Элениэль - в поисках утраченного. Трилогия. Часть 3.

      Люблю тебя, Леголас. Люблю в любом времени и мире. Не знаю, в какой момент это чувство зародилось в моём сердце. В тот ли, когда ты украл мой первый поцелуй или когда в Мории смешалась наша кровь? Быть может, это случилось в Лотлориэне, когда на берегу Нимродель ты спас меня от домогательств гондорца; или, может, я - мазохистка, и сердце моё забилось сильнее в тот миг, когда ты отлупил меня в лодке, стремительно несущейся по водам Великого Андуина? Но нет - тогда трепет в груди уже был, и глаза твои, словно видя насквозь, умели безумно смущать и больно обжигать. Ты - Аранен, сын могущественного владыки Лихолесья Трандуила, храбрый воин, неистовый в бою, непревзойденный во владении луком, суровый и гордый. Я же - обычная девчонка, дочь эльфа Эрамииля, сына перворождённого Эрмулда и дунаданки Гилраэнь. Незаконная дочь. Внебрачная. Тайная. Но это нисколько не смущает меня, наверное, потому, что отец, стремясь спрятать меня от Тёмного Владыки, укрыл в другом мире, где я спокойно жила, считая, что моя мать умерла в родах, и ничего не зная о своём средиземском происхождении. Но ведь на свете нет ничего тайного, что не стало бы явным. Когда тень смерти попыталась накрыть Эрамииля, волей его договорённости с Митрандиром я вернулась в Средиземье. Вернулась не младенцем, но ещё почти ребёнком. Вернулась, чтобы познать поддержку друзей отца, любовь брата, Войну Кольца, жажду обладания Врага, крепкую дружбу и страстную любовь. Твою любовь, Леголас. И твою ненависть. Да, я познала силу обоих этих чувств от тебя, и чаще мне казалось, что второе из них сильнее первого, во сто крат сильнее. Если первое вообще существует. И всё же в силу глупости или тайного доверия я стала твоей женой. Невеста, которая не ведала о своей помолвке, узнавшая о свадьбе лишь за несколько дней до неё. Невеста, не носившая кольца в год обручения. Ты ничего не сказал мне о сговоре Арагорна и Трандуила. Не знаю, действительно ли считал, что в военное время бессмысленно давать обещания, или надеялся отделаться от меня? Да, я сомневалась в твоей любви, сомневалась, пока ты не доказал её удивительной храбростью и самоотверженностью. Судьба оказалась милостива к моему отцу: он не умер от тяжелейших ранений и, набравшись сил, забрал меня обратно к себе, забрал через четыре дня после нашей свадьбы. Недолго же мы были супругами, мой милый. Но именно тогда ты смог доказать свою любовь и сильнейшую верность. Ты отправился следом за мной; между нами легли десятки лет временной разницы. Но ты искал меня, искал долго и упорно, как и мои друзья, которые отправились вместе с тобой. Ты нашёл меня, ты возродил мою любовь из пепла беспамятства, ты подарил свою нежность, целя ею от ран одиночества.       И вот отец вернул нас в Средиземье. Как же чудесно дышать воздухом родного мира, ощущать энергию родной стихии, быть с тобой. Каждую минуту рядом с тобой. Люблю тебя. Каждый миг моей жизни принадлежит тебе.       Поля Пеленнора - высокая колышущаяся трава и яркое солнце, пение птиц и безоблачное небо. Могу ли я описать, как счастлива? Нет. Поёрзав в седле, всё-таки за последние несколько недель мы проделали длинный путь, а зад мой давно отвык от верховой езды, я откинулась на грудь правящего Эродом Леголаса и с интересом взглянула на ехавших справа от нас Боромира и Шарлотту. Воин, одной рукой крепко придерживая мою до сих пор плохо сидящую в седле подругу, второй - уверенно правил своим скакуном. Ох, бедная француженка, сколько же потрясений выпало на её долю: ведь если бы не кутерьма, которую сотворил мой отец, она бы сейчас жила в своём чудесном доме в Ницце и в страшном сне не знала Средиземья. Теперь же, облачённая в зелёное платье, подаренное одной из эльфиек владычицы Галадриэль, заменяющее весь обширный гардероб, что был у неё раньше, девушка регулярно причитала о том, как ей надоело спать у костра, хочется нормальной еды (хотя, на мой взгляд, именно сейчас она нормально и питается), и вообще, в каком она ужасе от того, куда попала. Хотя, в общем-то, я и перевела все стрелки на Эрамииля, она почему-то не обрушила на него свой праведный гнев. Наверное, причиной этому был гондорец, который непрестанно окружал её заботой и весьма бурно утешал во время ночных стоянок; мы слышали отзвуки этих утешений, даже если они отходили на значительное расстояние от лагеря. И всё же мне кажется, несмотря на все причитания и страхи, любовь воина заменила ей всё, что было в прошлом, и сейчас она счастлива, хоть и бледнеет всякий раз, как видит очередного эльфа, воина Эдораса или осознает новую отличительную особенность того мира, в котором ей предстояло теперь жить. Знала я и о страхах Боромира и уже успела успокоить его ответом, полученным от отца. Эрамииль на мой вопрос, не станется ли так, что Шарлотта не будет стареть в Средиземье, как не старел гондорец в другом мире, ответил, что кровь моей ждущей дитя подруги уже смешалась с кровью младенца, и потому теперь она - часть этого мира, и жизненные часы её будут соответствовать часам отца её ребёнка и людей, живущих на этой земле. Ещё отец сказал, что Шарлотта родит мальчика, что под воспитанием отца станет великолепным воином, но этой новости я не поведала ни одной живой душе - пусть будет сюрпризом.       Сердце застучало сильнее, наполняясь трепещущей радостью, когда далеко впереди я различила ещё едва заметные за степной травой стены Минас-Тирита. Расправив длинные рукава розового платья, оставленного когда-то с прочими вещами в лодке у Порт-Галена и привезённого в их числе в Лориэн Халдиром, который сейчас с отрядом эльфийских воинов сопровождал нас в Гондор, я, приобернувшись, звонко поцеловала в щёку понимающе улыбнувшегося мне Леголаса. Там, впереди, меня ждал мой горячо любимый брат, Арагорн. Как же всё сложно: он не видел меня три месяца, я же его - семьдесят лет. О, мой родной, как я соскучилась по тебе, как тороплюсь!       Вскоре мы подъехали к восстановленным после битвы с Врагом Вратам, и, когда стражники отворили нам, въехали на мощённые улицы Белого Города, и террасированными переулками направились к Цитадели. Город менялся: дома были отремонтированы, окна и ставни заново покрашены, стены выбелены. Молодые высаженные деревья радовали трепещущей на ветру листвой. Лица жителей были улыбчивы - они, похоже, теперь забыли о своих страхах, из раскрытых окон доносился детский смех. Вот мы, наконец проехав повышающие уровень террасы, попали на широкую удлинённую площадь перед дворцом. С удовлетворением я взглянула на посаженные нами с Сэмом, разросшиеся за лето цветы и зеленеющие кустарники: о них явно заботились, вовремя поливая и подстригая. Затем, посмотрев на саму Цитадель, я увидела сбегающего по высоким ступеням, одетого в серые брюки и камзол Арагорна. Радостно вскрикнув, я спрыгнула с остановленного Леголасом коня и побежала навстречу брату. - Элениэль! - воскликнул он, подхватывая меня на руки, радостно целуя в щёки. - Арагорн! - обнимая его за шею, засмеялась я, жёсткая отросшая борода брата щекотала и колола кожу. - Ну ты и оброс! - Это для солидности, сестра, - усмехнулся он, кружа меня по двору. - И всё же не мешает подстричь твою солидность, - посоветовала я, наматывая прядь его бороды на палец. - А то ведь она тебя состарит раньше времени. - Ну хорошо, самую малость, - усмехнулся король Гондора, ставя меня на ноги. - Расскажешь, что случилось? - Покорми - тогда скажу! - показала я ему язык. - Обязательно! - обняв меня за плечи, он развернулся к моим спутникам, радостно приветствуя Леголаса, Боромира и Халдира и с интересом глядя на выступившего вперёд Эрамииля и бледную Шарлотту. Неужто француженка смутилась? Или это приступ токсикоза?       Бросившись к подруге, я обняла её и, окинув насмешливым взглядом удивлённого гондорца, повела к ступеням дворца. - Арагорн, как радостно мне видеть тебя! - произнёс в это время Эрамииль, подходя к моему брату и отвечая грустной улыбкой на его удивлённый взгляд. - В последнюю нашу встречу ты был милым младенцем и совсем не заботился о солидности.       Хихикнув при виде недоумевающих глаз брата, я поспешно повела зажавшую ладонью рот Шарлотту к Арвен, что встречала нас у дверей. У мужчин - свои дела и разговоры, а у нас, девочек, - имеются свои неотложные потребности. - Невесте Боромира нехорошо, - тихо сказала я радостно улыбнувшейся мне эльфийке. - Нам срочно нужно уединиться в комнате для омовений.       Арвен удивлённо взглянула на француженку, а затем, понимающе кивнув, повела нас в покои, которые мне выделяли, когда я жила в Цитадели в мае. Как же славно мы с хоббитами и Гимли проводили там время, пока после свадьбы Леголас вместе с вещами не забрал меня в свои апартаменты.       Вот только придаваться тоске по милым сердцу друзьям времени сейчас не было. Я, торопясь, ввела француженку в светлую комнату и хотела было повести к умывальне, но она, со стоном вырвавшись, бросилась к кровати и прилегла на неё, обняв подушку. - Как хорошо, - пробормотала она, сворачиваясь клубком. - Уже не тошнит? - заботливо спросила я, усаживаясь возле неё на постель. - Конь Боромира ужасно смердит, когда потеет, - пробормотала француженка, устало на меня глядя. - Думала - умру от этого зловония. - У невесты Боромира желудочная болезнь? - заинтересованно спросила вошедшая вслед за нами в покои Арвен. - Боромир заделал ребёночка своей невесте, - прояснила Шарлотта, прежде чем я успела что-то объяснить жене брата. - Вот ей и худо.        Эльфийка, потрясённая такой грубостью, тем не менее с сочувствием взглянула на девушку. - Я приготовлю вам настой мяты, он обязательно поможет, - пообещала она.       Тут я обратила внимание, что талия самой Арвен претерпела некие изменения и сейчас не была так стройна, как прежде. Поймав мой заинтересованный взгляд, эльфийка, смущённо улыбнувшись, кивнула. Н-да, похоже, мой братец, запретивший нам с Леголасом когда-то общаться наедине в последние дни до свадьбы, сам времени не упускал и скоро станет отцом, а у меня появится племянник - что может быть прекраснее этого? - Кровать, - шепнула в это время Шарлотта, нежно поглаживая подушку. - Как же я соскучилась по настоящей кровати! - Наверное, ты хочешь поспать? - поднявшись, спросила я, направляясь вслед за повернувшейся к дверям эльфийкой. - Ну уж нет! Останься! - потребовала моя подруга, тут же садясь в кровати. - В первый раз за время пути мы можем спокойно поговорить наедине, и я этого момента не упущу!       Страдальчески улыбнувшись покидающей комнату Арвен, я покорно вернулась к кровати. Долго же я избегала этого момента, и вот он, наконец, настал. Сейчас подруга проведет трепанацию мозга, после чего меня и родной муж не признает. - Какого чёрта мы делаем в этом странном пережитке прошлого? - не замедлила начать она, едва я присела на край широкой, покрытой мягким бардовым покрывалом постели. - Скажи честно, чего мы выкурили в Тибете, что никак не отойдём от глюков? - Это - не глюк, - виновато вздохнула я, снимая мягкие тряпичные туфли, бросая их на пол и подбирая под себя ноги. - Что тебе сказал Боромир? - Что мы вернулись на его родину, в параллельный мир, Средихмелье, кажется. - Буркнула француженка, опять ложась и прижимая к себе подушку, к которой, кажется, воспылала неземной привязанностью. - Средиземье, - поправила я её, устремляя взгляд в высокое распахнутое окно, сквозь которое проникал тёплый ветерок и был виден кусок синего, безоблачного неба. Да, таким синим в сентябре небо может быть только в Средиземье! - Это другой мир, не знаю, параллельный он, или всё намного сложнее, но все мы, кроме тебя, - родом из него. - Из этого деревенского захолустья? - изумлённо округлила она глаза. - Не говори так, - я принялась распускать тугую косу, в которую собирала волосы, пока мы были в пути. - Это чистый и прекрасный мир. Здесь необыкновенные люди, прекрасная природа, а воздух... Ты чувствуешь, какой воздух? - Что можно чувствовать, когда кони постоянно гадят? - в ответ поинтересовалась Шарлотта, наморщив нос. - Поэтому здесь всё так хорошо растёт: чистые экологические удобрения разбрасываются беспрестанно. Ну и где мы сейчас? - В Минас-Тирите - столице Гондора, - улыбнувшись на эти замечания, принялась объяснять я ей. - Король Гондора - мой брат Арагорн, ты его видела на ступенях. Правда, он красавец? - Был бы красавцем, если бы побрился, - пожала подруга плечами. - А эта симпатичная черноволосая девушка и есть его жена? Мне про неё Боромир говорил, что она, вроде как, из каких-то эльфов. - Да, Арвен - жена Арагорна, - кивнула я ей. - Наверное, это она и заставила его отрастить бороду? - спросила француженка, лукаво сверкнув зелёными глазами. - Чтобы соперницы не засматривались? - Нет, - хихикнула я, представив, как Арвен требует от Арагорна, чтобы он не брил бороды, дабы девки не глазели. - Точно нет! - Здесь словно в старой сказке. - Задумчиво промолвила Шарлотта и тут же с надеждой задала вопрос, которого я так боялась: - А когда мы вернёмся домой? - Никогда. - однозначно ответила я ей - ведь лучше сразу рубить все концы. Да и неужели она сама ещё не поняла этого за последний месяц? - Что!? - рыжеволосая француженка так и подскочила в кровати, блеснув глазами, как заправская фурия. - Но Боромир сказал, что это предсвадебное и свадебное путешествие!       Чёртов изворотливый гондорец! - Ага, - кивнула я, - путешествие. Длинною в жизнь. - И как же я буду рожать? - прошептала она побелевшими губами, прижав ладони к животу. - Как и все, - погладила я её по плечу, - местная повитуха поможет. - Повитуха? - почти по слогам процедила подруга, поднимаясь с кровати. - Я убью Боромира! - Нельзя! - вскакивая, попыталась я остановить девушку, направляющуюся к дверям. - Мужеубийство - грех! - Значит, я его до свадьбы убью! - хладнокровно пообещала она, открывая дверь и выходя в коридор. - Нельзя, - француженка так быстро шла, что я едва успевала следом. - Покойники к алтарю не являются! - Пусть только попробует не явиться! - прошипела она и тут же громко позвала. - Боромир, милый, где ты?!       Обречённо вздохнув, я повела взволнованную девушку в главный зал, где наверняка и были сейчас мужчины.       И я не ошиблась: они действительно находились там. Сидя за столом, Арагорн, Леголас, Эрамииль и Боромир о чём-то увлечённо беседовали, потягивая при этом вино и употребляя закуски, принесённые слугой. Бедолаги, они и не знают, что их сейчас ожидает. Одного - так точно. - Боромир?! - громко позвала Шарлотта, увидевшая своего проводящего время в застольной беседе наречённого. - Ты что-то хотела, дорогая? - поднявшись с широкой деревянной лавки, спросил он, направляясь к ней.       Ох, и зря он это сделал! Пока гондорец подходил, я успела метнуться к Леголасу и, сев рядом, наблюдала дальнейшее развитие событий из-за его плеча. - Так ты, оказывается, навсегда меня сюда притащил? - сладко улыбнувшись, спросила девушка, когда воин подошёл совсем близко. - Да, - кивнул он, довольный её мнимым спокойствием. - И, значит, повитуха будет у меня роды принимать? - вкрадчиво спросила она, кладя пальчики ему на рукав камзола. - Так, что ли? - Ну да, - вновь кивнул недоумевающий гондорец. Действительно, а кто ещё этим должен заниматься?       "Лучше бы уже бежал" - подумала я, видя, как француженка свободной рукой взяла со стола глиняную тарелку. - Повитуха?! - взвизгнула Шарлотта, швыряя тарелку об пол. - Я тебе сейчас расскажу, у кого из нас будет принимать роды повитуха!        Она замахнулась, явно намереваясь залепить незадачливому жениху оплеуху, но тот, наученный горьким опытом, успел извернуться и, схватив за руки, прижать её к себе. - Это, что же, Боромир скоро отцом станет? - тихо спросил у нас озадаченный Арагорн, пока по залу разносились оглушительные возмущения моей подруги о мудаках и повитухах. - Да, - подтвердила я, оглядываясь на скандалящую парочку, - тебе ещё предстоит им свадьбу организовать. - Свадьба - это дело хорошее, - ухмыльнулся брат, тоже рассматривая этих двоих. - Да только где гондорец нашёл такую строптивую деву? - Потом расскажу, - пообещала я ему. - Да хватит уже, - гаркнул на всю залу уставший от воплей возлюбленной воин. - Сам я у тебя приму младенца, сам! - Что? - глаза Шарлотты стали такими огромными, что, казалось, кроме них на лице ничего не осталось. - Что ты сказал? - Сам приму, - уже тише произнёс Боромир. - Ведь помог же я пару лет назад одной из лошадей из конюшен отца ожеребиться. - Лошади? - выдохнула француженка, воззрившись на него, как на душевнобольного. - Да, - рявкнул он и, не дожидаясь новых воплей, подхватив на руки, понёс её прочь из зала. - Хочу к повитухе! - донёсся из коридора испуганный крик моей подруги. - Где повитуха?! - Я, конечно, могу заблуждаться, - промолвил удивлённо взирающий им вслед король Гондора, - но кажется, ей ещё рановато разрешаться от бремени.       А ты, я гляжу, братец, большим специалистом в этом вопросе стал за последнее время. - А это они репетируют, - пояснил ему довольный бурной сценой Леголас. Надо же, никогда не замечала за ним подобного ехидства.