Эту песню не задушишь...

Для новичка звук шагов пока ничего не значил, но второй уже по шагам мог различить - орки шли одни, без майя. Проблемы различить эльфов в этот раз у орков совсем не было, они сразу взялись за голосистого, оттащив новичка в угол и прижав там. Голосистого встряхнули, подняли, проверяя, стоит ли он на ногах. - Я вернусь, - быстро проговорил Алькарин. - Все хорошо, за меня не бойся... и помни, что я говорил. Тревога за кого-то другого съедала собственный страх, он сейчас почти и не думал о том, что предстоит ему самому. говорливый, он и есть говорливый, эльфа перетянули плетью, впечатали кулаком поддых, чтоб заткнулся, и поволокли из камеры. Эльфа снова повели вниз, но почти сразу свернули в коридоры похуже, а скоро и вонь орочья появилась. Здесь стража плотнее сбилась вокруг пленника, уже реально охраняя. Они миновали орочьи пещеры, злобные глазки таращились на них со всех сторон, но нападать на стражу сверху не решались. Только пару раз откуда-то, уже сзади прилетало камнем. Стража рыкала, но не более пока. В конце пути их ждала огромная пещера, заполненная орками. Стража встала кругом, прижав эльфа к стене у входа, настороженно оглядываясь. Орки вокруг тоже сбивались в кучки, некоторые что-то ожесточенно обсуждали. Все жались к стенам у множества проходов. Потом сверху что-то прокричали и большинство орков начало уходить, суетливо, торопясь убраться отсюда. Но некоторых выталкивали на середину, они огрызались, лишь некоторые делали шаг вперед сами. Стража, которая привела эльфа тоже убиралась из пещеры, держа мечи наготове, оставляя пленника одного. Алькарин растерянно оглядывался, с непривычки кружилась голова - высокий потолок, огромное пространство, да и на ноги он не так давно начал подниматься. Потом ему под ноги прилетел меч. Орочьей работы, тяжелый, но острый, он зазвенел по камням. Но меч кинули не только эльфу. Все орки, кто так или иначе остались в пещере, подбирали оружие. А коридоры закрывали железными решетками. Алькарин чуть отошел, потом, так и не поняв, случайно это было сделано или намеренно, поднял оружие. Если его решили убить, то выбрали странный способ, но лучше быть с мечом, чем с голыми руками. В пещере осталось больше полусотни орков. Они были разные по размерам и настрою. Кто-то повизгивая, пытался пробиться сквозь решетку, кто-то уже высматривал жертву. Кто-то, как и эльф стоял то ли растерянный, то ли настороженный. Здесь были и маленькие орки и побольше, были худые и довольно откормленные, правда не было никого в доспехов, да и на воинов мало кто походил. Заминка ожидания и непонимания закончилась, когда двое мелких решили объединиться и напали на более крупного. Эта гонка на выживание, и орки это прекрасно понимали. Алькарин сделал еще пару шагов назад, ближе к стене. Мельком подумал, что Эленорэ в первые дни мог бы найти мечу применение сразу, не раздумывая. Приставить острием под ребра и упасть вперед, чтобы всем весом загнать клинок глубже, к сердцу. Но жить все еще слишком хотелось, да и нельзя было бросать друга здесь одного... если он сам еще жив. Нападать Алькарин не хотел, не был уверен, что сможет хоть что-то, да и привычной горячей ярости боя он не чувствовал. Это была какая-то нелепая, отвратительная, кровавая игра, где свои нападали на своих. Видимо, именно его осторожность привлекла внимание ближайших. То ли его посчитали слишком хитрым, то ли слишком слабым, но ближайший довольно крупный, хотя и худой орк в изрядном рванье бросился на эльфа, неловко взмахивая мечом. Почти тут же, где-то в стороне послышался боевой клич на синдарине. Алькарин вздрогнул, обернулся, пытаясь найти взглядом того, кто только что крикнул, но ничего понять было нельзя, орки орали громче. А потом пришлось защищаться, он и так подпустил противника слишком близко, взмах меча рассек воздух рядом с лицом. Эльф поднял неудобный, тяжелый, не по руке меч, отбил следующий удар, и тут же ударил сам, наискось, по груди. То, что меч пришлось держать теперь в левой руке, было неважно, он владел ими одинаково хорошо, но вот натянувшаяся от сильного замаха цепь помешала довести его до конца, а спустя мгновение у Алькарина в глазах потемнело от боли, когда дернулся браслет на правом плече. На его счастье, противник тоже был неуклюж. Хотя нападал довольно умело, но как-то нерешительно. А вокруг творилась непредставимая свалка. Тут мало было тактики и стратегии, тех, кто послабее и пытались объединяться было мало, в основном все были против всех. Того, другого эльфа, видимо, убили быстро, больше эльфийского языка тут не звучало. А может был очень занят. Да и было с чего. Напасть могли с любой стороны, просто потому что убили ближайшего соседа. А убивали все и всех. Возможно, орки знали правила, только вот эльфу их никто не сказал. Алькарин почти не нападал, использовал передышки, чтобы отдохнуть и унять головокружение. Он чувствовал, что очень быстро устает, тело, едва-едва залечившее раны, еще не способно было двигаться, как раньше. А еще правая рука... как он ни берегся, цепь дергалась, натягивала, расшатывала браслет и штырь в едва затянувшейся ране. Однако, это вряд ли была лучшая стратегия. Количество участников быстро уменьшалось, оставались те, кто посильнее, побыстрее или похитрее. И уж точно не пассивные. Пусть и не сильно ловкие бойцы, они явно хотели выжить. Алькарин же к этому моменту уже совсем выдохся, даже стоял не сам, а привалившись спиной к стене. Но одновременно понимал, что нужно отходить, у стены его задавят, лишат возможности отступать. Впрочем, если окружат, то будет не лучше, а так стена хоть спину защищает. В итоге он остался, где был, только отбиваться стал яростнее, уже не обращая внимания на боль. Он убивал, его тоже ранили. Затянись драка, шансов бы не было, но события разворачивались быстро. В итоге, когда все внезапно закончилось, только хриплые стоны умирающих оглашали воздух. У дальней стены ошалело оглядывался не самый крупный, но коренастый орк. Он тоже был ранен и теперь с отупелой злобой осознавал, что у него остался только один противник. Алькарин на него почти не смотрел, следил только, чтобы не приблизился слишком быстро. Стоял, опершись спиной о стену, рукой с мечом зажимал глубокий порез на бедре, пытаясь остановить кровь. Понемногу получалось, хоть сил на это уходило куда больше, чем раньше. Орк увидел, что противник ранен и не двигается, осклабился. Не от радости даже, а подбадривая себя на последний рывок. Он почти победил, остался лишь обессиленный противник. Напряженно глядя, как бы враг не рванул в наступление внезапно, орк тоже отдыхал, переводя тяжелое дыхание. Только недолго он отдыхал, потом с глухим, низким воем кинулся на последнего врага. Алькарин дождался, пока он приблизится, рывком дернул меч наверх, отбивая удар, нацеленный в голову. Потом следующий. Движения у него были зажатые, недостаточно быстрые - он берег вторую руку, но для такого противника хватало и этого. Ударил сам. Орк как-то не ожидал, что этот будет так активно сопротивляться. Пропустил удар, но почти ушел в последний момент, получив неглубокую рану. Глаза начали наливаться кровью, то ли от злобы, то ли от собственной слабости. Правую руку Алькарин прижимал к боку, пытаясь так хоть немного придерживать браслет. Чувствовал влагу - не то кровь, не то сукровицу, которая сочилась из культи и надеялся, что это все-таки не кровь. Левая теперь была совсем ограничена в подвижности длиной цепи, так что пришлось переходить в ближний бой, чего он до сих пор избегал. Сил хватало только, чтобы отбиваться, но в какой-то момент эльфу ударом обожгло лоб и щеку, кровь начала заливать глаза. Алькарин на мгновение почувствовал реальный страх - что сейчас его добьют, пользуясь преимуществом, что он останется валяться среди этих изрубленных тел, и не будет больше вообще ничего... он коротко вскрикнул, ответил градом ударов, пусть почти вслепую, но зато куда быстрее и точнее, чем раньше. Наконец Алькарин почувствовал, что меч завяз в теле орка, выдернул его, ударил еще раз, на всякий случай, и лишь потом оттер кровь с лица. Откуда-то сверху раздался тихий, короткий смех. И тела, лежащие на полу окутало короткое марево. - Отлично справился, у него есть перспективы, - голос был незнакомым. Ему ответили, голос принадлежал Гортхауэру, но что он ответил, было не разобрать. Между тем, некоторые из тел изменились. Кроме орков здесь были и люди, и эльфы. У самых ног оставшегося в живых нолдо кроме трех орков лежали тела двух изможденных эльфов, один из них - высокий, который напал первым. Хотя последний убитый нолдо на самом деле был орком. Алькарин глухо вскрикнул, упал на колени. То, что сверху кто-то смотрит, было ему совершенно безразлично, он и думать об этом забыл. Коснулся рукой лба убитого, потом второго... Шок был силен, он до конца не мог понять, как это все получилось, кто наложил чары, знал лишь, что смертельный удар нанесла его рука. А еще помнил, как боялся умирать Мирилас, и что говорил Эленорэ... и неожиданно услышал свой голос, сквозь шум в ушах и чужие стоны. Он пел погребальную песню, о мосте среди звезд, ведущем на иной берег, о дороге для потерявшей тело души. Пел так, как давно уже не пытался здесь, вкладывая не только силу голоса, но и души. Да, его сейчас оборвут, но что-то он успеет... Успел он мало, тихий голос сверху перекрыл песню, упала тьма, скрывая пещеру. Удушающая, она забивалась в горло, наполняя легкие. За каждый вдох нужно было сражаться теперь. Впрочем, мертвым дышать не нужно. Они лежали рядом с нолдо и пахли свежей кровью. Алькарин вцепился пальцами в горло, унимая боль, выдавил еще несколько слов, уже не песня - шепот. Потом замолчал, распластался на полу, хрипло, тяжело дыша. Пальцы нашарили меч, сомкнулись на рукояти. В вязкой темноте глухо шуршали тяжелые орочьи шаги. Растаскивали тела. Вскоре добрались и до выжившего. Алькарин не поднимаясь, рубанул по ногам, меч пролетел почти над полом. Орк, которому досталось по рукам, он как раз нагнулся за очередным трупом, заорал, размахивая обрубком. Остальные подобрались, быстро отвалили на безопасное расстояние и достали плети. Что-то эльф мог отбить, но привлеченные суетой орки навалились толпой, били с разных сторон. Старались по руке, чтобы отобрать меч. Алькарина надолго не хватило, клинок зазвенел по камням. Его тут же подхватили, утащили подальше. А на эльфа навалились, поднимая. Похоже, почести победителю тут были не приняты. Потащили на выход. Там его перехватили прежние провожатые. Подхватили под руки, зажали, чтобы не дергался, глаза-то безумные, мало ли чего в голову взбредет. Путь наверх показался тяжелее, чем путь вниз.