Золотой капкан

Гарри тяжело выдохнул, оперся локтями о край стола и запустил пальцы в и без того растрепанные волосы. Перед ним лежал раскрытый пергамент, на котором легким, летящим почерком было написано всего несколько слов: «Согласен. В 14:00, на стадионе». Что там Гарри вчера думал? Что к утру все его помутнения должны бы уже отпустить? Что ж, если они и отпустили, то успели оставить после себя неизгладимый след. Да и не был Поттер уверен, что и впрямь все вчерашнее сумасшествие осталось во вчера. Зачем, вернувшись домой, он написал Драко Малфою письмо, с не то приглашением, не то вызовом сыграть в квиддич, Гарри толком не мог объяснить даже себе. Просто, когда вчера вечером он вернулся, на него нашло… что-то. Он и себе это толком объяснить не мог, понял только, что ему было бы интересно еще раз пообщаться с Малфоем в, так сказать, нерабочей обстановке. В самом деле узнать его лучше. Понять. Сравнить… На последней мысли Гарри резко обрывал себя; он так часто делал это за вчерашний вечер и ночь, что успел почти привыкнуть. Тем не менее, небольшая серая сова, которой Поттер с горем пополам обзавелся только полгода назад и которую до сих пор звали Сова, успела унести в ночь короткое послание. Ответ пришел только утром, когда Гарри его уже не ждал и, в очередной же раз, не мог определиться в собственных чувствах. Радуется ли он этому? Огорчается? Казалось, что его метало из крайности в крайность, пока Сова не вернулась с ответом и Поттер не схватился за голову. Теперь он точно знал, что чувствует — он в ужасе. Зачем он это сделал? Что будет делать теперь? О чем говорить с Малфоем? Как играть с ним? В конце концов, что ответит, когда Драко спросит, — а он обязательно спросит! — что это вообще было за странное предложение? — Буду врать, — вяло ответил сам себе Гарри, невесело усмехаясь и нервно собирая волосы в кулак. Осталась сущая малость — придумать, что врать. * Когда в два часа дня Гарри, затянутый в новую, чуть скрипящую кожаными накладками, квиддичную форму, с любимой метлой наперевес, стоял на поле, он, конечно же, так и не придумал, что ответить Драко. Хуже того, к себе у него появилось еще больше вопросов, один из которых звучал так: «Уж не для того ли, чтобы произвести впечатление на Драко-Хорька-Малфоя я угробил утро на покупку новой формы?». Ответ, ожидаемо, не находился. — Поттер! Гарри вздрогнул и поспешно обернулся. Драко был… черт. Гарри всегда знал про себя, что он не интересуется парнями. Он мог признать, что Виктору Краму, к примеру, тренировки идут на пользу или что ловец «Соколов» по праву светится голым торсом с рекламных постеров «Только квиддич», но Поттер всегда оценивал скорее форму, чем красоту. Что Доу сделал с ним за эти пять дней, было страшно даже представить, но хуже всего стало сейчас, когда первое, о чем подумал Гарри, это что Драко — красивый. Тем не менее, как бы Поттер не увиливал или не оправдывал себя, спорить было бесполезно — Малфой был чертовски хорош, и форма ему шла сейчас не в пример лучше школьной. Узкие зеленые штаны, высокие кожаные сапоги на шнуровке до самого колена, такая же изумрудная рубашка с кожаным нагрудником поверх и распахнутая мантия, короткая спереди и длинная сзади. Волосы не то, что не уложены, как бывало обычно, казалось, что даже растрепаны они были намеренно. Но больше всего этого Поттера поразила улыбка, которую он даже представить не мог на лице Малфоя — широкая, азартная, предвкушающая. Он шел легкой, какой-то пружинистой походкой, закинув на плечо изящную метлу, кажется, последней модели гоночный Нимбус, и весь словно бы светился. Гарри хотелось протереть глаза, но вряд ли это смотрелось бы нормально. Впрочем, он и без этого сумел выставить себя идиотом. — Что, Поттер, язык проглотил? Не ожидал, что я в самом деле приму вызов? Так прости, герой, у меня давно руки чешутся взять реванш, — Малфой как-то залихватски усмехнулся и в какой-то момент Гарри с ужасом показалось, что тот сейчас ему подмигнет. Малфой не подмигнул. Пронесло. — Ты… — наконец начал он, но первые же звуки вырвались сдавленными и хриплыми, так что Гарри поспешно откашлялся, чтобы закончить: — давно хотел? — Ну, знаешь, — Малфой небрежно махнул рукой, но Гарри показалось, что он смутился, — все эти школьные рассуждения о том, как я вот-вот уделаю Поттера. Жаль, мы играли раз в сезон, и я не успевал проверить на тебе все это множество подлых приемчиков. Очень мило с твоей стороны предложить мне отыграться. — Давно надо было попросить, Малфой, я всегда готов, — неожиданно задорно усмехнулся Гарри. Что он, в самом деле? Нашел, кого бояться и перед кем робеть. Вот еще! Это ж Малфой, вертлявый Хорек! Знал его Гарри, не знал, но есть вещи, которые не меняются, и грязные приемы в игре в квиддич — одни из них. — Ну что, полетели, если не боишься лишиться последних оправданий своим проигрышам? — весело подстрекая, поинтересовался Гарри, уже седлая метлу. — Мечтай, Поттер! И, одним движением скинув с плеча метлу, тот буквально запрыгнул на нее и с места сорвался вверх. * На землю Гарри ступил только спустя четыре часа и, надо сказать, в первый момент чуть не свалился, настолько тяжелым и неподъемным показалось собственное тело и до такой степени гудели ноги. Поттер иногда летал, что называется, для души. Здесь, на стадионе или аппарировав подальше от любых населенных пунктов, парил над лесами и полями в каких-нибудь милых английских пейзажных местностях, накладывая на себя отводящие чары и, изредка, отпуская в небо снитч. Наивный идиот, прежде именно это он самонадеянно именовал «тренировками» и почти гордился собой, что, в отличие от того же Рона, находит на них силы и время. Как же он ошибался! Неторопливо, почти лениво купаться в небе, иногда припуская за показавшимся невдалеке снитчем, ни в какое сравнение не шло с этой бешеной гонкой, когда против тебя играет настоящий ловец. Когда сердце бьется сразу в висках, горле, груди и пятках, когда задыхаешься от азарта и адреналина, а ноги сводит от силы, с которой ты цепляешься за крепления, то уходя в пике, то выжимая максимальную скорость, то вовсе балансируя чуть ли не на древке. Гарри поймал снитч два раза, Малфой пять, и это в самом деле был разгромный счет. Поттер как раз пытался вспомнить, как пользоваться ногами и передвигаться в одной плоскости, когда рядом с ним спикировал возбужденный, веселый Драко и спрыгнул с метлы с той же легкостью, с какой заскочил и в начале. — Ты совсем заржавел, Поттер! Не думал переходить на Чистомет? И скорость ниже, и древко удобнее и, говорят, можно подушку под задницу постелить для большего удобства. — Моя задница прекрасно себя чувствует и так, — вяло огрызнулся Гарри. Во-первых, сил на препирательство просто не было, а во-вторых… злиться на этого Малфоя просто не получалось. Даже Малфоем его удавалось называть с трудом. Малфоя Гарри знал со школы — прилизанного высокомерного хорька, считающего себя лучше прочих. Он носил модные мантии, мазал волосы нелепым гелем и вечно морщился, словно унюхал какую-то гадость. С Драко же Поттер познакомился недавно и как он выглядит увидел впервые. И сердце пропускало удары от этого вида. Гарри пытался повторять себе, что все дело в том, что он давно так не летал и перебои в груди вызваны только тем, что его еще не отпустили волнение и адреналин. Но что-то эти перебои слишком часто совпадали со взглядом на растрепанного, вспотевшего Драко, с широкой, шальной улыбкой и блеском в глазах. — Я сделал тебя, Поттер! Сделал! — не унимался тот тем временем, и Гарри чуть не рассмеялся. Казалось, что Малфой вот-вот начнет приплясывать на месте от возбуждения. — Сдаюсь, — усмехнулся Гарри, поднимая руки. — И даже не требую реванша. Я требую душ, сменную одежду и пиво. — Пиво с меня, так и быть. Победители могут позволить себе быть щедрыми, — высокомерно протянул Драко, но даже это высокомерие было совсем другим — живое, веселое, наигранное. — Ловлю на слове, — не стал спорить Поттер и, подхватив метлу, буквально волоком потащил себя в сторону раздевалки. И в раздевалке же Гарри внезапно явно осознал, что его «знакомство с Драко» на сегодня еще не закончено. И совершенно точно сходу Поттер не смог бы ответить на вопрос рад он этому или не очень. Сегодня не было людно, впрочем, жизнь в Хогвартсе, с общими спальнями, ванными и раздевалками помогает бороться с чувством неуместного смущения. Гарри давно не видел ничего дурного в том, чтобы переодеваться и даже купаться в присутствии других мужчин, но, только переступив порог, он понял, что среди этих самых мужчин сегодня будет еще и Малфой, а вот это — совсем другое дело. Гарри честно старался не пялиться на него, поворачивался спиной, отводил взгляд, но мысль о том, что Драко на самом деле может быть Джоном, не отпускала. Поттер все чаще ловил себя на том, что приглядывается и пытается вспомнить тот единственный раз, когда сам трогал своего шантажиста. Такие же у Драко тонкие ключицы, какими показались тогда у Доу? А какая грудь? Живот? И в конце концов Поттер поймал себя на том, что пялится на пах Малфоя. — Я уже большой мальчик, Поттер, не переживай. Но меряться не буду, извини. Надеюсь, ты сумеешь спасти свое эго каким-нибудь другим способом, — насмешливый голос Драко застал Гарри как раз тогда, когда тот в очередной раз прикипел взглядом к мягкому члену Малфоя, бодро раскачивающемуся между ног в ореоле светлых волос. — Идиот! — моментально вспыхнул Поттер, спешно отворачиваясь. Драко за спиной с истинно хоречьими интонациями рассмеялся и отправился в душ. Сам же Гарри отправился туда только когда убедился, что Малфой во всю занят мытьем головы и не заметит его. Только затем Поттер проскользнул в дальнюю кабинку, включил воду похолоднее и прижался лбом к прохладной плитке светло-голубого кафеля. Прекрасный цвет. Кажется, как раз его, Гарри. Иначе как объяснить, что собственный член в результате всех этих разглядываний был вовсе не мягким и не вялым? И не приходилось сомневаться в том, кто же это так его заинтересовал. Поттер глухо взвыл и пару раз больно ударился лбом о стену. Никакого положительного эффекта он этим, разумеется, не добился, так что пришлось помочь себе рукой и сжать все более и более наливающийся член у основания, а заодно и воду сделать еще холоднее. Что же с ним, черт побери, происходит?! У них с Джоном осталось всего два дня, а он засматривается на Драко Малфоя, примеривается, вспоминает и будь он проклят, если, глядя на крепкую задницу Драко, не подумал о том, что не будет так уж огорчен, найдя под личиной Доу именно его. — Поттер, ты тут не захлебнулся? Гарри вздрогнул всем телом и поспешно обернулся, отдергивая руку от паха. У разделительной стенки в его кабинку стоял и усмехался Драко Малфой. Разумеется, все еще совершенно голый — единственными его отличиями были теперь чуть потемневшие мокрые волосы, облепившие лицо, и существенно более твердый пенис. Поттер обвел Малфоя взглядом, задержался между его ног и, нервно сглотнув, поспешно отвернулся. — Чего тебе? Если устал ждать, то катись по своим делам. Дай мне спокойно помыться! Собственная растерянность и беспомощность, наконец-то, начали раздражать, и Гарри вцепился в это раздражение, как в спасительную соломинку. Но Драко, разумеется, было так просто не пробить. — Победители держат свое слово, Поттер, и я волью в тебя пиво, даже если ты будешь в нем тонуть, — с притворно ласковой насмешкой отозвался тот, а затем добавил недовольно. — Ты тут что, простудиться решил, идиот? Сделай воду теплее. И, не дожидаясь ответа, шагнул в кабину, потянулся через Гарри, наваливаясь грудью на его плечо, и схватился за вентиль, прибавляя горячей воды. Поттер почувствовал, как от этого простого прикосновения по телу прошлась дрожь, как еще крепче налилось между ног, зажмурился, переводя дыхание и, почти пересиливая себя, шагнул вперед, разрывая контакт. — Спасибо, теперь и правда лучше, — чуть хрипло отозвался Гарри, но даже не попытался что-либо сделать со своим голосом. И так знал, что бесполезно. — Я постараюсь побыстрее. Дождешься меня? Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Малфой за спиной замер. Кажется, даже его напряжение Гарри ощущал. Но чем оно было вызвано, Поттер не понимал и не мог обернуться даже ради того, чтобы взглянуть тому в лицо. — Да, хорошо. Давай быстрее и не мерзни тут, — напряжено и, кажется, одновременно растерянно отозвался Малфой, судя по звукам, сделал несколько шагов назад и добавил непонятное: — Гарри. Поттер так и не понял, что это значило и так и не нашел в себе силы посмотреть вслед Драко, даже зная, что тот уже уходит. А еще через несколько минут он признал, что справиться со своей проблемой может только самым простым и самым унизительным способом. Сдавшись, наконец взялся за член, позволив себе закрыть глаза и представить, что в тот раз, наощупь скользил губами по голой груди именно Драко Малфоя. * В баре, располагающимся неподалеку от квиддичного поля, они посидели на удивление душевно. К величайшему шоку Гарри бар этот был маггловский, и Малфоя здесь знали в лицо. Как выяснилось, тот часто ходил на тренировки и нередко после них задерживался именно в этом заведении. Да что там, это была только верхушка айсберга! Поттер чуть пивом не подавился, когда Драко рассказал, что на тренировки он ходит не один, а у них целая команда из бывших слизеринцев. С Харпером на воротах, Гойлом и Уркхартом в загонщиках и Забини, Монтегю и Бэддоком в охотниках. Иногда к ним присоединяется Флинт на место Бэддока, а Бэддок, — тут Гарри чуть не подавился второй раз, — иногда заменяет Малфоя, так что они с ним на пару держат друг друга в тонусе. Поттер слушал его с завистью и легкой грустью. Подумать только, у слизеринцев находится время, чтобы вот так, вместе, заниматься любимой игрой! А где все гриффиндорцы? Почему они ни разу не собирались вместе? Даже с Роном Гарри летал только один раз, и это было весьма уныло, так что больше они и не повторяли. — Знаешь, если хочешь и сам можешь переступить через себя, то приходи как-нибудь, — неожиданно предложил Малфой. Это стало последний каплей, пиво все-таки полилось не в то горло, и Гарри отчаянно закашлялся. Драко от души несколько раз хлопнул его между лопаток. — Ч-что? — наконец, с трудом прохрипел Поттер. Малфой закатил глаза, нарочито тяжело вздохнул, но повторил. — Я сказал, Поттер, что если ты хочешь, то можешь как-нибудь прийти поучаствовать. Ваш Финниган, — помнишь такого? — парень Бэддока и ходит почти на каждую нашу тренировку. Игрок он никакой, конечно, зато болеет с душой. Он как-то притаскивал с собой ваших же, Дина Томаса и Ли Джордана. Отменно сыграли, кстати. Сначала, как охотники, двое на двое, потом к ним Бэддок переметнулся, так что еще с ловцами сыграли. Грифы все собираются притащить с собой кого-то, кажется, с Рейвенкло, на ворота и ищут загонщика. Джордан неплохо управляется с битой, но в одиночку это не то, да и если Бэддок идет к ним вторым охотником, то нет ловца. Было бы круто собрать вторую команду, так что ты пришелся бы к месту. Только, — тут Малфой откинулся на спинку стула и самодовольно улыбнулся. Гарри заранее предположил, что сейчас услышит и не ошибся. — Потренируйся сначала, чтобы не опозориться перед своими. — Да иди ты, — хмуро отозвался Поттер, прячась за кружкой с пивом. Гарри разрывался. Согласиться хотелось с такой силой, что Поттер и сам от себя не ожидал, но в то же время это казалось неправильным, словно он навязывал себя, влезал в чужую жизнь, которой немного завидовал. Он очень хотел собираться так со своими, играть ради удовольствия, растворяться в квиддиче, который так любил, но… у него не было своей команды из друзей, да и с друзьями, кажется, что-то не очень клеилось. Это было упущение Гарри, его ошибка, и он сам должен был за нее расплачиваться, а не выезжать за счет других. — Поттер, — неожиданно мягкий голос вырвал Поттера из сумрачных дум, и он, вскинувшись, удивленно взглянул на Драко. Тот смотрел как-то странно, понимающе и очень… Гарри с трудом оборвал себя, не дав додумывать. Малфой же тем временем продолжил, потянувшись и ободряюще сжав плечо вздрогнувшего от прикосновения парня. — Не придумывай проблем там, где их нет. Не запрещай себе то, что очень хочешь. Я же видел, как у тебя горели глаза там, в небе, и сейчас вижу, как ты борешься с собой. Что вообще может тебя остановить, придурок ты эдакий? Мерзкие слизеринцы? Поверь, война для всех давно позади, и все, кто выкарабкались и сумели жить дальше, рады этому и давно перешагнули прошлое. Уверяю тебя, с грифами мы отыграли весьма задорно и неплохо посидели после игры. Я не звал бы тебя, если бы сомневался, что тебя примут или что тебе понравится. Я же вижу, ты скучал по квиддичу, так позволь себе просто жить в свое удовольствие, идиот. — Малфой, не пугай меня больше, чем ты напугал меня уже, — нервно хохотнул Гарри и неловко повел плечами, сбрасывая руку Драко. Это прикосновение не было неприятно, скорее наоборот. Это «наоборот» пугало Поттера больше всего. Тот только хмыкнул, убрав руку, и вернулся к своему пиву. Но Поттер не мог отделаться от ощущения, что сказал и сделал он что-то не то, разбив вдребезги какую-то неуловимую уютную атмосферу, хрупко повисшую между ними. Хотя о чем это он? Что вообще может быть между ним и Драко? «Начиная от того, что я подозреваю в нем Джона и заканчивая тем, что начал называть его по имени, » — сам себе мысленно ответил Гарри и уныло уткнулся в свою кружку. Все-таки от чувства, что он все испортил, отделаться не удалось. Они посидели еще, неплохо поговорили, Малфой даже в своей насмешливой манере уговорил Гарри еще как-нибудь сыграть, но все это было уже не то. Когда Поттер прощался с Драко за руку, он сам задержал его ладонь в своей, присматриваясь и примериваясь к узкой кисти, но под вопросительным взглядом Малфоя и удивленно вскинутой бровью покраснел и спешно ретировался. Он не нашел бы ни одного объяснения, если бы Драко оформил свой вопрос в слова. Да и Джону пообещал на этот раз не опаздывать. А обо всем остальном Поттер мог подумать и позже. * Ручка легко повернулась под пальцами, дверь открылась, повязка упала на глаза, а в следующий же момент, стоило Гарри переступить порог, на него кто-то налетел, прижимаясь всем телом и придавливая к стене. — К черту разговоры, Гарри! Хочу тебя, — горячо прошептал уже такой знакомый, пусть и не настоящий голос Джона, а в следующий миг чужие губы накрыли его собственные. Доу целовался страстно, нетерпеливо, жадно, словно бы пытался урвать последние мгновения. Словно не завтра, а сегодня был их последний день. Гарри хватило одной этой мысли, чтобы моментально забыть обо всех страхах и сомнениях, сжимая Джона в объятиях и порывисто отвечая. Поттеру казалось, что он впервые чувствует того так отчетливо. Так явно ощущает, что Доу самую малость выше него, что он чуть уже в плечах, но сила и гибкость чувствуются в этом теле даже сквозь одежду. Гарри даже показалось, что еще немного, еще чуть, достаточно только обвести руками контуры плеч, боков и бедер, и он почти увидит Джона, но тот, словно почувствовав, слегка прикусил Поттера за язык, отвлекая и возвращая к поцелую. Гарри растворялся в этом поцелуе, наслаждался им, прогибался под руками партнера, вытащивших из-под ремня край рубашки Поттера и шарящих под ней. Чего там, он и сам не отставал, пробравшись под мягкую, наверное, дорогую ткань и гладя теплую спину. В какой момент Гарри перестал бояться того, что происходит между ними? Поттер не смог бы ответить на этот вопрос хотя бы потому, что только сейчас понял, что не боится. Куда больше его пугало то, что все закончится буквально вот-вот, что не считая сегодняшнего вечера у них остался какой-то жалкий день, и, если всерьез задуматься об этом, то это ужасно. Гарри был не готов к этому. Еще вчера он уверял себя, что скоро все прекратится и не стоит придавать происходящему особого значения, а сейчас с силой, чувственно оглаживая выгибающуюся спину Доу, больше всего желал двух вещей — завалить того на кровать и сорвать повязку. И даже возможность увидеть под собой Малфоя не беспокоила Поттера, если не сказать наоборот. — Ты сегодня на высоте, — оторвавшись от его губ, тихо рассмеялся Джон, ткнувшись носом куда-то Гарри в волосы. — Что тебя так возбудило сегодня, господин аврор? — А тебя? — с трудом переведя дыхание, хрипло спросил Поттер, но, не дожидаясь ответа сразу же повернулся, пытаясь в темноте нашарить губы своего шантажиста. — Э, нет, Гарри, хватит с тебя поцелуев. Он хотел было уже возмутиться, как Доу опять легко прикусил Гарри за нижнюю губу, а в следующий миг буквально сполз по его телу вниз, кажется, становясь на колени. Схватился за ремень брюк с весьма определенными целями, и Поттер подавился вдохом, ноги подогнулись, и он начал съезжать по стене на пол. Но Джон вновь перехватил его, рассмеявшись и обвивая руками бедра, удерживая того в вертикальном положении. — Нет уж, герой, стой и терпи. Это я здесь злодей, который издевается над тобой, и, если ты больше не боишься минетов, то мне придется искать другие способы, чтобы помучить тебя. — Почему? — тяжело дыша, глухо отозвался Гарри, нашаривая руками плечи, а затем и голову Джона, и зарываясь пальцами в его мягкие волосы. — Я очень боюсь минета. Я в ужасе. Могу даже покричать. Отпустишь? — Тебе надо было играть в театре, Гарри. Такой талант пропадает, — Доу засмеялся негромко и прикусил левое бедро Поттера прямо через штаны, а затем, наконец, вернулся к ремню, окончательно расстегивая его. Стоило ему потянуть джинсы вместе с бельем вниз, как Гарри вновь попробовал осесть на пол, но и в этот раз Джон не позволил ему. Просунув одну руку между ним и стенкой он обнял Поттера за задницу, прижимая к себе и удерживая одновременно, а вторую сжал на уже налившемся, твердом члене. Провел пару раз вверх-вниз, срывая с губ Гарри хриплые стоны, а затем, приподняв, лизнул и чмокнул головку. — Как я только буду без этого жить? — неожиданно пробормотал тихо и совсем не весело, а в следующий миг заглотил его почти до половины, лишая Гарри возможности говорить, соображать и даже, частично, дышать. Поттер удержался от криков, но кажется, стонами вполне компенсировал это. Джон был все так же хорош, но и Гарри в этот раз не мешал себе получать удовольствие. А может все дело было в том, что и для самого Поттера это теперь было не просто удовольствие, а удовольствие от человека, с которым он не хотел расставаться так скоро? Гарри почти не мог думать, когда Джон сосал и облизывал, когда пропускал член в самое горло или упирал головку за щеку, обвивая ствол языком. И все-таки, наслаждаясь бесстыдной лаской и стараясь не слишком сжимать в руках шелковистые пряди, внутренним взором Поттер вновь и вновь представлял Драко Малфой перед ним на коленях, и именно его светлые мягкие волосы струились сквозь пальцы Гарри. «Если он не Малфой, то это измена, » — неожиданно мелькнула в ошалевшем от удовольствии мозгу Гарри нелепая мысль. Он вздрогнул всем телом, подаваясь назад, подальше ото рта Джона и одновременно сжимая волосы того в кулаке, стараясь отвести, отодвинуть его голову от своего паха. — Что? Гарри? Что опять? — охрипший от минета, приглушенный голос Доу был в равной степени наполнен неудовлетворенной страстью и беспокойством. И от второго остро кольнуло и сжалось сердце. Гарри должен был знать. — Я должен увидеть тебя! — с трудом выпалил Поттер, боясь не справиться с такой длинной фразой в своем состоянии. — Что? — Джон звучал удивленно и недовольно одновременно. — Гарри, ты опять собираешься… — Нет, нет, я хочу тебя! Но я должен знать, кто ты. Я должен видеть тебя. Я не хочу представлять какие-то смутные образы, когда ты… мне… Гарри тяжело дышал, сбивался, казался себе нелепым и косноязычным, не способным донести простую мысль, но как сказать правильно — не знал. Но судя по тому, как замер и затвердел под его руками Джон, тот его понял. Когда Доу отодвинулся и поднялся с колен, Поттер даже не испытал разочарования, уверенный, что сейчас тот снимет с него повязку и они продолжат по-настоящему. Но Джон не спешил. Вместо этого он схватил Гарри за руку, почти рывком потянув за собой, а, стоило тому только сделать несколько шагов, как Доу порывисто подтолкнул Гарри вперед, резко развернул и толкнул в грудь, роняя на кровать. Не успел он опомниться, как над ним прозвучало два заклинания, холодный воздух коснулся голого тела, а в следующий миг Джон опустился опешевшему Поттеру на колени, упираясь руками ему в грудь и прижимая к матрасу. — Все будет, как мы договорились, Гарри. Ты не видишь меня и завтра у нас последний день. — В таком случае мы вообще не договаривались ни на что, кроме массажа! — возмутился Поттер, пытаясь приподняться, но Джон перенес вес на руки, удерживая его на месте. Гарри зло выругался и схватил его за запястья. — Почему нет, черт побери?! Я же не отказываюсь! Я хочу тебя! — Пока! — с неожиданной злостью огрызнулся Доу. — Пока ты меня хочешь! Пока ты меня не видишь — ты меня хочешь! Я не собираюсь лишаться своего единственного шанса! — Да твою же мать, мне плевать, кто ты, идиот! Я хочу тебя, даже если… Гарри оборвался, так и не договорив «если ты Малфой». Он был уверен «почти», но не «абсолютно». Мерлин, а если он ошибся? Если он вовсе не знаком с этим человеком? Если Джона пугает не личность, а внешность? Гарри щупал его, трогал, целовал — он не находил руками ни шрамов, ни каких-либо отклонений, но мало ли какие комплексы могут быть у Доу? В конце концов, от хорошей жизни люди не заманивают любовников к себе в кровать шантажом. Тем более, если они сами образованные, заботливые, ласковые, умелые, страстные и щедрые. Сейчас назвать Джона Малфоем значило пойти ва-банк, поставить все на свою интуицию и сиюминутную догадку. То есть Гарри-то казалось, что он все продумал, но на самом-то деле он случайно подумал на Драко. Вдруг он ошибается? Он может угадать и почти уверен, что беспрепятственно примет Малфоя на месте Джона. Но если он ошибется… он не просто лишится Доу, страшно подумать, как больно он ему сделает. Разрушит все, что было между ними, опошлит все, что Джон делал для него, как бы все это не начиналось. Поттер не был готов так рисковать. — Я хочу тебя любым, — чуть сбившись, осторожно закончил он, уже зная, что проиграл. Он не убедил Джона. Он никого бы так не убедил. И в подтверждение его слов над головой у него раздался горький смешок, от которого у Гарри сжалось сердце. — Нет, Гарри. Нет. Все останется так же, как мы договаривались. Так же, как мы договаривались и о том, что я не буду ничего делать против твоей воли. Только если ты разрешишь мне. Гарри с трудом проглотил разочарованный стон и расслабился под ладонями Джона, отпуская его руки. — Все, что хочешь, — сглотнув, прошептал Поттер, закрывая глаза под повязкой. И трусливое «если ты не будешь трахать меня» Гарри проглотил тоже. Казалось, что он проиграл абсолютно все, и право беречь себя было в том же числе. На самом деле, всякое настроение у Поттера пропало, и он был почти уверен, что у Доу оно пропало тоже. Более того, на самом деле он даже был уверен, что Джон не сможет возбудить его снова, как бы не пытался, но ошибся. Джон справился одним поцелуем. Благодарным, ласковым и страстным одновременно. И под его губами, когда чужие руки так нежно и нетерпеливо одновременно ласкали его, Гарри снова забылся в своем желании, откинув и страх, и огорчение. Только напоследок успел подумать, как же все глупо и непостоянно, если еще вчера он радовался, что у них с Доу осталось всего два дня, а сегодня цепляется за мысль, что у него есть еще день, в который он сможет что-то изменить. У него будет еще завтра. Доу же, кажется, не собирался упускать ни минуты уже сегодня. Впрочем, учитывая все, что Гарри знал о нем, о его чувствах, о его нетерпении, о его желании… Хотя сейчас Гарри казалось, что прежде он не знал ничего. Джон обрушился на него лавиной, слишком страстный, слишком нетерпеливый, и Поттер просто не успевал понять и принять все, что происходило. Он чувствовал себя заторможенным или это Доу был слишком нетерпелив, но казалось, что его руки одновременно везде — гладят шею, пощипывают соски, легко проводят ногтями по животу, мнут ягодицы, ласкают член, перекладывая из ладони в ладонь, и играют с яичками. И все это одновременно, и Гарри только и остается, что стонать уже в голос, извиваться под этими бесчисленными руками и шептать то «подожди немного», то «еще, не останавливайся». Впрочем, что бы Гарри не говорил, останавливаться Доу явно не собирался. Или так казалось Поттеру до того момента, как тот отстранился, переполз чуть выше по коленям Гарри и приподнялся над ним. Теперь Джон соприкасался с ним только коленями с бедрами, да проводил иногда ступнями по коленкам Гарри. Прикосновений рук больше не было, и эта потеря казалась невыносимой. — К-куда ты?.. — хрипло прошептал Поттер, а собственный голос показался ему больше похожим на скулеж. Потерянно он потянулся к ногам Доу, нашаривая его коленки, скользнул выше к бедрам и вдруг почувствовал, что руки Джона где-то там, совсем близко. — Сзади, — сбивчиво подсказал тот. Поттер замер на мгновение, пораженный догадкой, а затем быстро, боясь не передумать, но опоздать, потянулся назад, оглаживая ягодицы своего шантажиста и нашаривая его ладони. Обвел их своими, скользнул дальше и задохнулся, нашарив два указательным пальца Джона, пропадающих в его собственной заднице. — Присоединяйся, — хрипло и как-то нервно рассмеялся Доу над ним. Гарри открыл было рот, еще не зная, что собирается сказать, затем закрыл, так и не решив. Гулко сглотнул. А затем приподнялся, садясь на кровати. Джон тут же подался вперед, прижимаясь животом к груди Гарри, и он почувствовал, как гладкая, влажная головка напряженного члена прикоснулась к его левому соску, зажатая между их телами. — Пожалуйста, — шепнул Джон сверху, и Гарри не выдержал. Решительно, но осторожно оттолкнув руки Доу, он сам сжал его ягодицы, помедлил немного, а затем, оттягивая одну в сторону, скользнул правой рукой дальше, несмело прикасаясь указательным пальцем к невидимой ему, подрагивающей дырочке. Джон тяжело выдохнул и подался назад, пытаясь насадиться, но Гарри удержал его, не отпуская. Неожиданная власть над любовником и его покорность захлестнули в один момент. Слепо ткнувшись в грудь перед своим лицом, Гарри прошелся по ней легкими поцелуями, пока не нашел сосок и не сосредоточил на нем все свое внимание. Палец же он тем временем достаточно легко протолкнул в уже немного растянутый анус и, подвигав им немного, затем осторожно пропихнул и второй. Тот шел чуть сложнее, Джон выгнулся в руках Поттера, но с губ его слетали только стоны и ни одного недовольного слова, так что Гарри позволил себе продолжать. Это было очень странное чувство. Гарри не видел, но ощущал, как пальцы обхватывает нечто теплое, нежное и тугое. А стоит поводить ими вперед-назад или чуть раздвинуть, как Доу вздрагивал, стонал и выгибался, и это было просто потрясающе! Доу зарывался руками в волосы Гарри, прижимая его голову к своей груди, пока Поттер заигрывал то с одним, то другим соском, сам терся членом о его живот и слегка, насколько мог, подавался назад, насаживаясь на растягивающие и трахающие его пальцы. Немного осмелев, Гарри протолкнул пальцы дальше, оглаживая стенки и нашаривая ту же точку, которая еще вчера принесла столько удовольствия самому Поттеру. Искомое уплотнение нашлось не сразу, но достаточно быстро, и реакция захлебнувшегося громким, раскатистым стоном Джона стоила того. — Хватит, хватит, прекрати, иначе я не выдержу, — тяжело дыша, глухо рассмеялся Доу, хватая Гарри за волосы одной рукой, а второй упираясь ему в плечо. — Отстань от меня, ты, животное! Хватит уже дразниться и трахни меня по-человечески! — Но я… — Гарри как холодной водой окатило, он отстранился, с некоторым сожалением вытаскивая свои пальцы из Джона, и растерянно вгляделся в темноту, туда, где, как ему казалось, должно было быть лицо его любовника. Не то, чтобы он не понимал, к чему все идет… скорее, не задумывался, и вот теперь… — Но я никогда не был с мужчинами, я не хочу сделать тебе больно. Я не могу! Я… — Ох, Поттер… — в голосе проскользнул целый калейдоскоп чувств — и нежность, и недовольство, и глухая тоска. А потом он просто отстранился, неожиданно сильно толкнул Гарри в грудь, от чего не ожидающий подвоха Поттер снова растянулся на кровати. Он уже открыл было рот, собираясь возмутиться, как Доу схватил его за член, направляя тот вверх, а в следующий момент осторожно начал опускаться на него. Жаркая теснота его тела мигом выбила из головы Гарри все мысли, и все, что ему оставалось, сжать дрожащими пальцами чужие бедра и буквально силой заставлять себя не дергаться и не толкаться вверх. — Прости… я просто давно… сейчас… сейчас, Гарри… как же ты… с тобой… Гарри… — сбивчиво и непонятно шептал Джон, пока медленно, линия за линией, опускался на его член. Но Поттер растворялся в этом тихом шепоте, отчаянно жмурясь под повязкой и крепче сжимая под пальцами мягкую кожу. А потом Джон опустился до конца, полностью сев на бедра Гарри, замер, переводя дыхание, и так же осторожно потянулся вверх. Раз. Второй. Третий. А затем неожиданно подался вперед, падая на партнера, прижимаясь своим животом к его, кажется, выгнулся просто дугой, раз не соприкоснулся грудью и, почти до боли сжав пальцы на плечах Гарри, задвигался быстро и сильно. И Гарри сорвался и сам. Стоны Джона, его тело, его желание, страсть и нетерпение просто сводили с ума, и Гарри сам сжал в руках его задницу, согнул ноги в коленях, опираясь пятками на край кровати, и начал яростно толкаться навстречу. Это было прекрасно и безумно, как фейерверк. Нечто такое же громкое, яркое и быстрое. Их обоих хватило ненадолго, хотя Гарри кончил первым, так и не выходя из тела любовника, а тот не слишком отстал, почти сразу следом выплеснувшись ему на живот и упав сверху на грудь. Гарри обессиленно расслабился под ним, соскользнув ногами с края кровати на пол и, тяжело дыша, крепко обнял Джона. В ушах у него все еще звучали последние страстные крики его шантажиста, и меньше всего на свете хотелось того отпускать из своих рук. Плевать на все. Совершенно на все. Джон оказался прав, а Гарри ошибался с самого начала. Тот завоевал Поттера за какую-то жалкую неделю, и не было никаких сомнений, что завтра они поговорят по-настоящему, все решат, и Гарри, наконец-то, увидит лицо человека, в которого, кажется, успел влюбиться. — Джон, ты… — шепотом начал Поттер, но тот неожиданно вздрогнул в его руках и резко оборвал. — Замолчи! Но не успел Гарри обидеться, как тот зашевелился у него на груди, чуть поворачиваясь, и, словно бы виновато, поцеловал в плечо. — Прости. Ты же все понимаешь, Гарри. Для тебя не секрет, что это не мое имя. Не хочу его слышать сейчас. Гарри только кивнул, благодарный за эту честность, и крепче обнял своего любовника. — Так скажи мне, как тебя зовут. Я очень хочу повторить все это, видя твое лицо и называя настоящим именем. — Прекрати, — глухо и болезненно отозвался тот. — Почему? — Гарри приподнял голову, слепо целуя Доу куда-то в волосы. — Ты же говорил, что хочешь завоевать меня за эту неделю. Более чем очевидно, что ты не просто хвастался. — Поттер ободряюще улыбнулся. — Сними эту дурацкую повязку — и все изменится. — В этом ты прав, Гарри, — невесело рассмеялся в ответ Джон и вновь положил голову на грудь Поттеру. — Все и впрямь изменится. — Завтра последний день, Дж… ох черт, прости! Ты понимаешь, что я хочу этого? Я хочу тебя. Всерьез, по-настоящему и не только для секса. Нам придется завтра поговорить. — Да с чего ты взял?! — он дернулся, пытаясь подняться, но Поттер крепче сжал руки, не выпуская. — Мы поговорим завтра, — с нажимом повторил он. — А сейчас не будем об этом. Это было так круто, что я не хочу сейчас все портить. — Ты не больно-то вошел во вкус для убежденного натурала? — сменив тон, весело поддразнил его Доу. — Ну, ты же говорил мне, что быть бисексуалом — это нормально. Джон рассмеялся, а потом завозился, выпутываясь из рук Поттера. — Эй, ты куда? — растерянно позвал Гарри, впрочем, послушно размыкая объятья. — Мне нужно идти, — мягко отозвался Джон. — Не могу же я остаться вот так на тебе на всю ночь. — Почему нет? — Поттер сел на кровати и неловко улыбнулся. — Я рассчитываю, что именно это мы завтра и сделаем. Безо всей этой ерунды с дурацкими именами и повязками. — Угу, — глухо отозвался Джон. Повисла тишина, нарушаемая только шорохом одежды и редкими шагами Доу. Гарри так и сидел, растерянный и сбитый с толку. Все же было так хорошо, разве нет? — Эй, с тобой все в порядке? — осторожно позвал он. И вздрогнул, когда Джон рассмеялся нервно и болезненно. Он прервал смех почти сразу, взяв себя в руки, но и этой вспышки Гарри хватило. — Да-да, все хорошо. Прости. Пока, Гарри. — Пока, — растерянно отозвался тот, вслушиваясь в хлопок аппарации и повисшую вслед за ним тишину. Казалось, что что-то пошло не так, случилось что-то ужасное и непоправимое, но что именно, Гарри никак не мог понять. Одеваясь, он еще несколько раз прокрутил в голове события этого вечера, но так и не смог понять, что же именно произошло. * Ответ прилетел между двумя и тремя ночи. Его принес недовольный серый филин, долго бившийся в оконное стекло, пока Гарри не проснулся и не открыл ему, а затем вылетевшей сразу же, как тот отвязал с птичьей лапки явно магическое письмо. Это был обычный плотный конверт без подписи, от которого фонило магией, но не темной и не вредоносной. Тем не менее, Гарри сразу же был уверен, что бы ни было там внутри, ему это не понравится. Стоило Поттеру только сломать безликую сургучную печать, как конверт раскрылся и темная спальня Гарри наполнилась шелестящим, официальным голосом. «Я, представившийся Джоном Доу и заключивший сей Непреложный Обет, пользуясь его неполной версией, отсутствием свидетелей и меньшей крепостью, расторгаю его, как инициатор, в письменной, магической формуле. Я снимаю с Гарри Джеймса Поттера все обязательства, и отныне оба мы свободны от любых договоренностей.» И закончил неожиданно сломленным, тусклым голосом. «Я больше не приду туда, Гарри. Прощай.» Гарри осел на пол там же, где стоял, растерянно перечитывая строчки уже молчащего письма. — Что же ты за идиот такой? — потеряно спросил он в пустоту. Заснуть этой ночью Поттер так и не смог. Так же, как и решить, что со всем этим делать.