Эту песню не задушишь...

Проснулся Алькарин от холода. Рубашка его осталась где-то там, в допросной, и сейчас его била мелкая дрожь, то ли каменный пол все-таки вытягивал тепло, то ли от ран. Он, не открывая глаз, потянулся правой рукой за плащом, который служил им вместо одеяла, и проснулся уже окончательно, от резкой боли в боку. Огляделся, чтобы убедиться, что Эленорэ на месте и его никуда не увели. Эленорэ не спал. Он сидел у стены и задумчиво закручивал и раскручивал цепь вокруг запястья. Словно почувствовав, что Алькарин проснулся, оглянулся на него. - Доброе утро, - усмехнулся. - Ты как? - Холодно, - ответил Алькарин. - Ты не чувствуешь? Эленорэ посмотрел на него внимательно. Размотал как раз намотанную на руку цепь. - Давай-ка ты на плащ переляжешь. Так теплее. Я не очень чувствую, если честно. - Нет, тогда накрыться будет нечем. Сейчас согреюсь. Алькарин еще раз глянул на него. Потом нахмурился: - Покажи-ка руки. - Можешь лечь, я сверху укрою, - Эленорэ оставил цепь совсем и передвинулся к нему. - Руки? - спросил он удивлённо. - На, смотри. Зачем тебе? - Это вот что? - Алькарин крепко ухватил его за ладонь левой рукой, и чуть развернул, так, что браслет кандалов сполз, открывая свежие ссадины на запястье. - Этого не было, и это не от веревки. Эленорэ сперва нахмурился, а потом осторожно высвободил руку. - Они заживут. - Не успеют, - зло сказал Алькарин. - Посмотри на мои, если не веришь. Но не в этом дело... просто зачем? Ты думаешь, здесь мало боли, чтобы еще вредить самому себе? Он резко вдохнул, выдохнул, сказал уже тише: - Извини. Твое дело, конечно. Эленорэ посмотрел на свои руки, словно узнавал их заново. Потом перевёл взгляд на запястья Алькарина. Потом снова на свои. - Мне так проще было ждать, - признался он. - Врезать бы тебе, - уже спокойно сказал Алькарин. - Да ты же не наклонишься, чтобы я дотянулся. Ты всегда так ждешь? - Не наклонюсь, - без улыбки ответил Эленорэ. - Иногда случается. Не вижу проблемы. А ты всегда дерёшься? - Первый раз собрался. - Вот и не продолжай, - Эленорэ поджал губы. - Никому не нужно. А я действительно погорячился. Для чего бы не служила тут система коридоров, о приближении стражи она предупреждала исправно. Топот ног, среди которых слышались и более легкие шаги. - Я уже извинился, - Алькарин вздохнул. - Ты сам себе... в общем, не мое дело и не мое право. Потом прислушался, прикусил губу, быстро глянул на Эленорэ. Эленорэ перехватил его взгляд, быстро сжал его руку и повернулся к двери. Но и на этот раз орки пришли не забирать, а сопровождали майя. Тот глянул мельком на голосистого, чуть усмехнулся, завидев золотую вязь и снова принялся за ногу второго. Орки прилежно сопели потище, но эльфа держали, а со второго глаз не спускали. Алькарин и не пытался что-то сделать, но и глаз не отводил, смотрел на Эленорэ, хоть за спинами орков и майя его было плохо видно. Эленорэ смотрел на майя с ещё большей, чем в прошлый раз ненавистью, но в этот раз молчал. Впрочем, идиллию быстро прервали. В дверях появилась вторая группа орков, растерянно остановилась. Увидев их, майя что-то коротко спросил, ему ответили и он кивнул головой в сторону голосистого. Орки, старая не задеть никак слишком близко сидящего майя, принялись поднимать нужного им пленника. Алькарин вздрогнул, забился, пытаясь вырваться - все его рассуждения о том, что нет смысла тратить силы на бесполезное, разом забылись. Он не ожидал, что за ним вернутся, да еще так скоро. Такого поворота событий не ожидал и Эленорэ. Он мгновение смотрел на новых охранников, а потом перевёл полный ярости взгляд на орка, державшего его за правую руку и, выплюнув ему в морду: “Сдохни!”, резко дёрнулся, пытаясь освободиться. Орк только осклабился и хватки не ослабил, даже ни на чуть не сдвинулся с места. Присутствие майя делало этих тварей не только дисциплинированными, но и морально устойчивыми. Орки, разбиравшиеся с брыкающимся пленником, постарались побыстрее оказаться от майя подальше, а затем уже принялись встряхивать и воспитательно давать в зубы. Майя коротко глянул на эту картину, перевел взгляд на своего подопечного. - Он тебе друг или так? - в его голосе не было сочувствия, но и въедливости тоже не было. - И ты сдохни, - упрямо заявил Эленорэ. Вырываться он не перестал. - Это вряд ли, - пожал плечами майя. Орки держали так же крепко. И майя не беспокоился по поводу дерганий эльфа нисколько. Только показал одному из орков на бедро, придержать, чтобы нужная нога совсем не шевелилась. - Скажи, а там, в пещере, ты не поверил мне, что кому-то будет плохо от твоего молчания? Почему ты сразу не вызвался как остальные? - Жаль, - Эленорэ скривился. - А может быть всё-таки постараешься? - Не хочется, - так же буднично отвечал майя. - Тебе такой возможности тоже не предоставлю. Впрочем, что-то дернулось у него на лице, какая-то жилка, нервно, зло. - Тогда нам придётся постараться, - усмехнулся Эленорэ. Впрочем, непонятно было о чьей гибели он говорит: о своей или о майя и кто именно должен постараться. - Неприятно лечить тех, кого ненавидишь, да? - продолжил он. - Интересно, а с кем ты был до того, как попал сюда… С Эстэ? С Ирмо? С Ниэнной? Имена он называл наугад. - Я сюда не попал. Я сюда пришел. Попал сюда только ты, - пожал плечами майя. - И лечить тебя вовсе не неприятно. Даже приятно, я бы сказал. И ненависть делает удовольствие еще больше, - улыбка его была по-настоящему злорадной. - И все же, правда, чем один нолдо лучше другого? Я еще понимаю, вы презираете синдар и людей. Эленорэ некоторое время смотрел на него. Хотел что-то ответить, но потом, видимо, решил оставить при себе и сказал только: - Это вас надо спросить. - Я выбирал кого жальче будет, а не по принадлежности к какому-то дому. А ты по какому принципу? После этих слов майя почему-то особенно ярко перед глазами снова встала та картина в пещере. Стало так тошно, что этих эмоций он полностью скрыть не смог. Отвернулся. - Можешь считать, что я испугался, а потом перестал. Или что мы действительно презираем синдар и всех, кроме себя. Или… ещё что-нибудь. Какая разница? - Или все это сразу? - в голосе майя проснулся на сей раз живой интерес. Он немного увлекся разговором, даже пальцы его стали легче, причиняя гораздо меньше боли. - Зачем тебе это знать? - в голосе Эленорэ прозвучала откровенная усталость. - Я же знаю: всё равно всё, что я скажу, вы потом вывернете себе на пользу. Ты для этого спрашиваешь? Он действительно устал и от воспоминаний было противно. Но было ещё кое-что, что заставляло продолжать разговор, хотя давно хотелось замолчать и прекратить всё это. Пусть думают, что хотят, настоящая причина спряталась за ворохом второстепенных. А ещё можно было попробовать и самому что-нибудь узнать. Чтобы потом позлить, хотя бы. - Всё равно ты зря стараешься, - продолжил он, кивнув на ногу. - Почему же зря? - поинтересовался майя. - А зачем, если потом снова поломаете? Или сам калечу, сам лечу? - Калечу не я, - покачал головой майя. - Моя задача лечить вас. Правда, для вас так только хуже. Но я не против. - А, так того мальчишку в пещере ты, значит, лечил. А я то не сразу понял… - Эленорэ усмехнулся. - Но зачем? Неужели так приятно? - Того юнца в пещере я мучил, а не калечил. Ему еще на рудниках работать. Как и вам, если выживете, - усмехнулся в ответ. - Что же до приятно, то я тут не самый большой любитель помучить. - Лечить больше нравится? - Эленорэ повернул к нему голову. - От кого же ты ушёл всё-таки? Если лечишь… от Эсте? - Как ты говоришь… какая теперь разница, - пожал плечами и голос его не дрогнул. - Возвращаться не собираюсь. Вы вроде тоже, но у вас после смерти выбора-то нет. - Зато до неё есть, в отличие от тебя, - Эленорэ приподнял голову и попытался чуть-чуть пошевелиться. - А так мне просто интересно, не ты один любопытный. Что же заставляет по доброй воле уходить в рабство. - Ты так привык повторять расхожее мнение? А рабы тут только вы. Я же здесь не более раб, чем был бы в Благословенных землях у тех, кто правит там, если бы служим им. Да и странно, - он хмыкнул, - слышать этот вопрос от того, кто на площадях Тириона кричал о том, что валар заперли вас в Амане, держа в качестве своих игрушек. Орки мало, что понимали в разговоре майя и эльфа, а потому напрягались еще сильнее. Дать бы в зубы эльфу хотя бы, но при хозяине не пикнешь. И пусть он не так страшен как Жестокий, но убьет так, что еще долго остальные помнить будут. Все знали к тому же, этот орков не любит. И на попытку эльфа пошевелиться их хватка стала вовсе каменной. Cлова про Тирион задели. Эленорэ понял, что ступил на опасную почву, заговорив с майя о рабстве и предательстве. Они были мудры и хитроумны, эти создания, кому бы ни служили, и недооценивать их не стоило. Орки сжали ещё сильнее, так что пошевелить уставшими от неподвижности руками стало вообще невозможно. Он опустил голову обратно. - Мы, по крайней мере, не сменили одного хозяина на другого, - уже тише сказал он. - На врага мира. Мы ушли и стали свободными. А из твоих достижений только новый хозяин, несущий разрушение и боль. И побрякушки, - он бросил взгляд на украшения майя. - Приятно, кстати, носить наворованное? - Приятно, - хмыкнул майя, - вы умеете делать красивые вещи. В иное время эльфу могло бы и достаться за такие высказывания, но отчего-то было на редкость благодушное настроение. - А свободными вы не стали. Все одно - вернетесь туда же, если вам не повезет выжить. Так что рано или поздно вы выберете моего господина или вернетесь под крыло старых хозяев. Остальное разговоры и иллюзии. - Сделал бы сам, и носил, - поморщился эльф. - Хотя, вы же здесь не умеете творить, о чём я… А свобода она внутри. Не сказать, чтобы он сам не задумывался о том, что будет, если он умрёт. Задумывался. Но старался отмахиваться от этих мыслей, потому что перспективы открывались совсем не радужные. - Только ты то даже и живым не свободен. Хотя жизнь ли у тебя здесь - тоже ещё вопрос. - Я свободен не менее тебя. И не говори, что ты никогда не подчинялся приказам того, кого сам выбрал себе вождем. Но ты привык повторять, что мы тут все рабы. Майя начал терять интерес. Всегда одно и то же. Он закончил лечить, на этот раз не просто чуть склеив края слома, а и закрепил их, теперь, даже пнуть по ноге, вряд ли кости сместятся, разве что сломаются заново. - А ты сам что лучше всего умеешь делать? Ну кроме как воевать? - В Тирионе рисовал. Здесь тоже, у нас в доме было много моих картин и витражей, пока вы всё не разрушили, - умения не были такой уж тайной, только о некоторых из них Эленорэ предпочёл умолчать. - Я поэтому и заметил твои украшения, я умею такое видеть. Красота здесь тоже в плену, только камни и металл хорошо умеют защищаться. Но ты носи и радуйся. Отчего-то ему сейчас казалось, что майя это заденет. Хотя, он и ошибаться мог. - И всё равно они у тебя никогда не будут такими, как у нас, - добавил эльф с некоторым злорадством. - Зато они будут моими, - благодушие постепенно начинало проходить. Все правильно. Этим ничего хорошего быть не должно. Майя поднялся и, резко развернувшись, вышел. Орки с явным облегчением отпустили эльфа, один пнул его легонько и все начали убираться из камеры. - Но и радости тебе не принесут, - заметил ему в спину эльф. Едва орки его отпустили, он вскочил, как распрямившаяся пружина, но вынужден был схватиться за стену, потому что голова закружилась. Уже второй раз после лечения майя было мутно, словно он чем-то отравился. Постоял так, с тоской посмотрел на запертую дверь, потом сел у стены и стал ждать. Какое-то время он так высидел. Потом не выдержал, поднялся. Попробовал пройтись, держась за стену. На ногу наступать по-прежнему было больно, но она чувствовала себя лучше. Эленорэ помянул недобрым словом лечившего его майя, но решил не рисковать ходить и снова сел. Потянулся к кувшину с водой, сделал маленький глоток, но дальше пить не стал. Воды оставалось не так уж много, а когда её принесут ещё и для чего она может понадобиться, и в каких количествах, он не знал. Посидел ещё, посмотрел на еду. Желудок напомнил о почти недельной голодовке, но… есть сейчас, он бы не стал, даже если бы не ел и дольше. Пока он тут прохлаждается, где-то… В голову червями полезли мысли, одна хуже другой, он тряхнул головой, пытаясь отвлечься, не получилось, и тогда снова саданул кулаком об стену, разбив его во второй раз. И внезапно выругался, вспомнив одно из ругательств, слышанных им от кого-то из отряда. Потом вспомнил ещё одно, и ещё одно. Это отвлекло, и Эленорэ принялся вспоминать и изобретать новые.