Эту песню не задушишь...

Алькарин Алькарин на этот раз даже шел сам, избегая тем самым лишних толчков и рывков, но быстро не получалось, так что иногда его все-таки сбивали с ног и потом тащили волоком. Тащили эльфа на новый виток пыток не по знакомому пути. Почти сразу свернув на лестницу вниз, орки шли по похожему лабиринту коридоров. Не то чтобы они были как-то особо отделаны, но выглядели богаче, хотя бы из-за вкраплений золота, то тут, то там блестящими жилками прорезая скалу. Но орки на это золото даже не дышали. Закончился их путь в новой мастерской. Эта была гораздо больше верхней. Она была огромной. Потолок терялся во тьме наверху, а дальние стены миражом дрожали в мареве горячего воздуха. Тут стояли огромные горны, в бассейнах кипела и пузырилась лава, подземные огни поднимались из расщелин в полу и это было единственное освещение этого зала. Майя работал у одного из горнов. Пламя ревело и пело, послушное воле мастера, а металл отзывался тягучей, сильной, темной песней. Орки протащили пленника подближе, но остановились на достаточном расстоянии. Бросили эльфа на колени, придержали. Со своего места тот не мог видеть, что создается под молотом майя, но когда металл звенел по коже пробегала дрожь. Орки невольно ежились, хотя и не пугались. Алькарин в какой-то момент был уверен, что увидит там Эленорэ, которого забрали раньше и пытался приготовиться к подобному, но, поняв, что друга здесь нет, почувствовал, что дышать стало легче. Страх, хоть он не отпускал от себя мысли о том, что ничего не кончилось, снова сбил дыхание, тисками сжал грудь, но с этим можно было справиться. Он вдохнул, выдохнул, выравнивая дыхание. У него было на это время. Майя не отвлекался от работы. Орки осторожно переминались с ноги на ногу, а пол впивался эльфу в голые колени. Наконец, майя кинул работу в воду, подхватил кусок ткани, вытирая руки. - А, это же ты, - вспомнил он про эльфа. Алькарин поднял глаза, некоторое время молча на него смотрел, но отвечать не стал. Сейчас в его взгляде было усталое упрямство, даже для злости места не осталось, на это требовалось слишком много душевных сил. - Я правильно понимаю, что ты намерен продолжать мое удовольствие по мере своих сил и не желаешь избавиться от моего общества единственным доступным тебе способом? Майя был явно чем-то доволен, в голосе его было ехидство и радость. Алькарин чуть изменился в лице, дернулся уголок губ. Потом сказал: - Лей свой яд и свою ложь в другие уши. Я не стану говорить. - Самое приятное, нолдо, разговаривать с вами правдой, - рассмеялся майя. - Но твой ответ меня порадовал. Я вовсе не хотел расставаться с тобой прямо сейчас. - Ты мне противен, - сказал Алькарин. Не стал сдерживаться, раз уж речь пошла о правде. - Всего лишь? Какая досада, - эта новость, видимо, не очень огорчила майя. Впрочем, маска веселости ушла с его лица как и не было, обнажив сухие, жесткие черты. - Все только начинается нолдо. Тебе еще многое предстоит потерять. - Есть то, над чем у тебя нет власти и этого ты не отнимешь, - Алькарин чуть улыбнулся, через силу. - Что же? - заинтересовался майя. - Ты думаешь, я стану сейчас перед тобой распинаться? - спросил Алькарин. - Чтобы что-то доказать? Он покачал головой и отвернулся. - Не обязательно доказывать, - пожал плечами майя. - Но ты сам начал, мог бы и закончить свою мысль. Или что же, ты так неуверен в неотъемлемости того, над чем у меня нет власти? Алькарин молчал, взгляд был направлен мимо. Майя притворно вздохнул, а на губах его появилась та особая улыбка, от которой стыла кровь в жилах не только орков. Впрочем, нолдо на него не смотрел. - Посмотрим насколько твоей гордости хватит сегодня. Он махнул оркам крепить эльфа на колесо.