За минуту до полуночи

       В участок ЧонДэ вошел в тот момент, когда его коллеги обедали, поглощая содержимое лотков, выданных им СеХуном, и бурно обсуждали предстоявший Городской Фестиваль. – Точно будет этот идиотский конкурс, – выдал Лу Хань, тыкая вилкой в сторону сослуживца. – Когда из бочки, наполненной водой нужно будет зубами выудить яблоко. – Это вполне терпимо, – ответил ЧанЁль, с аппетитом хрустя салатом. – Особенно если уговорить СеХуна, чтобы кофе варил именно он, а не Исин, как в прошлом году... – Это точно! – расхохотался китаец, поворачиваясь к двери и приветствуя новоприбывшего взмахом руки. – В таком случае, кофе мы дождемся лишь через неделю. ЧонДэ, друг, что же тебе не сидится в отпуске?    Детектив усмехнулся, проходя в отдел и усаживаясь за свой стол. Комод, сделанный умелыми руками местного кустаря, стоял на том же месте, куда офицер его поставил, но ожидаемого тонкого слоя пыли не было: к чистоте тут относились весьма трепетно. – У меня в доме произошла поломка, – объяснил он, устраиваясь на стуле поудобнее. – ЧонИн занимался ей с утра, да и завтра ещё будет: кажется, что-то с электрическим кабелем. Я и решил уже начинать вникать в расследование, которое нам предстоит. – Какое расследование?! – встрепенулся ЧанЁль, выпучив свои и без того круглые глаза. – По убийству, – ответил детектив, скрестив руки на груди. – Тому самому, что произошло около трёх месяцев назад.    Лу Хань хлопнул в ладоши. – Ах, это, – проговорил он, складывая пустые лотки один в другой. – Так то дело уже закрыто. Установили, что убийство совершил неизвестный, который потом удрал по железной дороге.    ЧонДэ приподнял брови. – Сейчас, – китаец, отряхнув руки, поместил лотки в мусорную корзину, а потом подошел к металлическим шкафам, стоявшим в углу помещения. Раскрыв один из них ключом, торчавшим прямо в замочной скважине, он вытащил одну весьма пухлую папку и передал её коллеге. – Вот здесь находятся все материалы, что мы нарыли, – спокойно вымолвил иностранец, снова присаживаясь на место. – Труп был в ужасном состоянии. Его обнаружил КёнСу, он как раз нёс цветы на могилу какого-то родственника. Он увидел какого-то человека, который, крадучись, шел по опушке леса. Естественно, наш бдительный хозяин магазина окликнул его, а тот вдруг как припустил! Только его и видели. КёнСу пошел посмотреть, в чем там дело, и нашел останки. Сразу же побежал за нами. Хорошо, что я был на месте, а не ЧанЁль: у меня нервы покрепче. В общем, мы начали расследование, и я попытался повторить путь этого беглеца. Если пройти через лес, можно выйти к железной дороге, а там и до полустанка недалеко. Преступник, скорее всего, вскочил на поезд и просто-напросто уехал отсюда. – Но, судя по рапорту, из доказательств у тебя есть только сломанные ветки по пути к железнодорожному полотну, – вставил ЧонДэ. – И мелкие капли крови жертвы, – с нажимом произнес Лу Хань. – Когда чуть позже мы выяснили, что из психиатрической клиники, расположенной не так далеко отсюда, был совершен побег, то всё сразу же стало ясно. – И что? – бросил столичный гость. – И всё, – непосредственно улыбнулся китаец. – Этого молодчика нашли, повязали, на рубашке у него обнаружили пятна засохшей крови. Мы запросили образец, ЧунМён провел анализ – полное совпадение с ДНК жертвы. Я ездил в клинику, чтобы хоть что-то выудить из убийцы, но тот совсем плох: раскачивается из стороны в сторону, бормочет что-то, руки трясутся... Стало быть, дело ясное.    Детектив кивнул и вернул папку коллеге. Для него всё было далеко не так очевидно, как для местных блюстителей закона. Он отчётливо помнил фотографии тела, тщательно очищенные от плоти кости... Мог ли человек с тремором проделать такое? Очевидно, что нет.     Это была не работа конченого сумасшедшего; скорее всего, тот, кто это сотворил, прекрасно осознавал свои действия.    Всё это означало, что выводы первоначального следствия в корне ошибочны, но говорить сослуживцам об этом сейчас ЧонДэ как-то не решался: он ещё не чувствовал себя своим в этом небольшом коллективе. – Так что пока расследований тебе не светит, – вступил в разговор ЧанЁль, допивая свой чай. – Но ничего: на Городском Фестивале нужно будет территорию сторожить. Форму надеть заставят.    Детектив склонил голову и встал из-за стола. – Пожалуй, я пойду, – сказал он, направляясь к выходу. – Мне ещё нужно разложить вещи в шкафу... – Нужна помощь – зови, – великодушно предложил высокий оперативник, хрустнув длинными пальцами.    ЧонДэ положил ладонь на ручку двери, но вдруг быстро обернулся. – Никто из вас, случайно, не в курсе, – начал он, – кто в Хансоне пользуется парфюмом с запахом хвои?    Оба полицейских изумленно уставились на сослуживца. – Насколько я помню, никто, – опомнившись, ответил Лу Хань. – Хвоя – это довольно старомодно. – У меня дома периодически так пахнет, – поделился офицер. – Вдруг внезапно накатывает этот аромат, и я никак не могу определить источник. – Это может быть от соседей, – предположил китаец. – Рядом с тобой живет помощница КёнСу. Насколько я помню, у неё есть привычка жечь какие-то спирали от комаров.    ЧонДэ пожал плечами. – Ладно, что об этом говорить, – бросил он. – До завтра.    И новый сотрудник покинул полицейский участок. ***    Времени было около пяти вечера – в этот час кафе, как правило, пустовало, и именно поэтому детектив направился туда: ему хотелось побыть одному, да и пустой желудок начал напоминать о себе.    Заказав плотный обед, офицер, откинувшись на спинку стула, задумчиво потер подбородок. Этот городок был почти идилличным, настолько сильно напоминая рай на земле, что уже одно это казалось подозрительным.    Не так давно на территории Хансона произошло зверское убийство. Можно понять, что непривычные к подобному местные жители попытались как можно скорее забыть об этом, но расследование было проведено уж слишком поспешно, даже если делать скидку на недостаток опыта у местных блюстителей порядка.    СеХун принес офицеру заказанные блюда, и полицейский, легонько кивнув, принялся за трапезу, машинально жуя и проглатывая эти кулинарные шедевры. Мыслями он было далеко отсюда, делая выводы, анализируя, предполагая...    Разумеется, этот беглый сумасшедший вряд ли был убийцей. Скорее всего, несчастный просто оказался не в том месте и не в то время. Так искусно разделать тело, так тщательно и хладнокровно лишить кого-то жизни... Нет, психически неуравновешенный человек с трясущимися руками просто не мог всё это проделать.    Тогда кто же это совершил?    Чужаки здесь были редкостью, и на них сразу же обращали внимания, что неудивительно для городка с населением меньше тысячи человек. Потому незваного гостя бы тут же вычислили...    А что, если это был кто-то из местных?!    ЧонДэ усмехнулся, нарезая стейк, но потом замер, закусив губу.    Сначала эта мысль казалась дикой, но при ближайшем рассмотрении её можно было принять.    Почему бы и нет? Здешний прекрасно знал все привычки и обычаи соседей, детально изучил географию местности, а также прекрасно понимал, что хансонские копы не станут детально вникать в расследование, потому что не умеют этого делать; им не случалось ранее сталкиваться с убийствами, да тем более такими зверскими.     БэкХён, которого уже много лет гложет неудовлетворенность жизнью и осознание собственной малозначимости; к тому же, он обладает навыками мясника и наверняка имеет на территории своей фермы специальное помещение для разделки туш, которое вполне можно использовать для того, чтобы провернуть жуткий ритуал без спешки и беспокойства. Таинственный доктор ЧунМён со своими дипломами, грантами и усопшей женой, ни одной фотографии которой он не хранит. Идеальный муж Ким МинСок, который, скорее всего, проклинает всё на свете, в очередной раз подчиняясь своей властной супруге; смог бы он устоять, если бы представился шанс самоутвердиться, пусть и таким изуверским способом? КёнСу, скромный владелец магазина, которому приспичило пойти на кладбище в тот самый момент, когда в лесу лежал свержеразделанный труп. Странноватый Исин, который обитает в скрытой от чужих глаз зоне; кустарь, в распоряжении которого имеются инструменты для деревянных поделок, не говоря уже о том, что этот тип, смахивающий на хиппи, может оказаться одним из тех чудаковатых паганских жрецов, которые, как известно, не брезговали ритуальными убийствами.    ЧонДэ потряс головой. Если подходить к делу так, то почти никого нельзя снять со счетов. С другой стороны, если следствие по этому инциденту прекращено, то он ничего не может поделать, не вступив со своим собственным начальством в прямой конфликт.    Детектив залпом выпил кофе и, расплатившись с СеХуном, вышел на улицу.    Жители Хансона расходились по домам после продуктивного рабочего дня. Офицер заметил впереди жену ЧонИна и помощницу КёнСу. Женщины шли рядом и о чем-то переговаривались. Полицейский не стал обгонять дам: он не хотел пока ни с кем общаться, потому и держался позади, передвигаясь прогулочным шагом.    СуИ и СеНа расстались почти в самом конце улицы, разойдясь в разные стороны: одна направилась домой, а вторая пошла к соседке, чтобы забрать своих многострадальных близняшек.    Офицер прошел на свою территорию, никем не замеченный. Он приоткрыл дверь и проник в дом, принюхиваясь. Слава богу, соснового духа нигде не было, и потому столичный гость вновь почувствовал себя здесь, как дома.    Все комнаты жилища детектива были небольшими, но очень уютными: это достигалось благодаря деревянной мебели, которую посоветовала незаменимая супруга начальника полиции. Полосатые занавески на окнах придавали комнате ещё больший колорит, и ЧонДэ радостно улыбнулся. Все его утренние беспокойства и страхи сами собой отошли на второй план. Да и чего можно бояться здесь, в безобидной провинции?    Скорее всего, он ошибся, и то убийство и вправду было совершено сбежавшим психом. Кто знает, может, кризис болезни и тремор проявились у него уже после того, как он проделал эти немыслимые вещи с несчастным церковным работником?    Ну ведь нереально же, чтобы кто-то из этих милейших людей был бы способен на такое...    Полицейский глубоко вздохнул и вышел на небольшое крыльцо. Он вдыхал здешний воздух, наполняя им легкие, и чувствовал себя совсем счастливым.    На соседнем участке слышалась какая-то возня, и офицер позволил себе слегка полюбопытствовать, подойдя к забору. СуИ, стоя на коленях перед клумбой с розовыми кустами, тщательно пропалывала землю, ловко вытаскивая руками мелкие сорняки. При виде нового жильца на улице она приветливо улыбнулась и подняла облепленную грязью ладонь. ЧонДэ махнул ей в ответ и отошел подальше.    Помощница КёнСу вернулась к своему занятию, и детектив решил не отвлекать её. Он заметил на территории этой дамы небольшой старый автомобиль коричневого, как и большинство её нарядов, цвета.    Он был чистым, стоя под навесом, и становилось очевидно, что за ним ухаживали. Скорее всего, машина ещё могла ездить, но пользовались ей редко.    Вдоль забора были посажены розовые кусты, а всю остальную территорию покрывала газонная трава. Участок был чистым, но довольно унылым и пустым, чем-то неуловимо напоминая свою хозяйку.    Офицер вытянул шею и посмотрел через дорогу, на участок ЧонИна и его семьи. Забор у них был довольно низким, и потому соседу было прекрасно видно, что именно у них происходит.    Вся семья собиралась ужинать на улице, в беседке, стоявшей недалеко от батута. Отец накрывал на стол, мать хлопотала на кухне, а девочки сновали между родителями с мелкими поручениями.    Идиллия, да и только.    Но, может быть, вещи как раз и являются такими, какими кажутся?..    Полицейский, в очередной раз вздохнув, вернулся к себе в дом и прошел в спальню: надо было всё-таки заняться раскладыванием этих вещей по полкам шкафа.    ЧонДэ ненавидел это занятие, и, будь его воля, он бы оставил одежду прямо в сумке, но форма должна обязательно висеть на плечиках, чтобы не деформироваться, а все остальные предметы туалета – являть собой стройно организованную систему.    Этому детектива научил его отец, тоже работавший в полиции. Суровый родитель всю жизнь оттрубил в департаменте расследования экономических преступлений, и оттого не одобрял выбор сына, который, хоть и пошел по его стопам, всё же предпочел решать тяжкие деликты против личности.    Отец считал, что нет ничего лучше простых житейских радостей, компромиссного сосуществования и спокойного места работы, и был абсолютно прав, но его отпрыск понял это слишком поздно. Чистое упрямство мешало офицеру признать свои ошибки, потому он и продолжал расследовать убийства, жить один и полностью потакать своей интровертной натуре.    И вряд ли в этом было что-то необычное.    ЧонДэ вяло складывал свитера, развешивал рубашки и брюки, сворачивал носки и ремни. После часа подобной возни с ворчливым " Меня сейчас стошнит!" детектив прошел на кухню и налил себе стакан воды из чайника.    Он уже приготовился было выпить содержимое кружки, но резко замер: жидкость по цвету мало напоминала обычную водопроводную воду, даже если сделать скидку на высокое содержание металлических примесей.    Потому что была ярко-красной.    Детектив осторожно принюхался к ней и содрогнулся: этот отдававший железом запах он знал слишком хорошо.    Кровь.    С трудом сдержав рвотный позыв, полицейский быстро вылил содержимое чайника и кружки в раковину, тщательно прополоскав посуду.    Над ним решили подшутить? Но кто?..    Офицер прошел в холл и тяжело опустился на стул.    Конечно, можно было начать административное преследование этого "шутника", но он уже вылил кровь.    Скорее всего, она принадлежала какому-то животному; вряд ли здесь найдется такое количество человеческой.    Стало быть... БэкХён?    Кровь была довольно жидкой, даже не начала сворачиваться, что означало одно из двух: либо её взяли у носителя недавно и сразу же вылили к нему в чайник, либо в неё добавили антикоагулянт – вещество, замедляющее процесс свёртываемости.    У кого могло быть подобное, кроме как не у добрейшего доктора?    ЧонДэ вытер вспотевший лоб и сжал виски пальцами: у него началась головная боль.    ЧонИн, естественно, отпадает: взрослый и солидный инженер по энергетике не был способен на подобные шутки.    Но он был в доме почти весь день.    И бОльшую часть времени провел именно на кухне.    Да и было ли всё произошедшее невинной шуткой?    Или чем-то иным?    Полицейский напрягся: весь день он выспрашивал об убийстве, которое имело место быть неподалеку, пытаясь заново раскопать уже отложенное прочь расследование. Видимо, кому-то это не понравилось, и кровь в чайнике выступила своеобразным предупреждением: "Перестань ворошить это дело, а не то пожалеешь!"?    Детектив глубоко вздохнул и хлопнул себя по коленям. Что бы это ни было ему всё-таки удалось вовремя остановиться и не выпить кровь, чья бы она ни была.    Он медленно встал из-за стола и подошел к окну. ЧонИн и его семья уже закончили трапезу, и теперь все вчетвером таскали посуду обратно в дом, с тревогой поглядывая на небо, которое подозрительно потемнело.    Они вовремя засуетились: как только из беседки всё было убрано, раздались первые раскаты грома, и на землю начали падать крупные капли дождя.    Непогода разгулялась буквально за три минуты: с неба лило, как из ведра, а молнии и гром добавляли природе суровости.    Тем удивительнее офицеру было видеть редких людей, которые осмелились выйти в такое время на улицу.    Человека, который шагал по дороге, нельзя было назвать никак, кроме "безумец": при нем не было ни дождевика, ни зонта, и он не пытался никак защититься от непогоды.    Этот любитель природы остановился посреди дороги и задрал голову, прикрыв глаза.    ЧонДэ пригляделся и усмехнулся, узнав в этом сумасшедшем Исина. Что ж, от этого художника и не того можно ожидать.    По улице шел ещё кто-то. Этот второй, в отличие от китайца, был в высоких резиновый сапогах и при зонтике, из-за купола которого не было видно его лица. Незнакомец остановился рядом с кустарем, они перебросились парой слов, а затем направились в сторону домика Исина.    Его спутник, обернувшись, оглядел улицу, и полицейский охнул от неожиданности: это был СеХун, хозяин кафе!    Но что сему деловому молодому человеку понадобилось от китайца-хиппи, да ещё в такую погоду?    Офицер закусил губу, размышляя над этим, но вскоре его отвлек навязчивый запах хвои с нотками спирта, появившийся словно бы из ниоткуда.    Детектив раздраженно цокнул языком. Что там эта СуИ жжет, что доносится аж до него? И какие насекомые могут быть в такой ливень, их же все прибило!    До чутких ушей полицейского донесся протяжный вздох, а потом на втором этаже зазвучали чьи-то шаги.    Это вовсе не было шумом крыльев птицы; такой звук издавали именно человеческие ноги.    Но как?..    Электрический счетчик вдруг часто защелкал, и ЧонДэ, метнувшись на кухню, резко распахнул металлическую дверцу. Колёсико вертелось, как сумасшедшее, несмотря на то, что в розетки было включено минимум приборов. – Что за чертовщина? – хозяин дома, вернувшись в холл, решительно поднялся по лестнице и зажег свет. – Кто здесь?    Комната пустовала, как и всегда; лишь аромат соснового леса казался тут немного явственнее, да ещё на плечи давило незримое, но тяжелое ощущение чьего-то присутствия.