Эту песню не задушишь...

- Сейчас мне хорошо... - прошептал Алькарин. Протянул руку, хоть браслет и казался невозможно тяжелым, погладил Эленорэ, где достал. - Ложись рядом. Мне так... мне тебя так не хватало. Воду потом найдем. Ложись... а то я все еще не верю, что это правда ты. Тот задохнулся в плаче, пальцы скрючились, царапая лоб и щеки. - Прости… Он все-таки лег обратно. - Обними меня, - сказал Алькарин. - Или я сам, но это сложнее... придется поворачиваться. А так мне... почти не больно. Он не хотел объяснять, что не больно ему только потому, что невелика разница, прикасается что-то к ранам или нет. Но гораздо больше, чем боли, он боялся, что брат снова исчезнет, если будет просто лежать рядом. Эленорэ явно не хотел его обнимать и зачем-то покачал головой. И слезы беззвучно катились из глаз. - Хорошо... - сквозь зубы сказал Алькарин. Оперся на локоть, толкнулся, переваливаясь через бок. Правая рука теперь была придавлена его телом, но вытащить ее не получилось бы все равно. Зато теперь он мог левой сам обнять Эленорэ и голову устроить у него на плече. Тот вздрогнул, словно хотел отстраниться. Но не успел, а потом не стал, и так и остался лежать, как лежал. Надолго Алькарина не хватило, к руке он и раньше-то прикасался с осторожностью, а сейчас рана была не в лучшем состоянии. Обратно повернуться было легче, но пришлось снова перекатываться через правое плечо, а когда он упал на спину, в глазах просто потемнело от боли, сознание ушло. Эленорэ то ли спал, то ли был без сознания, во всяком случае, на движения рядом он никак не отреагировал и глаза были закрыты. Пришел в себя он только через несколько часов. Некоторое время бездумно смотрел в потолок, потом сел и стал оглядываться. Алькарин лежал неподвижно, только застонал - то ли в бреду, то ли почувствовав рядом движение. Эленорэ оглянулся. Губы дернулись, он подвинулся, сел рядом и стал гладить того по голове. Хотелось пить, он и поднимался для этого, но он так и остался сидеть. - Гиллин... дай воды... - прошептал Алькарин на синдарине. Он открыл глаза, но почти ничего не видел, только фигуру рядом. - Такой хороший был сон. Только... сейчас плохо. - Я не Гиллин. Но сейчас тебе принесу, - ответ пришел с задержкой в несколько секунд, и голос был какой-то мертвый, но говорили на квенья и голос принадлежал Эленорэ. - Снова... - еле слышно сказал Алькарин. Потом что-то еще, но разобрать было нельзя. - Это не сон, - Эленорэ с трудом добрался до воды, налил, принес все в той же злополучной миске. - Это я. Пей. Пожалуйста. Последние слова прозвучали то ли требовательно, то ли жалобно. Он поднял голову Алькарина и поднес миску к его губам. Тот пил, но глотать было тяжело, и половина проливалась мимо. Глаза постепенно стали чуть менее мутными, потом во взгляде отразилось узнавание. - Я помню, - выдохнул Алькарин. - Хорошо... что не сон. Только жаль... теперь умирать. Эленорэ отставил миску и снова лег рядом. Потом вспомнил, что и сам хотел пить, но вставать было уже лень. - Жаль, - ответил он. - Поэтому даже не вздумай. - Я устал, - сказал Алькарин еле слышно. - Не могу больше... Хватит... Все горит. - Не надо, - в голосе у Эленорэ прорезались какие-то эмоции. - Не надо, пожалуйста, потерпи, я сейчас... Он поднялся, на удивление быстро - страх гнал, добрался до двери и стал стучать. Орки появились не сразу. Сначала раздался топот одной пары ног, потом ноги ушли и вернулись уже толпой. Дверь резко распахнулась. - Чего надо? - эльфа сбили с ног. - Он умирает, - тот даже не пытался сопротивляться. - Позовите... вашего лекаря. То, что сказали орки, эльф не понял, но звучало это как редкостное ругательство. Кто-то шустро побежал назад по коридору. А остальная охранка, воровато оглянувшись, немного попинала несопротивляющегося. Он выглядел вполне прилично, от пары синяков от него не убудет. Только недолго им пришлось развлекаться - майя появился почти сразу. То ли был рядом, то ли и сам уже сюда шел. Стража тут же сделала вид, что они просто прижимают меченого к полу, но майя было не до того. Он сел рядом с голосистым, хмуро оглядел нолдо. - Ну все как обычно, - в голосе звучала явная досада. - Ты его что, придержать не мог, когда он ворочаться тут начал? - вопрос был обращен к меченому. Впрочем, дожидаться ответа майя не стал, не до того было. Да и эта история повторялась из раза в раз, вопрос был риторическим. Майя вытер испарину, когда закончил, наконец, и решил, что достаточно. Устало оглядел еще раз обоих, попытался поймать взгляд меченого, на вид-то тот был достаточно целым, легкие ожоги и рубцы от хлыста почти не считались. - Он не мог, - неожиданно внятно и ясно сказал Алькарин. Эльф, которого здесь называли меченым, прятал взгляд. Только один раз, когда глаза на мгновение встретились с глазами лекаря, в них можно было успеть увидеть страх и надежду. А потом он снова спрятался, ничего не ответив. Майя раздраженно глянул на голосистого. Разговорился тут, прыткий. - Буду столь любезен и дам тебе маленький совет. Пока вы еще тут, придумай себе имя и скажи его мне. Больше он ничего пояснять не стал. Взялся за голову нолдо, приподнимая аккуратно, достал из сумки бутылку со сладкой, вязкой жидкостью, принялся спаивать лекарство. - У меня есть... - даже с некоторой обидой пробормотал Алькарин. - Имя. - Я его три раза спрашивал, - майя заткнул рот эльфа горлышком бутылки. Медленно споив где-то четверть, убрал бутылку в сумку. - Ты мне... помог. Ему, - не очень ясно сказал нолдо, имея в виду Гиллина. - Так что... я Алькарин. Или... Агларин... - Твое имя тебе пригодится, а не мне, - фыркнул майя. Его, как обычно, неправильно поняли. Повернулся к меченому. - Он будет спать довольно долго. Его нужно часто поить. Пусть понемногу, но часто, - голос был четким, не повелительным, но и не ожидающим, что его слова пропустят мимо длинных ушей. - И сам поешь и пей, если не хочешь, чтобы тебя орки поили. Эльф кивнул, по-прежнему не глядя на майя. Потом выговорил: - Спасибо. По лицу майя прошла судорога, он резко поднялся и вышел. Орки зыркнули на меченого, но больше бить не стали, убрались следом. Эленорэ подобрался и лег рядом. Коснулся лба Алькарина, одернул руку и, уткнувшись лицом в подстилку, заплакал. Сейчас его никто не видел и можно было отпустить себя. Плакал долго, а потом чуть не уснул, но вздрогнул, вырываясь из сна. Спать было нельзя. Лекарь ведь сказал поить часто, и надо было смотреть, вдруг Алькарин снова соберется умирать. Добрался до воды и, только увидев ее, вспомнил, что сам уже очень давно хочет пить. Но сперва напоил Алькарина, а потом напился сам. Так и продолжалось дальше. Он то лежал и плакал, сам плохо понимая о чем, то пил и поил друга, то снова лежал, глядя в пространство невидящим взглядом. Он медленно обвёл глазами коридор. В нём ничего не изменилось, но воспринимался он теперь совсем иначе. Стены, и всё вокруг теперь казалось ещё более враждебным, чем прежде, эльф не мог забыть, как они только что пытались сожрать его. А теперь коридоры вокруг затаились, но стоило лишь приоткрыться, опустить щит, и... "Глупец", - прошептал Эленорэ сам себе. "Ну какой же ты глупец, как же так можно..." Голова раскалывалась от боли, во рту снова было сухо и казалось, что с того момента, как он вышел из зала с водой прошла вечность. Он сглотнул. Сожалеть о чём-то теперь было бессмысленно, теперь надо было только постоянно помнить о щите. Помнить и держать. - Ох... Он с трудом поднялся и сел, прислонившись к стене. Обхватил себя руками, дрожа от холода. Сил куда-то идти прямо сейчас не было, он чувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя полураздавленный, но ещё живой жук. Впрочем, жуки живучи. Нолдор тоже. Посидев ещё немного и окончательно замёрзнув, Эленорэ всё-таки поднялся и медленно, держась рукой за стену, побрёл вправо. Он ведь решил придерживаться именно этого направления. Буквально через пару развилок он попал в короткий тупик. Если бы эльф не касался рукой стены, можно было бы подумать, что она обледенела или даже припорошена снегом. Эленорэ сполз по стене на пол. Надо было чуть-чуть отдохнуть прежде, чем искать новый путь. Тупик он воспринял спокойно. Если это лабиринт, они будут встречаться здесь ещё не один раз. Надо только идти. Идти и искать выход. Было холодно и он снова обнял себя, не только для того, чтобы согреться, но и чтобы успокоиться. Вспомнил, что ещё совсем недавно был, хоть в кошмаре, но хотя бы не один, и от этого защемило в груди. Одиночество тяготило, а здесь компанию ему составляли только эти холодные, страшные, едва не сожравшие его стены… Уткнувшись лицом в колени посидел так немного, потом снова поднял голову. Тишина здесь была такая, что хотелось кричать, но что толку - никто не услышит. Он сдержался, только обнял себя крепче. - Если отсюда есть выход, я его найду, проклятая ты сволочь, - пробормотал нолдо сквозь зубы. В голову пришла идея, что для того, чтобы не блуждать по этим коридорам там, где уже был, неплохо было бы попытаться как-то отмечать уже пройденные места.. Но дома, уходя в путешествие по пещерам, они брали с собой мел, на всякий случай, здесь же у него не было ничего, кроме рук… и цепей. Эленорэ усмехнулся. - Что же, и кандалы на что-то сгодятся. Повернулся к стене, сел поудобнее и стал царапать стену железным браслетом. Камень сперва не поддавался, но потом упорство нолдо взяло своё, и на стене осталась маленькая зарубка. Эленорэ немного отдохнул и поднялся на ноги. Надо было идти дальше. Добредя до первой из развилок, он остановился. Когда-то отец учил его ориентироваться в пещерах по движению ветра. Повернул голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь определить, есть ли здесь движение воздуха вообще. Морозный воздух был недвижен и тих. И это было к счастью эльфа, позволяя ему сохранять чуть больше тепла. Эленорэ поёжился и прислонился к стене. Перед глазами явственно встала увиденная недавно картина огромного лабиринта, и вместе с ней пришёл тогда же пережитый ужас. Он обнял себя руками и закусил губы, пытаясь подавить панику, чтобы снова не упасть, как недавно, в той глухой темноте. Потерять над собой контроль он боялся едва ли не больше смерти. Волна прошла, но теперь он дрожал: от страха, и от становящегося всё сильнее холода. - Надо идти... - тихо сказал эльф сам себе и, оглянувшись на стену, вдруг отшатнулся от неё. На мгновение показалось, что она сейчас оживёт и снова начнёт вытягивать из него силы и душу. Стена не ожила, но на всякий случай Эленорэ решил держаться середины коридора. Лабиринт, казалось, смотрел на него и только и ждал, когда он потеряет контроль и расслабится, опуская щит. Ждал, чтобы снова наброситься. Проходить то место, где стены впервые напали на него, не хотелось до слабости в ногах, поэтому Эленорэ решил свернуть в другой проход. Может быть, там будет дальнейший путь... Очень постепенно, а потому малозаметно глазу поверхность стен изменялась. Сначала они все больше белели и белели, потом на них стали появляться неясные тени, рваные, нечеткие, полуразмытые. Но чем дальше шел пленник, тем отчетливее на стенах проявлялась картинка, становясь снежной пустыней, с торчащими то там, то тут глыбами льда. Картинка была настолько живой, что казалось сами стены раздвинулись, растворились, превратившись в бесконечный снежный плен. От усталости нолдо не сразу понял, что коридор изменился. Только холоднее и холоднее становилось, он уже почти не чувствовал ног. Но, в какой-то момент подняв голову и оглядевшись, застонал и пошатнулся. - Намо... за что?