Эту песню не задушишь...

Даже если в Ангбанде время и было неразличимо, но в шахтах все же что-то менялось. И вот снова зашевелились орки, было время возвращаться рабам. Алькарин приподнялся, но будить Эленорэ пока не стал. Пусть еще отдохнет. Или сам проснется от звука шагов и голосов. Эленорэ вздрогнул и проснулся даже от легкого движения рядом. - Что там? - Ничего, - сказал Алькарин. - Наверное, скоро все вернутся. Я бы тебя разбудил, но пока все равно никого нет. - Хорошо, - Эленорэ, приподнявший голову, лег обратно. - Хоть это закончится. - Вряд ли в шахте легче будет. Но хотя бы мы будем одни... - Там не будет хотя бы этих… Я уже себя боюсь. Вдалеке раздался короткий вскрик, где-то не очень далеко. Гневный, пронзительный и оборвался резко. Алькарин дернулся, как от боли, но говорить ничего не стал. Эленорэ только снова поднял голову и стал прислушиваться. На этот раз первые рабы вернулись гораздо позже. Первого так, вообще, притащили орки, бросили у входа, он был избит, исцарапан, похоже, его не секли, а валяли по каменному полу. Пара, шедшая следом, аккуратно подняла его, отнесла на подстилку. Алькарин приподнялся, глянул на него. Это уже было почти привычно, хоть и немного странно - драться он, что ли, пытался? Эленорэ молча поднялся и сел. Чувствовал он себя не намного лучше, чем недавно, но на это его хватило. Мысли были медленные и перекатывались как тяжелые камни в голове. “Наверное, он что-то сделал не так” - подумал он. Третьей парой появились Аргон с Гилдором, последний был еще мрачнее, чем в предыдущие дни, Аргон же с тревогой глянул на новичков и сразу направился к воде, но не стал там задерживаться, набрал две миски, и сразу отошел к напарнику. - Что-то не так, - тихо сказал Алькарин. - Или этот все-таки пришел и они теперь за нас боятся. - Аргон ведь говорил, что придет, - голос у Эленорэ был странно спокойным. - И они могут бояться не обязательно за нас. Или не только за нас. Поставив миску возле напарника, Аргон быстро выпил свое, подошел к новичкам. - Майя появился. Эсгара убил. Тот напал. Он давно про это думал, мы не успели его остановить. Аргон оглянулся на вход. - Удачи вам. Алькарин посмотрел на него и сказал, с обычной уверенной улыбкой: - Все будет хорошо. Эленорэ оглянулся туда же, куда смотрел Аргон. - А… - он не договорил, просто вопросительно кивнул на того, кого притащили орки. - А это напарник Эсгара. Ему досталось просто так. За то что был его напарником. - Так он... - Алькарин сделал паузу, выделив слово, - он ушел уже? Или все еще где-то здесь? - Он проверяет карты, которые за предыдущие дни составляли. - Ясно. Алькарин встал, тоже подошел к бочке и набрал воды. Непонятно, чем все кончится, и смогут ли они потом это сделать. А просить кого-то не хотелось. Принес уже привычно - одну в руке, другую оперев на локоть. Эленорэ забрал у него миску, выдавил улыбку: - Спасибо. И тебе, Аргон. За предупреждение. Алькарин глянул на Эленорэ, присел рядом и быстро сказал: - Посмотри на меня и послушай. Ты слышишь? Даже если все так... как они говорят... тогда выходит я здесь только потому, что двое ему интереснее, чем один. Потому что работник из меня никакой... и если бы не это, кто знает, где бы я сейчас был. Эленорэ посмотрел на него, сделал движение вперед, словно хотел его обнять, но не стал. Снова улыбнулся, слабо, но в улыбке было уже меньше напряжение. - Странно, мне это не приходило в голову. - Мне пришло. Потому что я не понимал, почему меня вообще оставили - рабов здесь много, одним больше, одним меньше - какая разница. Или не отправили туда, где надо тупо что-нибудь тащить или крутить... Мне кажется... дело в тебе как раз. В нас обоих. Эленорэ прикусил губу. Выдохнул. - Сядь рядом и дай руку. Вот так. Так хорошо, - выдохнул снова. - Если ты прав, значит, они сами себя обманули. - Давай считать, что я прав? - предложил Алькарин. Потом всмотрелся в его лицо.- Эленорэ... ты себя все это время терзал за то, что показал ему, кто мы друг другу? Он говорил тихо и на квенья, так было привычнее. - Не до того было, - Эленорэ покачал головой. - Нет. И всё равно рано или поздно это стало бы заметно. Причём, скорее рано… - он тоже ответил на квенья. - Если бы нас разделили, или меня просто бы убили, не стало бы. Так что... как есть, так есть. Руку его сжимал Эленорэ, так что Алькарин просто наклонил голову, прижимаясь к его плечу. Эленорэ хотел было его обнять и уже начал поднимать руку, но цепь была такой тяжелой, а он так устал за день. А потом все же сделал над собой усилие, дотянулся до щеки Алькарина и погладил. Правда почти сразу опустил на место. - Всё будет хорошо. Этим днем безумец вернулся так же последним, но весь в слезах, на рубашке отпечатались кровавые следы. Когда он, наконец, перестал перебирать ногами и сел, он все еще продолжал всхлипывать. Орки еду несли не торопились, в пещере повисло напряжение. Прошло довольно много времени, кто-то уже даже начал засыпать от усталости, но тут орки открыли решетку, завалились внутрь, принялись поднимать рабов. Алькарин поднялся, не выпуская руку Эленорэ. Потом разжал пальцы. Эленорэ медленно поднялся и тоже встал рядом. Не подняли только того, кто был без сознания. Пленники стояли вдоль стены, внезапно пещера показалась огромной, все на виду. Майя появился в пещере с тем же холодно-безразличным выражением на лице, каким его нолдор видели в первый раз. Рабы не все опускали глаза, но на майя старались не смотреть. Он медленно оглядел шеренгу рабов еще раз, словно не видел их недавно на приеме работы. Потом что-то спросил у главного в охране, тот быстро и четко ответил. Говорили на темном наречии в этот раз и голос майя в этих словах был особенно мерзостным. После чего майя повернулся к новеньким. - Он говорит, вы все еще не можете работать. Алькарин сжал зубы. Потом выдохнул и сказал: - Это сложно делать, когда все время мешают. К Эленорэ снова пришел тот же страх, который приходил к нему с некоторых пор в присутствии майяр. Только вместе с ним теперь пришла еще и ненависть. Он прикусил губу и старался смотреть вниз или в сторону, не на собеседника. Молчал, добавить тут было пока нечего. Судя по сузившимся глазам майя, ответ ему не понравился. - Хочешь сказать, что если вам не будут мешать, вы сможете сделать гораздо больше? - этот майя даже синдарин делал таким, что простые слова вызывали содрогания. - Я не знаю, - Алькарин глянул на него, забыв, что этого делать не стоит. - Не знаю, насколько больше. Но, что когда не бьют и не толкают, работать проще - это очевидно. - Любишь порассуждать? Орки за спиной майя зашевелились. - Ты спросил, - Алькарин чувствовал страх, но сейчас это только злило. Да и со страхом справляться он умел, была возможность тренироваться. Эленорэ стало еще страшнее, но сейчас он боялся уже не столько присутствия майя, сколько того, что Алькарин наговорит лишнего. Он словно чувствовал его настроение. - Он прав, - он говорил негромко, и эмоций в голосе почти не было. - Сможем. - Хорошо, - губы майя исказила улыбка. - Завтра вам не будут мешать. Погляжу, что вы сможете. Алькарин пожал плечами. В общем-то если орки не станут лезть, ему было все равно, что делать. Эленорэ только кивнул, давая понять, что услышал. Отчего-то ему сейчас было тяжело даже дышать. Майя обернулся и что-то довольно долго говорил старшему из орков. Тот отчего-то посерел в лице, торопливо закивал, что все понял. Майя еще раз оглядел толпу рабов, задержал на ком-то взгляд, но, видимо, передумал. Когда он вышел из пещеры, этот кто-то осел на пол, закрыв лицо руками и тяжело дыша. Алькарин стоял, не слишком понимая, закончилось все или нет. Потом посмотрел на Эленорэ: - Вроде бы... ничего страшного, да? Эленорэ сам был бледнее обычного. - Сегодня… кажется, да… - прошептал он. - Все, - Алькарин взял его за руку. - Ты сможешь принести еду? Или давай вместе? Сейчас сходим за тарелками... - Я п-принесу… - необходимость выполнять простые действия возвращала в реальность лучше любых слов. - Давай… теперь моя очередь. Алькарин удовлетворенно кивнул. Потом сказал: - Не прямо сейчас. Котла еще нет. Но у нас вода в мисках, надо ее выпить. А потом ты принесешь. Пойдем. - Пошли, - Эленорэ шагнул к их месту и устало сел там. Майя, казалось, вытянул все силы, но с его уходом пришло и облегчение. - Все будет хорошо, - зачем-то сообщил Эленорэ в пространство. - Ты быстро учишься, - с улыбкой сказал Алькарин. - Раньше смотрел на меня, как на безумца, а теперь и сам… - Безумие заразно, - Эленорэ тряхнул головой. - Но если не буду повторять, сойду с ума иначе. Я его боюсь. Но… все будет хорошо. После ухода майя орки еду таки притащили.Только тогда некоторые из пленников поверили, что сегодня больше ничего не случится. В пещере даже некоторое оживление возникло, несмотря на явные переживания по поводу смерти одного из них. - Я не дам тебе сойти с ума. А ты мне. Все хорошо, - сказал Алькарин. Привалился к стене, прикрыл глаза. - Принесешь? - Принесу… - Эленорэ допил воду, посидел немного, собираясь с силами, и поднялся. Пока набирал еду, едва не утопил миску в котле, а потом держал уже крепче. Когда он принес еду, поставил на пол и снова сел, привалившись к стене. И не двигался некоторое время, закрыв глаза. - Теперь ешь, - напомнил Алькарин. - Мяса там нет, я только что посмотрел. Ешь. - Я помню. Сейчас, - Эленорэ открыл глаза и потянулся к миске. - Устал, даже есть не хочется. - А меня заставлял и уговаривал. Давай... - Я помню. Что заставлял. Сейчас же, - в голосе у Эленорэ мелькнуло раздражение. Он взял миску и стал есть. Морщился иногда. - И сам ешь. - Да я тоже не хочу, - признался Алькарин. - Но надо. Что завтра будем делать? - Завтра пойдем отсюда, надоело, - Эленорэ вроде и шутил, а лицо было мрачным. - Не знаю. Подозреваю, что придумают какую-нибудь очередную дрянь. И с ней придется справляться. А что еще делать? - он отставил миску в сторону. там еще осталась еда. - Я доем, - предупредил на всякий случай. - Может, я зря так сказал? - Алькарин расстроенно вздохнул. Сам он тоже не доел, но говорить ничего не стал, потому что не собирался доедать. - Что ты зря сказал? - Что нам просто мешали. - Думаешь, что-то бы изменилось? - Эленорэ пожал плечами. Алькарин неопределенно пожал плечами. Он думал, что каждое слово здесь может значить смерть или жизнь, но говорить не стал. - Я спать хочу, - сказал он и лег у стены. - Моя очередь тебя обнимать и работать подушкой. - Ты не доел, - Эленорэ ложиться не торопился. - Думаешь, утром успеешь? Это вряд ли. - Я не хочу. Мне... нехорошо. Наверное, я тоже испугался, но доходит только сейчас, - Алькарин и правда выглядел бледным. Эленорэ вздохнул. - Тогда давай ты чуть-чуть полежи и попробуй доесть. А подушкой лучше я побуду, ну какая из тебя сейчас подушка. Он лег рядом. - Иди сюда. - Отличная из меня подушка, - проворчал Алькарин. - То все зажило уже... только двигаться резко больно. И костей... в ком-то не меньше. Но переполз, повернулся, устроился головой на груди Эленорэ. Спать так было неудобно, но недолго полежать можно. Эленорэ его обнял, прижал к себе, как ребенка. - Конечно, - сказал он, непонятно о чем. - Знаешь, - после короткого молчания, сказал Алькарин, - только ты не сердись... тебе точно стоит потом завести детей. Лучше много. Из тебя будет хороший отец. Эленорэ хмыкнул. - Если бы это зависело только от меня... - Ты просто, как мы выяснили, не очень-то тоже старался. Все будет. Никто не может остаться навсегда один, так не бывает. И вот... когда ты будешь не один, детей должно быть много. - Я подумаю, - Эленорэ фыркнул уже повеселее. - А потом соберу их однажды и расскажу кому они на самом деле обязаны своим рождением, - в голосе уже слышался смех. - Я думаю, все-таки твоей жене и тебе они будут обязаны больше, - Алькарин весело глянул на него, потом снова пристроил голову так, как было удобнее. - Ну да, ну да, - задумчиво ответил Эленорэ и прижал его сильнее. - Ты очень сильный и в тебе... огонь. Рядом с тобой им будет хорошо, - сказал Алькарин, слушая, как гулко стучит сердце брата. - Почаще это говори, - почему-то серьезно ответил Эленорэ. - Мне иногда кажется, что его не осталось почти. А когда ты говоришь, тебе - верю… - Если гаснет, то я могу и так... Алькарин приподнялся и неожиданно сильно подул ему куда-то в область солнечного сплетения, словно раздувал угли. Cегодня с безумным сидел пепельноволосый синда, почти весь покрытый шрамами от кнута, неприкрытые руки и ноги, даже на шее отпечатались грубые полосы глубоких шрамов. Только вот у него плохо получалось успокоить безумца. Почти не удалось покормить, тот отмахивался и старался оттолкнуть от себя кормящего, потом и вовсе, упал на подстилку и принялся выть. Сначала тихо так подвывал, потом всхлипы и подвывания стали громче. Эленорэ полежал немного, закрыв глаза, потом сделал движение, чтобы подняться. Алькарин привстал, отпуская его, сам сел. Посмотрел на рыдающего эльфа. - Ты ничего не сделаешь, - сказал он Эленорэ. - А я могу попробовать... правда... не уверен, что получится. После всего. Эленорэ глянул на него искоса. - Боюсь за тебя. Но нельзя же так его оставлять. - А ты не бойся. Либо смогу, либо не смогу... хуже не будет. И так нельзя, ты прав. Алькарин поднялся, подошел туда, где сидел синда, опустился рядом на колени. - Давай... я. Попробую, - в голосе нолдо уверенности не было, но с другой стороны, может безумцу не так много и нужно. Тот поднял взгляд, глаза были темны, но потом пододвинулся немного. - Только на квенья не говори, он еще хуже станет, - предупредил. Алькарин хотел было сказать, что и не собирался, но вспомнил, что большинство песен, которые он знал или придумал, как раз на квенья, и кивнул головой. Сел рядом, положил руку на вздрагивающее плечо, стараясь не задевать поврежденных мест и тихо, нараспев, заговорил. Пением это давно нельзя было назвать, голос его не слушался, но даже так иногда получалось больше, чем просто слова. Пока он ничего не делал, но пытался настроить самого себя на ритм и созвучие песни, чтобы потом попробовать и больше. Песня была не колыбельная, их он на синдарине не знал, а дорожная, но тихая и размеренная. Безумный его не слышал, даже прикосновений, казалось, не чувствовал, не вздрогнул, глаз не поднял. Он ушел в какой-то темный и беспросветный мир и реальность для него не существовала. Алькарин вздохнул, как перед шагом в холодную воду. Голос его чуть изменился, и песня уже была большим, чем просто слова. Для тех, кто ее слышал. Звездное небо было не то, безумец все равно глаз не поднимал, поэтому сквозь голос эльфа начал проступать шелест травы, щебет птиц. Это было бледное подобие того, что получалось раньше, до плена, но даже от таких усилий Алькарина пробила испарина. Это место было не для таких песен. Эленорэ словно почувствовав что-то, молча подошел, сел рядом и положил ему руку на плечо. Безумец остался безучастен, разве что затих немного, вой прекратился, но рыдать и всхлипывать он не перестал. А вот синда сначала слушал завороженно, потом отвернулся, плечи дрогнули и он вздохнул судорожно, будто что-то мешало ему дышать. Алькарин продолжал, пока мог, только шелест травы сменил равномерный шум лесной речки. Потом споткнулся на полуслове, замолчал, тяжело переводя дыхание. Он был весь мокрый, волосы прилипли ко лбу. - Спасибо, - тихо прошептал синда. - Не очень помогло, - вздохнул Алькарин. - Я... почти ничего не могу сейчас. - Ему не помогло, но он не один тут, - синда коснулся здорового плеча нолдо. - Тебе надо отдохнуть. Это и так будет трудно сегодня. И еще раз спасибо. - Ну хорошо. Хоть кому-то... Алькарин накрыл ладонью руку Эленорэ на своем плече, тихо сказал: - Помоги мне встать. Эленорэ хотел было поднять его сам, но понял, что сейчас не удержит. Поэтому просто поднялся, протянул руку: - Держись. Алькарин схватился за его руку, тяжело поднялся. Колени немного подгибались, но он не падал. Добравшись до подстилки, даже ложиться сразу не стал, сел, торопливо доел то, что оставалось в его миске. - Еще хочешь? Или воды? - Эленорэ внимательно всмотрелся в него. - Нет. Спать очень хочу, - Алькарин чуть улыбнулся. - А для этого нужно, чтобы ты лег. Эленорэ быстро доел то, что было у него. - Я принесу воды, все равно. Я быстро. Он дошел до бочки, напился сам и принес в миске. - Ночью может захочешь. Или утром. Некогда ведь будет. Ложись. Лег сам, на спину, так, чтобы Алькарин мог улечься как ему уже было привычно. Алькарин лег, какте-то время вслушивался в рыдания и всхлипы. - Не помогло... - Он правильно сказал, не ему, так другим. И видишь, ведь тише стало. - Надолго ли, - тихо сказал Алькарин. - Но я даже от такой... малости так устал. Тебе было петь проще, а там... надо было сразу не на него настраиваться, а на того, кто с ним сидел. Когда-то кто-то откликается, проще. - Вот и посмотрим надолго ли. Ты отдыхай, пора уже. И времени не так много осталось. - Не могу пока заснуть, слишком напрягся. Но я сейчас... ты хоть слышал? - Слышал... и видел, и чувствовал, - у Эленорэ голос чуть дрогнул. - И я тобой восхищаюсь. - Ну, значит, и для тебя что-то вышло, - Алькарин улыбнулся. Вздохнул, устраиваясь. - Почаще мне это говори. Да. Эленорэ фыркнул. - Я тобой восхищаюсь. И горжусь. - Хорошо. Пусть тебе что-то хорошее приснится. И мне. Алькарин закрыл глаза. - Пусть, - Эленорэ снова прижал его сильней и закрыл глаза. Труды Алькарина помогли ненадолго. Очень скоро завывания стали громче, иногда переходя в бессвязные крики. Орки эту веселуху знали, иногда орали что-то по своему, тогда безумец начинал кидаться на решетку, орки ржали. Когда силы у безумного заканчивались, синда оттаскивал его снова на подстилку, пытался углаживать. Может это как-то и помогало на время, но потом все начиналось заново. Алькарин чувствовал себя настолько опустошенным и уставшим, что заснуть все равно смог, только крики эти вплетались в сон, рождая тяжелые видения.