Элениэль - в поисках утраченного. Трилогия. Часть 3.

      Затаившись в скрытом тенью углу коридора, я дождалась, пока из спальни выйдет несущая охапку белья Тивиэль и, лишь когда её лёгкие шаги затихли на ступенях лестницы, проскользнула в комнату. Понимая, как сильно опорочила Леголаса своей неудачной шуткой, прекрасно представляя, как он разгневается и чем мне это грозит, скинув платье, я достала свой дорожный брючный костюм и стала быстро его надевать. Прикрепив к бедру меч, натянув сапоги и завернувшись в плащ, я, покинув покои, устремилась к конюшням. Пользуясь тем, что конюхи до сих пор размещали и чистили таких же строптивых, как и их хозяева, пони гномов, я, не рискнув брать радостно заржавшую при моём появлении Тиви, быстро оседлала серого рысака, шепча ему ласковые слова, подвела к перевёрнутой вверх дном бочке и, забравшись на неё, запрыгнула в седло. Конь был довольно горячим и своенравным, но всё же с третьей попытки мне удалось направить его к вратам.       Натянув на голову капюшон, прокашлявшись и стараясь сделать голос как можно грубее, я крикнула стражникам, что меня со срочным поручением отправили в Эребор. Те разразились шутками о том, как быстро бегут гномы, присваивая себе чужих коней, но ворота всё же открыли. - Идиотка, идиотка, идиотка... - шептала я, пока жеребец резво скакал по мосту. - Он же придушит меня, собственными руками придушит!        Почему-то мне вспомнилось утро, когда сто лет назад в саду я, дразня, поведала Леголасу историю Отелло и Дездемоны, а он в ответ пообещал жениться на мне через сто лет только лишь для того, чтобы своими руками придушить. Похоже, те его слова оказались пророческими - принц уже женат на мне и теперь может смело содеять задуманное. И ведь я сама нарвалась. Сердце ужасно ныло, стремилось к любимому, но, не оборачиваясь, я гнала коня вперёд, надеясь каким-то образом разыскать поселение, в которое уехал отец. Ведь он мудрый, найдёт способ, как всё уладить, я и раньше доставляла ему много хлопот, именно поэтому он считал, что я никогда до конца не повзрослею, и боялся надолго оставлять одну.        С трудом пробиваясь сквозь полог золотой листвы, солнечные лучи словно превращали лес в волшебное гнездо жар-птицы. Восхищаясь этой насыщенной гаммой жёлтых, золотистых и красных оттенков, я невольно жалела о том, что в Средиземье нет навигаторов. Ведь я определённо не знала, куда ехать, конь же мой, наслаждаясь прогулкой, стремительно мчал меня вперёд.       Несколько часов я потратила на поиски тропы, прежде чем поняла, что окончательно заблудилась. А ведь в лесу были орки и пауки, борьбу с которыми при мне неоднократно обсуждали Леголас, Трандуил и Фарулен. Деревья уже казались мне не столько красивыми и золотыми, сколько зловещими и мрачными. Они, кажется, росли всё тесней, а расстояния между ними становилось всё меньше. Мне нужно было не вокруг замка кататься на Тиви, а просить Дориля, чтобы он показал мне окрестности и научил разбираться в местных ориентирах. Всё больше ругая себя за трусость и глупость, я тщетно вглядывалась в редкие просветы меж замшелых стволов старых деревьев. Ну поорал бы Леголас, ну устроил бы мне разбор полетов, и что дальше? Разумеется, теперь в присутствии мирквудского владыки я буду только в пол смотреть и молча краснеть - это, конечно, если мне ещё доведётся оказаться с ним под одной крышей, чего, судя по тому, что жеребец подо мной начинал волноваться, могло больше и не случится. Настороженно оглядевшись, я не заметила ничего подозрительного, и, хотя звенящая тишина, в которой не слышалось ни единого клёкота птиц или случайного шороха, холодила кровь, больше неё беспокоили надвигающиеся ранние осенние сумерки.       Совершив две попытки развернуть коня в обратном направлении и поняв безнадёжность этой затеи, я внезапно услышала гулкий шум речных вод и направила скакуна на этот звук. Очень скоро мы оказались на пологом берегу быстрой реки, воды которой в полумраке казались почти чёрными. Надеясь, что река выведет нас хоть к какому-то поселению, я направила жеребца вдоль извилистого русла, но даже час поездки не принёс никаких плодов. Вокруг было так же мрачно и уже почти совсем темно.       Внезапно в кустах раздал странный треск, он был не то чтобы слишком громкий, но его хватило, чтобы жеребец, сбросив меня наземь, умчался в сгущающийся мрак. Преследуемая ощущением дежавю, чувствуя острую боль в боку и спине, перекатившись на живот, я вгляделась в странно подрагивающие ветви кустарника и различила в листве две большие светящиеся точки. Так и есть - там, в кустах притаился огромный, нет, не дракон, паук! Отчётливо понимая, что всё, мне крышка, и свадебный бал, намеченный на послезавтра, собственно, отменяется, поднявшись с земли и скинув плащ, я выхватила из ножен меч. Зачем таиться, если итак более чем очевидно, что он меня видит? Вот только, даже если я и достанусь мерзкому насекомому на ужин, то предварительно лапы укорочу. И вообще, откуда взялись эти мохнатые мутанты? Не иначе как где-то неподалёку находится Чернобыль. Точно! Наверняка в Унгобаде! Или же Саурон в Мордоре опыты проводил. Зоофил хренов - теперь понятно, откуда Назгулы появились. Наверняка их растили с этой милой крошкой, что точит на меня сейчас свои зубы. Сколько там у пауков зубов? Ах да, у них же жало. Нам бы в своё время пару таких паучков в Будапеште, и немцы бы бежали, не останавливаясь, до самого Берлина!       Пока я так размышляла, мерзкое порождение чар тёмного властелина выбралось из кустов и теперь, с аппетитом лязгая челюстями, взирало на меня своими фосфорическими глазами. Наверное, если бы могло, то и облизнулось бы. Ну разумеется, представляю его мысли: "Какой молоденький эльф, какой сочный!" Вот только мне быть съеденной совсем не улыбалось, замуж как-никак собираюсь, и потому, выругавшись словами, которые девушке знать не полагается, я первая бросилась в атаку.       Не сильно растерявшись, паук со всех лап рванул мне навстречу, очевидно, надеясь задавить своими габаритами.       Взмахнув мечом, я рубанула по мохнатой лапе, отсечь её полностью не удалось, но теперь мой враг хромал и был жутко разъярён. Биться раньше с пауками мне не приходилось, я не совсем ориентировалась в хаотичном мельтешение чёрных лап, которые, стараясь подобраться ко мне поближе, он ловко отдёргивал, едва я вновь взмахивала мечом. Мы кружили по каменистому берегу в смертельном танце, и фактически единственным источником света были страшные глаза паука. Совершая выпад за выпадом, я продолжала пытаться отсечь его лапы, и теперь были обездвижены уже две, но нужно было подобраться к брюху - мне казалось, что, лишь пронзив его, можно лишить жизни эту тварь, но он был так изворотлив, что у меня ничего не получалось. Мы то вновь сближались, то расходились в разные стороны, паук был огромный, я вёрткая, но бесконечно так продолжаться не могло. Сжимая во влажных от чёрной склизкой крови пальцах меч, хрипло вдыхая саднящими лёгкими, я бросилась в очередную атаку, понимая, что убить его нужно сейчас, на новый бросок сил уже не хватит. Взмахами меча рубя по лапам, вздрагивая от омерзения и брызгов крови, я пыталась пробиться к огромному туловищу, надеясь пронзить его клинком. Мы оказались у самой кромки речной воды: вложив все силы в очередной удар, я поскользнулась на влажной гальке и, падая, выронила меч, который со звоном покатился по камням. Перевернувшись на спину, я попыталась вскочить, но было поздно - торжествуя победу, паук навис надо мной, готовясь всадить жало, при виде которого меня остро замутило. Понимая, что большого эффекта от рукопашной ждать не приходится, я всё же, схватив за повреждённую лапу, слыша хруст, потянула её на себя, ногой же пытаясь ударить в брюхо, чем, похоже, ещё сильнее разъярила мохнатое чудовище. Издав глухое шипение, он склонился надо мной, жало мелькнуло совсем близко, что, собственно, означало лишь одно - финита ля комедия. Отчего-то вспомнились иголки швеи, укола которых я так боялась, что ж, сейчас, похоже, будет веселее. В миг, когда, прощаясь с жизнью, я вновь попыталась садануть паука ногой, в воздухе раздался свист, и меж фосфорических глаз вонзилась слишком знакомая своим оперением стрела.       Задыхаясь, не зная что лучше - умереть от жала паука или оглохнуть от ора мужа, перекатившись на бок, я выскользнула из-под тяжело рухнувшей туши. Впрочем, отползти подальше сил уже не было: сжавшись в комок, я наблюдала, как Леголас спрыгивает с Эрода и быстрыми шагами направляется ко мне. В темноте разглядеть выражение его лица было, к сожалению, невозможно. - Скажи, ну какая нелёгкая тебя сюда занесла? - строго спросил он, опускаясь возле меня на колени, притягивая к себе и начиная ощупывать в поисках возможных ран. - Прости, - прошептала я, чувствуя, как от облегчения, что не стану паучьим ужином, на глаза наворачиваются слёзы. - Почему? - эльф сосредоточенно ощупывал пальцами мою шею и дрожащие плечи, - Почему, вернувшись в замок, я узнаю, что, прихватив необъезженного коня, моя жена, выдав себя за гнома, ускользнула за ворота, и два отряда воинов уже полдня её ищут? - Ты виделся с отцом? - вместо ответа спросила я. Уж лучше сразу знать, что тот успел сказать сыну. - Нет, - покачал он головой, отирая краем плаща чёрную кровь с моей щеки. - Не успел. - Прости меня, - слабо подтянувшись, я обняла его и вжалась лбом в родную шею. - Прости, пожалуйста! - Опять что-то натворила? - поднявшись со мной на руках, Аранен подобрал поблёскивающий в темноте меч и огляделся в поисках моего плаща. - Рассказывай уже. - Только обещай не кричать, - попросила я, когда он завернул меня в плащ и, усадив на спину Эрода, вскочил сзади в седло. - Элениэль, - вздохнул Леголас, обхватывая меня за талию и направляя коня прочь от реки. - Я сейчас слишком устал, но вскоре во всём разберусь, поэтому ничего обещать не стану. Поверь, я в гневе уже от того, что сейчас увидел, и лучше скажи сразу, меня ждут ещё какие-то сюрпризы? - Может, проедимся в гости к Бьёрнингам, или в Эсгарот? - с надеждой предложила я. - Всё так плохо? - в голосе мужа послышались подозрение и сарказм.       Лишь невнятно хмыкнув, я удобнее устроилась в его надёжных руках. Перед получением честно заработанных звездюлей стоит отдохнуть. И откуда взялось это мохнатое чудовище? Не иначе как и впрямь дежавю.       Похоже, вымотанная неудавшимся побегом и битвой с пауком я и впрямь заснула, а очнулась ото сна, лишь когда Леголас внёс меня в спальню. - О Эру, что произошло? - наверное, выглядела я ужасно - прекрасные синие глаза подбежавшей к нам Тивиэль стали круглыми, как блюдца, и полнились неподдельным ужасом. - Госпожа решила совершить тайную прогулку и нарвалась на огромного паука, - пояснил принц, усаживая меня на стул, кладя на сундук лук и колчан со стрелами и затем расстёгивая свой плащ.       Ой, милый, ты считаешь, что я гулять отправилась? Как это славно, надеюсь, все остальные в замке тоже так решили. - Вас ожидает владыка, Аранен, - немного придя в себя от созерцания моих всклокоченных волос, в которых запуталась листва, порванной одежды и подтёков чёрной крови, сообщила моему мужу эльфийка, а затем, повернувшись ко мне, добавила. - А тебе срочно нужно купаться.       Окинув меня тяжёлым многообещающим взглядом, Леголас направился к дверям, а я, всё ещё сонно моргая, побрела вслед за Тивиэль в умывальню.       Через час выкупанная, расчёсанная и облачённая в тёплую белую ночную рубашку я сидела в постели Леголаса и, грызя сочное яблоко, печалилась о прозрачной кружевной сорочке, некогда подаренной мне Шарлоттой. Мой любимый после общения с отцом вряд ли будет в хорошем расположении духа, единственное, чем я могла бы его сейчас отвлечь - это, пожалуй, демонстрация стройных ножек, ну, или декольте более глубоким, чем у моей скромной ночной рубашки. Интересно, Леголас сразу меня убьёт или милостиво даст возможность сказать слово в своё оправдание? Хотя, в отношении меня, наверное, и презумпция невиновности неактуальна. Да и чем я могу себя оправдать, собственно говоря? Тем, что не ожидала, что Гимли, поверив моей глупой шутке, учинит разборки с Трандуилом? Или же тем, что .... Нет, нет и нет. Даже в голову ничего не идёт. Может, стоит совсем раздеться? Это спасёт мою жизнь? И надолго ли спасёт?       Услышав, как скрипнула открывающаяся дверь, предусмотрительно задрав подол сорочки до середины бедра, стараясь придать лицу самое невинное выражение, на которое только была способна, я оглянулась.       Задвинув щеколду, медленно ступая по толстому ковру, мой муж направлялся к кровати: лицо его было бледным, а взгляд столь зловещим, что я невольно смерила на глаз расстояние до балкона. Впрочем, это бесполезно - сто раз убеждалась на деле, что бегает Аранен гораздо быстрее меня. А ведь Шарлотта мне не только сорочку дарила в то рождество, но и ещё камасутру с фото-иллюстрациями. Эх, зря я передарила её водителю, нужно было изучить, сейчас бы знала, чем отвлечь разъярённого эльфа. - Что ты можешь мне сказать по поводу претензий Гимли к моему отцу? - прищурившись, тихо, но от этого не менее грозно поинтересовался Леголас, расстёгивая пуговицы на своём камзоле. - Ничего вразумительного, - честно ответила я, украдкой подтягивая край сорочки ещё чуть выше. - С чего гном взял, что я тебе поэмы на синдарине по ночам читаю? - судя по предостерегающему взгляду эльфа, от него не укрылась моя уловка. - Так вон у тебя их сколько, - заливаясь краской, указала я ему на стеллаж с книгами. - Вставай, - велел Аранен, ловко снимая сапоги и стягивая штаны. - Зачем? - испуганно поинтересовалась я, передвигаясь на дальний край кровати и с подозрением взирая на оставшегося в одной рубашке мужа. - Встанешь на стул и будешь цитировать те отрывки, которые уже успела выучить, - с этими словами он, обходя кровать, направился ко мне. - Lora meldanya laiqua tauressë Súri laituvar elya findessë. Caituvan harë, hlárala hwesta, Intyala lórilyë laiqua tauressë. Palya ranculyë salquëo calassë, Hlara háyë falmar vérala falassen — Vérala tira alquëa cirya Cólala oialë atanin alassë. Hehta macilya — sérë elenissen. Tirë i quildë elya melissë. Hísië pella Isil Rómello Anta silmë. Lora meldo telpi alcarissen.* - быстро затараторила я, вскакивая в кровати, легко перебегая по мягкому одеялу и спрыгивая с противоположной от эльфа стороны. - Не убедительно, - приподнял бровь Леголас, вновь направляясь в обход кровати.       Подхватив подол ночной рубашки, я со всех ног бросилась к балкону, надеясь успеть на него выскочить и абсолютно не представляя, что буду делать дальше.       Впрочем, везение как всегда было не на моей стороне - через минуту сильные ладони впились в плечи. Развернув к себе, отрезая возможные пути отступления, Леголас прижал меня спиной к стене у окна. - Ты хоть представляешь себе, - пронзая яростным взглядом, почти прошипел он, - каково это - доказывать своему отцу, что ты знаешь, чем должно заниматься ночью с женой в постели?! - Пожалуйста, прости меня! - всхлипнула я, не на шутку перепуганная его гневом. - Обязательно, - мрачно кивнул он, резким движением срывая с меня многострадальную сорочку и откидывая её прочь. - Что ты делаешь? - вскрикнула я, пытаясь прикрыть грудь руками от его горящего взора. - Собираюсь наконец исполнить свои супружеские обязанности, раз до этого лишь поэмы читал, - процедил он и, продолжая прижимать к стене, приподнял меня над полом, заставляя раздвинуть ноги и обхватить ими его бедра.       Закусив зубами губу, прижавшись лбом к его плечу, я почувствовала, как резким толчком в тело врывается его горячая пульсирующая твёрдая плоть. Это было почти больно. - Посмотри на меня, - продолжая крепко сжимать в объятиях, властно приказал Аранен.       Вздрогнув, я подчинилась, поднимая голову и вглядываясь в его потемневшие до глубокой синевы глаза. - Никогда больше не смей так делать, - на одном дыхании вымолвил он и, в следующий миг, даря удивительно нежный поцелуй, начал двигать бёдрами, всё глубже проникая внутрь, уже не причиняя боли, но даря своими толчками невероятное удовольствие.