Эту песню не задушишь...

Алькарин еще несколько секунд неотрывно смотрел на него. Потом вскрикнул, рванулся, приподнимаясь. Оперся на то, что осталось от правой руки, левой обхватил Эленорэ за шею. Боль ослепила на мгновение, но радость была сильнее и на боль можно было внимания не обращать. Тот молча подался вперед и вернул Алькарина в прежнее положение. - Не шевелись, ляг. Пожалуйста. Голос был бесконечно усталым, таким же, как и глаза. - Ты страшно выглядишь. - Ты тоже, - задыхаясь, сказал Алькарин. Снова расплакался, только на этот раз он улыбался. - Ужасно выглядишь. Тот только неопределенно пожал плечами. - Я не вижу себя. Снова лег рядом, оставив руку на щеке у Алькарина, и молча глядя на того. Потом словно спохватился и провел рукой, вытирая тому слезы. - Ну что ты… - Я ничего, - выдохнул он. Потом снова вскинулся, встревоженно оглядываясь. Правда, приподняться получилось едва-едва. - Вода! Эленорэ, я оставлял тебе воду... кто-то ее вылил? Где она? Тот словно бы не удивился. - Ляг, - это прозвучало как приказ. - Я найду. И начал подниматься, чтобы поискать. Двигался он медленно и с трудом, хоть особых повреждений на теле не было. - Кто-то ее вылил, - горестно повторил Алькарин. - Я не помню последние дни... но я наливал! Перед тем как... как... Он споткнулся на середине фразы, содрогнулся всем телом, снова начал дышать глубоко и часто, переглатывая приступ тошноты. Второй вздрогнул и не стал подниматься дальше. Сел рядом и стал гладить Алькарина по голове. - Тише, тише… она найдется. Найдется. Я сейчас поищу. Только в глазах почему-то жило отчаяние. Раньше бы чутьё Эленорэ, всегда не дававшее ему убиться окончательно, даже при его рисковом характере, уже давно орало бы об опасности. Он и сейчас кричало, только он не то, чтобы не слышал его, скорее, не придавал значения. Чувства притупились. Он устало сел на пол посреди этой тучи, и некоторое время смотрел на огоньки. Пить хотелось гораздо сильнее, чем бежать отсюда и он грустно подумал, что теперь будет мучиться от жажды до самой смерти. Но и это почти не испугало. Он посидел ещё немного и зачем-то протянул руку к одному из огоньков. Но прежде чем он дотянулся его спину обожгло - по ней проехался один из хаотично плавающих вокруг огоньков. Эленорэ вздрогнул и отшатнулся. Страх, наконец, пробился в сознание и дал о себе знать. Он огляделся. оценивая тучу. “Надо выбираться отсюда”. Возможно, это было глупо - какая разница: умереть от жажды или сгореть среди вот этих вот огоньков, но сгореть - значит почти добровольно убить себя. Он с трудом поднялся на ноги и, осторожно обходя огоньки, побрёл в обратном направлении. Возможно, он потерял обратный путь, возможно, пока он сидел туча незаметно переместилась, но спокойно и неторопливо плавающие вокруг сгусточки лавового огня не желали вот так просто отпускать пленника. К тому же, постепенно эльф понял, что движутся они с разной скоростью, иногда резко меняя и скорость и направление. Впрочем, они не преследовали его целенаправленно, их движение оставалось поистине хаотичным. Но, если впереди эльфу просто было отслеживать это движение, то сзади или сбоку внезапно изменивший скорость и направление огонек таки касался его тела, обжигая. Эленорэ на ум пришли мысли о балрогах, которых он видел всего дважды в жизни, но и этого было достаточно. А, если это сердце Ангамандо, то где-то здесь должно быть и их обиталище. Теперь стало по-настоящему страшно и он пошёл быстрее. Но вышло только хуже - уворачиваться от огоньков стало сложнее. Он остановился, пытаясь побороть страх и огляделся - может быть, в какой-то стороне огоньков меньше? Тогда стоит идти туда. Может быть ему только показалось, но в одной из сторон облако было вроде как не такое плотное. Там, в той стороне, оно было более темным. Эленорэ и двинулся туда, на ходу стараясь выбирать места, где, как ему казалось, огоньков было поменьше. Только то, что делается за спиной, понять было сложнее. Ему только однажды удалось вовремя отшатнуться, почувствовав кожей приближение огня, но чаще они успевали раньше. Множество ожогов, пусть и неглубоких, покрывали постепенно тело эльфа. И становилось понятно, что лечь и отдохнуть в этом месте будет равносильно получить их куда как больше. А отдохнуть хотелось уже давно, им снова овладело странное отупение, возможно, на этот раз от усталости, когда мыслей, длинней того, что надо просто идти и стараться не попадать под огонь, не было. Только где-то на краю сознания промелькнуло, что, возможно, так же чувствовали себя те, кто шёл через Льды. Надо идти, вперёд, во что бы то ни стало, и не падать. Может быть, ему специально выпало такое же испытание, чтобы почувствовать, как было там? Только там было холодно, а здесь - жарко. А конца пути всё не было. Голова кружилась чем дальше, тем сильнее, ноги, спина и плечи словно налились свинцом и болели. Даже дышать было тяжело, и не только от усталости - пересохшее горло саднило. И давно уже стало понятно, что вместо призрачной надежды на перемены в этом подземелье, ему уготовили очередную пытку. Нога подвернулась и он чуть не упал, но следующим шагом уже не удержался и рухнул на колени. Из горла вырвался плач, больше похожий на стон, но слёз не было, глаза были сухие. Эленорэ охватило отчаяние: что толку идти и мучить себя, если отсюда всё равно нет выхода? По плечу проехался огонёк. Эльф вздрогнул, снова застонал и поднял голову. Нет. Он всё же из нолдор. Из народа Феанаро. А они не сдаются, даже если понятно, что борьба уже безнадёжна. Потому что у любой безнадёжности есть предел. И рано или поздно, кто-нибудь его минует. - Будь ты проклят, Моринготто! - выкрикнул в пустоту пещеры. Тише, чем хотелось бы, но громче, чем сам ожидал. Потом поднялся. Пусть все знают, что нолдор невозможно переупрямить. Прошёл ещё несколько десятков шагов, но потом снова упал, уже не в силах подняться. Полежал, чуть-чуть отдохнув. И пополз. Теперь он и вовсе не мог уворачиваться и ожогов становилось все больше. Они были слабее, чем от каленого железа в мастерской майя, но их неотвратимость превратилась в бесконечную пытку ожиданием новой внезапной боли. Тут не существовало понятия времени. И, могло так статься, что эльф преодолел километры, а может ползает по кругу на десятке метров. Но в какой-то момент что-то впереди изменилось. Будто тьма стала плотнее. Эленорэ больше не проклинал Моринготто вслух, слишком устал. Но с каждым движением и вздохом в мыслях, про себя, повторял проклятия в адрес тёмного врага, и это странным образом придавало сил. Когда-нибудь он ответит за всё. И за его, Эленорэ, эту боль, тоже. Может быть, ему посчастливится, и его заслуга в поражении врага тоже будет. Или есть... Кто знает. Так и полз, и за мыслями, короткими, простыми и не дававшими совсем сойти с ума, не сразу заметил, как что-то изменилось. А, как только почувствовал, поднял голову. Снова ожила надежда - вдруг всё закончилось? Тут один из огоньков отлетел дальше прочих и для внимательного ищущего взгляда эльфа стало видно его отражение. Впереди было не продолжение огненного облака, впереди была гладкая стена, в котором оно отражалось. Не будь этого эльф обнаружил бы ее только наткнувшись. Эленорэ подполз к стене. Медленно ощупал её руками. Попытался встать, но быстро оставил попытки и потрогал стену только там, где доставал. А потом опустил голову на пол и рассмеялся. Смеялся он так несколько минут, потом смех перешёл в плач, потом снова в смех. Это место издевалось над ним. Отсюда не выбраться. И единственный выбор - двигаться, пока не умрёшь, или лежать. Пока не умрёшь. Он закрыл глаза, полежал немного, а потом вдруг заявил, непонятно к кому обращаясь: - Я дольше проживу и буду дольше вас смешить, если вы дадите мне воды. Хотя... вы же не дадите. И снова закрыл глаза. Двигаться прямо сейчас он был уже не в силах. То ли отвечая на его просьбу, то ли потому что у стены облако огней закончилось, ему удалось отдохнуть почти нормально. Лишь пару раз за все время шальные огоньки касались его, а потом облако и вовсе отступило немного, оставив измученного эльфа в покое.