу, словно до сих пор находится один. — Я… я нормально. Все хорошо. Как и ожидалось внизу все то и дело озирались на них и, стараясь не упустить ни одной детали происходящего, с большим интересом следили до того момента, пока не скрылись за дверьми. Как только Амане вышел из-за поворота на улицу, на него тут же устремились не один десяток глаз, много вспышек камер и голоса людей, которые пытались узнать, кто это, и что произошло. Амане зажмурился и поспешил скрыться от назойливых персон, не желающих оставлять эти события без единого комментария. К счастью, охранники клуба подоспели и занялись своим делом, не подпуская репортеров ближе. Все это время за Юи шла девушка, которая с помощью своих усилий, возможно, и спасла Микаэлу, оказав первую помощь. Сам Амане осознавал, что без нее бы точно не справился, потому, остановившись, он обернулся к ней и сказал: — Спасибо большое за помощь. — Повезло, что вам попался хотя бы немного знающий человек. Пожалуйста. — Вы едете? — выкрикнули Юи, когда все было готово к тому, чтобы отправиться в больницу. Амане кивнул и двинулся в сторону машины, когда девушка выкрикнула ему вслед: — Твои эмоции и чувства слишком сильные! Трудно, должно быть, скрывать такие за «маской»! Амане замер на секунду, но, так и не обернувшись на эти слова, забрался в карету скорой помощи, после чего за ним захлопнули двери.***
— Юи-кун! — Резко распахнув двери, Шинья сразу видит в конце коридора Амане, который стоял, прислонившись к стене, у входа в реанимацию. — Хиираги-сан, простите, что позвонил именно Вам. Дело в том, что Вы были первым в списке контактов как часто вызываемый. — Ты сделал все правильно. Не волнуйся. — Шинья постарался выдавить из себя одобрительную улыбку, затем обернулся на две большие двери и с надеждой посмотрел на них. — Тебе что-нибудь сказали? Амане медленно покачал головой. — Просили ждать… больше ничего. — Юичиро замолчал, поджав губы. — Юи-кун, — тихо позвал Шинья и потянулся к рукам парня. Они все еще были перепачканы засохшей кровью, впрочем как и рубашка. Взглянув сейчас на лицо Юичиро, Хиираги заметил, как на щеках были небольшие кровавые разводы. — Тебе нужно умыться и привести себя в порядок. — Думаю, я подожду прихода врача, — спокойно ответил Амане, в спешке убирая свои руки. Шинья даже удивился такому резкому ответу. Только сейчас он заметил эту решительность на лице Юичиро, и глаза, которые отражали душевное переживание. — Хорошо. Тогда присядь хотя бы, ты наверняка устал. Эту просьбу Амане выполнил, но взгляд его то и дело устремлялся на белые двери, надеясь, что в любую секунду оттуда кто-нибудь выйдет. — Расскажешь, как все было? — присев рядом, спросил Шинья. Парень кивнул головой и, нервно перебирая грязные пальцы, ногтями сдирая тонкую алую корочку, начал говорить: — В клубе мы разделились. Наша одноклассница, с которой он остался, пришла ко мне и сказала, что к Мике подошел некто и передал ему записку. В ней говорилось о назначенной встрече в vip-комнате. Мы с ней сразу подумали, что тут что-то не так, потому я и поспешил к нему. Когда я пришел в ту комнату, Мика уже был один. Как бы сказать — я немного не успел. Когда я поднимался туда, то видел двоих, которые шли мне навстречу. Я особо не всматривался в их лица — не запомнил даже малейшей детали. В общем, на тот момент он уже был ранен… Я никогда не был в подобных ситуациях, а тем более не предполагал, что окажусь в такой, поэтому сделал все, что мог, о чем знал. Я пытался остановить кровотечение, а крови только больше становилось. Думал, что собственными руками его на тот свет отправлю. Потом появилась другая девушка. Именно она вызвала скорую, после этого и первую помощь помогла оказать. — Ты действительно так сильно испугался за него? — спросил Шинья, а сам посмотрел на лавку по правую сторону от себя. Он увидел там черную папку. Пока не стал о ней расспрашивать, только провел по ней рукой, задумчиво оглядывая. — Удивительно, неправда ли? Сегодня — ненависть, завтра — слепая привязанность. Я и заметить не успел, как погряз во всем этом. Живешь себе спокойно, потом появляется человек… из твоего прошлого. Сначала отгораживаешь его от себя, ненавидишь, как можешь, вкладывая в слова и взгляды, обращенные к нему, все свое презрение. Живешь с ним в иллюзии, что до сих пор тебе безразличен, а тот мальчик из прошлого все тянется к нему, прям как раньше. Думал что подавлял эти чувства, когда на самом деле, только сильнее привязывался к нему. Отношения ужасно сложны и запутаны. Это не только взаимоотношения между людьми, но и между головой и сердцем. В моем случае — это слишком явная борьба. И я не знаю, чью сторону принять. — Ты не отрываешь взгляда от этих дверей. За ней идет борьба за его жизнь. Я хочу сказать, что в этой жизни уже появилось место для тебя… — Не говорите глупостей. — Ты должен знать это лучше меня. Разве ты не заметил, как он отдает себя всего в твои руки? Сомневаюсь, что это не так. Достаточно вспомнить моменты, которые вы провели вместе. Так вот, скажи, насколько сильно ты желаешь услышать о том, что его жизни ничего не угрожает? Услышав этот вопрос, Юичиро ухмыльнулся и поднял голову к белесому потолку. Сам себе он уже ответил на этот вопрос. Есть ли смысл озвучивать его? — Амане Юичиро, — раздался спокойный, но усталый голос. Юи тут же подорвался с места и подошел к врачу. Тот стянул с себя маску и потер переносицу. — Только не томите, пожалуйста, — попросил Шинья, оказавшись рядом с парнем. — Не переживайте Вы так. С ним все в порядке, его жизни ничего не угрожает. — Мужчина взъерошил свои темные волосы и закатил глаза к потолку, затем снова заговорил. — Так, да, диагноз: проникающее колото-резаное ранение грудной клетки с пересечением II ребра справа, повреждение верхней доли правого легкого. Кровотечение остановили вовремя, но переливание все-таки понадобилось. Думаю, еще бы немного, минуты две и все — прямая дорога до морга. Осложнения при операции, правда, были. Ну ничего, уйти мы ему не позволили. Тем более, что парень сильный, смог выкарабкаться. Хиираги облегченно улыбнулся. — Спасибо Вам… эм. — Ямада. — Ямада-сенсей. Знаю, он сейчас без сознания, но, можем мы к нему пройти? Хирург прикрыл глаза, сделав задумчивый вид. — А, подождите, совсем забыл. Вы, к слову, кем приходитесь пострадавшему? — было видно, что Ямада был своеобразной личностью: немного ветреный, но тем не менее полностью отдающий себя работе. — Я его близкий друг, — первым заговорил Юи. — Его родители сейчас отсутствуют в городе; в таких случаях я являюсь его опекуном. — Хм, ладненько-ладненько. Можете пройти. Только Вам бы лучше для начала привести себя в надлежащий вид, — указав на Юи, проговорил он, — сами понимаете. Пройдя мимо двоих, хирург потянулся и тяжело выдохнул: — Ох, заставили же вы нас побегать. Что может быть лучше ночных дежурств?***
— Готов? — спросил Шинья, когда Юи вышел из туалета. — Да, только с рубашкой ничего не поделать. Я халат застегну, нормально будет. — Хорошо, тогда иди. Амане остановился на пол пути и обернулся, вопросительно глянув на Хиираги. — Вы разве не идете? — Оставлю это время тебе. А я пока с этим ознакомлюсь, — после этих слов Шинья поднял руку с папкой и, посмотрев на нее, спросил, — значит, она была там? — Да, валялась на полу. Подумал, что она пригодится. — Возможно. Надеюсь, что так оно и есть. Что же, иди. Проходя по чистому пустому коридору, по которому распространялось лишь глухое эхо от легких шагов и тихого писка, Юичиро вслушивался в слабый сигнал. Он слышит ровное биение сердца: оно не ускоряется, не стихает — ровное и спокойное. Теперь он не переживает, что тихий беспрерывный сигнал может оповестить о смерти. Он открывает дверь и проходит внутрь. Как ни странно, теперь уже громкий писк нисколько не раздражает. Юи даже рад слышать его — он успокаивает сердце, что желает чувствовать и слышать другое. Амане продолжает стоять, уставившись на спокойное расслабленное лицо Микаэлы. — И зачем же я пришел? — спустя некоторое время спрашивает он себя, даже не удивившись тому, что задал этот вопрос вслух. — Странно это. Не понимаю, зачем люди приходят к больным, когда те еще находятся без сознания. Зачем они хотят увидеть их, ведь все равно не могут поговорить. Вот так смотреть на них… Какой в этом толк? Но, знаешь, в тот момент, когда мне разрешили пройти к тебе, мне стало легче. Тогда я выдохнул спокойно, потому что подумал, что все страшное позади, и ты теперь в безопасности. Ахах, с чего начинается шизофрения? Как раз-таки с того, что ты начинаешь говорить сам с собой. Не думал, что докачусь до такого. Все слова были адресованы в никуда. Юи сомневался, что Мика вообще может его слышать, но все равно продолжал говорить. Сам не понимая почему, он чувствовал раскаяние. Ему хотелось вложить чувства в слова. Просто поговорить. Чтобы он выслушал.***
Спустя несколько гудков, на другом конце провода раздается немного встревоженный голос: — Шинья. — Ты уже связывался с кем-нибудь? — Нет, не получается. Словно сквозь землю провалились. Что тебе рассказал Юи? Хиираги молчит некоторое время, все еще вчитываясь в текст и, нервно выдохнув, тихо произносит: — Это заговор, Глен. Послушай, сначала Мику-куна заманили в отдельную комнату, после чего показали ему пару документов весьма неприятного содержания. Думаю, это было сделано с той целью, чтобы… я не знаю, возможно, чтобы он начал сомневаться в семье Амане, чтобы пошатнуть его веру, чтобы морально уничтожить. Хотя, сомневаюсь, что они хотели его убить физически, без понятия, с какой целью они его ранили, хотя, может быть, у них что-то пошло не по плану, и потому решили избавиться от него. — Что за документы? — Ты знаешь подробности того, как строились эти две семьи? Знаешь их историю? — Почему-то, когда ты это спросил, я стал сомневаться в своих знаниях. — Я тоже думал, что знаю достаточно многое. Но это… — Шинья не закончил предложение, закусив губу. После прочитанного, его мозг все еще отказывался воспринимать всю информацию как правду. — Хорошо, просто расскажи, что ты узнал. — Это случилось несколько поколений назад. На тот момент наследник — Акито Амане — был ужасно влюблен в юную Рину Шиндо. Она была вторым ребенком в семье после ее младшего брата. Любовь была невзаимной, но он всячески пытался найти с ней встречи, посылал подарки, оказывал знаки внимания. Он буквально сходил по ней с ума, обещал, что она обязательно будет его. Сама же Рина была помолвлена с другим человеком. Казалось, все идет спокойно, даже от Акито больше ничего не было слышно. Но через неделю после свадьбы случилась трагедия. Это был 1850 год. На тот момент Амане являлся главой семьи, так что практически вся власть была в его руках. По его приказу было организовано нападение на дом Шиндо, в результате чего была вырезана вся семья. В живых осталась только Рина. Выглядит нелепо на самом деле, но, знаешь, дело в том, что вся информация, которая здесь предоставлена состоит из документов, дневников и простых сведений очевидцев. Они выглядят слишком правдоподобно. Как настоящие документы, «выдранные» из архива. Так что, судя по всему, в ту ночь род Шиндо прекратил свое существование. Здесь также взята цитата из дневника Рины. Черт, мне бы хотелось, чтобы это было неправдой, но факты слишком очевидны. Она пишет, что за неделю ни разу не была близка со своим мужем, но она забеременела. И отцом был Акито, который изнасиловал девушку в ту ночь. Она могла бы избавиться от этого ребенка, но решительно бросила вызов реальности и самому Амане. Кстати говоря, он больше не пытался ее заполучить, думаю, он даже и не подозревал, что она вынашивает его ребенка. Так что, отбросив свою женскую слабость и любые предрассудки, она с помощью собственных сил и власти, которые у нее остались, замяла дело со своей покойной семьей, чтобы никто и никогда не посмел осквернить их память. Рина прикладывала любые усилия, чтобы снова подняться на ноги и возродить былую славу своего рода. Оставила ребенка, а после его рождения, дала свою фамилию. Глен еще молчал, после того, как Хиираги прекратил говорить. Сейчас в его голове обрабатывалась вся полученная информация, поверить в которую было трудно. — Хочешь сказать, что все Шиндо, которые были рождены после той трагедии — это дальние родственники Амане? — Я не хочу так сказать, все так и есть. Хиираги откинул папку на сидение и облокотившись на колено, устало потер глаза. — Послушай. Я… Мне все еще трудно в это поверить, я все еще надеюсь, что это очень хорошо сфабрикованные данные. Нам нужно все выяснить. — Легко сказать. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем правду. Эта история для нас недосягаема. Сам посмотри, перед тобой лежат бумаги, в подлинности которых трудно сомневаться. И, если перед тобой положить точно такие же, но с другим развитием сюжета, ты не сможешь определить, какая из них правдива. Они обе имеют право существовать, так как похожи на правду. Изменила ли Рина историю, или же она подлинна — нам не узнать. Шинья поднялся с лавки и стал медленно ходить взад-вперед, обдумывая варианты действий, пока не остановился у окна. — Как насчет биологического теста? — Не уверен, спустя столько поколений, может ли это сработать? — В нашем случае — это единственный выход. Шиндо и Амане ничего говорить не будем. Пока об этом известно только Мике-куну, так что с ним и поговорим об этом. — Послушай, может, ему следует сказать, что эти бумаги — фальшивка? — Он не глуп, потребует доказательства этому. А ты встреться с этими уродами и разберись с ними. Может быть, они рассмеются тебе в лицо и скажут, что это была замечательная шутка. — Хорошо… Шинья, прости. Хиираги наблюдал, как с неба, словно наполненный свинцом, летит вниз снег. Сильный ветер подхватывает его со всей жестокостью и разбивает о землю. Тяжелая погода замечательно отражает душевные тревоги, показывает насколько щепетильна ситуация. Насмехается. — Ичиносе, у меня даже нет сил злиться на тебя, — горько улыбнувшись своему отражению в холодном темном стекле, ответил Шинья, после чего положил трубку.***
Юичиро, расслабленно положив голову на край кровати и подмяв под подбородок свои руки, продолжал всматриваться в лицо Микаэлы. Он больше и слова не проронил, находился в полной тишине, вслушивался в стук сердца. Это время, если отбросить ситуацию и причину, по которой здесь находится, ему было дорого. Отбросив ненавистные чувства, которые он до сих пор выражал по отношению к Мике, сейчас он мог быть самим собой. Просто быть наедине, просто молчать и чувствовать его сердце. — Со своим скверным характером я ничего не смогу поделать. Он как мерзкий паразит, от которого я не могу избавиться или подавить. Но ты единственный, кто принимает меня такого и терпит, а остальные просто не знают меня настоящего. И, знаешь, я чувствую твою привязанность ко мне. Это никакая не любовь, а сплошное страдание. Это больно, и я тоже это чувствую. Поэтому давай разделим это чувство на двоих, нам слишком многое придется пройти. Кстати говоря, вот и первое испытание, и я с тобой… Амане замолчал. Он скользнул пальцами по руке Микаэлы. Его губы растянулись в грустной ухмылке и, прикрыв глаза, он тихо произнес: — …И судя по всему, теперь навсегда.