Незаконченный портрет

«Молодость людям дается лишь один раз». Так говорила Тоня. Тоня Орлова скончалась в начале 1978 года. В завещании было указано, как она должна быть погребена. Скорбящие родственники поспешили к ее посмертной колыбели и увидели стройную молодую девушку лежащую в гробу. Ее лицо закрывала длинная вуаль. Люди могли бы даже подумать, что в гробу лежала юная невеста, если бы не ее постаревшие со временем руки. — Я помню это платье, — Наташа аккуратно вытерла слезы платочком. — Сорок лет назад, когда Андрей увозил ее из деревни, она была одета в него. Рядом с Наташей стояла ее племянница Люба, которой сейчас было за сорок лет. — Я бы хотела похоронить маму рядом с папой. Но никто так и не удосужился сообщить нам, где он похоронен… Родственники утешали друг друга и, наконец, решили, что лучше всего будет увезти Тоню в деревню Березовскую, туда, где началась ее жизнь и любовь. Старшую сестру Ивана Брагинского похоронили рядом с ее родителями, среди высокой травы. Профессор Брагинский постоял перед могилами какое-то время, а затем направился к лесу за деревней. Деревня Березовская претерпела колоссальные изменения; только лес оставался таким же ласковым и красивым, каким он сохранил его у себя в памяти. С тех пор, как Иван помог отряду совершить контрудар и освободить захваченные территории зимой 1941 года, он больше не ступал ногой в этот лес. Каждая пядь земли, каждое дерево непрестанно напоминали ему о том, что когда-то он был сильным, молодым, страстным и счастливым. Один из многих жизненных уроков: никогда не возвращайся в страну счастья. Но когда человек доживает до почти шестидесяти лет и начинает замечать, что близкие ему люди потихоньку покидают его, у него появляется ощущение необходимости вытворить что-нибудь как в молодые годы. В этом лесу находилось место его счастья. Он обнаружил его, когда был еще маленьким мальчиком, и благодаря своей детской эгоистичности сохранил свою находку в секрете от других. Позже, в одну из звездных ночей 1941 года, в этом благодатном месте он спасал свою жизнь и жизнь своего любимого человека, находящегося внутри его объятий. Даже сейчас он до сих пор помнил, как его сердце сжималось от нежности и жалости при виде множественных ран на прекрасном теле его возлюбленного. Он помнил его потрескавшиеся и распухшие губы, а так же его побледневшее лицо от пыток, но порозовевшее от смущения. Несмотря на то, что Иван не раз видел Яо в моменты, когда он был здоров, силен и красив, в его воспоминаниях он всегда видел юношу только что спасенного от гибели. Но сейчас, место счастья было занято другим маленьким мальчиком. Он посмотрел на профессора угрожающим взглядом и приложил указательный палец к губам. Этот маленький конопатый гений был точно таким же как Ванечка в детстве. Обнаружив отличное место для игры в прятки, он не хотел, чтобы его друзья прознали о нем. Внезапно мальчик выбежал из своего потайного укрытия, размахивая толстой деревянной палкой. Убежав на некоторое расстояние, он закричал своим высоким и громким голосом: - УРА! Мальчишеские голоса и аплодисменты разнеслись по всему лесу в сопровождении звуков шагающих по веткам и траве башмачков. Мальчики всех поколений любили играть в войну. Сам Ваня точно так же играл более полувека назад, когда был семилетним мальчиком и думал о сражениях, как о чем-то безумно героическом и полном романтики. Профессор незаметно ушел. О месте счастья, ранее известном только ему одному, сейчас знало куда больше людей. Сегодня конопатый мальчик оставил это место в тайне для себя одного, как и Ваня когда-то давно, чтобы каждый раз становиться победителем во всех играх. Но этот маленький мальчик никогда бы не узнал, какая любовь однажды зародилась здесь. Ванечка вырос и ушел на фронт, а маленького конопатого мальчика ждала совершенно другая судьба. В День Победы в 1980 году Ваня пролил много слез на Красной площади, так как он не увидел старой женщины, искавшей своего сына год за годом. — Будь оптимистом, Ванечка, — успокаивала его Аня, — может быть, она нашла своего сына, поэтому ей больше не надо сюда приходить… – затем она тоже расплакалась. Аня всегда была очень понимающей. Однажды она даже сказала: — Ваня, отправь письмо в Китай… Теперь он мог это сделать. Первые годы после войны он не хотел встречи с Ван Яо, потому что переживал из-за полученной в бою травмы. Последующие десятки лет прошли в напряженности между двумя странами, которая исключала возможность всяческих контактов. Но на дворе были восьмидесятые, отношения с Китаем больше не были враждебными. Значимое для него китайское имя вновь появилось в списках авторов статей биологического журнала. Профессор быстро заметил это изменение, так как был подписан на этот журнал, хоть многое из мира биологии и было ему непонятно. Профессор сжал журнал в руке и задумался. Он подошел к мольберту и стянул с него плотную ткань. За эти годы он создал множество выдающихся картин, но упорно отказывался закончить главную работу своей жизни. — Этот портрет и так очень трогательный, несмотря на то, что он незакончен, — говорили студенты, коллеги, друзья, и все остальные, кто видел картину. — Какой потрясающей могла бы быть работа, если бы глаза были дорисованы… «Драконы свободные существа. Что его может удержать? Он улетает и никогда не возвращается…» Только Иван знал, что настоящий портрет, нарисованный им давным-давно, улетел вместе с Ван Яо в далекую страну уже много лет назад. Портрет перед его глазами был лишь копией. Картину можно повторить. Но эмоции, вложенные в портрет вместе со скорбью и радостью, прощанием и воссоединением в далекую роковую ночь, нельзя было присвоить второму экземпляру. Он чувствовал, как душа Ван Яо взывала к нему через незаконченный портрет: — Как эгоистично, Ваня! Кто тебе сказал, что я женат и у меня есть дети? Кто тебе это сказал?! — Но ведь мы должны были продолжать жить, Яо, – зашептал профессор сам себе. — Молодость дается лишь раз… В юношеские годы ты не оглядываешься назад, живешь смело, склоняясь к пламени любви, думая, что твое время нескончаемо. Но в среднем возрасте, человеку больше не нужен такой темперамент. Он сохраняет лишь выдержку и терпение. По иронии судьбы, когда человек стареет, к нему вновь возвращается былой характер, неожиданно, словно кто-то чиркнул спичкой и поджег старый дом, в котором уже давно никто не живет. Потому что человек вдруг осознаёт, что ему осталось не так много времени до конца. Что касается письма, то Иван Брагинский так и не решился написать его. Из журнала он узнал, что важная Международная Научная Конференция по биологии будет проходить в Московском Государственном Университете. Среди списка участников его глаза тут же наткнулись на имя Ван Яо. — Я просто посмотрю на него издалека, — оправдывался профессор снова и снова. — Что два старика смогут сказать друг другу после стольких лет? Последнее впечатление друг о друге они оставили в самый красивый, страстный и сильный момент в их жизни. Если так, то зачем вообще снова встречаться? Но профессор, наконец, примирился с самим собой, понимая, что все люди стареют, и если он не может невозмутимо смотреть в глаза старости, то как он может предаваться воспоминаниям, глядя в лицо собственному прошлому? Он отправился в Московский Государственный Университет один. Аня уехала в Курск вместе с детьми несколько дней назад. Она хотела навестить младшего лейтенанта Володю Колосова. По ее словам, Володя был хорошим юношей, и никогда бы не стал ее винить за то, что она вышла замуж за другого; но если бы она продолжила воздерживаться от посещения его могилы, на том свете он бы чувствовал себя одиноко. Как только китайский биолог вышел из машины, он бросил невозмутимый взгляд на Ивана Брагинского и поспешно пошел дальше. Хоть Ивану и было уже шестьдесят лет, а старая травма то и дело давала о себе знать, глаза разведчика и художника никогда его не подводили. Он мог бы с первого взгляда узнать Яо, несмотря на то, что прошло уже много лет. Иными словами, имя, которое то и дело появлялось в Советском журнале начиная с пятидесятых годов, а так же почтовый адрес, занимавший разум Ивана на протяжении десятилетий, принадлежали совершенно другому человеку. Он должен был догадаться, ведь Ван Яо говорил ему, что фамилия «Ван» была одна из самых распространенных в Китае, а людей с именем «Ван Яо» было не так уж и мало. Он шел все быстрее и быстрее, не в состоянии замедлить шаг. Когда он пришел в свою квартиру, располагающуюся неподалеку от Академии Искусств, он был настолько уставшим, что уже не мог думать о чем-либо. На следующий день его дети привезли Аню домой. Губы постаревшей женщины окруженные неглубокими морщинками вытянулись в грустной улыбке. Так он понял, что Аня все-таки нашла имя своего Володи на мемориале погибших солдат. Его жена была более удачливой, чем он. Несколько месяцев спустя, в свои последние часы, Аня схватила мужа за руку и изо всех оставшихся сил сжала, прошептав слабым голосом: — Прости меня, Ванечка. Я не могу забыть Володю. Он наклонился к ее уху прикрытому волосами и сказал: — Ничего, я очень хорошо тебя понимаю. Мы ведь одного поколения…