За минуту до полуночи

       Кабинет доктора представлял собой весьма уютное гнёздышко истинного консерватора.    Стены были обиты дубовыми панелями, а пол – покрыт ламинатом в тон. Тяжелый письменный стол с двумя тумбами, глубокие и удобные кресла, высокий книжный шкаф из тёмного дерева – всё говорило об основательности и любви к уюту.    Но не это привлекло внимание полицейского.    На стене за креслом хозяина кабинета, ныне пустовавшем, были развешаны дипломы, гранты и грамоты, и ЧонДэ подошел ближе, не поверив сначала своим глазам.    Судя по этим документам, милейший эскулап окончил медицинский университет в Англии, а потом проходил докторантуру в Риме. – Так вот откуда знание итальянских опер.., – протянул офицер, потирая щеку и вчитываясь в строки дипломов.    Ему вовсе не показалось: ЧунМён был доктором психиатрии, но криминологической направленности; тема его диссертации не оставляла места для сомнений.    "Профайлинг и профилактика: обнаружение потенциально опасных девиаций на ранних стадиях".    Детектив присвистнул. Итак, маститый специалист в своей области, доктор наук, получавший образование за границей, решил довольствоваться местом сельского доктора?    Даже звучит смешно.    Тогда в чем дело? Как такой титулованный психиатр оказался здесь?    И почему ни на стене, ни на столе среди фотографий его коллег и прочих научных светил, с которыми когда-либо пересекалась судьба врача, нет ни одной карточки его покойной супруги?    Когда доктор вошел в кабинет, ЧонДэ преспокойно сидел в кресле посетителя, и он вежливо привстал, приветствуя эскулапа. – Итак, – ЧунМён деловито сел на свое место и сложил пальцы домиком. – Чем могу быть полезен?    Полицейский прочистил горло и внимательно посмотрел на собеседника. – Я видел ваши дипломы, – начал он. – Неудивительно, – усмехнулся хозяин кабинета. – Они развешаны прямо на стене, и в них нет никакой секретной информации. Местные жители хотели знать, достаточно ли я образован, чтобы лечить язву желудка и ревматизм, и я, устав от постоянного процесса демонстрации этих документов, просто вывесил их на видном месте, чтобы каждый мог, ознакомившись с ними, без задней мысли доверить мне свой радикулит. – Как вытекает из них, вы учились за границей, – упрямо продолжал детектив. – Являетесь доктором наук, интересуетесь криминологией. – Отрадно встретить полицейского, который умеет читать, – поддел собеседника доктор. – Получение степени – это не преступление, насколько мне известно, а криминология привлекала меня с детства.    Офицер прочистил горло. – Я клоню к тому, – медленно и членораздельно проговорил он, чуть наклоняясь вперед, – что пребывание здесь, в такой глуши, не совсем соответствует вашему статусу. – Какому такому статусу?! – развел руками эскулап. – Я обычный врач, несмотря на все эти дипломы и гранты, и любой уголок, где люди нуждаются в постоянной медицинской помощи, – это потенциальное место работы для меня. – Но вы могли бы сделать блестящую карьеру в столице, – не унимался ЧонДэ. – С вашими-то знаниями... – Но я её не сделал, – с затаенной горечью перебил его ЧунМён. – Я предпочел поселиться в Хансоне, где тихо, мирно, свежий воздух и поют птички. И давайте закроем эту тему, уважаемый детектив.    Полицейский склонил голову. Этот человек явно что-то скрывал, но офицер был не при исполнении, пока ещё даже не вступив в должность, так что не имел права допытываться о чем бы то ни было. Тем более, доктор был прав: он не совершил никакого преступления, переселившись в провинцию. – Хорошо, – ЧонДэ, выдержав паузу, снова заговорил. – Насчет убийства, которое произошло здесь три месяца назад. Я слышал, что вскрытие делали именно вы? – Больше некому, – врач выдвинул последний ящик тумбы стола и, порывшись там, достал пухлую папку с педантично завязанными бантиком тесемками. – Жуткое убийство. Никогда не видел подобного. Кости вытащены из суставных сумок и очищены от плоти... Ужасное зверство.    Детектив раскрыл папку и начал внимательно изучать фотографии и материалы Как и сказал ЧунМён, преступник оказался весьма изощренным – конечности и голова были отделены от туловища, однако суставы не разрубили, а аккуратно отделили, а суставную сумку – очистили, как и, собственно, саму костяную ткань.    Офицер передернулся: даже в столице ему не случалось видеть подобного проявления методичной и рассчитанной жестокости. Да и вообще, подобное могло произойти в каком-нибудь Гарлеме, в Америке, где уровень преступности зашкаливает, а не в благополучной Корее, тащившейся почти в самом хвосте статистики.    Жертва – мужчина средних лет с неприметной внешностью – работал в церкви, занимаясь окружавшими здание территориями и кладбищем. Одинок, не женат. За ним не числилось никаких грешков или просто странностей; простой рядовой член общества.    И всё-таки его убили.    Да ещё таким изуверским способом. – И какие версии отрабатывались? – бросил ЧонДэ, вчитываясь в отчет о вскрытии, мастерски составленный высокообразованным врачом.    ЧунМён развел руками и поправил белоснежный манжет халата. – Об этом вам лучше спросить у ваших коллег в полиции, – мягко произнес он.    Полицейский кивнул и медленно отложил папку с документами доктора. – Как вы думаете, – начал офицер, – это дело рук профессионала? Мясника, например? – Вполне возможно, – лаконично ответствовал эскулап, барабаня пальцами по поверхности стола.    Детектив откинулся на спинку кресла. – Но полный профан не смог бы провернуть такую сложную операцию, как снятие плоти с кости, не так ли? – уточнил он. – Это ведь довольно трудоёмкий процесс, требующий сноровки. – Совершенно верно, – кивнул хозяин кабинета. – Убийца должен был быть знаком с анатомией и правилами отделения мягких тканей от твёрдых.    ЧонДэ пожевал губами. – Я хотел бы спросить у вас ещё кое-что, – неожиданно даже для себя начал он. – Ночью я почувствовал резкий запах хвои с примесью спирта, как одеколон, например. Кто-нибудь здесь пользуется подобными парфюмерными средствами?    ЧунМён усмехнулся и, потянувшись через стол и добродушно похлопав собеседника по плечу, ответил: – У моего дедушки был одеколон "Венский лес". Такой мощный сосновый аромат, который аж сшибал с ног. В детстве я его обожал, потому что этот дух окутывал меня, стоило мне только сесть к деду на колени. Поэтому каждый раз, когда я чувствую запах хвои, я вспоминаю о нем. А в вашем случае, видимо, дело обстоит с точностью до наоборот: вы сначала погружаетесь в воспоминания, а потом ощущаете иллюзорный аромат. – Он вовсе не иллюзорный, – возразил полицейский. – Я от него даже проснулся.    Доктор приподнял брови. – Давайте, я дам вам мягкое успокоительное, – деловито проговорил он, доставая из первого ящика стола бланк для рецепта. – Скорее всего, на вас действует стресс от переезда.    Он быстро черканул несколько строк, а потом сходил в аптечное помещение и вернулся уже без рецепта, но с небольшой стеклянной бутылочкой в руках. – По одной перед сном, – сказал ЧунМён, протягивая пациенту лекарство. – Не превышайте дозу ни в коем случае. ***    ЧонДэ шел по главной улице Хансона, постоянно щупая бутылочку с успокоительными таблетками через плотную ткань джинсов. В аннотации к успокоительному было написано, что за один раз можно принять до пяти таблеток, но доктор, отчего-то сильно побледневший, строго-настрого запретил это.    Полицейский планировал зайти в участок, чтобы расспросить об убийстве коллег, но, увидев Тао, выходившего из магазина, решил внести некоторые корректировки в свои дальнейшие действия.    Эффектный иностранец был одет во всё чёрное, и каждая вещь была явно не из дешевых, хотя и простой по дизайну. Он отличался некоторым кокетством, о чем говорили два браслета на правой руке и несколько колец на пальцах.    При виде детектива смуглый китаец дружелюбно улыбнулся и с готовностью подошел ближе, сжимая в руках кошелек и пакет с покупками. – У КёнСу сегодня был завоз, – проговорил юноша, довольно улыбаясь. – У него теперь есть множество полезных новинок; советую вам зайти. – Непременно, – кивнул офицер. – Но сначала мне бы хотелось поговорить с вами.    Тао заливисто засмеялся. – У меня никогда не было проблем с законом, – пошутил он, глядя на ЧонДэ своими удивительными глазами медово-орехового отенка. – Так что сразу заявляю вам, что я чист. – Я хотел бы побеседовать вовсе не о вас, – детектив мягко сжал локоть молодого человека и повлёк последнего к кафе СеХуна. – Это не займёт много времени; мне просто необходимо узнать мнение местного жителя. – Ну, не такой уж я местный.., – замялся китаец, но полицейский довольно властно повел его за собой в зал, заказав у подтянутого хозяина "что-нибудь на десерт".    Когда оба клиента уселись, перед ними сразу же возникло по порции молочного коктейля. Офицер кивнул в знак благодарности и наклонился к своему визави. – Должен признаться, некоторые здешние люди несколько выбивают меня из колеи, – проговорил ЧонДэ, аккуратно поддевая чайной ложечкой хрупкую сливочную башенку своего десерта. – Надо же, – поднял брови Тао, следуя его примеру и отправляя порцию воздушного молочного лакомства в рот. – А мне кажется, что они все очень хорошие и приятные люди... – Несомненно, – детектив казался полностью сосредоточенным на коктейле. – Но у меня возникают некоторые вопросы, которые будет необходимо разрешить в ходе предстоящего расследования. – Расследования? – иностранец, отвлекшись от лакомства, взглянул на служителя закона широко открытыми глазами.    Полицейский кивнул. – То самое убийство, которое произошло три месяца назад, – пояснил он.    Тао помрачнел. – Это было ужасно, просто ужасно, – помотал головой юноша. – С трудом верится в то, что на свете есть люди, способные на такое зверство. – Вы правы, – склонил голову офицер, промокая тонкие губы салфеткой. – Именно потому нам важно раскрыть преступление как можно скорее, чтобы это не повторилось. Для этого мне необходимо узнать всю подноготную этого городка.    Смуглый китаец кивнул, отставив прочь опустевший высокий стакан из-под коктейля. – Я готов ответить на ваши вопросы, – просто ответил он. – Что вы можете сказать о местном докторе? – выпалил детектив, тщательно вытирая руки. – Очень приятный в общении человек, – улыбнулся Тао. – Добрый, предупредительный, очень знающий. В прошлом году у меня была травма – упал с крыльца, когда мы меняли перила, так он смог сделать так, что я уже через день снова был в строю. Через неделю я об ушибе уже и не помнил. – Из-за чего умерла его первая жена? – продолжил ЧонДэ, не обратив внимание на СеХуна, который ловко забрал посуду с их столика, положив на краешек счет. – Я не знаю, – пожал плечами молодой человек. – Хорошо, – детектив откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столешнице. – А фермер, БэкХён? Насколько я понял, вы хорошие друзья. – Вы поняли абсолютно правильно, – в теноре Тао прорезались металлические нотки. – БэкХён – чудесный человек с непростой судьбой.    ЧонДэ, улыбнувшись, выставил ладони вперед. – Эй, я вовсе не имею в виду ничего плохого! – проговорил он. – Я просто хочу узнать его поближе, вот и всё. – Ну, тогда.., – иностранец взял из подставки одну салфетку и начал вертеть её между пальцами. – От него ушла жена, и с тех пор он один и ведет хозяйство, и растит сына. – Я видел у него и кур, и свиней, – вставил офицер. – Он, случайно, не продает их сюда?    Китаец кивнул. – Он сам разделывает мясо и приносит в кафе, поэтому все блюда в меню идеального качества и исполнения.    Юноша продолжил рассказывать о своем приятеле, но детектив уже не слушал его: самое необходимое для себя он уяснил.    Бён БэкХён сам разделывал туши животных. Иными словами, работал в качестве мясника, обладая необходимыми знаниями анатомии, а потому вполне мог расчленить и человека.    Теоретически, разумеется.    Но и это не стоит сбрасывать со счетов.    ЧонДэ задал Тао ещё несколько ничего не значивших вопросов и, наконец, с улыбкой на лице объявил, что отпускает его, широким жестом предложив заплатить за угощение и пресекая все попытки собеседника оспорить это решение.    Офицер побрел было к участку, но потом поменял решение: было бы неплохо проведать ЧонИна.    И полицейский отправился к жилому сектору. ***    Инженер по энергетике всё ещё возился у щитка. Завидев хозяина дома, он повернулся к нему и развел руками. – Распределительный шкаф в полном порядке, – убежденно проговорил он. – Тем более, он почти совсем новый. – Но как же тогда? – беспомощно осмотрелся ЧонДэ. – Это никак не исправить?    ЧонИн помотал головой, глядя на свои инструменты. – Есть у меня одно подозрение, – начал он. – Кабель идет по улице постепенно, и разводка в дома осуществляется по очереди. Ваше жилище стоит последним, так что остается вероятность, что что-то не так с вашим ответвлением кабеля.    Офицер кивнул. – А каков возраст самих проводов? – поинтересовался он. – Не более пяти лет, – ответил инженер по энергетике, складывая инструменты в чемоданчик. – Я прокладывал их не так давно, но, конечно, могло случиться всё что угодно.    ЧонИн подхватил свою поклажу и деловито осмотрелся, не забыл ли чего. – Я займусь этим завтра с утра, – проинформировал он полицейского, кивая на прощание и быстро выходя из дома.    Проводив соседа, детектив тяжело опустился на стул. Надо же, чтобы именно ему так повезло! ЧонИн, конечно, производит впечатление человека усердного, но кто знает, может, он и проявил незначительную халатность, когда вел кабель до его дома, в котором в то время никто не собирался жить.    ЧонДэ вздохнул и быстро встал, вспомнив о своих планах по поводу участка. Он пошел было к двери, но резко остановился и принюхался.    Он был здесь.    Этот чертов хвойный дух вернулся.    Нервно сглотнув, полицейский обвел глазами холл.    Ничего подозрительного.    Офицер усмехнулся: как сильно жизнь в провинции успела повлиять на него, а ведь прошло всего три дня!    Он вышел из дома, закрыв за собой дверь до того, как услышал шаги на втором этаже и пощелкивание бешено крутившегося счетчика.