Незаконченный портрет

Ван Яо всегда любил делиться своей радостью с другими, но если ему было больно, он предпочитал скрывать это в глубине своего сердца. Только слегка нахмуренные брови да плотно сжатые губы могли выдать его внутреннюю борьбу со своей печалью. В то время, как разведчики ползли по снегу к ближайшей лесной роще, Ван Яо украдкой поглядывал на Ивана, ползущего позади него. Казалось, что бороться со снегом было нелегкой задачей для кавалериста привыкшего к седлу. Яо было непросто признать, что он беспокоится за безопасность своего товарища. — Я не должен этого делать, — китаец взял горсть снега в руки и потер им свое горячее лицо, — я сын героя! Храбрый разведчик! Глубоко внутри Яо осознавал, что Ваня не мог сделать для своего коня ничего лучшего в этой ситуации. Костя не смог бы выжить в любом случае. Если чья-та смерть была ради победы, то она была не напрасна. Павлик пожертвовал собой, потому что хотел спасти своих товарищей. Пленный немец не мог выжить, потому что видел секретное задание отряда. Многим было суждено погибнуть в этой войне. Чем больше он размышлял над этим, тем больше был зол на себя за обиду на Ивана, за то, что он чувствовал тогда. Он всегда хотел быть твердым человеком, как и его отец, но появление Ивана Брагинского в его жизни сделало Яо сентиментальным. Если Костя был бы убит кем-то другим, Яо бы быстро простил этого человека. Но действие Ивана-дьявола всполошило его память, похороненную глубоко в сердце, в результате чего, Яо закатил истерику. Он был обижен на Ивана, но не за то, что тот выстрелил в Костю, а за то, что тот сделал его сердце таким беззащитным. Он должен был понять это еще тогда. Ведь в то время, когда они были хорошими друзьями, дьявольские навыки Ивана не раз заставляли Яо плакать и смеяться. — Он точно дьявол! — сказал Яо самому себе, — С первого дня на фронте я тренируюсь, чтобы стать как отец. Мое сердце было как сталь. Но из-за Вани я превратился в слабака! Нет! Я должен относится к нему как к любому другому человеку. Если наша дружба будет такой же тесной, как раньше, мне настанет конец! Поэтому Ван Яо добровольно взял на себя ответственность за убийство пленного немца. Несмотря на то, что он убивал врагов раньше, он никогда не делал этого с безоружными людьми. Тем не менее, ему было просто необходимо доказать самому себе, что он не слабак. Ведь когда Иван внезапно взял его за руку, Яо почти было поддался этой слабости. Последующие два дня разведывательный отряд шпионил в Рогачево-Березовском районе. Они добыли большое количество ценной информации насчет расположения немецкой армии и подали рапорт по рации в их штаб. — Весеннее поле, весеннее поле, это журавль. Ответьте. — Журавль, это весеннее поле. Доложите обстановку. Каждый раз, когда они слышали такие разговоры, эхом раздающиеся в холодном воздухе лесной чащи, их сердца на миг долетали до лагеря, ставшего таким родным и привычным. Разведчики скучали по интендантам, всегда привозившим вкусную еду, по письмам от родных, навевавшим тоску и грусть. Скучали они и по гордой медсестре, и в по уши влюбившемуся в нее литовцу, и даже по командиру роты… там был их дом… Они не побывали только в одной деревне, оккупированной немцами. В деревне, в которой родился Иван Брагинский. Солдаты искали в течение нескольких дней место, где бы мог находиться главный штаб фашисткой армии, и вполне вероятно, что он мог находиться именно там. Следуя зову своей мужской гордости, они не могли вернуться назад, не проверив эту деревню. Конечно, врагам не составило особого труда догадаться, почему трупы немецких солдат то и дело стали находить в снегу, почему советские самолеты пролетели над хорошо замаскированным складом с боеприпасами и почему иногда они видели «белых призраков» меж деревьев. Судя по всему, группа людей в камуфляжной одежде белого цвета были направлены для уничтожения боеприпасов и сбора информации. Операция с целью обнаружения этих таинственных «приведений» началась. Целый взвод немецких солдат бросился в направлении разведчиков, передающих информацию внутри старого заброшенного сарая. Но красноармейцы метнули в них несколько гранат и исчезли в снежном поле посреди хаоса от выстрелов. Когда разведчики добежали до леса и спрятались, выяснилось, что добежать смогли только Ван, Брагинский и Егоров. Веселый и общительный Саша, а так же старик по фамилии Корешов были убиты еще у сарая. Их командир, лейтенант Калитин, был ранен пулей в грудь. Он отчаянно хватался за деревья прежде, чем упасть в снег. Яо приложил платок к ране лейтенанта. Ему требовалась немедленная медицинская помощь. Радиопередатчик, что нес на своей спине Иван, спас солдату жизнь, приняв все семь пуль на себя, но от этого устройство пришло в полную непригодность. Отряд потерял уже больше половины своих людей, да к тому же была прервана связь с их штабом. Иван разобрал радиопередатчик на кусочки. Он уже был в подобных ситуациях. Кавалерийские разведчики были быстрее, чем пехотинцы, и могли продвинуться глубже на территорию противника, но и спастись им было легче. Тогда его дорогой Костя мог вытащить Ивана из любой смертельной ловушки. Конь знал дорогу назад независимо от того, где они находились… но теперь, Кости не было рядом. Что насчет его упрямого и непостижимого друга? Иван украдкой посмотрел на Яо и, как ожидалось, заметил его нахмуренные брови и сжатые в тонкую полоску губы. Это выражение лица ясно дало понять, что у них серьезные проблемы. Ван Яо был участником многих заданий, но все они длились не больше одного дня, и с такими серьезными трудностями ему пришлось столкнуться впервые. Егоров открыл рот. Этот человек был одним из бывших партизан, прятавшихся в этих лесах. После того, как он потерял контакт с партизанским отрядом, он пересек линию огня и официально присоединился к советской армии. — Когда я был в партизанском отряде, я знал лесника Михалыча. Он очень надежный человек. Надо спрятаться в его доме, у него есть погреб, немцы не смогут нас найти. Иван знал старика Михалыча. Он жил один в маленьком домике, недалеко от деревни Березовской. Когда Иван был еще маленьким мальчиком Ванечкой, он часто играл со своими друзьями в войну рядом с домом этого чудного старика. Михалыч открывал окно, кричал на них, чтобы перестали шуметь, а потом приглашал выпить чаю с булочками. Это было так давно! И теперь он, Иван Брагинский, вернулся в эти края, сражаясь с реальными врагами. Брагинский и Егоров пошли впереди, таща раненного лейтенанта на своих плечах. Ван Яо тащил на себе все их оружие, отставая только на пару шагов. Иван никак не мог заставить себя смотреть прямо на дорогу. Он то и дело оборачивался, чтобы проверить, в порядке ли Яо. Почему-то ему казалось, что вот-вот из-за угла выскочат немцы с автоматами. В безграничном пространстве ночи этот молодой человек с Востока казался очень худым и бледным. Звездный свет освещал его красивое лицо, на котором застыло выражение задумчивости. В тот момент Иван поймал на себе взгляд одиноких глаз. И не смог забыть его в течение нескольких десятилетий.