Несущие благую весть

Я почти никогда в своей жизни самостоятельно не покидала пределы школы и приюта. На всех экскурсиях и походах пыталась состроить из себя больную, ну а если не получалось, держалась ближе всех к куратору и, вопреки всему, влипала в неприятности. То терялась в бесчисленных залах, доставая туристов расспросами, то чуть ли не громила экспонаты и даже засыпала в холле. И, конечно, чувствовала я себя от этого явно не превосходно. Оказавшись сама по себе, я была ошарашена. События последних 24 часов меня нехило взбудоражили. Несмотря на мои вечные замечания к поведению, человек я пассивный. Не люблю, конечно, сидеть в ожидании часами, но от кропотливой работы умереть мне не суждено. Каждый мой день можно загнать под копирку. Так же ведут себя и мои сны. Спать – не моя страсть. Я ложусь как можно позже и встаю как можно раньше, чтобы сократить это ужасное времяпрепровождение. Я издеваюсь над своим здоровьем лишь в угоду себе, даже если буду весь день похожа на зомби. Хотя, в подобном месте от воспитанников не требуют водить трактор и бежать кросс через всю страну. Моя мать умерла при родах, а отец не может содержать дочь-инвалида. Он появляется раз в месяц, если повезёт, а если нет, то отправляет мне письмо, точно такое же, как и в прошлый раз. Этот мужчина в светло-коричневом плаще и сером костюме всегда приносит с собой толику грусти. Не сказать, что я от этого не в восторге, но… Его аккуратное лицо с чёткими скулами и блёклыми пепельно-русыми волосами передалось мне по наследству, так что я – серая мышка. Зато, благодаря такому виду, на меня мало обращают внимание, по сравнению с другими детьми. Вчера я как всегда поболтала немного с Келли, местной модницей с ужасным плоскостопием, оценила её наряд, побросала мячик в кольцо на площадке и встретилась с отцом, который после годичного молчания внезапно вернулся в город. Он сидит в моей комнате ровно 45 минут. Никто не видит, как он приходит, никто не видит, как он уходит, но все знают, если он здесь. Взгляд его всегда мягок и чуточку печален, но он никогда не извинялся передо мной; папа спрашивает о том, что я делала после его предыдущего визита, как себя чувствовала… Стандартно. Просто. Обычно. Мы как бывшие одноклассники, которые в школе ненавидели друг друга: слишком взрослые, чтобы собачиться, но старые обиды разделяют нас по разные стороны комнаты. Каждый раз он интересуется, не бывает ли у меня бессонниц. В его движениях проглядывается горечь и тоска. До того, как мне исполнилось 10, я постоянно плакала при нём; он гладил меня по голове, и я засыпала, а проснувшись, чувствовала себя лучше. В тот день он всё порывался мне снова что-то сказать, но постоянно обрывал себя на полуслове, лишь качая головой. Вид у него был растерянный и растрёпанный: на щеке порез, волосы всклочены, шляпа и плащ помяты, ботинки в грязи. Я так и не поняла, в чём дело, и он ушёл, не сказав ничего путного. Знаете, дети с дислексией – особенные экземпляры. От того, что к нам придираются по поводу чтения, сложно держать себя в руках и не сделать чего-нибудь пакостного. С собственным языком я лажу в пределах 50%. Иногда я просто понять не могу, чем тот же сборник на греческом – не хорошая книга. Ну хватит обо мне. Ближе к тому, что же всё-таки случилось. В общем, после того, как я в поту проснулась посреди ночи, я не смогла заснуть снова и решила просто поваляться до утра. Снизу до меня отголосками доносились звуки музыки: мои ровесники от винта зажигали после сдачи экзаменов. Но далеко не поп-музыка посреди ночи возмутила моё спокойствие. Что-то металлическое и тяжёлое волочилось по нашему древнему линолеуму. А потом это нечто остановилось рядом с шаткой дверкой в мою каморку и со всей дури что-то в неё воткнуло. Стук сердца пустился в пляс, пока я пыталась понять, реальность ли это или очередной кошмар. Вблизи это нечто имело три зубца, и названо было мною трезубцем. Прикосновение к металлическому наконечнику показалось более, чем реальным. Тогда я, как колорадский жук под энергетиком, заметалась по комнате. За столько лет я наконец была благодарна, что живу в малюсенькой комнате и что моя чёртова дверь заедает просто до невозможности, не пуская недоброжелателей внутрь. Пока невидимый враг пытался содрать её с петель, я скомкала всё, что попалось мне под руку в рюкзак, и… сиганула из окна. Пятый этаж, если честно – очень рискованно, даже если внизу есть кусты. Но чёртова природа, которую я так люто ненавижу, впервые показала, что сделанный мне подарок иногда может быть полезен. До сего момента я почти искусно скрывала свой дефект за грыжей и якобы ортопедическим корсетом под мешковатой одеждой. И я всё ещё пытаюсь верить, что это галлюцинации. Во всяком случае, никто не хочет иметь дело с мутантами, фильмы про "супергероев" говорят об этом очень ярко. Разоблачение стало страхом моей жизни. И от воспоминаний о детстве, внезапно всплывших в моём сне, я проснулась. Проснулась не в своей каморке. Видимо, я пробежала очень большое расстояние, так как кроссовки мои были частично в грязи, а спортивный костюм помят и весь пропитан потом. Подушкой мне служили корни дерева, а одеялом старенькое фиолетовое покрывальце. И, при всём при этом, я не имела ни малейшего понятия, где я. У меня не было ни телефона, ни карты – ничего, что могло бы привести меня обратно в приют или хотя бы в полицейский участок. А для походных условий я приспособлена не была. В общем, я в не очень выгодном положении. Да что там. Я практически в жопе. Подобрав свои манатки, я двинулась по лесу, где, собственно, и очнулась. Лес был густой, высокие деревья, мощные корни, зелёная травка, цветочки и всё такое. И самое ужасное для меня – ни намёка на дорогу или тропинку. Будто бы весь лес был создан в графическом редакторе с помощью «Копировать-Вставить». Под ногами шуршала земля, будто пенопласт, одноразовые цветы цеплялись за кроссовки. Рюкзак тяжелел, ноги заплетались. Одышка постоянно останавливала меня, а усталость в ногах ещё и добавляла экстрима во всю эту ситуацию. Что-то неумолимо мешало мне пройти по этому лабиринту зелени, пыталось остановить: это ощущение звенело в моей голове громадным колоколом. И на мгновение, буквально на долю секунды, в моих глазах всё пространство превратилось в бескрайнее небо, всё: от дерева до маленькой божьей коровки – покрылось зеркальной голубоватой поверхностью. А затем нечто тёмное и огромное проскользнуло позади меня, отбрасывая в это море жуткую тень. Это нечто обмануло меня. Я услышала рёв, обернулась и… отрубилась. И снилась мне полнейшая чушь, абсолютно такая же, как и тысячи снов до этого. Я стою на вершине небоскрёба, а к моей спине приварены железные крылья. Они слишком тяжёлые, чтобы взлететь, но никогда не позволяют мне достигнуть земли. Вместо неба, как в лесу, – зеркало. И в этом зеркале отражается мальчик. Он зол и напуган одновременно, и смотрит не на меня, а куда-то… вниз. В огромную тёмную дыру, заполненную злостью и зловонным запахом. И кто-то смеётся оттуда изнутри. Постепенно тьма из ямы заполняет зеркальное небо чернотой. Кажется, будто так было всегда. Всегда было темно, с самого моего детства. В темноте не видно этих ужасных ржавых крыльев, они покрываются оперением и легчают. В темноте легко и свободно. В темноте хорошо. Но эта тьма, эта… «Ты покоришься мне, несносный мальчишка! Олимп падёт, и ты вместе с ним, Перси Джексон!» Резкий рывок в сторону, и я автоматически сажусь. О-о-ох, голова моя головешечка. Ощущение, что я нехило приложилось обо что-то жёсткое. Подпрыгиваю на месте и слышу грохот. Оглядываюсь: похоже на кузов микроавтобуса, в котором мы ездим на экскурсии, только поменьше, и сиденье водителя отделено от меня непрозрачной стеной. Две кушетки, на одной из которых возлежу я, великая королева засонь и головной боли. Вокруг валяются всякие вещи, к стенам кузова прибиты прозрачные ящики с деревянным основанием, забитые книгами, шестернями и даже… это что, сушёные жабьи лапы? У дверей лежит мой рюкзак, прислонённый к какому-то объёмному чехлу, как для лыж, но только меньше. Добраться до вещей оказывается проблематичным – машина постоянно подскакивает и меняет скорость, от чего я езжу по койке туда-сюда и подскакиваю, отбивая копчик. Наконец, мой рюкзачок сам ко мне подполз, зацепив собой соседний по расположению чехол. Немного неуклюже я хватаю вещи, одновременно пытаясь соблюсти баланс. Очередной раз мы подпрыгнули, и водитель выругался. И, может быть, я брежу, но голос этот я уже слышала. Совсем недавно. Во сне, что ли? - Грёбанная пустыня! Почему я не купил внедорожник?! В чехле, кстати, оказалась потрёпанная линейка для доски и… матерь Божья, это ж оружие. Не могу сказать, какое именно, но довольно массивное и крупное, с двумя стволами и резным деревянным… короче, такая штука, за которую все держатся, рукоять, что ли? Резьба на дереве изображала два скрещенных факела. Хрен его знает, что это. Наверное, «Не тронь, убьёт!» Я отложила вещицу подальше. И до меня, наконец, дошло. В очередной раз, что я не знаю, где нахожусь. Совсем. Нисколько. Наверное, меня похитили и везут на чёрный рынок. Что ж делать-то? Я в панике завертела башкой, но на глаза попадался только этот массивный ствол, которым я воспользоваться явно не могла: слишком большой, выстрел вывихнет мне плечо, и скорее всего, я даже не попаду в цель. И, как раз кстати, мы остановились. Я в панике вскочила, ища возможности к отступлению. Но тут мужской голос прозвучал буквально за дверью: - Ну что, спящая красавица, очну… - дверь открылась, а я… шарахнула линейкой по тому, кто её открыл. Конечно, я могла бы взять тот огромный ствол, но навряд ли я бы им так замахнулась. Или могла бы. Я не думала об этом. В общем, я вывела «похитителя» из равновесия на некоторое время и выскочила из трейлера. Наверное, надо было радоваться свободе, но передо мной предстала… …пустыня. Серьёзно? Пустыня?! Так он действительно говорил правду, блин! - За что? – парень чертыхнулся, держась за нос. Отбросив длинную тень, аж до самых носков моих кроссовок, он выпрямился во весь свой исполинский рост, сверху вниз посмотрев на меня большими чёрными глазами. В этих бездонных дырах мне привиделась та яма из сна, бездонная и холодная, как льды Арктики. Я поёжилась, обхватив себя за плечи, а незнакомец запустил пятерню в чёрный ёжик волос, устало выдохнув. - Прости, я напугал тебя, - внезапно тут же извинился он. - Надеюсь… тебе лучше? Парень неожиданно… смутился, скривив губы. Я встала столбом, открыв рот в немом возмущении. То есть, вы хотите сказать, вот так вот выглядят разбойники в 21-ом веке?! Вы, чёрт побери, серьёзно, что ли?! - Для похитителя ты какой-то неудачник, если честно, - тут же высказалась я. Даже и не знаю, зачем. А он аж зашипел, ощетинившись. Полы его плаща всколыхнулись столь же внезапно, как и нечто огромное, одним прыжком преодолевшее расстояние между нами. Я резко развернулась, но не удержалась и упала на землю, испуганно подняв взгляд на очередную угрозу своей жизни. Огромная крылатая собака с женским лицом взирала на меня, затмевая солнце. В одно лишь мгновение сердце перестало биться, подкатив к пяткам и спрятавшись где-то за подошвой кед. Волосы на голове встали дыбом, а на глазах выступили слёзы. Ногти непроизвольно вцепились в бесплодную сухую землю, оставляя борозды на песке. Я открыла рот в немом выкрике, но так и не смогла даже пискнуть, шлёпая губами, как рыба. - Чёрт побери, опять ты! – парень заорал, привлекая внимание чудовища. - Сфинксы хреновы, себе дороже с вами связываться! Раздался выстрел. Мощное тело существа напряглось, рот оскалился рядом острых зубов, а очки, сидящие на его прямом носу, чуть съехали от молниеносного движения в сторону. Сфинкс скалился, разгоняя песок хвостом и прибавляя громкости к рычанию. - Паршивый парнишка! – взревело оно. - Как смел ты уйти, не ответив на мои вопросы! - Я не на викторине, тварь ты уродливая! – снова послышался выстрел, но полусобака лишь усмехнулась, заставляя клубы песка витать в воздухе от размашистых прыжков. - Беги, слышишь, беги, мать твою! Слова его, правда, дошли до меня не сразу. Уловив, наконец, на себе взгляд хищных глаз, немощность в ногах тут же пропала, и я, прихватив многострадальный рюкзак, сиганула обратно – в сторону микроавтобуса. На деле оказалось, что мой похититель спокойно сидел на одном колене, перезаряжая то огромное оружие и попеременно стреляя в стороны от меня. Уши просто разрывало от шума, но шкура родная была дороже слуха, посему я на всех парах бежала к парню, стараясь как можно меньше думать о том, что в скором времени мною может закусить мифическое существо. Блин, второй раз за неделю уже! Сколько галлюциногенов подмешивают мне в еду? - А ну-ка выкуси это! – и он хватает из внутреннего кармана плаща нечто круглое, подносит ко рту, отцепляет небольшое колечко и кидает в сторону чудища, всё ещё поливающего недовольствами (на удивление грамотными) нас и всю нашу родословную. Волосы мои снова встали дыбом с осознанием того, что это была граната. - В машину, быстро! – раздалось шипение, а сфинкс закашлялся, прикрывая лапой рот и нос. Я без раздумий кинулась внутрь автобуса и с усилием захлопнула дверцы, пока мой недо-похититель уже заводил машину. Заперевшись внутри на метлу, я кинулась к открывшейся внезапно перегородке между водительским сиденьем и кузовом. - Что это такое, чёрт побери?! – орала я, пока он выруливал куда-то там влево. Судя по всему, монстр уже очухался и рвал когти прямо к нам. - И почему у тебя нет настоящих гранат?! - Это сфинкс! И это не граната, а дымовая шашка, – скрипя зубами, выговаривал тот. - У меня закончились боеприпасы, когда я вытаскивал тебя в первый раз! Держись, сейчас будет крутой спуск! И правда, все вещи тут же попадали в мою помятую тушку, пока я сама чуть ли не болталась, держась за перегородку. Машина сделала кульбит и покатилась со всей скоростью вниз. - Стой, негодный человек, я сожру тебя и даже косточки не оставлю! – орало чудовище, а перья на моих крыльях уже топорщились от напряжения. Кажется, от прошлого падения пара ремней ослабла, и теперь они чуть ли не высовывались из-под олимпийки. Это как из того фильма про мутантов. У меня есть крылышки. Прямо как у прокладки. - В прошлый раз?! – внезапно завизжала я, когда мы уходили на новый вираж. - Что это значит?! Разве ты меня не похитил?! Он со всей дури вжал педаль газа в пол, ну а я отлетела назад, чуть не проломив себе черепушку. Я просто гений неуклюжести, аве мне. Мы, кстати, вырулили на ровную дорогу, а я, наконец, смогла спокойно повиснуть на перегородке, барабаня от нервозности ногами по железному полу машины. - Ты что же, не помнишь ничего? Шаталась где-то между кустарников, как пьяная, а потом ещё и на эту занозу в заднице налетела, - он цокнул языком, крутя баранку одной рукой. - Я уж успокоился, что оторвался от него. Но нет, моя доброта сердечная решила сыграть своё, так что пришлось хватать тебя за шкирку и драпать. Не похищал я тебя, нахрен ты мне сдалась?! Он возмущённо обернулся и тут же затормозил. Зверюга приземлилась аккурат перед нами, махая облезлыми крыльями. - Ну вот, - со скрипом поворачивая голову в сторону сфинкса, прорычал он, - приехали. Я мысленно помолилась, прощаясь с белым светом уже окончательно. Горе-похититель вышел из машины, злостно хлопнув дверью практически развалившегося на части микроавтобуса. На всякий случай я отодрала куски метлы от двери, чтобы оставить хоть какой-то путь к отступлению. Глупо, но это всё, что у меня есть. - Что, думаешь, я тебе по зубам? – он вытащил что-то из-за своего плаща и встал в боевую стойку… Постойте, этот чудик собрался драться с огромной галлюцинацией? Он что, псих? На спине у того были нарисованы скрещенные факелы – уже знакомая мне эмблема. Наверное, он ещё и на фетишах повёрнутый, что сказать. Ну, пусть жертвует собой, а я, пожалуй, попробую свалить отсюда подальше. - Ты заплатишь за свою дерзость! – заревела женская голова сфинкса и кинулась прямиком на парня. Я выскочила из грузовика и помчалась со всех ног обратно по дороге, придерживая рюкзак за спиной, чтобы не дать раскрыться последним ремням, сдерживающим уродскую часть меня. Не так-то хорошо и живётся с этим, между прочим. Остановилась, отдышалась. Обернулась. Он всё еще был жив, резво прыгая из стороны в сторону, пока сфинкс, рыча от злости, размахивал лапами и всё пытался подсечь парня крыльями, однако нож в руках моего похитителя не давал чудищу в полной мере использовать зубы и когти – оно будто… боялось этой зубочистки. Если сравнить его с настоящим мечом, который я видела на выставке античного оружия, то этой штукой наши предки разве что в зубах ковырялись. Нужно было идти дальше, нужно было бежать без оглядки… а потом что? Оторвусь я, допустим, каким-то образом, но как выберусь отсюда? Наверное, только этот парень и знал, как выйти из пустынной местности, не потерявшись между двух кактусов, да и запас провианта у него точно должен был быть… Хотя о чём я думаю? Что я вообще могу сделать? Внезапно поднялся ветер и накрыл дерущихся облаком пыли, а когда оно рассеялось, я с ужасом охнула: парень лежал на спине, а над ним нависал сфинкс, пытаясь сорвать своими зубами кожу с его лица. Мой похититель руками сдерживал лапы чудища, а его несчастный ножик лежал совсем рядом – но попробуй тот до него дотянуться, когти сфинкса тут же перережут смертнику горло. Удивлена, как много его смертельных исходов нарисовалось в моей голове. Мне жаль? Мне страшно? Мне не всё равно? Он ведь чужой. Как и я ему. А смерти разве есть разница?.. В голове лихорадочно крутилась фраза: «Я должна что-то делать». В какой-то момент все причинно-следственные связи стали не нужны, а я, подобрав камушек побольше, побежала в обратную сторону – «спасать» своего то ли героя, то ли злодея. Давайте просто начистоту – мне неожиданно снесло башню адреналином, будто бы такие вещи входили в мой обиход, а вступать в схватки с монстрами – дело настолько будничное, что аж зевнуть охота. Я не придала этому значения, так что подумаю над этим странным поведение позже. Если останусь в живых. Подскочив к огромному глюку, а я со всей силы крикнула нечто обидное на греческом, а затем запульнула камень в голову чудища, когда оно повернуло её ко мне мордой. К сожалению, выколоть глаз сфинксу не получилось – мой камушек героически промазал, попав лишь в плечо зверюги. Однако от этого она стала не менее сердитой: зарычав, чертовщина спрыгнула с парня, который, кажись, уже достал ногой свой нож (что совсем не важно, совсем), и ринулась в мою сторону. Мне ничего не оставалось, кроме как кинуться наутёк, так как плана действий я не имела. Естественно, четырёхлапое создание с крыльями и размером втрое больше моего намного быстрее жалкого человечишки, так что оному ничего не стоило нагнать меня в три прыжка и хлестануть когтистой лапой по спине. Мир остановился. Пустота встряла в ушах, тепло медленно разлилось от спины к кончикам перьевых отростков. Картинка перед глазами поплыла, искажая реальность в сюрреалистичность и обратно. Кажется, я упала на колени… трудно сказать. Кто-то кричал, орал что-то неразборчивое так надрывно, словно я уже мертва. Время покромсало в клочья, и всё спуталось, перемешалось и раскидало во все стороны. А потом лопатки и крылья разодрало болью, такой ужасной и невыносимой, что даже крик оборвался, а из горла доносились только хрипы, напоминающие белый шум. Боль отрезвила. Зрение вернулось в норму, и время резко ускорилось, донеся до меня утробное рычание зверя позади. Что-то подсказывало - эта тварь убьёт меня, несмотря ни на что. Не успокоится, не остановится на царапине. Словно гуся на убой, меня сожрут с потрохами, а я даже не смогу... улететь. Как бы я ни отрицала их наличие, эти перья – часть меня, а значит, я могу в полной мере использовать их по назначению. Ведь так? Может, вся моя жизнь и прошла только ради этого самого момента – пожертвовать собой и не оставить ничего позади. Взревев от бушующей ярости, я напрягла спину изо всех сил – болевой импульс вернулся обратно, придав мне ускорения и сил. Руки сжались в кулаки, а сзади раздался треск рвущейся кофты и ремней – со всей дури мне пришлось расправить свои крылья и развернуться с невероятной, как мне казалось, скоростью. Послышался сначала свист, а затем увесистый шлепок; особо я не соображала, что происходит, ибо перед глазами мелькали лишь цветные пятна, которые всё не могли сойтись в единую картину, - уж так сильно кружилась у меня голова. Чудище взревело от досады и, наверное, попятилось назад. В очертаниях я приметила своего похитителя, умудрившегося взгромоздиться на сфинкса и вцепиться в его волосы. Как только тварь схватилась за лицо обеими лапами, воя от досады, и встала на дыбы, парень перегнулся через её плечо, оказавшись у грудной клетки и… просто воткнул свой ножик ей в грудь. Именно сейчас, когда сталь легко прошла под шкуру и мясо, когда на землю полилась чёрная и красная кровь, зрелище в моих глазах стало до ужаса чётким, даже местами ребристым и выпуклым, как пиксели на резком компьютерном изображении. Сфинкс выдохнул. Рыкнул. Закатил глаза. И, сложив крылья, ничком упал на землю. Парень успел вывернуться, дабы его не придавило нехилой тушей. Отойдя в сторону от поверженного чудовища, он посмотрел в мою сторону. Тот взгляд напугал меня: в нём не было страха или отвращения, лишь… пронизывающие жалость и понимание доносились со дна чёрных, как беззвёздная ночь, глаз. Никто ещё не был так чертовски близок своим к тому, что действительно творилось в моей голове, одним лишь взглядом. Мои крылья как по команде – что более я в них не нуждаюсь – легли за спину, тяжело ухнув по сухой земле. Оказалось, что мой удар не просто ошарашил зверюгу, а ещё и разбил тому нос. Данный факт меня не особо обрадовал, ибо всё произошедшее ещё вертелось в голове, повторяясь снова и снова, как какой-то ужасный сон, коих мне пришлось повидать немало. Вся эта драка и ещё более жёсткое осознание реальности существования моих крыльев приводили в шок. Банальный шок от жуткого и жестокого мира вокруг. Тело сфинкса начало медленно исчезать, его очертания постепенно истончались, оставляя после себя лишь плохие воспоминания, будто бы галлюцинации психически-больного человека под воздействием медикаментов. Словно всё это я только что не прожила, не прочувствовала, не осознала, а увидела в немом старом кино жанра комедия. - Всё позади, - прошептал мой новый знакомый. Будто бы пробудившись, мой мозг отвис, а тело снова пронзила ужасная боль. Упав на колени, я схватилась за плечи, болезненно поджав крылья. И им досталось тоже. Парень без усилий вернул меня в вертикальное состояние и повёл обратно к машине. Опустились сумерки, и в пустыне мгновенно похолодало. Мой спутник не стушевался и, как истинный любитель походов, разжёг рядом с автомобилем костёр, поставил небольшой навес, прилегающий к кузову, и даже открыл пару банок с фасолью. Любезно подав мне покрывало и чистую тряпку, парень предложил залатать мои раны, нарыв в салоне потёртую и избитую аптечку. Если честно, факт пребывания меня полуобнажённой в компании незнакомой особи мужского пола был не очень прельщающим, однако спина и крылья болели нещадно, и логика взяла верх над этикетом. Сбросив с себя изорванную одежду, я прикрылась тряпками и села на сложенный в несколько слоёв брезент боком к костру. - Будет щипать, придётся потерпеть, - сказал он и приложил влажную тряпицу к царапинам на спине. Тут же порезы засаднило, и было очень трудно не шевелить крыльями от дискомфорта, которые неожиданно оживились после сегодняшней схватки. Но я же не хочу прибить своего похитителя-спасителя до окончания медицинского обслуживания. Наконец, на землю опустилась ночь. На удивительно чистом небе белой россыпью проступили звёзды. Пока меня обрабатывали, ничем другим, кроме анализа местности, мне заняться было нечем, так что я пыталась оценить, насколько же далеко мою неутомимую попу занесло в этот раз. Нет, конечно, я терялась не так часто и уходила не так далеко, но отрицать наличие во мне гена поиска неприятностей-приключений нельзя. В общем, мои размышления упёрлись в тупик. По географии у меня C. Мы молчали. Думать о произошедшем не было ни сил, ни желания, ибо с каждой такой мыслью меня начинало тошнить, а к горлу подступал липовый страх. Поэтому я решила - пусть это мне и не свойственно - завязать разговор. Если это можно так назвать. - И… как часто ты встречаешь крылатых девушек? – пробубнила я. Чёткость речи постояльцам приюта для «дефектных» детей и подростков была несвойственна, однако в виду гробовой тишины собеседник всё же услышал мои слова. Хотя лучше было бы начать с имени, но я сделала вид, будто это не важно. - Не так часто, как хотелось бы, - сказал тот и прыснул. После такого ответа я не хотела слышать и единой подробности о том, что он вообще мог видеть с таким образом жизни. - На самом деле, ты первая, - послышался звук рвущейся ткани. – Теперь придётся сделать кое-что неприятное, но это обязательно. Пожалуйста, подними руки и крылья. Действительно, такое мне хотелось проделать в последнюю очередь. Но ослушиваться лекаря не стала, посему повиновалась просьбе. - Я прижму нижний слой, сначала будет неудобно, но потом привыкнешь, - обернув несколько раз сначала марлю, а потом бинт вокруг моей груди (спешу заметить, почти её не касаясь), он попросил опустить руки. – Сейчас снова будет неприятно: придётся выдрать перья с запёкшейся кровью и промыть кожицу. Потерпи ещё немного. Несмотря на характер, проявленный в погоне и схватке, парень был на удивление вежлив и спокоен вне боевых действий. Удивительный типаж в наше-то неспокойное время. Что уж говорить про то, что я встретила его всего пару часов назад. - Ты дочь одного из Ветров, да? Не думал, что они отпускают своих младших гулять самим по себе, - неожиданно задал он вопрос, выдрав очередное перо. Я ойкнула, но вместо возмущённого «Чего?», лишь обернулась, взглянув на парня через плечо с очень категоричным, как мне казалось, выражением лица. - Что? Ох, ну простите, я ранее не встречал ни одного тебе подобного, кто ж знал, что вы старше, чем кажетесь. Хотя по поведению я бы так не сказал, - горе-похититель прекратил вандализм над моими перьями буквально на пару секунд, а потом снова вернулся к работе. - Абсолютно не понимаю, о чём ты говоришь, - коротко отрезала я. - Как хочешь, я всего лишь предположил. Что за чушь он порол, я себе и представить не могла. Ветер? Дети? Что? Что?! Ух, прямо каламбур какой-то, и так в голове полный бардак. Благо, разговор далее не продолжился: парень молча обработал мои крылышки и постелил у костра под навесом, а сам уселся с банкой фасоли ко мне спиной чуть подальше от развёрнутого мини-лагеря. Рядом он положил свой нож, а затем уставился в пустоту, пожелав мне спокойной ночи. Эта спина в чёрном плаще была стеной между мной и тем опасным миром. Я не успела поблагодарить его, но надеюсь, что ещё успеется. Если он, конечно, не убежит наутро, оставив меня посреди нигде и никогда. И никаких снов впервые за долгое время мне не снилось этой ночью.

***

Проснулась я в на удивление хорошем настроении и великолепном расположении духа. Будто бы вчера меня и не пытался похитить странный парень, сожрать монстр… а, ну и ещё убить. Ведь именно из-за боязни за свою жизнь я сиганула из окна и пробежала кучу миль. На завтрак меня ждала вода и вяленое мясо. Неплохо для походных условий. Пока я спала, мой спутник уже свернул лагерь и убрал весь свой разношерстный инвентарь обратно в фургончик. А ещё этот парниша переоделся, но плащ свой оставил, будто он сможет защитить его не только от холодных ночей в пустыне, но и от жаркого палящего солнца днём. В момент моего пробуждения он сидел неподалёку, что-то латал изогнутой иглой и выглядел при этом настолько умиротворённо, что сложилось впечатление, будто это у меня в багажнике лежит оружие, а не у него. Кстати, у меня есть крылья и бюстгальтер, а вот кофта пошла на конфетти вчера вечером. И что же мне с этим делать? Сев на брезент и обмотав вокруг себя, насколько это возможно, покрывало, я уставилась на рукодельника. - Если хочешь, у меня есть кое-какая чистая одежда. Посмотри под бардачком, - молвил парень, но от занятия не оторвался. Если честно, я с трудом понимала устройство любого автомобиля. Но исходя из названия, это что-то, где хранятся перчатки. Возможно, рядом с водительским сидением. Где, собственно, и оказалась сумка с мужскими вещами. Военное обмундирование и, спасибо большое, серая толстовка. Естественно, она была аномально большой для меня, ведь мой размер по сравнению с хозяином одёжки – мизерный. - Твоя броня, - протянул мне ремни парень, как только я вылезла из машины. Как мило с его стороны протягивать полуголой девушке вещи. К чему всё это? Потому что вот в какую ситуацию оно вылилось: - Ничего не понимаю… Они не могли стать такими тесными из-за пары швов… - кряхтя, натягивала я ремни на крылья, пытаясь скрепить их на груди. – Вот же… гадство… - Я удивлён, как они вообще раньше могли помещаться под твоей одеждой, - запихивая перья под кожаные полосы, ворчал незнакомец. – Возможно, активная нагрузка дала им форму, которая и должна была быть у них изначально. Фух. Зачем тебе это? Возмутившись такому глупому вопросу, я лишь молча натянула на еле скрепленные перьевые отростки толстовку. - Просто отвези меня домой. Парень молча кивнул и направился к кабине автомобиля. Отныне мы почти не разговаривали. Это может показаться безумием, но меня занесло прямиком в Техас, за более полторы тысячи миль от места, которое я скромно называла домом. Почему судьбой было предначертано мне встретиться именно с этим парнем, да и как вообще возможно преодолеть такое расстояние за ночь? К сожалению, в ходе путешествия обратно узналось, что с момента моего побега прошла неделя. Как я ни пыталась, вспомнить, где я была и что произошло за всё это время, не смогла. Так я и провела три дня в мучениях и терзаниях. Что вообще могло перевернуть мир с ног на голову так неожиданно, что сотрясло моё мирное существование? Неужели тот парень, Перси Джексон? Он наверняка замешан в этом, раз уж приснился мне во сне. Не то чтобы я считаю свои сны вещими, просто в виду всех произошедших событий пора бы уже считаться с моим неким «даром». Я и ранее могла видеть мелкие видения, происходящие, или которые могли бы произойти где-нибудь неподалёку. Допустим, грабёж местного магазина или же протухший суп в столовой. Всё это казалось мелочами и несущественными совпадениями, однако… Ладно, всё позади, так что пора забыть об этом. Снова. - Если навигатор мне не врёт, то мы на месте. Приют Боунс. Конечная станция, мисс, - донеслось до меня из-за перегородки, а я встала с импровизированного лежака, нервно потянувшись. Крылья опасливо встрепенулись, а я схватилась за спину – вот ещё чего не хватало, не дай бог, ремни снова раскрепятся. Придётся сделать новые - потуже. Увидев ворота родного пристанища, не смогла не вздохнуть с облегчением. - Интересное место… Ну что ж, пора прощаться, - сказал он и протянул мне ладонь для рукопожатия. - Верно. Спасибо, что не бросил меня, - улыбнувшись, ответила я. В конце концов, мой похититель оказался не таким уж и плохим, как показали прошедшие три дня, которые мы добирались досюда. Я к походным условиям не привыкла, но это испытание, благо, выдержала, как выдержали и нервы этого парня. - Спасибо, что помогла со сфинксом. Кстати об этом… - он достал из внутреннего кармана плаща небольшой свёрток из ткани и развернул его. Свету явились потёртые пыльные очки… очень похожие на те, что носила та тварь. Конечно же, это не Сфинкса. Мне теперь все очки будут казаться злобными изобретениями. - Твой трофей. По традиции, они разделяются поровну между героями, победившими чудовище. Эта часть – твоя, надеюсь, пригодятся. Э. Что? - Оу. Эм. Хорошо. Очки монстра. Ха. Ладно, - вещь тут же исчезла в моём несчастном рюкзаке. - И ты ведь знаешь, что тебе не обязательно носить такую неудобную форму? Смертные всё равно не видят дальше своего носа, - с этими словами он откланялся и отошёл к машине, чтобы закрыть двери кузова. Уже на подходе к воротам какое-то предчувствие заставило меня остановиться. Остановиться и обернуться. Он ещё не уехал, фух. - Эй, а если мне… если, допустим, мне понадобиться помощь, я могу рассчитывать на тебя? – пытаясь перекричать работающий двигатель, крикнула я. Парень высунулся в окно, одобрительно кивнув. - В любое время, услуга за услугу. - Скажи тогда хотя бы своё имя, чтобы я могла найти тебя! – мне казалось, будто я больше не контролирую свой язык, а слова сами по себе вылетают из моего рта – настолько абсурдным выглядел для меня данный диалог. - Джек. Меня зовут Джек Салливан. Он уехал сразу после того, как я пересекла границу территории приюта.