Элениэль - в поисках утраченного. Трилогия. Часть 3.

      Поцеловав влажные волосы Леголаса, который, придя из дозора и выкупавшись, едва добравшись до кровати, тут же заснул, я укрыла его одеялом и, присев рядом на кровати, в свете свечей залюбовалась таким спокойным во сне лицом любимого. С нашей свадьбы минул месяц: гости давно разъехались, и жизнь лесного королевства входила в своё довоенное русло. Конечно, главной задачей сейчас было очищение Мирквуда от орд орков, троллей и гоблинов, которые, бежав из павшего Барад-Дура, селились в лесах и кущах, устраивая там ужасные убийства и грабежи. Поэтому все воины до единого, кроме тех, что в карауле охраняли замок владыки и поселения, были заняты зачисткой местности от чёрных, лютующих от голода тварей. Мои же дни проходили в обществе придворных эльфиек, вышивании распашонок для будущего малыша Тивиэль и прогулках в зимнем саду. По размерам он был не слишком велик, но всё же вмещал в себя массу укромных уголков, скамеек и беседок, а также невероятное количество цветов. Почти прозрачный потолок и стены, выстроенные из кораллового оттенка слюды, пропускали и зимой достаточно света, поэтому растения чувствовали себя великолепно.       А зима в этом году выдалась ранняя - уже в середине ноября похолодало и выпал первый снег, сейчас же, в декабре, мир казалось окутали трескучие морозы и сонмы белых снежинок, которые, сыпя с затянутого низкими серыми облаками неба, укрывали землю бесконечными сверкающими сугробами.       Нежно гладя мужа по широким плечам, я мечтала согреться в его объятиях, но, зная, как сильно он устаёт в последнее время, не смела тревожить. Быть рядом с ним, ночи напролёт наблюдать за спящим - это уже было счастье, о котором можно было только мечтать. Он жив - и это благословение Валар. Он рядом - и это всё, о чём прошу я Эру. А поцелуи? Зима закончится, наступит весна - самое время для тайной ласки влюблённых.       Халдир уехал, но у меня теперь появился новый наставник в бое на мечах. Такой, что я сама его побаивалась, что заставляло обороняться и усваивать все новые приёмы с невероятной скоростью.       Помню, как воспротивился Леголас, когда я попросила его тренировать меня. - Прости, любимая, но я не могу биться с такой козявкой, как ты, не могу придумать такой мотивации, чтобы встать напротив тебя с мечом. - честно ответил он тогда на мою просьбу. - Я просто не смогу.       И никто из стражников не смог - они лишь качали головами и с улыбками извинялись, но никто не воспринимал моей просьбы всерьёз. Я уже отчаялась найти себе нового наставника среди лихолесцев, когда король сказал мне, чтобы я явилась тренироваться во внутренний двор. С трудом веря, что кто-то всё же решился со мной заниматься, я потеряла дар речи, когда увидела своего свёкра в коротком сюртуке и тёмных брюках с оголённым мечом в руке, без короны. Не знаю, что это на него нашло, наверное, скука заела, но с тех пор начались мои мучения. Трандуил был одним из сильнейших воинов, что я знала. Он был беспощаден ко мне: окликал, травил и гонял словно кошка задыхающуюся мышь. Плечи и руки мои, как и всё тело, гудели после тренировок с ним, порой я сходила с ума от усталости, но всё же не могла не отдать должного тому, что владыка сделал меня сильнее и выносливее. Напасть на него я ещё ни разу не решилась, зато отбивалась отменно. Король в своей надменной манере был скуп на похвалу, "неплохо" из его уст было равносильно комплименту.       Когда трескучие морозы накрыли Мирквуд, наши тренировки переместились в один из восточных залов и стали длиннее. - Сгибай руку в локте, не бей от плеча, - велел новый наставник, взмахом меча легко отбивая мой выпад и переходя в наступление. - резче, не тушуй.       Ага, не тушуй. Легко сказать.       Помещение огласил новый громкий звон стали, когда, отчаянно отбивая его удары, я ускользнула из угла, куда Трандуил пытался меня загнать. Свёкор изменил тактику и, внимательно следя за моими движениями, попытался атаковать, нанося рубящие удары с правого бока. Отбиваясь, я заметила Эрамииля, который, опираясь о косяк двери, с интересом наблюдал за нами. Отец часто приходил на тренировки, ни разу, правда, не озвучив своего к ним отношения. Устав отбиваться, чувствуя, как под сильными ударами Трандуила рука, в которой держу меч, начинает деревенеть, резко отбив очередной его выпад, я перешла в отчаянное нападение. - Остроумно, - усмехнулся владыка, легко парируя обманный удар, который некогда показал мне Боромир. - Будь хитрее.       Разумеется. Боюсь только, что у меня не много шансов, когда король, кажется, угадывает наперёд любой намёк на движение. Стиснув зубы, я вновь отбивалась, больше не помышляя перейти в нападение. - Плохой из меня получается муж? - с горьковатой усмешкой спросил Леголас, когда в конце декабря благодаря тому, что отряд его вернулся рано, мы вышли в зимних сумерках побродить по заснеженным тропам, не отходя далеко от замка. - Почему? - обернувшись, я с удивлением вгляделась в его утомлённое лицо. - Не помню даже, когда в последний раз целовал тебя, - вздохнул он, вслед за мной ступая по выбеленной снегом тропе. - Времена бывают разные, - остановившись, я подождала, пока он догонит меня. - Даже после победы над Врагом мир не чист, не идеален. Ты защищаешь свою землю, свой народ. Это твой долг. - А ещё мой долг - ласкать юную жену по ночам, - обнимая меня, криво улыбнулся он, - А не храпеть до самого утра. - Ты устаёшь. - Быть может, стар? - Нет, - смеясь, потянувшись вверх, я чмокнула его в подбородок, а затем, выбравшись из сильных рук, отступила на несколько шагов и лишь тогда прибавила, - Но некоторые казусы сбрасывать со счетов нельзя. - Какие же? - подозрительно прищурившись, приподнял он бровь. - Ну, - я отступила от Леголаса ещё на три шага, - Например, в каком возрасте у эльфов наступает импотенция? - Что?! - Аранен взревел так, что сойки, чирикавшие о чём-то на раскидистых ветвях мохнатой ели, испуганно взлетев, возмущённо галдя, улетели прочь. - Возможно, теперь мы по ночам будем вышивать крестиком и пить горячее молоко, - скорбно вздохнув, предположила я. - Но не переживай, милый, я всё понимаю. Не даром же Трандуил так давно пытается тебя женить - время-то уходит.        Вот после этих слов мне только и оставалось, что бежать, что, подхватив одной рукой край плаща и тёмно-синего бархатного платья, я и сделала.       На белых сугробах играли блики, отбрасываемые лучами заходящего солнца, ветви старых деревьев потрескивали от жгучего мороза, а я со всех сил мчалась по тропе прочь от нагоняющего, опасного в своём праведном гневе эльфа. Впрочем, погоня длилась недолго: уже через несколько минут он, не церемонясь, толкнул меня в сугроб и сам навалился сверху. Я успела вдохнуть и наглотаться ледяных снежинок прежде, чем он соизволил перевернуть меня на спину. - Значит, считаешь меня старой, ни на что не пригодной развалиной, которую молоком перед сном поить нужно? - ох, сколько же тёмного огня было в почти чёрном взгляде! - Да! - сжав в ладони жменю хрустящего снега, я ловким движением запустила её в лицо принца и, пока он пытался проморгаться, бросила в лицо гордеца ещё две.        Месть спохватившегося Аранена не заставила себя долго ждать - через несколько секунд я уже, кашляя и смеясь, уворачивалась от колючих снежинок, которые он сыпал в моё лицо. - Возьмёшь свои слова обратно? - наконец хрипло поинтересовался он, когда, начав вырываться, я пыталась глотнуть хоть немного воздуха. - Нет, - знаю, упрямство меня погубит, но, похоже, ещё раньше я замёрзну в сугробе. - Ты несносна, - вздохнул эльф, прижимаясь к моему рту жадным сердитым поцелуем.       О, как же мне хотелось сейчас его ласк, замерзая в снегу и уже не замечая этого холода, я с наслаждением отвечала на сладкое вторжение вольного языка.       Подхватив на руки, эльф понёс меня в замок, через некоторое время мы были уже в спальне. Опустив на ковёр у растопленного камина, он, стремительно срывая с меня одежду и сбрасывая свою, вскоре уже доказывал, как несправедлива я в своих обвинениях. Выгибаясь в сильных руках, наслаждаясь громким прерывистым дыханием и резкими толчками его так глубоко проникающей плоти, я, задыхаясь от жарких поцелуев, сходила с ума от любви в сильных, подчиняющих своей воле руках мирквудского принца.       Не знаю, как в тот вечер мы успели вовремя на ужин. Впрочем, присутствовали мы на нём недолго и вскоре вновь уединились в своих покоях.       А через пару недель после этого я уже вовсю возилась в чудесном зимнем саду. Облюбованную отдалённую беседку я украшала еловыми ветвями, красными лентами и с робкими улыбками выпрошенными на время самоцветами из сокровищницы лесного владыки. На прекрасных растениях уже вовсю распускались новые бутоны, и это лишь придавало особого очарования празднику, который я планировала. Пусть в этом мире он не принят, и всё же...        В ту ночь, 31 декабря, я пригласила в зимний сад лишь троих тех, кто знал, кто понимал, что я отмечаю.       Новый год на четверых. Только я, Леголас, Эрамииль и Трандуил. Только мы, да ещё пара хоббитов, гном, гондорец и Шарлотта в этом мире знали, что это за день. - Если честно, ты меня удивила, Элениэль, - произнёс отец, когда мы расселись вокруг небольшого, красиво сервированного стола, наливая в хрустальные бокалы крепкое белое вино. - Но это правильно, что ты чтишь праздники, которые близки твоему сердцу. Давай не будем пить сегодня за новое счастье, давайте попросим Валар, чтобы они помогли нам сберечь уже обретённое.       Звон бокалов, как и когда-то в далёком детстве, наполнил эти волшебные минуты. Только теперь я была не маленькой девочкой, путающейся под ногами у военных в солдатской казарме, которую с весёлыми шутками передают друг другу на руки, я сидела рядом с любимым и нашими с ним отцами, но сказка этих минут осталась такой же, как и в детстве. Ведь горят свечи, трещит мороз, зелёные ели, как и весь мир, усыпает девственно белый снег, и не найти в нём троп, но сейчас они нам и не нужны. - И всё же думаю, обретённые покой и счастье нужно пополнять новыми яркими крупицами, - отпивая из своего кубка, с редкой улыбкой промолвил владыка. Удивительно, как юн и прекрасен он в белых одеждах и лёгкой зимней короне.       С кивком улыбнувшись ему, я сжала под столом ладонь любимого, который нежно гладил мою руку. До рассвета мы вспоминали лучшее, что познали в мире, волею судьбы в котором побывали. То сидя в украшенной еловыми ветвями беседке, то бродя по дорожкам среди опьяняюще благоухающих цветов, мы говорили о том, о чём молчали с самого возвращения, о том, что оставило в душе каждого из нас неизгладимый след.       От чего-то я была уверенна, что где-то в Шире мои любимые хоббиты тоже не спят и, сидя за кружечкой эля, набивая животы вкусной снедью, вспоминают самолёты, яхты и уютные пабы, Гимли наверное, напевая, мастерит новую чудесную брошь, вроде той, что подарил мне на свадьбу, а Шарлотта и Боромир наверняка проводят этот праздник в постели. Я тосковала по Арагорну, но верила, что новые встречи ещё впереди. И разумеется, кусочек моего сердца бился в Ривенделле, рядом с пишущим свои мемуары Бильбо, и чем больше на его лице становилось морщин, тем сильнее я переживала за него - одно из моих загаданных в эту ночь желаний было о его долгих-долгих днях жизни и благоденствия.       Зимние дни летели нескончаемым потоком невесомых снежинок: они таяли в огне камина, на слюдяных стёклах окон, в нашем с Тивиэль смехе и на белых кружевах пелёнок, в звоне мечей долгих изнуряющих тренировок боя с владыкой и разговорах с часто отлучающимся в лесные поселения отцом. Они ускользали в редких прогулках с Леголасом по выбеленным снегом полянам, в жарких объятиях и поцелуях, в страстном сплетении тел тёмными ночами, в хриплом шёпоте и гулком биении сердец, когда я в изнеможении засыпала на бурно вздымающейся груди любимого.       Орков и гоблинов в Мирквуде было теперь значительно меньше, но те, что ещё остались, были особо жестоки и обозлены - сказывалась голодная зима и лютый мороз, от которого им фактически негде было укрыться. Выслеживая затаившегося врага, отряды воинов уезжали теперь надолго: я не видела мужа по нескольку дней, однажды он отсутствовал целую неделю. Без него было холодно и неуютно, огонь в камине не грел, одинокая постель казалась огромной, а минуты неимоверно растягивались. Но сегодня был особенный день - день, которого мы так ждали, и я знала, что что бы не случилось, этой ночью он непременно придёт, ведь, как бы долго не тянулись январь и февраль, они закончились и, хотя с утра непрерывно сыпал мелкий снег, наступило первое марта, первый день весны.        Точнее, он уже заканчивался; завернувшись в тёплое одеяло, я лежала в нашей постели, обнимая мягкую подушку и рассеянно следя за ярким потрескивающим пламенем в камине. Аранен придёт - он знает, как я скучаю по нему, как он нужен мне. Как же хочется спрятаться сейчас в его надёжных объятиях от укрытого сумраком ночи мира, но любимого всё не было, а сон уже своей сказкой настойчиво смыкал мои веки.        Яркие солнечные блики скользили по цветущим в прекрасных клумбах Ривенделла маргариткам, стайки бабочек, порхая, кружили и легко взлетали к небу, яркие шмели с жужжанием роились у благоухающих сладким ароматом белых цветов бирючины; я торопилась к мистеру Бэггинсу, чтобы позвать его пить чай в саду, в этот миг кто-то холодными пальцами коснулся моего лица.       Удивлённо распахнув глаза, я увидела освещённую пламенем камина спальню. Присев на край кровати, моей щеки кончиками пальцев касался Леголас. - Ты пришёл! - радостно улыбнулась я, глядя на прекрасного эльфа, в чьих светлых волосах запутались колючие снежинки.       Выдох облегчения - и вот я уже обнимаю мужа, не обращая внимания на холодные плащ и кольчугу, стараюсь согреть поцелуями его холодные губы, а он бережно отирает слёзы, бегущие по моим щекам. - Прости за долгое отсутствие, - шепнул Аранен, околдовывая меня любящим взглядом голубых глаз. - Всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо... - прерывисто уверяла его я, покрывая поцелуями родное лицо и гладящие скулы длинные пальцы. - Потерпи ещё немного, милая, думаю, шесть - семь недель - с орками будет покончено, и я не буду так надолго уезжать, - пообещал он, расстёгивая плащ и бросая его на пол. - Хорошо, - кивнула я, обнимая его за шею, привлекая к себе и подставляя губы для долгого сладкого поцелуя.       Мой муж умел очень быстро раздевать, а уж с себя одежду сбрасывал с виртуозной скоростью, я и оглянуться не успела, как он прижимал меня к своему обнажённому телу, укрывая нас обоих одеялом. Губы его дарили нежные поцелуи, руки, лаская, скользили по моему телу, гладя спину и плечи, дразня сжимали грудь. - Как же я соскучился, - до боли крепко прижимая к своей груди, выдохнул он в мои растрепавшиеся волосы. - Каждый миг без тебя прожит зря. - Если бы ты знал, как мне одиноко, когда ты не рядом, - я прижалась лбом к его плечу.       Мне было так хорошо в родных объятиях, так радостно и тепло, что хотелось просто замереть, чтобы как можно дольше продлить эти мгновения. Это была физическая потребность - вдыхать его дыхание, греться в исходящем от него тепле, слушать стук сердца. Но сегодня была особенная ночь, мы оба ждали её. - Ты уверена, что готова? - тихо спросил Леголас, опуская свою широкую ладонь на мой плоский живот и осторожно надавливая на него. - Возможно, ещё рано? - Нет, - возразила я, целуя его плечо. - пора.       Завернув в одеяло, Леголас, встав с кровати, поднял меня на руки и, широкими шагами пересекая комнату, вынес на балкон. Снегопад закончился, облака, гонимые ветром, разошлись, в чёрном высоком небе мерцали мириады прекрасных творений Варды - ярких звёзд. Прижавшись щекой к плечу мужа, я в тихой молитве так же, как и он, просила Великого Создателя ниспослать нам ценнейший из даров. Знаю, именно сейчас пришло наше время просить об этом бесценном благословении.        В эту ночь принц любил меня особенно трепетно: поцелуи его были долгими, а ласки мучительно растянутыми, он, словно впервые, изучал моё тело, легко касаясь его губами, скользя языком по ключицам, покусывая кожу и тут же гладя её длинными пальцами. Казалось, огонь разгорается во мне быстрее, чем в эльфе - сгорая от желания, я со стоном выгибалась в его руках, требуя большего, прося, умоляя. Наконец, заглушая беспорядочный шёпот поцелуем, он оказался сверху и, раздвигая мои ноги, одним резким движением проник в глубь разгорячённого тела. Задыхаясь от наслаждения, я вцепилась в его плечи, с упоением подстраиваясь под ритмичные толчки. Быстрее обычного меня накрыла судорога сладкого взрывающегося в венах огня, обмякая в сильных руках Леголаса, подрагивая, я чувствовала, как, даря новую жизнь, он с глухим рыком изливает в меня горячее семя. Когда любимый рухнул на меня, я привычно вжалась лбом в его влажную от пота шею. Одна из самых драгоценных ночей в нашей жизни, одна из самых звёздных и самых прекрасных.