Элениэль - в поисках утраченного. Трилогия. Часть 3.

      Солнце начинало клониться к горизонту, заставляя пики гор отбрасывать причудливые длинные тени, а заснеженные вершины светиться далёкими всполохами. Сидя под старой лиственницей, я, обхватив руками колени, вжалась в них лицом. В жизни мне не было так плохо, даже когда назгул нёс меня в Мордор, даже когда Тёмный Властелин выворачивал кровь из вен и истязал плоть своими нечеловеческими пытками, даже когда узнала силу гнева Эрнеста - всё это было мелочью. Сейчас же нервы гудели от напряжения, желудок сводила судорожная боль, сердце колотилось, с трудом перекачивая кровь, бесконечный страх съедал рассудок, медленно разжевывая его острыми клыками. Их до сих пор не было. Никого. Ни отца с Леголасом, ни хоббитов, ни Гэндальфа, ни лихолесских воинов. Более двух часов мы ехали с Радагастом горной тропой, ещё несколько часов провели здесь в ожидании, но пока ни один звук, ни одно движение не возвестили о приближении нашего отряда, хоть кого-то из наших. Страх за отца немилосердно терзал душу, перед глазами стояли орки, нацелившие на него свои стрелы, что если одна из этих стрел поразила свою цель, когда Саруман полетел в пропасть? Мой муж, что с моим мужем, без которого я не смогу прожить и часа, в груди которого бьётся моё сердце, в венах которого течёт моя кровь? Где отец моей девочки, почему его до сих пор нет? Сколько вражьих прислужников было в этой проклятой пещере? Если бы их было не более пятидесяти, эльфы легко бы справились с ними, так что же так задерживает их, или кто?       Всхлипнув, я попыталась сдержать слёзы, но они новым потоком потекли из-под опухших век. Как страшно, как невыносимо страшно! Я - никто без отца, я не смогу жить без Аранена, который, казалось, заменял собой даже воздух. А Мэрри с Пиппином? Где мои друзья, те, кто стали ближе, роднее друзей? Что с ними стало, и зачем, о Эру, я втянула их во всё это? Нужно было лучше скрываться, нужно было не слушать Бомбадила и не заезжать в Шир. Одну бы меня Саруман не выследил, а я втянула в это своих друзей. - Тише, девочка, - опустившись рядом на иссохшуюся рыжую землю, которую лишь кое-где покрывали пятнышки травы, Бурый Маг обнял меня, положив руку на плечи. - Нельзя так переживать. - Может, вернёмся назад? - кажется, в тысячный раз попросила я его и в тысячный раз получила отрицательный ответ. - Подождём ещё немного, - монотонно произнёс он, поглаживая меня по руке, - совсем немного.       Совсем немного? Мы только и делаем, что ждём! Ждём и ждём, а их всё нет! Сколько можно?! Я попыталась встать, но Радагаст лишь сильнее сжал руку, не давая мне этого сделать.        Мой любимый, вдруг с ним случилось что-то страшное?! Почему я должна сидеть тут, если возможно где-то там позади нас ему нужна моя помощь? Почему он поступил со мной так жестоко, взяв с Радагаста обещание увезти и не пускать меня обратно? Разве я не имею права быть с ним в трудную минуту? Сердце, садня, заколотилось ещё сильнее, будто стремясь разбить грудную клетку и вырваться на волю. Захлёбываясь слезами, я прижала руку к горлу - не могу дышать, не могу вдохнуть. - Пей, - встряхнув меня за плечи, маг прижал к губам флягу с водой. С трудом сделав пару глотков, я едва не захлебнулась, но он не отпускал меня, заставляя выпить ещё, - ну что вы за ранимый народ, эльфы? Как маки - чуть надломи стебель, и облетят лепестки. Подожди же ещё прежде, чем так убиваться. Не хочешь думать о себе, подумай о своём ребёнке, каково ему сейчас?        Уткнувшись покрывшимся испариной лбом в плечо старца, я прижала ладони к животу, где испуганно затаилась, совсем не толкаясь, моя малышка. Я чувствовала её страх, детская паника была осязаема. Это я во всём виновата, я пугала её, но как же остановиться? Как перестать думать? Перед глазами вспыхнуло яркое видение - мы с Леголасом ссоримся в саду Мирквуда, ссоримся у шумных вод Бруинен, ссоримся в Лотлориэне, да пусть хоть всё время ругается, лишь бы рядом был! Я выдержу самые занудные упрёки любимого, только бы его сердце не перестало биться.        Вскоре на темнеющем небе зажглись первые звёзды, воздух стал прохладнее, в ветвях лиственниц всё громче шептал ветер, а Тиви, ощипавшая всю траву в радиусе нескольких метров, подойдя к нам, сопя, ткнулась мордой в моё плечо. Ну да, у каждого свои проблемы и желания, моя лошадь хотела спуститься ниже по склону, где шумел сбегающий с вершины горного пика ручей, зеленели пушистые ели и было много густой сочной травы. На миг в голове мелькнула мысль под предлогом, что отведу её туда, отойти от Бурого Мага и, вскочив в седло, умчать назад к гномьим пещерам, но, увы, Радагаст внимательно следил за каждым моим движением, очевидно, был хорошо проинформирован о моих выходках или же достаточно мудр, впрочем, одно не исключало другого. - Может, спустимся к ручью? - поглаживая кобылу, предложила я Истари, ответив смущённым взглядом на его подозрительный. - Пожалуй, - поднимаясь с земли, ответил он.       Довольная Тиви осанисто вышагивала впереди, когда в сумерках мы спускались по тропе вниз, туда, где звонко пел свою песню ледяной ручей и несмотря на скудный горный пейзаж очаровывали красотой молодые ели. Чувствуя себя разбитой и подавленной, я вдруг услышала далёкий отзвук, словно с одной из заснеженных вершин полетел вниз скальный обломок. Понимая, что возможно это лишь послышалось, я всё же оглянулась назад - там почти не различимые во мраке переваливали через горный хребет чёрные точки - силуэты всадников. Прижав ладонь к дрожащим губам, чувствуя, как по щекам бегут слёзы, я, остановившись, молча наблюдала за тем, как медленно они приближаются. - Вот видишь, - тоже останавливаясь, проследив за моим взглядом, улыбнулся Радагаст, - я же говорил, стоило лишь подождать. Удивляюсь, как такая малышка могла затеять такую истерику? Нешто тебе не терпелось перерезать чью-то глотку? Видишь, они и сами справились.       Ну, глотку я может никому и не перережу, но вот скандал закачу, это уж честное слово!       В этот миг вдали раздалось громкое ржание, в котором легко было узнать Эрода, на которое тут же, забив копытами, откликнулась Тиви. Всхлипнув, я удивлённо посмотрела на то, как радостно она прядает ушами. Это у них такая дружба, или что-то большее?       Прошло не меньше двадцати минут ожидания, прежде чем расползшийся по горной тропе отряд наконец приблизился на столько, что стали слышны эльфийские голоса. Сковавший тело ступор не давал сделать и нескольких шагов, обхватив себя руками, я, едва дыша, ждала, пока лихолесцы подъезжали.       Наконец различив впереди отца, который шёл рядом с едущим на пегом жеребце Гэндальфом, вновь обретя способность двигаться, я со всех ног бросилась к ним, чтобы через несколько минут оказаться в родных объятиях. - Папа, - казалось, слова сами срывались с губ, пока руки скользили по его телу в поисках ран, которых, благодарение Валар, не оказалось, - папа! - Ну и что это такое? - с усталой улыбкой он заключил моё лицо в ладони, стирая большими пальцами слёзы, что градом катились по щекам. - Элениэль? - нас окружили лихолесцы, но руки, что легли на плечи, я бы не спутала никогда и ни с чьими. - Как ты мог? - развернувшись, я ударила мужа в кулаком в грудь и вновь, срывая голос, закричала, - Как ты мог?!       Не отвечая, он подхватил меня на руки и молча куда-то понёс. Обхватив руками его шею, прижавшись лбом к широкому плечу, я разрыдалась, изливая на него боль, страх и отчаяние, через которые прошла за последние несколько часов. В этот миг мне было всё равно, куда он меня несёт, лишь бы не отпускал из своих рук, лишь сжимал так же крепко. Ни с чем не сравнимый въевшийся в самую душу терпкий запах, пыльная кожа и длинные светлые пряди - это всё, что сейчас имело значение. Чувство облегчения от того, что он здесь, что с ними всё в порядке, было настолько сильным, что слёзы полились ещё пуще. - Леголас, не ходи далеко, кустов всё равно нет! - под улюлюканье Мэрри крикнул в спину эльфу Пиппин - как же я рада слышать голоса этих двоих, даже уши за наглость открутить не хочется. - Для вас терновые найду, - не оборачиваясь, пригрозил им Леголас, а затем, прикоснувшись губами к моему виску, тихо попросил, - пожалуйста, перестань.       Шумно шмыгнув носом, я снова ударила мужа по плечу, заработав этим лишь его тяжелый вздох.       Перестать я должна, да понимает ли он, что я чуть с ума не сошла, волнуясь за него и отца? Как можно было так хладнокровно отослать меня прочь, словно я - малое дитя или кукла, у которой совсем нет чувств?       Прошагав некоторое время, Леголас присел, опуская меня к себе на колени, и, чуть отстранив от плеча, провёл пальцами по влажной от слёз щеке. - Тебе нельзя было там находиться, - произнёс он, когда, разомкнув веки, я взглянула на него, - их было слишком много, более двух сотен озлобленных людей и орков, я бы не смог сражаться с ними, зная, что ты рядом. - Вы ведь знали, что их много, а мне просто врали? - скорее констатировала, чем спросила я, вглядываясь в его покрытое подтёками пота, смешавшегося с пылью, лицо. На грязной коже скулы выделялась свежая ссадина, голубые глаза полнились усталостью. - Знали, - не стал он лукавить, - поэтому и нельзя было оставлять столь многочисленную шайку за спиной.       Леголас, оказывается, принёс меня к самому берегу шумного ручья; соскользнув с его колен, я подошла к стремительно бегущему узкому потоку и, достав из кармана брюк платок, смочила его в ледяной воде. - Но почему нельзя было хотя бы предупредить? - опустившись на траву, отирая лицо вздрогнувшего от холодного прикосновения ткани эльфа, упрекнула я. - Потому, что ты нашла бы способ остаться, это же очевидно, - пожал он плечами, вновь обнимая меня и притягивая ближе к себе. - А то, что у меня сердце будет разрываться от страха за тебя - это совсем не очевидно? - очистив от грязи ссадину, я на миг прижалась к ней губами, а затем стала оттирать его шею. - Я люблю тебя, - мягко произнёс он, касаясь пальцами моих опухших от пролитых слёз век, - я никогда не оставлю тебя, ты должна была понимать это.       Ах, ну да, конечно, и меня совсем не должна тревожить та схватка с разбойниками, которую ты учинил. Вот всё-таки правы слухи, что лихолесские эльфы кровожадны и мстительны, трудновато, оказывается, быть женой самоуверенного лихолесского принца. - Никогда не поступай так больше, - попросила я, отбрасывая влажный платок и прижимаясь щекой к его щеке, - пожалуйста, никогда. - Не могу этого обещать, - горячие губы коснулись моих век, язык скользнул по припухшей коже, собирая солёную влагу. Стараясь утешить, смягчить причиненную боль он гладил плечи, покрывал поцелуями лицо и губы. Чувствуя, как сердце полнится облегчением и нежностью, я теснее прижалась к нему, отвечая на поцелуи, перебирая в пальцах светлые волосы. - Простишь меня? - спросил принц после жаркого поцелуя, от которого по венам разбежались томительные искры.       Кивнув, я прижалась губами к его рту, желая ещё ласки, только в ней находя успокоение от пережитого за день отчаяния.        Меж тем недалеко от нас, тихо переговариваясь, эльфы чистили лошадей и снимали с них сёдла, разбивали лагерь, готовили на костре поздний ужин и смывали грязь с одежды и лиц. Гэндальф и Радагаст завели мало кому кроме них самих понятную беседу, хоббиты что-то хитровато обсуждали, а отец занимался ранами, которые получили в бою трое воинов. Раны эти не были опасны, погибших тоже не было, и это не могло не радовать.       Позже, когда Леголас повёл меня к костру ужинать, жуя кусочек горячей кукурузной лепёшки, я с интересом наблюдала за раскрасневшимися Мэрри и Пиппином, которые громко шутили, обсуждая с лихолесцами и магами сражение, и всё время хвастались тем, что на пару завалили пятерых орков. - Что это их так возбудило? - склонившись к уху беседовавшего с Итином мужа, коснувшись его плеча, кивнула я в их сторону. - Так пьяные они, - взглянув на хоббитов, усмехнулся Аранен, - сама не видишь? Напились твои дружки, и, кстати, не только они, - он указал взглядом на магов, которые, прикладываясь к своим кружкам, обсуждали, какие методы хороши были в поимке и дрессировке драконов в прежние времена. - Чем? - округлив глаза, я ещё пристальнее вгляделась в веселящуюся компанию, - у нас же вроде нет ничего спиртного. - Как же нет? - рассмеялся моей наивности Леголас, - а вино, которое вы недавно нашли? - Так это же подарок Сэму на свадьбу! - округлив глаза, возмутилась я, наблюдая, как Мэрри разливает в кружки вино из большой мутной бутыли. - Значит, Сэм - в пролёте, - пожал плечами принц, возвращаясь к разговору с Итином о том, как глубоки оказались гномьи пещеры и сколько понадобилось времени, чтобы выловить всех затаившихся в них негодяев. - Надеюсь, мой подарок Трандуилу цел? - поинтересовалась я, присаживаясь на камень возле вольготно развалившихся на траве хоббитов и покуривающих свои трубки Истари. - Да мы ж только одну бутылочку, - задорно подмигнул мне Пиппин, отпивая глоток из своей кружки. - Исключительно в лечебных, успокоительных целях, - подтвердил Гэндальф, пустив колечко сизого дыма и вновь затягиваясь из трубки. - Нужно же отпраздновать событие, - тоже доставая свою трубку, ухмыльнулся Мэрри, - хочешь, и тебе нальём? - Брендибак, ты совсем мозги, а с ними и страх потерял? - едва не поперхнувшись табачным дымом, поинтересовался у него Гэндальф, - сейчас Леголас услышит, и по тебе поминки справим. - Не, по мне не нужно, я ещё наследника не оставил, - заспорил хоббит, потянувшись за мешочком с табачком. - Вот и поостерёгся бы тогда звёздочке наливать, коли ещё планируешь вкусить прелести семейной жизни, - добродушно присоветовал маг. - Так не светит ему, а мечтать никто не запрещал, - встрял в их спор Пиппин, а затем, когда я присела возле него, попытался объяснить причину их возлияний, - понимаешь, нужно же было проверить, что винцо от времени в отраву не превратилось, а то что ж мы за подарок другу на свадьбу привезём? - Очень благородно с вашей стороны провести дегустацию, - стараясь скрыть улыбку, я взяла его кружку и с интересом осмотрела её рубиновое содержимое, а затем, поднеся ко рту, сделала малюсенький глоток - ведь любопытно же, честное слово. Язык обожгла огненная по своей крепости сладко-ягодная жидкость, закашлявшись, едва не расплескав содержимое, я вернула кружку Туку и, едва дыша, пробормотала, - алкоголики! - Кто? Мы? - тут же хором возмутились хоббиты, - ничего подобного, мы - добропорядочные удельцы! - Ценители прекрасного, - как-то слишком медленно проведя в воздухе трубкой, рассеяно улыбнувшись, попытался оправдаться и Радагаст, у которого на коленях сидел очередной ёжик - где он их только берёт? - Алкоголики, - чуть разборчивее повторила я, с благодарностью принимая предложенную Пиппином миску с приготовленной им же похлёбкой, - и вы - алкоголики, и те, кто сделал это вино, тоже. - А вот там что, трезвенники сидят? - указав трубкой в сторону беседующих лихолесцев, поинтересовался Мэрри, - или не ихний начальник стражи напился в такой хлам, что мистер Бэггинс смог преспокойно стырить у него ключи от темниц гномов? - Это было давно и неправда, - посмотрев в сторону костра, у которого сидели эльфы, и поймав на себе подозрительно прищуренный взгляд мужа, тут же ответила я. - Ты серьёзно в это веришь? - усмехнувшись, изогнул бровь хоббит, - что же так печешься о своей взятке Трандуилу? - Нет, ну если ты настаиваешь, я могу и у тебя в норе жить остаться, - пообещала я ему, съев пару ложек хорошо сдобренной ароматными травами похлёбки. - С ним? - тоже взглянув в сторону Леголаса, уточнил Пиппин, - покорно благодарю, но лучше одна. - Перегрин Тук, не могу понять, это ты так шустро личную жизнь налаживаешь? - хохотнул внимательно следивший за нашим разговором Гэндальф, подливая себе ещё вина. - Ну и прыть у тебя, однако же. - Это он себе место на кладбище присматривает, - ответил за друга Мэрри, подкладывая себе горячей похлёбки из котелка, - жить-то поди надоело, коли пытается сманить к себе жену Аранена. - Лучше оставили бы свои глупые шутки да спели, - посоветовал нам маг после хорошего глотка вина, вновь затягиваясь табачным дымом, - давненько я вашего трио не слышал.       Вот интересно, это было предложено нарочно, чтобы мой муж уж точно решил, что я тоже пьяна? Впрочем, долго уговаривать не пришлось, особенно когда он отрекламировал наши песенки Радагасту, и немногословный волшебник тоже заинтересовался их содержанием. Под удивлённые взгляды эльфов мы с хоббитами затянули одну из своих самых любимых: Играет пламенем очаг. До путешествия приляг, Чтобы в дорогу сил набрать. У перекрёстка ждут опять Дух приключений, странствий дух: Любого выбирай из двух. Камин и теплая кровать Нас будут ждать! Нас будут ждать! Мы отправляемся с утра – В поход пора! В поход пора! У перекрёстка снова ждёт Нас неизвестный поворот, Друзей желая испугать. Но мы торопимся опять С тобой дорогою одной Идти за солнцем и луной. Цветы и листья где-нибудь Украсят путь! Украсят путь! Река, пригорок или луг Помогут вдруг! Помогут вдруг! Дом позади, мир впереди. Тропинка, вдаль нас уведи. Мы поспешим за ней вослед, Забыв про ужин и обед. Но стоит лишь ногам устать, И вспоминается кровать, Над ней окно, а дальше сад; Идём назад! Идём назад! Утомлены мы этим днём, И отдохнём! И отдохнём!       После этого фортеля терпение Леголаса иссякло окончательно: подойдя к нам, он выжидающе взглянул на меня, пришлось желать всем приятного отдыха и отправляться вслед за ним к лихолесцам. Очень скоро, правда, огонь был потушен, утомлённые боем эльфы, хоббиты и волшебники ложились спать, на посту осталось лишь двое воинов, которые, тихо о чём-то беседуя, чистили своё оружие и изящной работы доспехи. Прижавшись к груди укрывшего меня своим плащом мужа, пряча пальцы в его широкой ладони, я мечтала только о том, чтобы подобный день больше никогда не повторился. - Спи, - шепнул он, касаясь губами моих волос. - Не могу, - так же шёпотом призналась я. Нервное напряжение дня всё ещё будоражило сердце, не позволяя ему успокоиться, не позволяя забыть ту боль и страх, которые несколько часов терзали душу. Всё, чего мне сейчас хотелось - это лежать в объятиях любимого и просто слушать его дыхание, просто радоваться тому, что он рядом, что он обнимает меня, когда так ярко светят звёзды, а шёпот ветра смешивается с песней горного ручья, когда лица касается прохладный разряженный горный воздух, но так тепло под лориэнским плащом. Таившаяся до этого малышка легко толкнулась, словно соглашаясь со мной в том, что спать совсем не хочется. Прижав ладонь к животу, я погладила его пальцами - прости, моя девочка, твой папочка ужасно напугал меня, я в своём отчаянии невольно напугала тебя. - Вам нужен отдых, - заметив это движение, крепче обнял меня Леголас, рука его, поглаживая, скользнула на мой живот, а рот прижался к губам, даря долгий, нежный, успокаивающий поцелуй.       Он и сам был измотан, потому заснул раньше меня, я же долго перебирала его спутанные волосы, касалась губами шеи и вслушивалась в спокойные удары родного сердца, прежде чем смогла уснуть.