Эту песню не задушишь...

Джен
NC-21
Завершён
69
Alasse_Day соавтор
Размер:
725 страниц, 120 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
69 Нравится 113 Отзывы 19 В сборник Скачать

2-4

Настройки текста
Прошел еще день покоя, только орки еще раз приносили еду и воду. А на второй день снова появился майя. В этот раз вид у него был не такой уставший, хотя и не сильно благостный. Эленорэ лежал в полудрёме, когда тот пришёл - усталость никуда всё ещё не делась. Но приход майя, как обычно не предвещавший ничего приятного, заставил подобраться и сосредоточиться. Эльфы словно надевали невидимую броню, едва кто-то появлялся на пороге. Нолдо бросил хмурый взгляд на лекаря и с иронией подумал, что они уже настолько близко знакомы, что можно уже начинать с ним здороваться. Но промолчал. Майя оглядел обоих, почему-то перевел взгляд на стену, потом опять на эльфов. - Вижу, все уже не так плохо. - Ждешь, что мы будем благодарить? - спросил Алькарин. Тон, впрочем, был довольно миролюбивый. - Кто? Вы? - майя усмехнулся. - Вы бы меня удивили. Жестом показал оркам поставить сумку возле меченого. Сперва он проверил как руки. Тут менять бинты было рано, а вот проверить стоило. На удивление там ничего не сдвинулось, похоже, эти нолдор были на редкость небуйными. Хотя, расслабляться не стоило. А пока майя занялся другими бинтами. Кое-где под ними нагноилось, но в целом заживало, а гной можно и убрать. Грязная работа, но ее перепоручить оркам невозможно. Сейчас он не торопился, а потому, наверное, это было легче для эльфа, чем в прошлый раз. Алькарин настороженно смотрел, что происходит, хотя даже если бы лекарь начал кромсать Эленорэ на кусочки, он бы все равно не смог ничего сделать. Эленорэ несколько раз вздрагивал, когда было больно, но на этот раз оказалось вполне терпимо и он молчал. И радовался про себя тому, что лекарь не использует свою дрянную силу. Впрочем, прикосновения тоже были неприятны и, чтобы отвлечься, он стал рассматривать майя, благо, тот был близко. В прошлые разы было как-то не до того, а теперь можно было. Одежду, движения, украшения, которые тот на себя понавешал. Движения лекаря были точными, в них не было суеты или сомнения. Плавные и без излишней резкости, это безусловно были руки целителя, хотя бы в этот момент. И тряпки, которыми тот бинтовал были чистыми, как и его одежда. Она, как и всегда была простой, на темном фоне ярче выделялись украшения. Их на майя всегда было много. Он не смотрел на нолдо, сосредоточившись на работе, в камере стояла тишина, орки в присутствии майя даже дышать старались тихо. Эленорэ невольно залюбовался его движениями. Он умел ценить красоту мастерства, а это была именно она. Но он всё равно не был настоящим целителем. Может быть, сейчас в нём и было что-то, что роднило его с истинными мастерами исцеления, но в то же время невозможно было забыть ни искажённую силу, которую он использовал, и которая одновременно и заставляла тело исцеляться, и насиловала его, и те жёсткие, грубые движения, которыми он работал, когда торопился, и боль, которую он причинял и которой, похоже, даже радовался. Но самое главное отличие было в том, что он работал словно бы не с живым. Словно знал, как делать правильно, знал технику, а живого не видел. Эленорэ ему не мешал и разговорами не отвлекал, только смотрел пристально. В камере стояла тишина, перемежаемая только затаённым сопением орков, шорохом работы лекаря и сбившимся дыханием эльфа. Закончил майя нескоро, зато с тела эльфа исчез противный сладковатый запах, лекарь улыбнулся. Потом посмотрел в лицо нолдо и его черты исказились, словно он очнулся и увидел что-то неприятное. Впрочем, он быстро взял себя в руки. Пересел ко второму пленнику, усмехнулся. Этот, похоже, двигался гораздо больше. Но… опять же, ничего неосторожного и разрушительного. - Удивительно, насколько разумные, - пробормотал, принимаясь за перевязку. - Это плохо? - спросил Алькарин. - Остальные не такие... все? Пока майя только снимал бинты, он мог говорить ровно, это было почти не больно. Эленорэ облегчённо вздохнул, когда майя от него отодвинулся. "Как же он нас ненавидит" - подумал он. "Почему?". Но то, какое удовлетворение получил лекарь от обычной работы, от него тоже не укрылось. И это сочетание было странным. - Разные, - майя говорил между делом. - Иногда и такие попадаются. Но чаще от вас проблем гораздо больше. - А ты проблемы не любишь? - Алькарин улыбнулся через силу. - Тебе не бывает жаль, когда все твои старания оказываются напрасными? Он хотел объяснить, что например, тот лечил ему руку, а на следующий же день в допросной все разворотили, но не был уверен, что сможет удержать голос от дрожи. И так приходилось терпеть. "А вы не связывайтесь, и проблем не будет" - подумал Эленорэ, и всё это так отчётливо отразилось у него на лице, что хорошо, что лекарь в этот момент находился к нему спиной. Он пошевелился и попытался повернуться так, чтобы было виднее. Всё-таки майя работал красиво. И интересно было. - А ты любишь проблемы? - вернул вопрос майя. - Бывает. Но потом снова есть что лечить. Алькарин растерянно глянул на Эленорэ, потом на лекаря. - Так тебе... не результат важен... а процесс? Тут Эленорэ не удержался. И фыркнул, совершенно по-мальчишески. Несмотря на жестокость и абсурдность ситуации, он представил, как пленных сначала калечат, а потом лечат, а потом снова... и так без конца. И это было настолько глупо, что казалось даже невозможным. Майя искоса глянул на меченого. - Думаешь это так смешно? - что он понял или не понял было непонятно. Усмехнулся. Бинты полетели на пол, майя отпихнул их ногой, орки поторопились унести, чтобы не пахло. - Результат важен. Но без процесса не будет и результата, - фыркнул. - Если ты сделаешь украшение, например, отличное, изумительное, ты что же, больше не будешь делать украшений? Алькарин качнул головой: - Если все, что я делаю, кто-то будет тут же ломать... я перестану. Или уйду подальше или выгоню его из мастерской. - Нет. Совершенно не смешно, - Эленорэ действительно был уже серьёзен. - Ужасно, скорее. Я представил, как вы сначала калечите, пусть и не ты лично, а потом лечите. И снова и снова. С твоих слов это именно так и выглядит. - Да, примерно так. Для вас это страшно. И это ответ на другой вопрос. Если я всех вылечу и с ними больше ничего не произойдет, лечить будет некого. Вот в Амане было совсем некого. Майя тем временем промывал и чистил, а потом смазывал. Алькарин хотел сказать "да ты просто безумен!" но от боли перехватывало дыхание и он успел себя остановить. Стиснул зубы, молча терпел. - Ты поэтому оттуда и ушёл? Но почему именно сюда? Разве в Эндорэ мало мест, где нужны целители? Он с тревогой глянул на Алькарина и на мгновение прикусил губу. - Или здесь больше... - он вдруг вспомнил того, другого, в пыточной, - боли? Майя быстро глянул на меченого, усмехнулся, в глазах будто пелену прорвало, озарило темным светом. - Да, этого тут хватает. Алькарин от неожиданности дернулся, задохнулся. Все, что он слышал и видел, сложно было уложить в голове. Пробормотал: - Ты же говорил... не любишь причинять боль. - Да, я не люблю причинять боль, - спокойно ответил майя. Алькарин выдохнул. Копаться в этом дальше не хотелось. Но было кое-что, что он хотел знать. - А что стало с теми, кто был с нами в пещере? Ты... забрал четверых, а остальные? - Решили сменить поле деятельности и сами позадавать вопросы? - майя тихо рассмеялся. - Попробуем. От работы он не оторвался, впрочем. - Не знаю, что с ними стало. Но вряд ли они все живы. Как и вряд ли, что они все мертвы. - Не знаешь? Живешь здесь... и не знаешь? - недоверчиво спросил Алькарин. - Я же видел, ты... очень... приближенный... Он с трудом выбирал слова, словно разучился. - Ангбанд не маленькая крепость, затерянная в горах, - пожал плечами майя. - А я не интересовался их судьбой. Так почему же я должен знать? - Ну да, - сквозь зубы сказал Алькарин. - Зачем что-то знать тому, кто бегает на посылках и исправляет содеянное. Куда пошлют, что скажут, то и будет делать. - Пф, - майя, кажется, эта вспышка мало задела. А может он ожидал ее. - А ты знаешь судьбу каждого, кто жил в твоей крепости? Кто куда пошел, кто чем занят? - Не сравнивай, - отрезал Алькарин. - Свободных и... тех, чьей жизнью вздумал кто-то распоряжаться. Ты не можешь не знать, куда их отправляют, тех, кого не забирают сюда. Так что ты либо лжешь, либо действительно ничего не стоишь, просто прислуживаешь. - Я знаю куда их отправляют и кто решает их судьбу. Но я не интересовался результатами этого решения, - неожиданно он почувствовал не раздражение, а интерес. - На... рудники? - уточнил Алькарин. Внутри все дрожало, но он как-то взял себя в руки. Только вот говорить было сложно, горло перехватывало от боли. - Но ведь там многие... никогда не работали так. - На рудники отправляют не всех, ты прав. Но большинство из тех. Майя взялся за правую руку нолдо, с интересом загадав, будет ли тот разговор продолжать или не такой терпеливый окажется. Впрочем, лишней боли не причинял, это был бы эксперимент с заведомым результатом. - Я в рудниках ничего не понимаю, но, не видел, чтобы там было так сложно научиться. Алькарин заметно побледнел, дыхание сбилось. Не мог он привыкнуть... и страх снова накатывал, липкий, душный. Но надо было бороться в том числе и с собой, так что он упрямо проговорил: - То есть... вам все равно… Эленорэ повернул голову и глянул на Алькарина. Захотелось протянуть руку и коснуться его, чтобы поддержать, и он даже шевельнулся, но движение получилось больше в сторону майя. В разговор он не вступал. - На рудниках свой надсмотрщик. Ему бывает и не все равно. Рука освободилась от бинта и майя принялся осматривать обрубок. Понятное дело, что из-за наруча рука никогда толком не заживет, если Жестокий не придумает как ее от браслета освободить. Но тот вряд ли станет. Поморщился, потрогал торчащую кость, проверяя чувствительность. Алькарин забыл, о чем спрашивал и что хотел узнать. Захрипел, забивая в горле вскрик, рванулся с такой силой, что на пару секунд даже смог вырваться из лап орков, которые привыкли уже, что эти двое не дергаются. Но не затем, чтобы драться, а в инстинктивной, безнадежной попытке избежать дальнейших прикосновений. Эленорэ вздрогнул и уже сильней дёрнулся в его сторону. Рука рванулась резко и с неожиданной силой. Орки прижали, но эльф продолжал вырываться, словно не замечая того, что повязки вот-вот могут сместиться, и боли, которую причиняет сам себе. Майя снова поморщился. Если само не затянется, придется что-то делать. Если Жестокий не убьет эльфа раньше, конечно. Удивленно поглядел на рвущегося в руках орков меченого, ухмыльнулся. - Я ж пока еще ничего не делал. Мне же надо знать, так лучше оставить или лечить. Алькарина прижали к полу так, что он ударился головой, в глазах на мгновение потемнело. А потом он задохнулся уже от стыда и злости на себя - не только за страх, но и за то, что показал его. Больше не дергался, даже постарался расслабиться, хотя внутри все дрожало. - Прикажи им отпустить, - Эленорэ ещё не до конца успокоился, но говорил уже ровно, и так, словно это он, а не майя, был тут хозяином. - Зачем? - удивился майя. Алькарин глянул на него, но на удивление сил не было. - Так надо. Прикажи, - упрямо повторил Эленорэ. - Я на тебя не брошусь, если ты этого боишься. В этот раз. - Я не боюсь. Давно прошло то время, когда я был с вами беспечен, - майя скривился, что-то вспомнив. - Если скажешь зачем, может и прикажу. Эленорэ сжал губы. Говорить не хотелось. Но раз уж начал… - Сделаю так, чтобы ему было не так больно. Прикажи. Майя задумчиво разглядывал нолдо некоторое время, потом кивнул оркам, делая знак отпустить. Хотел было о чем-то предупредить, но в последний момент не стал. Алькарин, чувствовал, как щеки горят огнем, от страха, стыда и злости. Он не мог понять, что собирается делать Эленорэ. Попытается сбежать? Глупо… Эленорэ, как только орки его отпустили, уже больше ничего не говоря, подтянулся на локтях поближе и коснулся сначала плеча Алькарина, потом лба и волос, словно загораживая его от майя. Хотя работать тому это не помешало бы. Майя пока ничего не делал, с интересом наблюдал. Алькарин судорожно вздохнул, сперва отвел взгляд - вот и Эленорэ заметил, что ему страшно. Но потом вспомнил свои же слова, что помощь надо уметь принимать, повернул голову и посмотрел ему в глаза. "Спасибо". Эленорэ снова провёл рукой ему по волосам, успокаивая, мол, лежи, всё хорошо, и просто остался рядом. Майя подождал немного, все так же держа руку нолдо и ничего не делая. Усмехнулся: - Ну что, ему не больно будет? - Делай уже... что собирался, - тихо сказал Алькарин. Смотрел он не на майя, а куда-то мимо, в стену. - Не так, - Эленорэ не обернулся. - Ну значит, я могу так не осторожничать, - улыбнулся майя. - Спасибо. И на самом деле перестал осторожничать, обрабатывая обрубок и бинтуя его. Работал теперь не руками, а инструментами, так было быстрее. Промыл ткани вокруг штыря наруча, запихал туда мази, чтобы не гнило. Потом таки попробовал силой натянуть остатки плоти на кость, чуть-чуть для начала. Алькарин не кричал и и почти не дергался, только снова стал весь белый, и Эленорэ мог чувствовать, что он дрожит. Повернул голову, прижался лбом к его руке, закрыл глаза. Но в какой-то момент почувствовал, что теряет сознание, резко вскинулся, пытаясь поймать взгляд Эленорэ. Эленорэ понял, что стало хуже. Но говорить под руку уже нельзя было. Он молча гладил Алькарина по голове, а когда стало совсем плохо, поймал его взгляд: - Держись. Тот кивнул, но глаз не отводил, уходя от боли и жуткого скрежета по кости, растворяясь в серых глазах, в которых не было ни злобы, ни равнодушия, ни удовольствия, таких обычных здесь. Майя закончил довольно быстро, оно всегда быстрее, если можно не думать о лишних вещах, а только о процессе. Принялся складывать инструменты и остатки лекарств и бинтов в сумку. - Если бы не соврал, ему не было бы так больно, - словно говоря о чем-то обычном, бросил майя меченому, поднимаясь. - Подумай об этом на досуге. У Эленорэ во взгляде отразились сначала ярость, а потом непонимание. Он пришурился. - Я не лгу, не путай меня с собой. И ему было бы не так больно, если бы вы здесь не причиняли ему боль. Алькарин пытался отдышаться, чтобы хоть что-то сказать, наконец, выдавил: - Так... все равно... лучше. - Того, что здесь, вам не изменить вот прямо сейчас, не так ли? - скривился майя, словно у него голова болела. - Но можно нарваться или не нарваться. Пожал плечами, что-то он разговорился, а ведь до этих или само дойдет, или не дойдет. Его они слушать все равно не станут. Усмехнулся. - Ну раз так лучше, то так и будет. Больше тут делать было нечего и он удалился. - Изменить, - упрямо сказал Эленорэ, уже с нескрываемой ненавистью глядя в спину майя. Впрочем, он сказал это больше для себя. Когда дверь закрылась, Алькарин перестал тратить все силы на то, чтобы держаться спокойно. Судорожно выдохнул, повернулся на бок, рукой вцепился в правое плечо, пытаясь унять боль. Его трясло, не то от злости, не то от напряжения, но то, что Эленорэ это видит, давно перестало быть важным. Эленорэ молча обнял его за шею и прижался лбом к виску. Его бы самого сейчас трясло, если бы Алькарину не было так плохо. А так... он был даже удивлен, что сумел унять и дрожь, и клокотавшую внутри бессильную ярость. Алькарин через какое-то время отпустил свою руку и вцепился уже в него, обнимая и прижимая к себе. Дергающая боль постепенно сменилась на тупую и ноющую, дышать тоже стало легче. - Хорошо... что меня держали, - наконец проговорил он. - Я-то ему ничего не обещал... - Прости... прости, пожалуйста, я не знал... Хотя можно было догадаться, что они всё равно всё обернут в свою пользу... - на этот раз у Эленорэ голос всё-таки дрогнул. В ответ он тоже обнял и прижал к себе Алькарина - это было единственное светлое и устойчивое пятно в окружающем ужасе. - Ты что? - Алькарин изумленно глянул на него. - Ты... меньше его слушай. Эленорэ, что бы он там не говорил, спасибо тебе. Может он и делал нарочно хуже, но это было намного легче выдержать . Дело ведь не в боли... мне... мне страшно. А от страха ты меня избавил. Теперь было заметно, что у Эленорэ сердце тоже скачет, как бешеное. - Мне тоже страшно. Но не надо бояться... Это изменится... когда-нибудь. Обязательно. Такого просто не может, не должно быть... - Конечно, - вслед за ним повторял Алькарин. - Но ты не смей думать о том, что он говорил. Он... ничего не понял. И хорошо... пусть думает, что сделал хуже, что достал нас. Эленорэ молча кивнул. Сердце успокаивалось, но от тела исходило мягкое, устойчивое тепло. - Хорошо, если не понял. Алькарин, раньше... даже тогда, в пещере, он не казался настолько мерзким, как сегодня. - Мне... я успел тогда много подумать, и о нем тоже, - сказал Алькарин. - Но я думал он... порученец. Слуга. Может... трус, и потому здесь. - Мне сперва тоже так казалось. А сейчас уже не уверен. - Все равно... не с орками же нам говорить. И не с Тху... когда я это делаю, я хоть иллюзию имею, что что-то пытаюсь. Алькарин говорил еле слышно, но почти в ухо Эленорэ. Пальцами обхватил его затылок, гладил, продираясь сквозь спутанные волосы. Волосы были уже совсем жёсткими от грязи. - Кое-что ты и узнать сумел. Я не знаю... не смог бы. Он меня глупцом счёл, похоже, - Эленорэ усмехнулся, подумав, что где-то майя не так уж и ошибся. - Не так уж много я сумел... а ты... зато ты заставил его сделать то, что хотел. На любопытство или на желание подловить, это неважно уже. И в общем... он же не пытал меня, а лечил. Все к лучшему, Эленорэ. Эленорэ усмехнулся, но как-то нервно. - Последнее, о чём я тогда думал - это подловить его. Но, может быть... это идея. - Но получилось. Он разговаривает с нами, отвечает на вопросы, пусть и как попало. То ли ему скучно, то ли интересно... просто нужно помнить, что он и любой здесь не упустит возможности отыграться... вывернуть наизнанку. Алькарин вздохнул, сейчас было заметно, что он расслабился, даже вздрагивать перестал. - Я думал сперва, что он шпионит. Но сейчас... не похоже, знаешь. Такое впечатление, что они действуют каждый сам по себе. Иначе это бы на нас уже как-то отразилось. - Ты... не загадывай раньше времени. Они общаются, разговаривают, я сам видел. Может, не считают это важным... я не знаю. Алькарин разжал руку, чуть отстранился. - Пить хочется. Я принесу нам обоим... как ты говоришь - заодно разомнусь? Эленорэ покачал головой. - Давай, теперь моя очередь... размяться. Алькарин спорить не стал. Напряжение сменялось какой-то расслабленной усталостью, как будто он разом швырнул во внутреннюю топку кучу жаркого хвороста, тот прогорел и теперь угли еле тлеют. Эленорэ дополз до воды и прежним способом подтащил её к ним. Подвинул к Алькарину. - Я... сяду сперва, - Алькарин приподнялся на локте, потом помотал головой. - Нет. Кружится и стены плывут. Лучше так. Он отпил немного, отстранился, давая место Эленорэ, потом снова наклонился. Эленорэ напился и лёг рядом, закрыв глаза. Голова не кружилась, но мысли были мрачные, а слова майя о том, что можно нарваться, а можно не нарваться, не давали покоя. Несмотря на утешительные слова Алькарина, ему казалось, что он совершил ошибку. Он был в этом почти уверен. И это было плохо, очень плохо. Алькарин глянул на него. Тихо вздохнул, потом сел, опираясь на руку. Убедился, что может сидеть и без опоры, и вроде бы пока не падает, протянул руку и провел пальцем по жесткой складке у рта, потом между бровей, словно хотел их разгладить. Эленорэ попытался улыбнуться, но ни лицо, ни тело лгать не умели, поэтому получилось плохо. Он и сам это понял. - Я всё думаю, как же здесь правильно себя вести. И никак не могу придумать. А когда хотя бы что-то решу, то либо снова не сдержусь, либо это место опять подкинет какую-нибудь загадку… Не понимаю я их. - А ты не думай. Делай... как чувствуешь, вот и все. Боли и страха здесь и так... столько, сколько вообще возможно выдержать, меньше не станет. А сохранить себя мы можем. Если бы я знал... как он все вывернет, все равно выбрал бы так, как было. Алькарин обвел пальцем его скулы, потом легонько щелкнул пальцем по носу, как сделал бы с сыном. У Эленорэ к горлу снова подступили слёзы, как всегда, когда Алькарин делал что-то такое. От контраста между добром и лаской и окружающим ужасом каждый раз становилось больно. Но он сдержался на этот раз. - Если бы я каждый раз делал то, что чувствую, я бы уже давно сказал ему в лицо всё, что думаю, - проворчал он. - И он бы тогда перестал нас лечить. Скорее всего. - Не перестал бы, - пробормотал Алькарин еле слышно. - Он же... не ради нас это делает. Потом добавил веселее: - Ну и... я же знаю, что некоторую разумность ты всегда сохраняешь, потому так и сказал. Или почти всегда. - Почти не считается, - у Эленорэ в голосе особого веселья не было. - А почему ты думаешь, что не перестал бы? Но даже если не лечить, то говорить тогда перестал бы точно - Невелика потеря. Эленорэ, переставай себя терзать, а? В конце концов это все из-за меня, и я начинаю думать, что надо было мне как-то сдержаться, тогда ничего бы не было. Но я испугался… Эленорэ хмуро взглянул на него. - Я не терзаю, я думаю. И я тоже испугался, - попробовал добавить он уже мягче. - Мне не нравится, как ты думаешь, - заявил Алькарин. Снова провел пальцем между бровей. - По-другому не умею, - ворчливо ответил Эленорэ. - Алькарин, не смотри на меня так. Да, мне невозможно противно от того, что приходится сдерживаться. И от того, что эти… смотрят как на… какое-то насекомое. Хотя хуже, более мезких… трудно найти. И мне страшно от того, что я не знаю что делать, - добавил он более резко. - И этот… да, он зародил во мне сомнения. Ни ты, ни я в этом не виноваты. Но нужно понять как здесь быть… И я не могу положиться только на свои чувства. Они не всегда дружат с разумом. - Мы придумаем. Хорошо, что можно тренироваться... на этом, он безвредный, - Алькарин чуть поморщился, вспоминая "перевязку". - Я просто не хочу... чтобы ты думал так, как он говорит. Будто ты виноват... Мне-то видней, тебе не кажется? - Ничего себе безвредный, - пробормотал Эленорэ. - Я бы таких безвредных топил в глубоком омуте. - Злой, злой Эленорэ, - хмыкнул Алькарин. Еще раз мазнул пальцем того по носу, потом лег рядом, прижался лбом к плечу. - Я бы сказал, что ты - это самое лучшее, что у меня здесь есть, но тут это звучит странно. - Здесь - возможно. А там у тебя есть сын. И Барад-Эйтель, - Эленорэ шевельнулся и наклонил голову в его сторону. - И всё-таки не хочу, чтобы он провернул такое второй раз. И не знаю, как сделать. - Сын давно взрослый, я редко его вижу. И вообще, это совсем другое. Ты потом поймешь... Ты вообще как себя чувствуешь? Лучше? - Да, лучше… - ответил Эленорэ, но получилось как-то совсем не бодро. Сам он подумал о том, что если это “потом” вообще будет, и что будет тогда, когда они немного подлечатся… - Тогда... обними меня. Или давай я повернусь на спину, и обниму тебя... левая рука в порядке, можно и голову на плечо и как угодно. Я... мне так лучше. Эленорэ молча обнял его, насколько позволяла цепь. Осторожно прижал к себе. Он был по-прежнему задумчив, хотя уже чуть менее мрачен, чем недавно. Алькарин улыбнулся, пристроил голову ему на плечо. - Устанешь, разбуди меня. Жаль, я не могу тоже тебя обнять… - Успеешь ещё. Эленорэ не хотел спать, но ему было просто хорошо сейчас. - Хмммм... Это вряд ли. Хотя когда смогу лежать на том боку, то да... успею еще. - Успеешь, - ответил Эленорэ с нажимом. - И тебе отдохнуть бы сейчас. - Это значит "замолчи, наконец, дай мне продолжить думать о том, как я неправ?" - спросил Алькарин. - Да, надоел ты мне со своей болтовнёй, - попытался отшутиться Эленорэ. - Злой, суровый Эленорэ, - повторил Алькарин. Закрыл глаза. Эленорэ чуть крепче прижал его к себе. - Спи. Спал Алькарин плохо, болела рука, казалось, что снова с ней что-то делают, не то в пыточной камере, не то лекарь, и он просыпался, задыхаясь. Утыкался лицом в плечо Эленорэ, успокаивался через несколько минут и снова проваливался в сон. Потом вдруг это закончилось, он даже во сне чувствовал тепло тела, лежавшего рядом и наконец, заснул глубоко и надолго. Эленорэ долго не спал. Сперва, хотел подумать спокойно, без посторонних разговоров, поэтому старался не уснуть. Когда Алькарин просыпался, легко прижимал его к себе, мол, всё хорошо, я рядом, а потом, когда тот, наконец, уснул нормально, ещё долго лежал один и думал. Дважды чёрная волна ужаса перед тем, что может случиться дальше, захватывала его целиком, и тогда он отворачивался в другую сторону от Алькарина и беззвучно, неслышно плакал, стараясь сделать так, чтобы не вздрагивало тело. Потом успокаивался и снова думал, и через некоторое время сам провалился в сон, тёмный, глубокий и тяжелый. Несколько раз сон вспыхивал искрами боли, словно разгорался костёр, и почему-то снилась та жуткая расщелина, которую он видел в пыточной Саурона в последний раз, когда там был. Один раз приснились его глаза, глубокие, полные тёмной силы и равнодушного зла, и он вздрогнул, проснувшись. Алькарин с утра, если это вообще было утро, был молчалив и тоже словно тяжело обдумывал что-то. Он, заметив, что Эленорэ проснулся, откатился в сторону, потом поднялся, держась за стену - сперва на колени, а потом и на ноги. Впрочем, руку от стены не отрывал, знал, что упадет. Эленорэ, устыдившись, что сам так долго валяется, тоже опёрся локтем на пол и медленно сел. Голова кружилась от слабости и долгого лежания, но то, что сил хватает на то, чтобы сесть, уже радовало. Он немного посидел, наслаждаясь такой мелочью и наблюдая за Алькарином. Тот глянул на него: - Ленивый ты. Наверняка тоже можешь уже... - и быстро добавил. - Только ты пока не пробуй, я тебя не удержу. - А сам ты встал, потому что решил, что я тебя удержать смогу, в случае чего, - Эленорэ вставать пока не собирался, но от шутки удержаться не смог. - Как себя чувствуешь? - Я про это просто не думал, - Алькарин пожал плечами. - Вообще... если бы ты меня спросил раньше, до плена, я бы сказал, что ужасно я себя чувствую. А сейчас... наверное, неплохо. - Про сейчас и спрашиваю, - ворчливо ответил Эленорэ. И зевнул, обдумывая, то ли последовать примеру Алькарина, то ли лечь обратно. И вдруг заявил ни с того, ни с сего: - Скучно здесь. - Да ладно? - изумился Алькарин. И неожиданно засмеялся, да так, что и правда едва не свалился. - Натурально, - Эленорэ ухмыльнулся, глядя на то, как тот смеётся. - Из развлечений только еда, вода и орки. Да и те какие-то… не очень. Об остальных развлечениях он предпочел умолчать, настроение было хорошее и незачем его было портить. - Бедный. Давай поиграем, - предложил Алькарин. - В "закончи слово" или еще во что-нибудь... Он, так же держась стены, медленно сел, откинулся на нее спиной. Эленорэ напряжённо следил за ним, хотя вряд ли успел бы что-то сделать, если бы Алькарин начал падать. И выдохнул, когда всё завершилось благополучно. - Давай сначала поедим. Я такой неоригинальный. - Просто боишься проиграть, - хмыкнул Алькарин. Потянулся за едой, но та стояла справа и он не достал, а снова вставать не хотелось. Да и не мог он пока без опоры, так что все равно принести бы не смог. - Давай тогда ее сюда. Эленорэ, который уже потянулся было к еде, мгновенно остановился. - Хорошо, давай, - заявил он. - Неси, я голодный. Успеем еще поиграть. Знаешь, в Тирионе у Нолофинвэ с сыновьями была огромная игра... сложная, если начинали, то на несколько дней. - Какая? Я не боюсь проиграть, - упрямо сказал Эленорэ, но за едой потянулся. - Я пошутил. Я знаю, что не боишься, - Алькарин примирительно поднял руку. - Огромная. С картой и резными фигурками, с золотом и камешками, которые можно было "добывать", с дикими зверями и так далее. Я не играл, но несколько раз видел, как они играли. - Ааа, - протянул Эленорэ. - У Феанаро была похожая. Только мы тут такую вряд ли сделаем. Он взял лепёшку и попытался отломить кусок. Тут же скривился от боли, положил её одним концом на пол, вторым на руку и попытался сломать ребром ладони другой руки. Кусок отломился, хотя пальцы и возражали против такого надругательства. - Я слышал. Нолофинвэ говорил, что он придумал, а Феанаро сделал свою... на этой же идее. Да что ты делаешь? Просто придержи этот хлеб, мне одной рукой неудобно, я отломлю. - Я… развлекаюсь. Как умею, - Эленорэ криво улыбнулся. Придержал лепёшку. - Ломай. - С едой развлекаться нельзя, - наставительно, будто совсем маленькому ребенку, сказал Алькарин. Отломил несколько кусочков, выложил на каждый по куску вареной моркови или чего-то неопознанного. На левой руке пальцы были не сломаны, лишь изрезаны и обожжены, так что успели почти зажить, и он с содроганием подумал, для чего их оставляли "на потом". - Ладно, - покорно согласился Эленорэ. - Нельзя так нельзя. Он стал есть, с большим аппетитом: в выздоравливающем теле проснулся сильный голод, а то, что можно было уже сидеть, а не лежать и морщиться от боли, только его усиливало. Хотя руками действовать по-прежнему было неудобно. - Прямо пир, - сообщил он через некоторое время. - Если мы когда-нибудь выберемся отсюда - так или иначе, я приглашу тебя домой. Если, конечно, мой дом к тому времени уцелеет. И накормлю нормально, - улыбнулся Алькарин. - Я хорошо умею готовить и люблю это. - Я умею, - ответил Эленорэ, жуя. - Но не очень люблю долго. Лучше быстро. И вкусно. Одно время притворялся, что вообще не умею, но меня быстро раскусили. - То есть, мне у тебя в гостях изысканных блюд не ждать? Эленорэ глянул на него. - Смотря что ты под изысканными блюдами подразумеваешь. - Я бы сейчас съел пирог... с мясом. Или с грибами и какими-нибудь пряными травами. Или хотя бы с вишней, - мечтательно сказал Алькарин. Эленорэ взглянул на него, и на несколько мгновений могло показаться, что он сейчас значительно моложе своих лет. Может быть, из-за худобы. Только подживающий ожог перечёркивал лицо красной полосой. В глазах мелькнула какая-то строгость, потом он вздохнул и упрямо дёрнул уголком губ. - Но их нет. Что толку мечтать. - Вот ты зануда, - вздохнул Алькарин. Он подобрал крошки от хлеба, съел. - А я голоден. И на таком... угощении протяну, конечно, долго... но сытым не буду. - Я не зануда. Просто не люблю пустых разговоров. Что толку. Они как мыльные пузыри - красивые, но слишком быстро лопаются и не оставляют после себя ничего. А мне от таких разговоров только голоднее, - он глянул на “угощение”. - Можно попросить что-нибудь другое. Но вряд ли дадут, - улыбнулся. - Так что жуй что есть. А мне сейчас просто хорошо от того, что я могу сидеть. И голова почти не кружится. Кажется, я даже забыл, когда последний раз вот так… сидел. - Нет, я не буду здесь ничего просить, - содрогнулся Алькарин. Глянул в тот угол, где валялась кость на шнурке, потом вправо, где должна была быть его рука. Запнулся на пару секунд, потом продолжил, уже спокойно. - Но ты прав, сейчас хорошо. А вот ты еще встанешь, тебе совсем понравится. Эленорэ проследил за его взглядом. - Мясо и я не стану здесь есть. А остального вряд ли у них найдётся, - он вздохнул и казался сейчас каким-то притихшим. - Я встану, но попозже. Сейчас и так хорошо. Как твоя нога? Которая сломана? - Алькарин уточнил на всякий случай, а то сейчас ведь уже и не поймешь, о чем спрашивают. Эленорэ глянул на ногу так, словно уже и забыл, что она была сломана. - Я думаю, уже могу на неё наступать. И ходить. Можно попробовать. Попозже. - Вместе попробуем. Будешь, если что, ловить меня. А я тебя. Алькарин глянул на него внимательно и чуть напряженно. - Ммм... - взгляд Эленорэ был задумчив. - Давай лучше для начала меня попробует половить стена. А то я же тяжёлый. Могу и задавить. Лицо было непроницаемо, только в глубине глаз играли искорки смеха. - Думаешь, я теперь не могу? - спросил Алькарин. - И ты.. себя давно не видел. Тяжелый он... - О да, я давно себя не видел, - улыбнулся Эленорэ. - Ну ладно, давай ещё чуть-чуть подкреплюсь и можно попробовать. И ты тоже ешь. - Ты видишь меня, - пожал плечами Алькарин. Потом, помолчав, все-таки спросил: - Скажи... очень страшно выгляжу? Ну... или плохо. Эленорэ посмотрел на него внимательно, серьёзно, вздохнул, но глаз не отвёл. - Смотря что подразумевать под "страшно". Я бы сказал, что бывает хуже, но это уход от ответа. - Бывает, да... - Алькарин снова чуть дернул плечом. - Несколько дней назад мы при смерти были, это, наверное, выглядело хуже. - Да, - Эленорэ смотрел на него пристально. - Бывает. Но знаешь, сейчас ты, быть может, прекраснее, чем был когда-либо. И дело не в худобе, ранах или чём-то ещё. Просто прекраснее. Поверь. - Ты... - Алькарин удивленно глянул на него, хотел что-то сказать, но горло перехватило. Покачал головой. - Ты ненормальный. Но я... тебя понимаю. Я же не просто так говорил, что сложу песню. - Сложишь, сложишь, - ухмыльнулся Эленорэ. - Главное совсем всей правды не рассказывать. А то опозорюсь в глазах потомков... Но я, в целом, рад, что ты понимаешь о чём я. Он глянул на стену. - Ну что, пора совершать ещё один подвиг... Алькарин смотрел на него серьезно, глаза чуть блестели, как будто он сдерживал слезы. Потом он улыбнулся, кивнул: - Я не стану описывать, какой ты был чумазый и волосы торчком. Эленорэ перевёл взгляд со стены на него. - Точно. Именно этого не описывай... - всмотрелся: - Алькарин, ты чего? Потом подвинулся поближе и погладил того по руке. - Опишешь... обязательно. Алькарин вытер глаза тыльной стороной ладони. - Даже после твоего великодушного разрешения, про это - не стану. Я... ничего. Ничего плохого, Эленорэ. Просто... подумал слишком много, разного. Но это хорошие мысли были. Давай пробовать? Вставай, или сперва я? - Точно хорошие? - Эленорэ всё ещё всматривался в него. - Ну пусть так... Ты уже пробовал встать, теперь моя очередь. Отодвинулся он него и медленно встал сначала на одно колено, потом на второе, морщась, всё-таки было ещё больно. Опёрся рукой о стену и начал так же осторожно подниматься. - Хорошие, - прошептал Алькарин почти неслышно. На то, как Эленорэ встает, смотрел напряженно, готовый помочь, если что. Хотя как он это будет делать, если едва держится на ногах сам, Алькарин понятия не имел. На всякий случай поднял руку, раскрытой ладонью вверх. - Если что, держись. Эленорэ осторожно, держась за стену, поднялся. В какой-то момент он покачнулся, но удержался на ногах. А потом так же осторожно сделал три шага вдоль стены. Проверял ногу и то, как ощущает себя тело. Остановился, прислонившись к холодному камню. Всё-таки от слабости дрожали колени и голова кружилась. Алькарин улыбнулся, потом тоже встал,тот раз было проще, потому что он уже знал, как и что. Впервые они были рядом стоя, в полный рост. До этого как-то не пришлось, Эленорэ со сломанной ногой не вставал, а потом уже он сам не мог ходить. Эленорэ глянул на него, слабо улыбнулся, пытаясь справиться с головокружением. - А ты высокий. Так, снизу, и не скажешь… - Тоже сейчас об этом подумал, - сказал Алькарин, прижавшись спиной к стене. - Не о том, что высокий, а что мы рядом ни разу стоя не оказывались. Эленорэ слабо усмехнулся. - Это важно? - Это странно - видеть тебя так. Но мне кажется, это как-то более правильно, чем лежа на полу. - Иногда сидя, - поморщился Эленорэ. - Но, в общем, да. Забавное наблюдение. Алькарин смотрел на него, пристально, словно видел в первый раз. Потом чуть улыбнулся. - Тебя бы немного умыть... - Тебе надо было меня усыновлять. То накормить, то умыть хочешь. Но тебе, кстати, тоже не мешало бы, - Эленорэ улыбался, но было видно, что уже устал стоять. - Сын у меня уже есть, к тому же, мы выяснили, что ты старше, - хмыкнул Алькарин. - Но воды у нас много, и скоро еще принесут наверняка... Он медленно начал опускаться на пол, иногда морщась от боли. - А было бы два, - улыбнулся Эленорэ, уже не через силу, но за Алькарином опустился по стенке с явной охотой. И уже сев на пол, закрыл глаза. - Устаёшь, - грустно признался он. - Да, - отозвался Алькарин. Сам он расслабляться не стал, а потянулся за кувшином с водой, пусть для этого пришлось проползти на коленях пару шагов. Дальше было сложно - как смочить лоскут ткани, при этом не окуная его в кувшин, чтобы не испортить воду. В итоге он просто оставил кусочек ткани на полу и плеснул на него водой. Потом взял его и, протянув руку, начал оттирать щеку Эленорэ, там, где не было ожога. Эленорэ, в принципе, не слишком любивший и привычный к таким вещам, в другой раз может быть и возмутился бы, но сейчас ему было хорошо. В этом месте и так было слишком мало добра и заботы, чтобы отвергать ещё и эту. Он даже повернул голову так, чтобы Алькарину было удобней, хотя глаз не открыл. - Совсем на эльда не похож? - слабо улыбнулся он. - Похож. Но хочу посмотреть, каким ты бываешь... когда чистый. Да и вообще, это хорошо. Алькарин еще несколько раз повторял процедуру - одной рукой было очень неудобно, но он упрямо продолжал, смывая грязь, давно засохшую и въевшуюся в кожу кровь. След от ожога осторожно обошел. - Ты же видел один раз. Я умывался. Неужели не запомнил? - Эленорэ открыл один глаз, потом зажмурился снова. Вздохнул. - Шрам то большой будет? - Не запомнил, - качнул головой Алькарин. - Нет, не очень... хотя сейчас заметно, конечно. Возможно, он пройдет когда-нибудь. Эленорэ усмехнулся чему-то своему. Открыл глаза: - Давай теперь я тебя превращу в эльда. Алькарин с сомнением посмотрел на его руки. - Намочишь повязки. Тот глянул на повязки, словно забыл, что руки покалечены. Вздохнул. - Когда ж они уже заживут… - проборомотал он. Он том, что зажившие руки могут снова переломать, думать не хотелось. - Ну давай тебе воды хоть полью. И покажу, где ты чумазей всего! - Давай, - улыбнулся Алькарин. - Можешь просто моей рукой двигать, я же не вижу, где тереть. - Угу, - Эленорэ потянулся к кувшину. - Мочи тряпку. Так было намного проще. Алькарин поднес мокрый лоскут к лицу, начал наугад вытирать щеку. - Помогай... Эленорэ прищурился. - Самое большое пятно у тебя… на носу. Вот тут, - он показал рукой. Алькарин нарочно промахнулся, вытерев переносицу и часть лба. - Возьми меня за руку и направляй. У Эленорэ лицо было какое-то подозрительно серьёзное. Он протянул руку и поставил руку Алькарина на кончик носа. - Три. Тщательнее. Алькарин кивнул. он еще несколько раз смачивал лоскут, оттирая кожу от въевшейся за долгие дни грязи. Потом глянул на Эленорэ: - Ну, чистый теперь? Тот только покачал головой. - Надо ещё потрудиться. - Хорошо, давай. Но не знаю, как тебе, а мне так даже дышать проще. - Отлично, - по-деловому ответил Эленорэ. - Но ты давай, не отвлекайся, он у тебя ещё не блестит. - Ты издеваешься? - насторожился Алькарин. Эленорэ глянул на него и в глазах была искрення, ясная честность. - Ты что, как я могу? - ответил он, но не удержался от ухмылки. Алькарин вздохнул и вдруг быстрым движением несколько раз по кругу протер нос Эленорэ. Цепь натянулась, но он вовремя подался вперед, боль сама диктовала правильное положение тела. - Эй! - Эленорэ подался назад и с трудом удержался, чтобы не отклониться сильнее. - Это он у тебя не блестит, а не у меня! - Ничего, - ответил Алькарин. Глаза у него блестели, а боль в руке сейчас казалась не изматывающей, а просто мешающей и надоевшей. Он привстал на колени, намереваясь продолжить, но не удержался, и повалился вперед. - Эй, ты что, - Эленорэ попытался сначала возмутиться, потом поймать его, потом хотя бы его руку так, чтобы не натянулась цепь, но в результате не удержался сам. От удара правой рукой об пол, даже сквозь толстую повязку, у Алькарина потемнело в глазах. Он даже не сразу приподнялся, так и лежал на Эленорэ, придавив его сверху. А потом рассмеялся, пусть и несколько нервно. - Доумывались... я еще и воду опрокинул, у меня нога вся мокрая. - Ну что же ты… - прохрипел Эленорэ. Ему самому, похоже, пришлось по больному месту, но в голосе слышался смех. - А ещё… усыновить собирался. А сам… даже умываться не умеешь как следует. - Очень больно? - Алькарин чуть сполз, но встать пока не мог. На глазах блестели слезы от боли, но голос был веселым. - Надо было меня поймать, то же мне, брат... - Я тебя поймал! Собой, - Эленорэ пошевелился, осторожно высвобождая руку. - Это ты не хотел ловиться. И нос по-прежнему не блестит. Ударившаяся об пол спина болела, а остальное, кажется, даже не сильно пострадало… - Не очень. Не хуже, чем тебе. - Воды больше нет, я все разлил.Так что придется так... - Алькарин опустил голову ему на грудь. - Я сейчас... дай мне немного времени, я встану. Ну или спихни, я сам пока не могу. - Да лежи… - Эленорэ дунул ему в макушку. - Если не больно. Передохнёшь и встанешь. - Так останусь, - пробормотал Алькрин. - Рука болит, а так-то нет. Он слушал, как бьется сердце Эленорэ, глухие громкие удары и это как-то успокаивало. - Ну лежи, я сегодня добрый, - Эленорэ глубоко вздохнул. Но воды пролитой было всё же жаль. Пить хотелось. Он не стал говорить. - А твой оптимизм заразителен. - Я устал от того, что вокруг только боль и страх, а все, что мы делаем, это попытки выжить, сберечь силы... - Алькарин говорил уже серьезно. - Вот, тебя чуть не покалечил, воду разлил. Там, возможно, в миске немного осталось… - Может, и осталось. На потом… Ты лежи пока всё равно. А мы с тобой дурака валять умудряемся даже здесь. Со скуки, что ли? - Нет, назло... - упрямо сказал Алькарин. - И чистый ты все равно лучше. - Значит, грязный я тебе не нравлюсь? - хмыкнул Эленорэ. - И ты поэтому постоянно пытаешься меня отмыть. Он ещё немного передвинулся, чтобы не пережимало руку. - А я этого совсем не замечаю. Наверное, это очень плохо… Раньше было важно. - Первый раз попытался, - заметил Алькарин. - Это не плохо и не хорошо. Это никак. Просто кажется неважным. Он чуть сполз в сторону, теперь на плече Эленорэ лежала только его голова, и то, что осталось от правой руки - поперек груди, как будто Алькарин его обнимал. - Как-то я устал. - Ещё бы, после такого то подвига, - Эленорэ наконец высвободил руку и сам приобнял его. - Тогда спи. - Ага. - Алькарин еще и ноги устроил поудобнее, чтобы не на мокром лежали. - Все равно мы все съели и разлили. Остается только спать. - Безобразники, - уже сонно пробормотал Эленорэ. Хотел добавить, что понятно теперь, откуда берутся слухи про бузящих эльдар, но не стал. - А еще я тоже тебя обнял, - это Алькарин говорил уже с закрытыми глазами. - Я почувствовал. Спи.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.