Эту песню не задушишь...

Пока он говорил, Алькарин не отводил с него глаз, напряженно и внимательно ловя каждое слово. Выражение лица постепенно менялось, и в конце на губах появилась улыбка и смотрел он чуть ли не с нежностью. - Эленорэ... Я... - проговорил он, потом вдруг быстро попросил. - Наклонись ко мне, пожалуйста. Эленорэ усмехнулся: - В морду хочешь дать? Но наклонился, не дожидаясь ответа. - Для этого я бы привстал, - пробормотал Алькарин. Поднял руку, обнял Эленорэ за шею. Пальцами другой начал стирать следы слез с щек. Сбивчиво, быстро заговорил: - Ты... золото, Эленорэ. Спасибо тебе. Я говорил тебе, наверное, что-то похожее, но то, что сейчас услышал, оно сильнее и правильнее. Мы постараемся, да? Хоть немного... каждый лишний день, уже хорошо. - Учту, и буду тебя остерегаться, - неловко пошутил Эленорэ. И добавил, уже о другом: - Ну в самом деле, что же мы сдаёмся, словно... не нолдор. А, - он махнул рукой. - я всё думал, что бы такого сказать, чтобы им победа в горле встала. И не придумал ничего... - Нет у них пока победы... иначе бы Саурон личное время не тратил. А я... я просто устал, вот и... Ничего, сейчас соберусь. Ты так говорил, что мне даже дышать проще стало. Знаешь, мы как-то охотились с сыном, несколько лет назад. Я неудачно оступился и суком пропорол ногу, сквозь сапог. А это хоть и недалеко было, но все же не у крепостных стен. И он взял меня на руки и понес... а я вспоминал, как нес его, маленького, весь остаток пути и было так странно и так... словно все не зря, даже самые мелочи. Понимаешь, к чему я это вспомнил? Эленорэ слабо усмехнулся. - Я же говорю, с живым ты хорошо ладишь... И раз не зря, - он посмотрел куда-то за спину Алькарина. - Я понимаю, сейчас не тот момент и может совсем не хочется, но, Алькарин, крепости нужны силы не только душевные. Сколько ты не ел? - Не помню. Последний раз со своим отрядом, на отдыхе. А когда это было, не знаю, я счет дням потерял. Надо, ты прав. Я тоже об этом думал... Поможешь сесть? Я, вроде бы, получше... - И я примерно так же... Надо, - подвердил Эленорэ. - Подожди, я сейчас принесу, потом сядешь. Обогнул Алькарина и подтянул к ним поднос. - Давай, садись, я тебя поддержу. - Ты мне просто помоги... - Алькарин считал, что вполне может сидеть, опираясь на стену. Да, придется чуть повернуться, но с повязкой это было проще сделать, чем с открытыми ранами. Прижавшись спиной к стене, он какое-то время молчал, закрыв глаза и глубоко дыша, пережидая приступ боли, потом сказал: - Там же не мясо? Я бы... не хотел его здесь есть. - Нет, лепёшки и овощи. Мясо я бы сам не стал здесь есть. - Эленорэ хмыкнул. - И я бы с лепёшек начал. Остальное... - он с сомнением посмотрел на овощи, уже полежавшие в камере несколько часов, и неизвестно где и сколько лежавшие до этого. - Лепешки? - с сомнением переспросил Алькарин. Горло болело и саднило, а лепешки вряд ли свежие и мягкие. С другой стороны овощи выглядели еще хуже. - Давай попробуем. Ты, кстати... выглядишь худым. Не знаю, может, всегда таким был, но я бы тебя подкормил... Эленорэ чуть усмехнулся, усаживаясь рядом. - Что-то мне кажется, это не главная моя проблема, - пробормотал он. - Так, лепёшки. Давай маленькими кусочками, мы не ели в конце-концов долго, и их можно размачивать в воде. Он разломил лепёшку на несколько небольших кусков, протянул один Алькарину. - А ты готовить любишь или кормить? - Кормить - смотря кого, - подумав, сказал Алькарин. - Не всех, скажем так. Готовить люблю, если есть время и настроение. Голода он сейчас не чувствовал, точнее - лишь слабые его отголоски. забитые другими, более сильными ощущениями. Но Эленорэ прав, силы нужны. - Тебя подкормить тоже бы не помешало, так что ты ешь, - во взгляде Эленорэ промелькнуло сочувствие, но он быстро отвёл глаза. - И вот вода… - он протянул Алькарину кувшин, так, что можно было и самому взять и удержать, а можно было наклонить и отпить, если удержать бы не получилось. Вроде бы и помощь явно не предложил, но… - А худой я давно, не пугайся. Сколько помню, в этих землях… почему-то всегда так. И ты не первый, кто меня хочет откормить, да ни у кого ещё не получалось, - он болтал, если не весело, то хотя бы бодро. Алькарин взял кувшин левой рукой - ее он мог поднять и вообще двигать ей без боли. Правая была тоже почти цела, но из-за ран на боку и от штырей, движения были ограничены. - Кто хотел откормить? Невеста? Друзья? У меня бы получилось... Эленорэ так же ненавязчиво убедился в том, что Алькарин кувшин удержит, и отпустил его. Отломил кусок лепёшки, пожевал и только сейчас понял, насколько голоден. Даже заплесневелая и жёсткая как подошва, она показалась… почти вкусной. Он прожевал и потянулся за вторым кусочком. - Друзья. Родители друзей. А с невестой как-то не сложилось, - он погрустнел. - Осталась в Амане, не пошла? - Нет. Просто не сложилось, - было видно, что он не очень хочет говорить об этом. - А я... отговаривал, готов был сам остаться. Она меня убедила, что правильно будет пойти. Ну а потом я уже не мог повернуть... и она тоже. Алькарин помолчал, потом спросил, меняя тему: - Ты говорил, кто-то отсюда выходил. - Я слышал. И видел, - Эленорэ смотрел куда-то в сторону и говорил сбивчиво. - К нам приходили те, кому удалось отсюда сбежать. Правда… с рудников, не прямо отсюда, - добавил он быстро. - Синдар говорят, что не некоторые опасны. Но мы принимали. И я знаю, некоторые действительно делали это. Хотя… это очень тяжело и никто не возвращается отсюда прежним… Алькарин улыбнулся. - Так у нас еще и надежда есть. Очень тяжело, почти невозможно. Но есть. Сунул в рот кусок лепешки и даже проглотил, не заметив, что болезненно сжалось горло. Эленорэ смотрел в стену и долго-долго молчал, даже есть перестал. - Только я боюсь об этом думать, - сказал наконец. - О надежде не надо думать. Она просто есть. Когда будут хоть какие-то возможности, начнем думать. Сейчас ни ты, ни я далеко не убежим... даже если выйдем отсюда. Алькарин кивнул на свои ноги и на сломанную ногу Эленорэ. - Я как-то больше на себя привык рассчитывать, - Эленорэ хмуро посмотрел на их конечности. - Одно другому не мешает. Я же не рассказываю тебе... ну, например... пока Саурон тратит на нас время, нашим удалось собраться и пробиться на помощь к Химрингу. А потом, соединившись, пойти штурмом на Ангамандо, преследуя отступающих орков. И вот завтра мы услышим, как поют трубы, возвещая приближение огромной армии. И знамена будут биться на ветру, и даже солнце пробьет смрадный дым и гарь, чтобы осветить эту землю... Эленорэ посмотрел на него странно, словно пытался определить не бредит ли он. Потом, видимо, успокоившись и удостоверившись, что товарищ разума ещё не потерял, улыбнулся: - А было бы неплохо… - Было бы прекрасно, но сидеть и ждать этого чудесного момента как-то неправильно, в этом я согласен. Эленорэ молчал, снова глядя в стену и кусая губы. - Я лучше о другом буду думать, - ответил, наконец. Есть расхотелось, но он взял кусок и упрямо стал жевать. Алькарин расстроенно глянул на него. - Хотел тебя немного... развлечь, в благодарность за все, что ты мне тут говорил. А вышло не очень. Прости меня. - Ты не виноват. Я просто не хочу строить радужных планов. Чтобы потом... не пришлось разочаровываться, - он скривил губы и рот от этого стал злым и жёстким. Упрямо взял ещё один кусок. - А ты чего не ешь? В меня всё не влезет! - добавил уже со злой весёлостью. - А ещё, слушай, Алькарин, а ты знаешь какие-нибудь ругательства? Он обернулся на Алькарина и в глазах играл огонёк. - Да не особо, - ответный взгляд был удивленным. - Прислужник Моргота, трусливая тварь... ты об этом? Я думаю, им тут каждый второй это говорит. - Ну да... - опечаленно протянул Эленорэ. - Судя по их реакции, скорее даже каждый первый... А придумать бы чего-нибудь... этакого, - он задумался. - Правду говори, - Алькарин, забывшись, пожал плечами, и дернулся от боли. - Самое просто и самое верное. Я... говорил так. - Надо действовать по вдохновению! - Эленорэ фырнул. - Эх, что же я у Морифинвэ в своё время не набрался... А такой был шанс. - Почему ты выбрал Канафинвэ? - спросил Алькарин. - Ведь я правильно понял, ты там не случайно оказался в начале войны, там жил? - Канафинвэ? Ну да. После Мэрет Аэртад там, - Эленорэ откинулся на стену и прикрыл глаза. - Я уходил не с ним. Но потом кое-что пересмотрел, события, знаешь ли... вынуждали. Ну и он в итоге показался мне более, нет, не мудрым, я не подберу сейчас слова... Но я думал примерно то же, что и он. А ещё там было опасно, - Эленорэ ухмыльнулся уже знакомой Алькарину немного безумной ухмылкой. - Конечно, не везде, но можно было найти, - добавил он и в голосе слышалось отчётливое удовольствие. Алькарин смотрел на него без улыбки, скорее встревоженно. Потом вздохнул: - Что ж, мы нашли. Опаснее некуда... сердце зла. Я ведь был здесь однажды. Там, у стен. И подумать не мог, что окажусь снова - вот так. А не с войском, придя на штурм. Эленорэ открыл глаза и потянулся к лепёшке. - Ешь же, ничего больше не скажу, пока не отъешь кусочек. - Но на Алькарина посмотрел внимательно. - Или не хочешь совсем? - Не хочу совсем. Но надо... - он отщипнул еще небольшой кусок, запил несколькими глотками воды. - Вот пить постоянно хочется. Но думаю, это от того, что крови много потерял. - Плохо, - у Эленорэ всё ещё было странное выражение лица. - Но ничего… Держишься. А это хорошо. Я тоже не думал, что окажусь, хотя меня остерегали. Но ни разу, даже когда было совсем рискованно. А вот когда не думал - тут и… - он пошевелил плечами, как будто разминал их. - Бессилие злит. Когда не можешь активно действовать. Очень, - признался он. - Ты как ежик сейчас, - вдруг сказал Алькарин. - Тот тоже все крутится, топочет, бродит из угла в угол, фыркает. Руку поднесешь - подпрыгивает и иголками бьет. - Забавное сравнение, - заметил Эленорэ, но возражать не стал. - Хочу в таком случае стальные иголки. Алькарин чуть поморщился на этих словах, ассоциации были слишком яркие. Но разговор продолжил. - Мне кажется, ты стал таким уже здесь. Наверное для войны это подходящий характер. Эленорэ поднял голову. - Почему ты так думаешь? Ты ведь не знал меня раньше. - Потому что там таких не было и не могло быть. В тебе очень много боли, внутри... - он прервался, потом добавил. - Извини, если я не в свое дело лезу, я, наверное, зря это говорю. Устал... Эленорэ снова смотрел не на него, а в стену перед собой. - В боли, Алькарин, тоже можно черпать силу. Возможно, ты прав, и это - лучшая шкура для войны. Не знаю. А вот тебе надо отдохнуть, - перешёл он на вещи более земные. - Или поговорить ещё хочешь? Только не об этом, ладно? Не хочу. - Надо отдохнуть, - тускло повторил Алькарин. - Не хочу, но и так больше не могу, устал очень. Просто если спать, время так быстро проходит. - Алькарин, - тихо, но настойчиво проговорил Эленорэ, - крепости нужны силы. Не забывай об этом. А ещё... давай перед сном вспоминать что-нибудь хорошее. - Да, наверное стоит, - Алькарин чуть улыбнулся. Лечь было не проще, чем сесть, пусть даже с помощью Эленорэ. Когда Алькарин, наконец, вытянулся на соломе и тряпках, он медленно выдохнул и проговорил: - Ты тоже ляжешь? Эленорэ отодвинул поднос с едой. - Лягу, думаю. Мне бы тоже отдохнуть не мешало, честно говоря. Хотя тебе сейчас нужнее. -Он лёг рядом, хотел закинуть руку за голову, но движение остановилось раньше, чем успела помешать цепь - он уже начинал привыкать. - Кто первый вспоминает? - Я... потому что могу заснуть в любой момент. Но пока говорю - вряд ли, - Алькарин чуть улыбнулся. И начал рассказывать о лошадях, но не о тех, которые погибли вместе с его отрядом, а о первых, полученных здесь, в Эндорэ. Он помнил о характере и привычках, о забавных историях. Говорил, как первый раз поднял в седло сына, посадив перед собой и рассказывая, как правильно договориться с лошадью. И как следующим же утром искал его в поле вместе с конем, с которым мальчик ночью втайне "договорился" покататься еще. Эленорэ завороженно слушал, словно сказку. Сам он сначала хотел рассказать о другом, но пока Алькарин говорил, передумал, и рассказал о птицах, живших с ними ещё в лагере у Митрим. Любившие всё живое эльдар, быстро с ними познакомились, а потом и прикармливать стали - не потому что птицы были голодные, просто так. И в итоге несколько раз в день на лагерь совершался птичий налёт, а один поползень и вовсе поселился в лагере постоянно, и ходил толстый, важный, переваливаясь с лапы на лапу, прятал семечки в землю, а эльдар шутили, что ещё немного и он уже не сможет взлететь. Поползень же поглядывал на них снисходительно и - не иначе как для демонстрации своих способностей - быстро-быстро взбирался по срубу под самую крышу, откуда пикировал кому-нибудь на ладонь, набирал полный клюв семян и упархивал снова прятать их в землю… "А ведь и птиц не будет, если Враг выиграет эту войну" - вслух Алькарин говорить не стал, просто лег в стену его "крепости" еще один камень. - Напомни мне в следующий раз про суслика... - пробормотал он. - И спасибо... пусть он нам приснится. Поползень. - Обязательно напомню, - сказал Эленорэ и добавил чуть тише: - И кони. Кони тоже пусть приснятся…