Эту песню не задушишь...

Джен
NC-21
Завершён
69
Alasse_Day соавтор
Размер:
725 страниц, 120 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
69 Нравится 113 Отзывы 19 В сборник Скачать

1-13 (!)

Настройки текста
Когда Алькарина увели, Эленорэ сел у стены, про себя жалея, что не удалось никого придушить. Но… может быть, возможность ещё появится. Лучше было думать об этом, чем о том, где и что сейчас с Алькарином, и о том, что они слишком друг к другу привязались, и о том, что иначе было невозможно, и о том, что они успели обрести надежду, осуществиться которой практически не было шансов. Некоторое время он так просидел, потом понял, что дальше так уже не сможет. Либо снова начнёт беситься, либо… Он сполз по стене, лёг и закрыл глаза. Мысли в голову приходили исключительно мерзкие, и тогда он представил, что внутри него находится большой кувшин. И как только очередная злая или страшная мысль приходила в голову, он отправлял её туда. Одну за одной, одну за одной… Они вливались в кувшин и оставались там. До поры… Одна за одной, всё больше и больше… И он знал: придёт время и он даст им выход. Прошли часы, прежде чем снова раздались шаги. И шорох чего-то, что тащили орки. Узник был еще жив, раз его вернули в камеру. Но рассмотреть что либо большее второй пленник не успел. Пока одни орки укладывали на пол первого эльфа, другие схватили второго и полуволоком, полупешком потащили в коридор. Эленорэ Он старался запоминать дорогу. На всякий случай. Шансов на то, что получится сбежать, было мало, он это уже понял, но если удастся вырваться в коридор… Дальше этого планов у него не было, но лишнее знание никогда не бывает лишним. Особенно здесь. В дверях уже знакомой Алькарину, но не знакомой Эленорэ мастерской случилась заминка. Когда эльфа уже подтащили к ней, створки совсем открылись и другие орки собрались выходить и вытаскивать тело еще одного эльфа. Был тот жив или нет видно не было, только бледную руку с потеками крови и покалеченными пальцами. У Эленорэ внутри всё сжалось. От жалости к неизвестному эльфу и от страха перед тем, что, по всей вероятности, предстоит ему самому. Он попытался запихнуть эту мысль в тот же кувшин, но она не хотела, а продолжала сжимать грудь и горло, мешая дышать. Усилием воли выровнять дыхание удалось. Остальное осталось. Его ждали. Худощавый, черноволосый, в простой одежде, только на голове серебряный обруч тонкой работы, которая вряд ли была эльфийской. Рукава одежды тоже забраны под широкие браслеты с тем же рисунком, чтобы не мешали работать. По всему, по виду, по ощущениям, по огню в темных и глубоких глазах безошибочно узнавался майя. И переполнен он был темной силой так, что она, казалось, расплескалась вокруг него, темными сполохами бросая тени на стены и пол. Эльфа протащили поближе, силой поставили на колени в нескольких метрах от майя. Эленорэ стало страшно. Сейчас - по-настоящему. Там, в камере, всё казалось жутким, но - не настолько. А сейчас, тяжелая атмосфера этой комнаты, пропитанной ужасом и болью, и гнетущая сила стоящего перед ним существа словно высасывали и жизнь, и гордость, и силы. Все слова, которые он придумал, чтобы сказать тут, вдруг показались детскими и глупыми, а подходящих не нашлось, и оставалось только заставить себя дышать ровно, и сохранять невозмутимый и упрямый вид. - Как тебя зовут эльда? - голос у майя был глубоким и мог бы показаться приятным, если бы не те же тени вокруг. Эленорэ промолчал. Тому, кто его лечил, он бы ответил что-нибудь вроде того, что не всё ли равно на кого смотреть как на жука или муравья, а с этим - он чувствовал - такими шутками только себя выставишь дураком. А говорить не хотелось. - Предпочтешь остаться безымянным? Или дать тебе новое имя? - майя усмехнулся. “Какая разница?” - подумал эльф. Действительно, какая - мало ли в этих стенах осталось безымянных эльфов. - Предполагаю, что ты решил не говорить ни слова, даже на отвлеченные темы. Но все же озвучу, какие ответы могут облегчить твои страдания. Меня интересует все, что ты знаешь об остатках вашей защиты. Посты, засады, численность воинов, командиры, защита крепости или любая другая информация на указанную тему, который ты решишь поделиться в обмен на отдых. Впрочем, относительное сотрудничество может вообще отменить наши свидания. Перечисление условий было довольно формальным. Когда эльф будет хоть как-то готов для ответов, он повторит вопросы. Эленорэ не ответил. Лучше действительно молчать, пока есть на это силы, а когда их не будет... там будет видно. У него была пара идей, но всё менялось на ходу. Так что пока он просто смотрел перед собой, стараясь вообще отрешиться от происходящего. После предыдущего допроса у майя уже не было желания растягивать удовольствие, к тому же, этот был еще и из предателей, а они всегда более уперты. По знаку майя орки приковали узника у стены, лицом к ней. Стена была неотмыта, в полузасохших потеках крови, ее густой запах, казалось, вообще пропитал всю мастерскую. Орки содрали рубашку, сначала со спины, но потом, по указке и полностью. Руки эльфа теперь были разведены в стороны, а чтобы он не болтался на стене, шею закрепили свободным ошейником, ноги тоже приковали короткими цепями, чтобы не падал, если вдруг ноги начнут сами расползаться. Майя подошел, встал за спиной. - Это не прекратится, пока я не пожелаю. На затылок эльфа легла горячая рука, слова темного наречия заставили воздух дрогнуть, кожу словно обожгло, но это быстро прошло. Эленорэ не удержался, отстранился от стены настолько, насколько это было возможно - недавно пережитый ужас перед тем, что страшнее боли и даже смерти, проник в душу. И снова заставил себя дышать ровно. За порку майя взялся сам. Это не так больно, как многое другое, но до странного унизительно. Аккуратно, резкими, хлесткими ударами он срывал со спины эльфа кожу, полоску за полоской. Эленорэ от первого удара дёрнулся и прикусил губу, но скорее от неожиданности, чем от боли. Цели майя он даже не понял: унизительно здесь было все, что с ним делали, и одно мало отличалось от другого. "Дышать" - приказал Эленорэ сам себе. И выпрямился. Только иногда вздрагивал, если удар приходился на уже раненое место. Возможно, это было неверное решение, посадить этих двоих вместе. Вели они себя слишком одинаково теперь. Но к предателям майя питал особое отвращение, так что церемонился с ними обычно меньше, чаще пытая до смерти, чем прочих. Пол под узником начал покрываться каплями крови, обрывками волос и кожи, прическа его значительно укоротилась. Оголив спину эльфа, майя взялся на нож и принялся освобождать от кожи и руки, срезая полоски через раз. Работал тщательно, больше готовя место для дальнейшей пытки, чем надеясь, что этот начнет сдавать в самом начале. Дыхание сбилось ещё до того, как майя взялся за нож. Эленорэ дышал теперь быстро и часто, словно после долгого бега. А когда майя начал снимать кожу, из груди эльфа вырвался судорожный вздох. Потом ещё несколько. Но и только. А Эленорэ лихорадочно пытался придумать, как защититься. Попытка представить себя крепостью, как Алькарин, не работала - крепость пылала изнутри и сама сносила свои собственные преграды. Но было очевидно, что ещё немного - и будет хуже. Тут майя пришла в голову одна мысль, он усмехнулся. Она была не то чтобы плодотворной, скорее забавной. Приказав оркам, чтобы подтащили жаровню поближе, взялся за каленое железо. - Я тут обещал второму безымянному, что его боль обязательно для чего-то пригодится. Вы ведь уже друзья, да? А друзья должны всем делиться. Он сам не может, конечно, но я помогу, поделюсь с тобой его болью. Раскаленный добела металл вдруг почернел, хотя и не утратил своего жара. И, когда он коснулся оголенных мышц на руках, в воздухе вдруг зазвенел отчаянный крик и в нем можно было узнать владельца. А к собственной боли, словно эхом добавилась еще чья-то. Хотя… возможно, эльф и не мог этого различить. Волнами посылая к стоящему перед ним телу чужую боль, майя еще раз переживал приятные мгновения. - Пошёл ты, - Эленорэ чувствовал, что его начинает трясти, но даже не от боли, а от внутреннего напряжения, и огонь изнутри наконец-то прорвался наружу. Он хотел было даже продолжить, но тут кожи коснулся огонь. И вот теперь уже эта двойная боль не шла ни в какое сравнение со всем, что было ранее. Эленорэ сначала задохнулся, а потом понял: эта волна была похожа на первую и самую страшную волну, которая хлынула на них в ту зимнюю ночь, когда кончился четырехсотлетний мир и началась война. Перед глазами сполохами промелькнул огонь, и ужас, и то, как они удерживали Врата, и как он сам вырвался вперёд, зная, что скорее всего погибнет, и как кричал в бою... И не сразу понял, что кричит сейчас. Боевой клич дома Феанаро. Этот тоже оказался из тех, что сражаются. А стоило бы убегать. И он позволил эльфу кричать. Пусть орки жмутся за спиной, впрочем, эти никогда на поле боя и не были, чтобы узнать этот крик. Он позволил эльфу кричать, что тот кричал. И вторили ему со всех углов стоны и крики, и самые громкий среди них - все те же. Эленорэ кричал, пока хватило дыхания, потом не выдержал, прислонился лбом к стене, уже не обращая внимания на то, что на ней. Накопившийся огонь вышел наружу, но он знал, что с новой волной придёт и новый огонь, и его много, если не бесконечно, то очень много. Дышал он хрипло и часто, и не сразу понял, что находится не на поле боя, а в застенках вражьей крепости, и темнота вокруг - это не орки, а темнота, и крики… но крики были настоящими. - Что это? - он спросил вслух, даже не надеясь получить ответ, просто вырвалось. Ответа и не было, только железо снова впилось в тело эльфа, острие вонзилось в плечо, прожигая, до тех пор, пока не остыло прямо в мясе, а потом майя выбрал прикипевший штырь наружу. И снова, и снова. Эльф снова то ли застонал, то ли закричал. На этот раз тише, и огня было ощутимо меньше, но содержание - то же. А дальше он то молчал, то стонал, то повторял одну и ту же фразу. Снова и снова. Что-то маловато оказалось у этого рубежей. Впрочем, возможно, этот просто самый… показушный. Чужие крики в мастерской стихли. Еще будет время. Майя калечил руки нолдо, давая тому прокричаться. Боевые крики с вывернутыми пальцами и вырванными ногтями сочетаются плохо, в конечном итоге. И вид собственной оголенной кости предплечья не лучший стимул для боевого настроения. Эленорэ уже не обращал внимания на то, что именно с ним делают. Он закрыл глаза и как заведённый повторял одну и ту же фразу, то мысленно, то - когда становилось совсем невыносимо - вслух. Она была словно дверь к источнику, откуда можно было взять сил, и именно в ней содержалось в сжатом виде всё, чем он жил последние несколько сотен лет, и то, что давало сейчас опору в сошедшем с ума мире. - Клич предателей, как мило, - усмехнулся майя, чуть склонившись к уху нолдо. - Продолжай в том же духе. Я совсем не против. И занялся второй рукой. Эленорэ уткнулся лбом в стену. - Сдохни, - проговорил он хрипло. - И ты, и Моргот. - Это вряд ли, - снова усмехнулся майя. - Кстати, может все же скажешь, как тебя зовут? Снова стало очень больно, и чтобы не застонать Эленорэ рванулся в цепях: - Постарайся! - Не оригинально. Я тоже не буду оригинален. Ваш язык я знаю по вашим речам. И раз ты не хочешь, чтобы тебя называли как зовут, то имя тебе дам по тому же принципу, - на мгновение задумался. - Дегиоторнон. Вполне в вашем духе. Эльф замер и, казалось, несколько мгновений даже не дышал. - А ты - тот, кого мы называем Тху? - вдруг спросил он неожиданно спокойным голосом. - И кого из Амана выгнали за кривые руки? - Тут ты ошибся, - голос, однако, похолодел изрядно. - Я никогда не был в Амане. Глаза майя нехорошо сверкнули. Он обернулся к оркам: - Вы слышали его имя? Передайте всем, теперь его так и зовут. И снова к эльфу: - Они не всегда различают пленных, но не хочу, чтобы тебя они путали. Остывший до красноты прут проехался по щеке эльфа, оставляя глубокий и неровный ожог. Эльф судорожно вздохнул, но не закричал и не сказал ничего. Тут и говорить было нечего. Вторая рука эльфа покрывалась такими же ужасными ранами, как и первая, майя разве что костей не ломал. Пока. Но и без того, умения майя были отработаны на сотнях. Это лишь вопрос времени, когда начнут заканчиваться силы даже самых упрямых. Дальше все стало уже совсем серьёзно и мир сузился до руки и боли в ней. Эленорэ не всегда мог сдержать стона, но чаще - того самого клича, вот только звучал он постепенно всё тише и тише. Когда стоны стали хриплыми, а глаза узника совсем поблекли, майя снял свое заклятие, кинув грязные инструменты в жаровню. Когда обгорят, орки их отчистят до блеска. - В камеру. Когда майя снял заклятие, Эленорэ несколько секунд постоял, не понимая, что на этот раз всё закончилось, а потом сознание его милосердно покинуло.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.