Глаза голограммы...

Сломаться не в моих принципах, поэтому все это время светила улыбкой с билбордов и ярких плазменных экранов, стараясь избегать всевозможных массовых мероприятий. Но жизнь человека с обложки, как правило, продиктована не им, хотя определенная свобода в моей профессии все же имеется. На одной из телепередач жизнь вновь столкнула нас лбами. И угораздило же Макса выбрать именно эту песню… - I`m finding I can fly so high above with you…*- выводил голос очередное легато. А все внутренности дрожали от обиды, которую я до сих пор старалась схоронить где-то глубоко. Еще не хватало пустить слезу у него на глазах! Зал умолк. В ту минуту я чувствовала свою силу над ним как никогда. Последние аккорды. Поклон. Ликуй, Империя! Джон сидел рядом с господином Камуи и не скрывал своего восхищения. Я конечно же постаралась отходными путями, всеми правдами и неправдами уйти из студии так, что бы меня не вычислили. Но на задворках телецентра Джон, каким-то чудом, все-таки выловил меня и сообщил о радостной новости, что в этот день он стал отцом. И что все собираются на вечеринку в такого события. Небольшой випзал ресторанчика неподалеку, как раз арендован для мероприятия. Как я могла отказать человеку, к которому я испытывала глубокую симпатию? Особенно когда тебя тащат туда, взяв под локоть, в добровольно-принудительном порядке. Весь вечер старалась сидеть очень тихо на периферии непорочной компании, не привлекая внимания. Перехватывала на себе взгляды господина Камуи, после чего пару раз предпринимала хилые попытки слинять, но все усилия оказались под хвостом у пса. Отвратительное ощущение! Застывающий на тебе взор Ю и ободряющие фразы Юкихиро-сана. Все всё знают, но делают вид, что весь гротеск ситуации никому не понятен. И как-то получилось, что в какой-то момент мы остались с Гактом вдвоем в этом тесном пространстве ресторана, когда команда «выживших» отправилась на «перекур». Сидя за одним столом я почувствовала, как моя уверенность еще больше пошатнулась. Его феромоны заполняли пространство …. -Может, хоть вещи заберешь? -Выкинь. -Не жалко? -Нет. Мой голос звучал сладко, ангельский мотив с сущностью гадюки. -Хочу тебя – сказал прямо в глаза с присущей ему наглостью, просмаковав каждое слово, смачно приправив все это фирменной улыбкой. Он знал о своей убийственной силе и пользовался ей на полную катушку. -Попробуй остыть. -Не могу… Глотнула немного шампанского. Встала…. и вылила остатки ему на голову. -А так, господин свиная вырезка? Игристая жидкость лизнула пряди и заструилась по красивому лицу. Он низко склонил голову, к сомкнутым в замок рукам. Тяжело задышал. Ставлю фужер на стол и направляюсь к выходу. Каким-то внутренним чутьем осознавала, что нужно скорее делать ноги. Но гордость не позволяла сбежать, как крысе с тонущего корабля. В долю секунд меня отшвырнуло в сторону. Бам! Со всей дури влепил кулаком о сену. Как на него не похоже! Всегда твердил, что даже дверью хлопать странно. Пространство зазвенело. Чувствую, что вместо стены должна быть моя голова. От такого удара она бы стала расколотым арбузом. Смотрю исподлобья. А рот расползается в кривой усмешке. Не свожу глаз. Он тоже. Игра в гляделки? -Ты меня пугаешь… Неожиданно… Повернул к стене лицом. Картинки заскакали в моей голове, создавая иллюзию дежавю. -Ты утомила меня! …ремень цокнул в воздухе и оставил на теле палящую полосу поперек спины, от лопатки до пояницы. Не верила, что такое вообще возможно. Еще чета ударов пришлись по моему хребту и ногам. Жуткая боль сыпалась искрами из глаз. В детстве меня не то, что не пороли, в угол никогда не ставили и в тот момент я дико об этом сожалела. Может быть, располагай теперь подобным опытом, смогла бы менее болезненно перенести пытку. В эту минуту я пообещала себе, что не издам ни звука. Не доставлю ему удовольствия наслаждаться моей болью. Удары замерли, остался лишь вакуум затишья. Пряжка лязгнула об кафель. Я дернулась. Стоя все так же лицом к стене до последнего не понимала что творится. -Повернись … … … Пожалуйста, повернись. Шок и ужас покинули меня с такой же скоростью, какой мчит поезд пассажиров из Токио в Киото. Я не знала, что больше потрясло мое воображение. ТО, что меня только что отлупили как сидорову козу. Или что тот, кто только что стегал меня ремнем, стоял передо мной на коленях. -Прости меня… Он подался вперед, упершись руками в пол и склонив голову. Я отпрянула назад. Боль в спине усилилась от прикосновения к шершавой стене. - Мне страшно, когда ты рядом… Я не могу контролировать себя… Прости, если сможешь, прости. Сказав это, он со всего маха ударил себя в грудь. Смотрела на Гакта как ошалелая. Это было самое зверское из того, что я когда – либо видела. Что-то звучно клацнуло. На пороге появился официант с разносом и окаменел, непонимающе наблюдая открывшуюся картину. Оказывается, путь спасения был так близко все это время. Я сделала шаг. Еще. И еще. *** Молю её стоя на коленях. Голова начинает кружиться. - Мне страшно, когда ты рядом… Я не могу контролировать себя… Прости, если сможешь, прости. Весь воздух пропадает из ресторана. Хватаюсь за грудь, пытаюсь пробить её кулаком. Может хоть так я смогу вколотить воздух в свои легкие. Мне не впервой отключаться у всех на виду. Еще один обморок – рабочая версия недосыпа и переутомления. Слышу, как открылась дверь. Это последнее, что я запомнил.

***

Была бы рада заплакать, но в слезных канальцах бушевала пустыня. Все горело от позорных отметин. Уже второй раз я сбегала от него, хватаясь за острые края разбитого сердца. Я тихонько сползла па стенке. -Что случилось?- Макс обеспокоенно вернулся в дом. – Милая, ты как? Он потрепал меня лицу. Было так тяжело, что даже лень дышать. Друг подхватил меня на руки и отнес в спальню. Спину зажгло, когда простынь коснулась ее. Он лег рядом и заботливо подложил свою руку мне под голову. Его дыхание согревало затылок. -Я этого так не оставлю.- Пообещал он мне… Прости меня, потому что не первый раз приползаю к тебе побитой собакой. -Я сама виновата. – Кажется, это было сказано вслух. -Постарайся просто уснуть.