За минуту до полуночи

       В заведении, кроме него, оказалось всего лишь два посетителя: доктор и фермер. ЧунМён, сидя у самого дальнего края стойки, тянул из высокого бокала апельсиновый сок и что-то вполголоса обсуждал с хозяином, а БэкХён, периодически отхлебывая из стакана жидкость темно-янтарного цвета, комментировал передачу, которая шла по телевизору, повёрнутому экраном к залу.    ЧонДэ уселся на один из высоких стульев, и СеХун тут же возник перед ним. – Пожалуйста, глинтвейн, – проговорил полицейский, устраиваясь поудобнее. – Консерватор, значит? – вставил сидевший неподалеку БэкХён. – И правильно: нужно держаться проверенных путей и правильных жизненных ценностей.    СеХун с похвальной скоростью подал детективу горячий коктейль и вернулся к доктору, бросив на фермера недовольный взгляд.    Последний же, не обратив на это ни малейшего внимания, взял ЧонДэ под локоть и указал на экран. – Вон, полюбуйся, на кого она меня променяла, – фыркнул он.    Офицер с любопытством уставился на экран.    По телевизору шел какой-то модельный показ, и по подиуму передвигался чересчур загорелый субъект с мефистофельской бородкой, облаченный лишь в красные плавки. Полицейский был вынужден признать, что досада БэкХёна вполне оправдана: пусть фермер и уступал этому человеку во всем, что касалось фигуры, но на лицо был намного симпатичнее, не говоря уже о том, что его улыбка не отдавала сальностью. Манекенщик излучал абсолютное и неразбавленное довольство собой, улыбаясь во всю ширь лица. Встав на краю подиума, он повернулся, стараясь продемонстрировать в выгодном ракурсе свою сутенерскую растительность. В гульфик у него было явно что-то подложено, и этот факт заставил ЧонДэ усмехнуться. – Срам какой, – процедил через зубы БэкХён. – Картошки себе навалил и щеголяет перед всем честным народом. Ни стыда, ни совести! – Слушай, брошенка, – хозяин кафе подошел к фермеру и постучал по стойке. – Заканчивай, ясно? И с виски, и с излияниями. Никому это не интересно.    Полицейский с удивлением посмотрел на юношу. Это надо же, какая черствость! Мог бы и посочувствовать человеку, с которым живет бок о бок. Хотя, с другой стороны, СеХуну, видимо, приходилось слышать эти жалобы каждый день, и они успели поднадоесть молодому человеку, который, скорее всего, за всю свою жизнь ни разу не любил. – Вот ты мне скажи, – БэкХён, начисто проигнорировав хозяина кафе, повернулся к врачу. – Ты бы стал в одном исподнем на подиуме задом вертеть? – Я думаю, нет, – с улыбкой ответил ЧунМён, отставив стакан с недопитым соком. – Но есть люди, которым это нравится.    Фермер издал громкое "Пфф!" и покачнулся, чуть не упав со стула. – Этот, с позволения сказать, манекенщик, – пробормотал он, – не наделен от природы мозгами. И моралью тоже. Чужую жену увести, и как! Она в этот Сеул помчалась, будто там мёдом намазано, а всё ради чего? Ради этого облитого маслом недостриптизёра?! И сына бросила... А каково ему расти без матери, а? Сколько ещё я смогу врать, что она в отъезде, на учебе, на лечении?! Ему уже одиннадцать, и он вскоре просто перестанет мне верить...    ЧунМён встал со стула и подошел ближе. – Я думаю, пришла пора обо всем ему рассказать, – тихо проговорил он, подложив ладонь БэкХёну на плечо. – Но только завтра, хорошо? А сейчас я отведу тебя домой.    Тенор этого человека подействовал на несчастного одинокого отца, как сильное успокоительное: последний сник и меланхолично уставился на свой стакан, на дне которого подтаивали кубики льда.    Офицер перевел внимательный взгляд проницательных глаз на ЧунМёна и быстро осмотрел его с ног до головы.    Врач был прекрасно сложен, что и подчеркивалось серой водолазкой в обтяжку. Из кармана чёрных джинсов торчал краешек какой-то стеклянной колбы. Руки у доктора, вопреки установившемуся у ЧонДэ стереотипу о ладонях эскулапов, были довольно грубыми, с мозолями и очень сильными. Он без труда подхватил фермера и чуть ли не на себе вынес из помещения. – Наконец-то! – проворчал СеХун. – Думал, он никогда не уйдет. – У него, судя по всему, тяжёлая судьба, – осторожно вставил детектив, отпивая свой глинтвейн.    Бармен кинул на посетителя тяжелый взгляд исподлобья и одернул белоснежный фартук, так и не потерявший свежести за весь день. – Если бы вы знали, сколько здесь людей с поломанными жизнями, – четко вымолвил он, – то очень бы удивились. Побыстрее допивайте свой коктейль – мне пора закрываться.    ЧонДэ послушно осушил до дна свой стакан и, вытащив из кошелька несколько купюр, положил их на стойку. – Какая специализация у ЧунМёна? – поинтересовался он, поправляя лямки рюкзака. – Психиатр, по-моему, – ответил хозяин кафе, выдавая сдачу. – Но он универсал – лечит всех и всё.    Полицейский кивнул и, распрощавшись, собрал со стойки монеты. Юноша молча проводил посетителя мрачным взглядом, и детектив невольно содрогнулся: не самый дружелюбный тип этот СеХун, что странно для человека, работающего в сфере обслуживания.    ЧонДэ вышел на улицу, где почти совсем стемнело и, не удержавшись, шумно втянул в себя ароматный сельский воздух. Где-то вдали заухала сова, и он радостно рассмеялся: ещё никогда детектив не ощущал такой близости к природе! – Проводить вас до участка? – раздалось над самым его ухом.    Офицер, подпрыгнув от неожиданности, резко обернулся: позади него стоял ЧунМён. – Я отвёл БэкХёна домой, – объяснил доктор, скрестив руки на груди. – Бедняга уже спит, скорее всего.    Полицейский посмотрел врачу прямо в глаза. Лицо ЧунМёна, белое и красивое, освещалось уличным фонарем, и этот жёлтый отблеск придавал его образу мистический шлейф. – Я слышал, что вы психиатр по специальности, – медленно произнёс детектив.    ЧунМён улыбнулся и посмотрел в сторону, затем снова взглянул на собеседника. – Всё верно, – подтвердил он, чуть приподнимая брови. – Я проходил интернатуру двенадцать... Нет, тринадцать лет назад. А теперь, может, позволите мне проводить вас?    ЧонДэ склонил голову, и они вместе не спеша пошли по улице. Шестеренки в голове детектива вращались с огромной скоростью: он был лучшим в своём отделе специалистом по криминологии, увлекался этим предметом, и даже сюжеты его детективов были основаны на правовом профайлинге. Именно потому он мог с лёгкостью определить ложь.    Не пристальный взгляд, непостоянный зрительный контакт, уточнение в речи, пауза нормальной длины перед ответом, умеренная, но выраженная активность верхних мимических мышц – это идеальные признаки того, что собеседник говорит правду.    Слишком идеальные, если подумать...    Но для опытного глаза заметить пару ошибок было лишь делом техники.    Пауза была выверена специально, жест с бровями выглядел неестественно, уточнение допущено не вскользь, а с изменением тона голоса.    Но доктор проделал всё это, продемонстрировав знание криминальной психологии.    А кто может им обладать?    Явно не простой психиатр.    ЧунМён шел рядом с детективом, весело болтая о том, что неплохо бы тому сходить на занятия по первой помощи, потому что там "порой бывает забавно", а полицейский лишь угукал в нужных местах, посматривая на своего спутника, личность которого интриговала его всё больше и больше.    Когда они поравнялись с участком, врач, сердечно пожав руку детективу, любезно пожелал ему спокойной ночи и, повернувшись, пошел по улице, заложив руки за спину и напевая какую-то оперную арию на итальянском языке.     Посмотрев ему вслед, офицер пожал плечами и прошел в полицейское управление. Супруга ЧонИна уже давно ушла домой, но на втором этаже здания горел свет, и это означало, что дежурный уже заступил на свой пост.    Бодрствовать сегодня выпало ЧанЁлю. Высокий молодой человек сидел за своим столом и усиленно штудировал "Энциклопедию хорошего копа" Марвина Хемпроу, покачивая головой в такт музыке, звучавшей из его наушников. При виде ЧонДэ юноша, оторвавшись от книги, махнул рукой, и детектив ответил ему вежливым кивком.    Пройдя сразу же в свой закуток, офицер, быстро ополоснувшись, насколько позволяла конструкция раковины, разобрал свою постель и с наслаждением лег на ароматное и чуть похрустывающее от свежести белье. Подумав о том, что в этом Хансоне оказалось далеко не так плохо, он закрыл глаза и сразу же уснул. ***    Утро в провинции характеризуется относительной прохладой, обильной росой и криками птиц.    Хансон в семь утра двадцать первого июля был окутан плотной дымкой тумана, как и всегда бывало летом. Редкие прохожие передвигались семенящими шажками, потому что не видели дальше двух метров от себя.    К сожалению, ЧонДэ не увидел этого, так как комната, в которой он ночевал, была лишена окон.    Совершив утренний туалет и одевшись, детектив вышел в отдел, где уже сидели его коллеги. Лу Хань разговаривал с кем-то по телефону и при виде офицера лишь махнул ему рукой. Сонный ЧанЁль, который пил кофе из высокой кружки с нарисованным бельчонком, напротив, встал, чтобы поздороваться. – Жена МинСока ждет тебя в мэрии, – проинформировал он нового сотрудника.     Верно истолковав изумлённое выражение лица детектива, юноша продолжил: – Она оформляет заказы на мебель из каталогов; у неё ты сможешь выбрать обстановку для своего дома. – Понял, – улыбнулся ЧонДэ. – Уже бегу! – Удачи, – просипел ЧанЁль, вновь прикладываясь к бодрящему напитку.    Спустившись на первый этаж, детектив с немалым удивлением обнаружил, что госпожа Им СеНа уже сидит на месте. Дежурная, облаченная в очередное платье с цветочным рисунком, читала какую-то книгу, но при виде офицера отвлеклась и приподняла вверх уголки своего скорбного рта. – Доброе утро, – учтиво проговорил полицейский. – Доброе утро, – эхом откликнулась супруга ЧонИна. – Мэрия – это соседнее здание; вам нужна Ким ХванИ; она работает на третьем этаже. Приятного дня!    ЧонДэ кивнул и вышел из участка, про себя подумав, что все слухи, которые ходили о жизни в провинциальных городках, оказываются на поверку чистой правдой: тут невозможно скрыть ни единой мелочи.    Мэрия – величавое строение цвета слоновой кости с маленьким ухоженным палисадником – так и манило к себе раскрытыми настежь двустворчатыми резными дверьми. На первом этаже были развешаны стенды с различной информацией: и историей Хансона, и подробным древом административных властей, и порядком составления обращения к градоначальнику и его свите...    У правой стены стоял стеллаж с книгами, каждая из которых была в той или иной мере посвящена этому городку. У левого края помещения сгрудились стоявшие ровными рядами столы и стулья, предназначенные для посетителей.    На центральном стенде был представлен список сотрудников с указанием круга их обязанностей и местоположения рабочих мест. Согласно этому перечню, госпожа Ким ХванИ, ответственная за образование и социальную политику, занимала кабинет под номером тридцать пять на третьем этаже.    Полицейский послушно поднялся по лестнице наверх и, отыскав нужную дверь, тихо постучался. – Войдите! – раздалось в ответ.    Офицер нажал на дверную ручку и прошел внутрь.    Кабинет был маленьким, но использовался довольно утилитарно: книжные стеллажи высились до самого потолка, а на столе было предусмотрено несколько полок для хранения письменных материалов.    Жена МинСока оказалась полной противоположностью бесцветной и скромной супруге ЧонИна. Эта дама предпочитала яркий макияж (это с утра-то!), красный брючный костюм и истинную практичность в манерах. – Вы и есть Ким ЧонДэ? – сразу же начала она. – Проходите и садитесь; я уже отобрала для вас несколько приемлемых вариантов.    Детектив, несколько шокированный напором этой дамочки, тем не менее, послушно приземлился на стул. ХванИ развернула каталог и протянула ему. – Я подгадаю так, чтобы доставка совпала со временем, когда Крис, Тао и ЧонИн закончат с вашим домом. Так вы сможете сразу же въехать и разложить своим вещи, чтобы было комфортно.    Она ткнула обратной стороной шариковой ручки на середину страницы и продолжила: – Дерево и только дерево! Пластик слишком хрупок, а металл – холодный, тяжелый и не особо привлекательный чисто эстетически. В вашем доме предусмотрено пять помещений, считая и мансарду; по моему мнению, необходимый минимальный набор, что вам нужен, это: кровать, прикроватная тумбочка, платяной шкаф, пара комодов, письменный стол, кресло, обеденный стол, четыре стула, кухонная система, колонка для ванной, книжный стеллаж и настенные полки для кладовой. Если хотите, можно расширить этот список.    Полицейский закусил губу. – Я сам должен буду платить за мебель? – уточнил он. – Тут есть два пути, – четко ответствовала служащая мэрии. – Если вы выкупите обстановку, то дом отходит вам автоматически – его стоимость по оценке совсем мала, и мы готовы уступить его вам просто так. С другой стороны, если вы не планируете оставаться здесь жить – напрасно, конечно, – то можете предоставить государству рассчитаться за вас.    Детектив поднял голову и выпалил, неожиданно даже для самого себя: – Я готов всё оплатить. – Замечательно! – кивнула дама. – Просмотрите каталог; может, приобретете себе что-нибудь. Если в будущем захотите что-нибудь заказать, то приходите ко мне: у меня есть связи, которые позволяют не переплачивать.    Пролистав проспект, ЧонДэ резко выдохнул и улыбнулся ХванИ. – Благодарю вас,. – проговорил он. – Я готов. – Отлично! – между ярко-красными губами служащей мэрии сверкнули белоснежные зубы. – Я оформлю заказ, и мебель будет доставлена вам в день заселения. Тогда же и рассчитаетесь.    Офицер кивнул и встал с места. – Было приятно иметь с вами дело, – проговорил он, кланяясь. – Взаимно, – бросила супруга МинСока.    ЧонДэ вышел из мэрии с чувством облегчения: эта чрезмерно деловая дама действовала на него, как энергетический вампир. Глубоко вздохнув, он направился к заведению СеХуна: пустой желудок посылал своему хозяину недвусмысленные сигналы.