Do you speak elfish?

Найл проснулся ни свет, ни заря, и ещё раз проверил содержимое сумки: фляга с водой, пара примитивных амулетов, острый нож, чтобы срезать цветы, тростниковая свирель — всё было на месте. На самом деле ему был нужен весь набор амулетов, какие имелись, но накануне Хоран подбросил их в походный рюкзак учителя, и теперь до них было не добраться, а сознаваться в том, что он схитрил, было подобно смерти. Вместо этого юный эльф рассовал по карманам немного серебряных, чтобы при случае пожертвовать богине. Подумав, он переложил в сумку свою маленькую арфу. С ней Найл старался не расставаться. Это был подарок Луи и Лиама на его пятисотлетие. Они всегда знали, что он хорошо играет на музыкальных инструментах, поэтому заказали у королевского ювелира арфу из чистого золота. Найл сначала даже побоялся брать её, такой красивой выглядела эта арфа, но король, который в это время восседал в тронном зале, заметил его терзания и незамедлительно отметил, что Хоран заслужил такой прекрасный инструмент. Не принять дар, в таком случае, уже считалось оскорблением. Найл играл на ней только чистыми руками, хоть и таскал с собой везде, чтобы напоминать себе о том, чего он стоит. Последнее, что сделал юный эльф — заткнул за пояс посошок. Теперь он был готов — оставались лишь последние наставления от учителя. Джей смотрел на него хмуро и серьезно. В последний раз Найл видел учителя таким, когда с Севера пришли скорбные вести о разбушевавшихся ледяных големах, разоривших деревню и перебивших всех живущих там людей. Найл тогда плохо представлял, кто это такие. Вроде как последние бездушные, живущие на землях, утопающих в снегах, похожие на человеко-подобные создания из неаккуратных кусков льда. Для эльфов тогда всё обошлось. – Ты взял с собой амулеты? – серьезно спросил Джастин. Он побалтывал в котелке какую-то черную густую настойку, где всё отражалось, точно в зеркале. Правда, периодически она булькала с противным звуком. – Так какой маг может без амулетов? – невнятно пробурчал Найл, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Как-то же я должен буду добираться до горы и обратно... – Зелье будущего скрывает от глаз правду, – пробормотал Джастин, потирая переносицу и высыпая в тёмную жижу серебристый порошок ясности. Зелье на мгновение окрасилось в ярко-красный цвет и тут же стало ещё чернее и гуще, и теперь напоминало студень. От него премерзко пахнуло, и Найл передернулся, искоса поглядывая на котел. Хоран с самого детства помнил, что это зелье должно быть прозрачным и кристально чистым, а то, что он видел сегодня, совсем его не радовало. – Оно предсказывает какие-то трудности, но что именно ждет тебя, я точно понять не могу. Остерегайся огня. Это единственное, что можно понять по этой накипи. Сначала набери скабиозы и лишь потом золотой трилистник. Если стемнеет, за трилистником уже не ходи. Я отнес твои мерки портному, вечером ты будешь мерить новый костюм. – Ко... конечно... – кивнул Найл, поспешно ретируясь. Скорее набрать эту траву и вернуться домой, чтобы есть булочки. Он хотел мимолетно спросить, зачем ему новый костюм, но, наверное, Бибер уже говорил ему об этом накануне и вопрос на эту тему мог разозлить его. Интересно, что же всё таки значило «остерегайся огня»? Огонь. Магия огня почти неподвластна лесным эльфам. Только дроу достигли совершенства во владении магией огня — другим же её было не видать, если, конечно, не использовать уловки. Размышляя об этом, Хоран со вздохом покинул комнату, не забыв попрощаться с учителем. Увидев в конце коридора Элеанор, которая исследовала дворец в надежде найти приключения, Найл подумал, что ему сейчас некогда разговаривать. Он понимал, избегать будущую принцессу страшно невежливо, но всё равно побежал в обратную сторону, чтобы сделать круг и выйти через другую дверь. Королевские стражники не упустили случая посмеяться над ним — они ещё не забыли, какой взъерошенный и мокрый Найл вчера явился во дворец, а то, что он с утра решил побегать туда-сюда, вообще подняло им настроение. «Кочерыжки немытые», – мысленно выругался Хоран, впрочем, дружелюбно помахав им рукой. Разогнавшись, он понесся к выходу, не забывая подпрыгивать, набирая скорость. Завернув за поворот, юный эльф с размаху впечатался в чью-то широкую спину. – Эй, я тут вообще-то важными делами занимаюсь, нечего проход загораживать, – прошипел Найл, потирая макушку рукой. Первым его желанием было достать посох, превратить зеваку в лису и подарить Элеанор на скорую расправу. Но у него, конечно, не хватило бы сил, да и для этого нужно было мощное заклинание, которое Найл не учил, а записал на кусочке пергамента и прикрепил к спине Джастина. Пока волшебник ходил по комнате, Найл декламировал заклинание, показывая, какой он хороший и прилежный ученик. – Ой, действительно, чего же это я? Внутренности наполнились теплом — этот голос Найл бы узнал из тысячи. Подняв глаза, Хоран увидел ухмыляющееся королевское лицо. Корона Гарри немного съехала на бок, а сам он был одет совсем по простому. Видимо, с утра пораньше выбирался в город. Попятившись назад, Найл поспешно склонил голову, бормоча извинения. Опять-опять-опять! Богиня явно обожает выставлять его посмешищем, особенно перед эльфом, в которого он так пылко влюблен. Сейчас Найл предпочел бы врезаться в «спину» ледяного голема и получить от него по голове, чем вот так вот сталкиваться со своим королем. – Простите, мой король, я не знал, что это Вы... – Нет нужды извиняться. Ты так спешил, для этого наверняка есть веская причина. Чем же таким важным ты собрался заниматься? – миролюбиво поинтересовался Гарри, когда Найл осмелился поднять на него глаза. Он, казалось, совсем не злился и не потешался над ним. Юный эльф даже облегченно выдохнул. – За цветами королевскими иду, Владыка, – еле слышно проговорил Хоран, собираясь с мыслями. Гарри хлопнул себя по лбу, чуть не уронив корону. – А я и забыл, что именно тебе это поручил, – обрадовался он. Найл непонимающе захлопал ресницами, пытаясь взять в толк, что же так обрадовало Гарри. – Ты знаешь, что традиционно королевские цветы собирает либо партнер короля, либо его младший ребенок? Найл невольно залился краской. В голову снова ударила мысль: «случившееся вчера совсем не вымысел». Поцелуй. Недвусмысленное, но очень приятное предложение, которое Найл не успел толком обдумать. – Могу я спросить, в роли кого я выступаю в этой ситуации, мой король? – робко уточнил юный эльф, ощущая, как неловко пульсируют кончики ушей. – Не могу определиться, – будто бы задумался владыка, положив руку на плечо Хорана. Найл тяжело выдохнул. Он не мог попросить короля Гарри убрать руку, но направить мысль в нужное русло, ощущая сквозь ткань одежды тонкие пальцы короля, было почти невозможно. – Вчера нас прервали на самом интересном месте, мой милый. На самом деле, мне важнее понять, кем ты сам хочешь быть. – Я... – Найл собрал наглость в кучку и почти храбро взглянул королю Гарри в глаза. – Я хочу быть с Вами, если это возможно. И я буду делать всё, чтобы вы были счастливы, если Вы мне это позволите, – смущенно добавил он. В глазах короля промелькнула плохо скрытая нежность. – О, малыш, боюсь, в такие тяжелые времена ты мало что можешь сделать, – грустно улыбнулся король Гарри, хотя Найл успел заметить, что кончики его прекрасных ушей польщенно дрогнули. – Что Вы намерены делать, владыка? – спросил Хоран, неловко кусая губы. Он понимал, что это наглость и кто он такой, чтобы задавать королю подобные вопросы, но владыка не сердился на него. – Я собираюсь перерезать Зейну глотку, – спокойно отозвался Гарри, словно озвучивал идею, которая давно покоилась в его голове. Найл вздрогнул. Как и все создания этого леса, он не поощрял насилия, да и был ещё в юном возрасте, когда связь с живыми существами была особенно тесной. Король запоздало вспомнил, что имеет дело с совсем юным эльфом, и постарался, чтобы его слова звучали мягче и доступнее. – Если, конечно, король амфибий согласится помочь нам. Дроу, действительно, стало больше и... нам не обойтись без союзников. Если у нас получится повлиять на принца Митча, тогда война будет выиграна, не начавшись. – А если не получится? – перебил Найл, побаиваясь, что королю Гарри не понравится его дерзость. Рука владыки непроизвольно сжалась на его плече, и юному эльфу почти стало больно, но он никак это не показал, осознавая, что ситуация слишком сложная для его понимания. – Вы собираетесь попрощаться с кем-то из сыновей? – Вероятней всего, Найл, – ответил Гарри задумчиво и потрепал его по волосам, ероша их в разные стороны. По нервам почти сразу заструилось тягучее тепло. Еще раньше, чем он сделал это, Найла уже унесло от того, как, оказывается, сладко звучит его имя на губах правителя. – Тебе пора. Найл помотал головой и почти физически почувствовал, как мысли перемешались, пытаясь вылепить что-то целесообразное. Конечно, дело не ждет. Рядом с Гарри он совсем не мог думать о деле, учебе, магии и вообще о чем бы то ни было. БиДжей всегда потешался над ним, но такую простую истину понять не мог — Найл не просто благоговел перед Владыкой. Он хотел преподнести ему свое тело и душу. – Могу я... – Найл запнулся, подбирая слова. Нет, если то, что произошло вчера — реальность, то, наверное, может. Если это будет звучать учтиво, чтобы король не подумал о нем ничего плохого. – Получить что-то вроде королевского благословения, владыка? – Ты хочешь, чтобы я подарил тебе что-нибудь? – улыбнулся король Гарри, привыкший к тому, что если Хоран озвучивает свои просьбы только учителю. Найл вспыхнул, как свеча. – Если можно... один поцелуй, – Хоран застенчиво опустил глаза, встретившись с взглядом короля. Богиня, как же грязно это прозвучало! Нет, его надо отправить в гномовы рудники и сбросить в шахту. Какая глупая просьба. Пусть Гарри просто разозлится и отрубит его несчастную голову, но не смеется... Это будет совсем унизительно! – Конечно, – улыбнулся Гарри, наклоняясь к губам Найла. Хоран не успел опомниться, как его король уже пощекотал ему небо и побаловался с его языком, вплетаясь в его рот нежным поцелуем. С каждой секундой Гарри всё крепче сжимал его плечи, но даже это чувство легкого дискомфорта не шло ни в какое сравнение с теми чудесами, что он, богиня его благослови, делал у юного эльфа во рту. Это была настоящая магия, самое чудесное, что только могло существовать. Найл таял. Растворялся. Изнемогал. Отстранившись, владыка выглядел таким довольным, словно это было его предложение. – А теперь поспеши, потому что вечером я хочу увидеть тебя в новом костюме. И помни, что пока ты выполняешь королевское поручение, ты член моей семьи. Найл коротко кивнул и быстро скрылся из виду, бегом направляясь к выходу из дворца. На его губах все ещё горел королевский поцелуй, королевское благословение, его самый большой подарок. И легкий запах его короля ещё витал вокруг него, когда он быстро бежал по главной дороге, только пятки сверкали. Отбежав на достаточное расстояние от дворца, Хоран свернул на лесную тропу, проворно пробираясь сквозь кустарники и овраги. Лесная живность не понимала, куда спешит юный эльф, обычно любивший с ними играть то в салочки, то в прятки. Маленькие веселые белочки не отставали от него ни на шаг — часто Найл утаскивал для них орешки из кухни, но сегодня у него с собой не было ничего, что могло бы их порадовать. Вокруг пахло свежей хвоей, смолой и мускусом из беличьих гнезд. Хоран остановился у одной из полянок, прислушиваясь. На его плечо сразу запрыгнула одна из белок и защекотала ухо своим носиком, пока остальные нетерпеливо подпрыгивали на ветках вокруг него. Хоран погладил её пушистый хвостик. В ногах запутались маленькие зайчата, которых только-только разбудили ранние солнечные лучи. Один их из них боднул его лбом и неуклюже упал, ошалело гладя вперед раскосыми глазами. Найл улыбнулся и направился в сторону широких кустов. В их зеленой тени отдыхал олененок — его-то и искал Найл. Во время грозы на его мать упало дерево, и она умерла, а теперь олененок остался совсем один — маленький и беззащитный. Но этого испытания на его долю богине казалось мало — малыш ещё и умудрился где-то пораниться. Пошло загноение, и в итоге олененок потерял возможность передвигаться. Он так и лежал бы в этих кустах, где бы умер от голода и смертельной раны, если бы его не нашел Найл. Конечно, возможности вылечить олененка за раз у него не было, да и ветеринарная магия была на порядок сложнее, чем обычное бытовое колдовство. А так как Найл и обычные чары учил спустя рукава, то едва мог сосредотачивать большое количество энерии в одном месте, вот почему требовалось приходить каждый день, чтобы вылечить лесного зверя до конца. Молодой олень радостно поднял голову, ожидая, что Найл как всегда его приласкает. Беличий хвост ревниво задрожал, и рыжая красавица, разбежавшись, запрыгнула на широкую оленью спину, привлекая внимание Хорана. Её сородичи что-то бодро зафыркали, спускаясь с веток пониже, чтобы рассмотреть малыша-олененка. Найл рассмеялся и потрепал оленя по макушке. Зайчата, ничего не понимая, тоже пристроились под оленьим боком — олененок к этому вторжению отнесся спокойно. Он ждал облегчения, которое приносил с собой этот эльф со странными ушами. Найл посмотрел на солнце — следовало спешить. Совсем не было времени поиграть, хотя лесным зверям это просто необходимо. Самое время начинать последний этап лечения. Самый важный. Самый главный. Вытащив из-за пояса посох, Найл чуть не упал от ужаса и суеверного страха — наконечника не было. Сначала он подумал, что потерял его, и заметался из стороны в сторону, удивляя маленьких лесных друзей, как вдруг осознание упало ему на плечи тяжелым валуном. Наконечника на посох не было с ним с самого начала. Он, дурак, и не заметил этого, пока был во дворце. Думал, с ним стандартный наконечник светлого оттенка для небесной магии, а оказалось его и не было вовсе. – Точно! – хлопнул себя по лбу Найл, тупо разглядывая посошок. – Я же перед сном почистил все свои наконечники и забыл прикрутить на место. Без наконечника посох был просто палкой, ведь только в наконечнике, который обычно содержал себе эльфийскую сталь, жемчужины амфибий, драгоценные камни гномов или полудрагоценные камни людей, сердца големов или искры жриц, могла сосредотачиваться сила мага и приумножаться в разы. Найл сел на землю, обхватив голову руками. Дурак. Непроходимый дурак. Теперь всё, что он делал долгое время, в одно мгновение становилось бесполезным. Джастин был прав — он никудышный волшебник. Волшебник — не магия, а умение сосредоточиваться на самом важном, выделять главное. Найл же только в барсучьи норы умел падать. Белка непонимающе пошевелила ушками, увидев, как Хоран насупился, и спрыгнула с оленьей спины на голову Найла, а оттуда на его колени. Лесные животные веками привыкли соседствовать с эльфами, поэтому относились к ним с большим доверием. – Я глуп, как голем, – сокрушенно пожаловался Найл. – Видит богиня, я непроходимый тупица. Что же мне теперь делать? Белка в два прыжка оказалась у его сумки и нырнула туда с головой. Мгновение, и оттуда показалась маленькая беличья голова. Белочка вытащила из сумки тростниковую свирель и поскребла её зубами. – Да, это свирель, я люблю играть на ней, – согласился Найл, бережно забирая инструмент, и снова вспомнил своего старого друга Люка. – Сейчас от неё никакого проку. Хотя в одном ты права, у меня в сумке кое-что есть. Хоран вытряхнул на землю все содержимое сумки и задумчиво почесал затылок. Лесной Зеленый Глаз и Поглощающий Шар Жрицы. Примерно равны по силе и, если сосредоточиться, можно использовать их с максимальной выгодой. Хоран, конечно, предпочел бы иметь амулеты по-сильнее, но винить себя за то, что вчера вечером избавился от них, было уже поздно. – Вот что, – заявил Найл, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я собирался использовать их для того, чтобы быстро добраться до горы и золотой поляны. Но ничего не случится, если я доковыляю до горы на своих двоих, а один их этих амулетов использую для того, чтобы завершить магический ритуал? Заячье лопотание убедило его, что действительно не случится. Найл вздохнул — с посохом пошло бы быстрее. Найл разогрел ладони. – Так, – скомандовал он. Зайцы внимательно навострили уши. – А ну-ка все разойдитесь, да проследите, чтобы никто не помешал. Ты, – Найл посмотрел на белку, которая мгновенно навострила пушистый хвостик. – Принеси мне мой разогревающий порошок. У меня оставался один сверток в дупле старого дуба. Зайцы бодро разбежались в разные стороны, а белка, которой так льстило внимание Найла, в несколько размашистых прыжков настигла ветку со своими сородичами и принялась им что-то бодро объяснять. Найл сел перед олененком, который хоть и не понимал, что происходит на этот раз, внимательно смотрел на него с прежним доверием. Хоран начертил на земле пальцем глаз, мысленно надеясь, что получилось не слишком криво. В центр зрачка он поместил амулет и снова провел пальцем по начерченному ранее контуру — линии слабо загорелись зеленым светом, словно кто-то подсвечивал их изнутри. Юный эльф снова подышал на свои ладони и растер их, чувствуя, как по пальцам разливается знакомое тепло. Несколько недолгих минут ожидания, и его собственный сверток с согревающим порошком чуть не стер рисунок глаза с земли и не загубил всё дело. Беличье семейство виновато разбрелось в разные стороны. Хоран со вздохом размотал грязно-желтую тряпицу, думая про себя о том, что надо бы по возвращению перестирать свое скромное имущество. Посыпав щепотку порошка на почти зажившую рану олененка, Найл отложил сверток в сторону и опустил на зверька правую руку. Левая рабочая легла на Лесной Зеленый Глаз. Теперь тело Хорана составляло замкнутую систему. Энергия амулета через левую рабочую руку попадала в сердце, спускалась вниз и, огибая все жизненно важные органы, снова попадала в руку, но уже правую, и через подушечки пальцев всасывалась в тело олененка с помощью согревающего порошка. Параллельно с этим тело олененка отдавало свою боль (или злую магию, если бы она была на него наложена) в правую руку Найла, и она так же, путешествуя от органов к сердцу, выходила через левую руку в амулет, где и запечатывалась. Это была трудоемкая работа и, откровенно говоря, довольно опасная работа для такого мага, как он. Хоран вздохнул и зашептал заклинание. Глаз засиял ещё ярче, а амулет мгновенно раскалился, обжигая его ладонь. «Не сбиваться», – пронеслось у него в голове, но вслух он лишь продолжал бормотать заклинания, стараясь не отвлекаться и не думать о том, что хочется почесать подбородок. Глаз раскалялся ещё сильнее. Найл почувствовал, что кожа на руке пузырится и вздувается. Это было странно, ведь он просто лечил олененка, а не снимал с него проклятие или темную магию. Но факт оставался фактом, а думать об этом не было времени да и сбиваться было опасно. Ритуал прошел тяжелее, чем он думал, и когда лечение окончилось, Хоран чувствовал себя полностью разбитым. Лесное зверье столпилось вокруг него, чтобы посмотреть на своего любимца. Олененок благодарно боднул его в бок, радостно осваиваясь в здоровом теле. – Будь осторожнее, – попросил Найл, слабо улыбаясь. Теперь ему уже не казалось, что он может доковылять до горы на своих двоих. Посмотрев на свою руку, Хоран чуть не лишился сознания — он выглядела отвратительно, словно юный эльф держал горящие угли. «Я безнадежен. Выбросил свои амулеты, прошляпил все наконечники, даже самый обычный. Я чувствую, что из меня выжали все соки, рука как будто принадлежит слепому кузнецу. Почему мне так не везет, богиня? – мысленно сокрушался Найл, со вздохом поднимаясь на ноги. – Ничего не остается. Доберусь до горы с помощью магии, а обратно уже прогуляюсь. Сейчас у меня нет ни времени, ни сил, чтобы ковылять так долго и так далеко». Хоран вложил в больную руку Поглощающий Шар. Амулет никогда не выполняет одну функцию, поэтому одновременно можно было ещё и руку подлечить, если у Хорана хватит умения. Сосредоточившись — после того, как он вылечил оленя, у него получалось на удивление легко. Видимо, всё решала практика. – Найл закрыл глаза и уже не видел, как замерцал его последний амулет. Желтая вспышка на мгновение озарила всю лесную чащу. Животные разбежались в суеверном страхе перед такой силой. Найл почувствовал, как тепло разливается по его телу и ноги словно превратились в две пружины. Теперь он уже одним прыжком смог настигнуть ветку широкого дерева и перебраться с неё на соседнюю. Вместе с теплом тело наполняла головокружительная эйфория. Эйфория сопровождала всё, что содержало в названии слово «Жрица». Впрочем, никто и никогда не рискнул бы объяснить почему. Жрицы считались дочерьми богини, поэтому к ним старались относиться с уважением. Найл в жизни не видел жрицы, но по рассказам Джастина и более старших эльфов примерно знал, как они выглядят. Лавируя между деревьями, Найл никак не мог выкинуть из головы тревожные мысли. Гроза повалила дерево прямо на оленя — священное животное жрицы — в их лесу. Король дроу угрожает их землям и сыновьям его короля. А сам король ни с того, ни с сего решил ответить взаимностью на его чувства (Спасибо, Элеанор, что любишь совать носик не в свое дело). Вот если бы его король смог умаслить короля амфибий или хотя бы его сына Митча, тогда Зейну пришел конец. И его приспешникам гномам. Вот только с чего амфибиям им помогать, если из-за лесных эльфов они лишись своего древнего озера? Найл чуть ли не кубарем полетел с ветки. Нет, определенно всё куда серьезнее, чем ему рассказывали король или Джастин. Они держат его в неведении, как Элеанор и Софию, потому что считают его юнцом. Конечно, он так себя и зарекомендовал, только на самом деле Найл давно уже не эльфенок. Следовало доказать, что ему можно доверять, тогда его начнут посвящать в государственные дела. Поэтому Лиам и Луи так рано повзрослели. На них лежала большая ответственность, и они не могли себе позволить беззаботно шляться по городу и в деревне, как Найл и Люк. Почему же Люк ушел? Где он? В порядке ли? Хоть бы оставил записку или вроде того, не указывая места, но предупреждая, что он в безопасности. Неужели там, где он есть, нельзя послать сокола или орла, или другую птицу, способную донести письмо. Найл стиснул зубы. Нет, он найдет его, когда отправится в путешествие. Но сначала поможет остановить войну. Поэтому нужно скорее провести ритуал бракосочетания, а для него нужны цветы. Всего лишь традиционный шаг, но такой важный, потому что благословение богини — бесценно, и Найл может этому поспособствовать. Сам того не замечая, Хоран оказался у подножия горы. На мгновение юный эльф почтительно остановился, любуясь её молчаливым и грозным величием. Он знал, что есть горы и побольше, но эта в буквальном смысле очерчивала границу между их землями и пустошами дроу, поэтом Найл невольно задумался о том, чья же гора на самом деле. Подумав, Хоран решил, что гора принадлежит лесным эльфам. Здесь, на склоне, должны расти те самые неприхотливые скабиозы, которые так необходимо принести на церемонию. Найл поправил походную сумку и принялся исследовать местность. Прошел час, второй, у Найла уже едва разгибалась спина и затекли колени, но он не нашел даже намека на королевский цветок. Он вообще не отыскал ни единого цветка, только пожухлую траву, страдающую из-за отсутствия влаги на границе земель. У Найла, как и любого эльфа, сжалось сердце. Скорее бы землю оросили плодотворные ливни. Почему богиня позволяет таким ужасностям происходить? – Где, богиня её подери, вообще растет эта пакость? – не выдержал Найл, промучившись ещё несколько долгих часов. – Может, надо подняться вверх и поискать на горных тропах? Карабкаться у него получалось с большим трудом. Повезло, что он зацепил глазами горную тропинку, хотя она была достаточно крута и так стремительно поднималась вверх, что Найл старался не смотреть по сторонам, чтобы голова не кружилась. Тропой явно недавно пользовались, потому что на ней были полустертые следы, и Хоран невольно подумал о том, кто бы это мог быть? Мог ли Люк отправиться в путешествие и заблудиться в горных перевалах? Найл ускорил шаг, стараясь крепко держаться за каменные выступы. Тропа вела всё выше и становилась всё круче. Камень твердел под ногами, и тонкие сапоги Найла уже не были преимуществом. Он чувствовал острые каменные выступы, и ему было тяжело и почти больно взбираться. «Надеюсь, король отблагодарит меня каким-то образом», – подумал Найл, обливаясь потом. Камень, за который он ухватился, раскрошился под пальцами, и юный эльф чуть не покатился вниз, вовремя цепляясь за выступ. Даже веревки с собой не взял! Да и что за дурак, не соизволил поинтересоваться, где именно этот цветок растет. У горы. Но где у горы? Тропа вывела его к широкому гладкому выступу, ненамного больше покоев короля по своему размеру. Найл, внутренне ликуя от того, что его бедные стопы перестали стираться в кровь об острые камни, осмотрелся. С другого края тропа снова уходила вверх, но Найлу становилось страшно от одной мысли, что придется подниматься так высоко. Он и так старался не думать о том, как будет спускаться. Гора переливалась и играла густыми серыми оттенками, но зоркий эльфийский глаз всё же заметил небольшой вход в пещеру. Сначала ему показалось, что это просто тень от большого выступа с краю, но, приглядевшись, Хоран понял, что это, действительно, проход на другую сторону. Найл обернулся и бросил беглый взгляд на верхушки деревьев. Старые деревья почти равнялись кронами с горой, младые деревья достигали в длину лишь несколько тоев. С этого выступа он видел крону Великого Эльфийского Дерева и ослепительные стены замка. Там, внутри, его король сидел на своем троне или кормил своего коня, или прогуливался в компании сыновей и невесток. Гарри... и, возможно, он ждал его возвращение так же сильно, как Найл хотел вернуться. Собравшись с духом, юный эльф решил исследовать пещеру. Он уже понял, что на горной тропе ничего не найдет и подниматься выше смысла нет. У подножия он ничего не нашел. От него не убудет, если он проверит, что внутри пещеры. Возможно, скабиозы любят расти в тени. Пожалев, что не взял с собой источник света, Найл вошел в темноту. Страх подстегивал его, и Хоран, в кои-то веки вспоминая наставления учителя об элементарной магии и ни на что особенно не надеясь, несколько раз похлопал в ладоши, как маги солнца, когда вызывают свои блестящие шары тепла и света. Удивлению юного эльфа не было предела. Маленькие огоньки света заплясали вокруг его головы, совсем немного освещая путь, но этого хватало, чтобы Найл перестал бояться, что из темноты вылезет нечто и отобедает им. Ему самому уже немного хотелось обедать. Тоннель был всего один, и Найл благодарил богиню за то, что он хотя бы не заблудится и сможет вернуться обратно. Королю Гарри и учителю Джастину он, конечно, скажет, что тоннелей было много, и он только благодаря своей смекалке выбрал верный путь. Может, разживется мешочком вяленого мяса и ещё одним сладким поцелуем. Хоран даже хихикнул. Теперь ему ещё быстрее хотелось покончить с заданием. Да и то, что он мог использовать магию без артефактов, само по себе радовало его. Учитель будет в восторге. Он говорил, что до совершеннолетия можно о таком и не мечтать. «Я маг, – мысленно повторял Найл, задыхаясь от счастья. – Настоящий. Настоящий. Вот она, та самая искра, которую учитель заметил во мне. Богиня, мне так хочется рассказать об этом маме, папе и Грегу. И королю Гарри. И принцу Луи, и принцу Лиаму, и принцессе Софии, и принцессе Элеонор. И Люку тоже. Учителю Джастину в первую очередь. Я не безнадежен, он же умрет от счастья». Повинуясь его внутренним желаниям, огоньки засветили чуть ярче. Ликование наполнило грудь Найла. Нет, до этого момента он не думал, что правда так может. Все, что он делал, обычно получалось с помощью амулетов и посоха, но теперь не было никакиъ сомнений — внутри него разливался живой поток энергии, и он обязательно научится им управлять. С другой стороны замерцал дневной свет. Найл рванул ему навстречу и едва сдержал вскрик счастья. На другой стороне был такой же плоский выступ, по его краям росла бледно-зеленая травка, среди которой неприхотливо ежились маленькие прекрасный цветки, и Найл сразу же их узнал. Это они, те самые, что он не раз видел в книге о первом эльфе. Именно в них утопал город на каждый праздник равноденствия, они возложены в качестве подношения у монумента богини в городе и её алтаря. И их было так много, что Найл мог унести сколько ему вздумается, это никак не навредило бы горе и животным, питающимся этим цветком. Хоран метнулся к самому краю, где росли самые высокие и красивые цветы, и дрожащими руками потянулся к беспомощным лепесткам. «О, богиня, спасибо за помощь», – успел подумать Найл, вытаскивая из сумки нож, чтобы срезать цветы. Но не успел он даже дотронуться лезвием ножа до тонкого стебля, как что-то с чудовищной силой схватило его за шиворот и силой швырнуло в сторону. У Найла поплыли звезды перед глазами, нож выпал из рук и с жалобным звуком стукнулся о землю. Мгновение, и Хоран ударился спиной о широкий камень, ощущая тупую боль в затылочной части. Голова закружилась, и он невольно зажмурился, в ушах словно зазвенели колокольчики. Когда он открыл глаза, перед ним оказались семеро эльфов, похожих друг на друга почти, как близнецы. Темные и смуглые, рослые и сильные. В доспехах с огненными эмблемами. Дроу. Найл тут же позабыл о боли и испуганно вжался спиной в камень. Как же он не заметил их? Конечно, едва завидев цветы на выступе, эльф, не оглядываясь, побежал к ним и не обратил внимания на таящихся за огромными валунами дроу. Они разглядывали его оценивающе, словно товар на рынке, и у Найла появилось нехорошее предчувствие, которое его никогда не подводило. Он нащупал посох. Нет, это ему не поможет, но ощущать его тяжесть в руке было спокойнее. В конце-концов, можно будет хотя бы двинуть одного из них по голове, используя его как дубинку. – Что ты делаешь на наших землях, малявка? – спросил один из них, стоящий по центру. Теперь, когда Найл успел их рассмотреть, он понял, что дроу наоборот все разные, прямо как лесные эльфы и эльфы цветочной долины. Да, они смуглые, темные, но при этом на каждом лице был свой определенный отпечаток. Стоящий по центру дроу будто улыбался, но лишь потому что кончики его губ продлевали два уродливых шрама, рисуя ужасное подобие улыбки. Одна его рука лежала на мече. Он был всегда готов. – Цветы собираю, – застучал зубами Хоран. – На наших землях? – совсем беззлобно уточнил дроу с краю. Молодой, крепкий, темноволосый, с необычайно приятным голосом. На его лице не было шрамов, его украшали густые брови-половинки. Когда он немного повернул голову, Найл увидел три продольные полосы на шее. Это не дроу. Это амфибия. Значит, часть амфибий уже примкнули к дроу. – Это наши земли, раз на них растут Королевские цветы, – осмелел Найл и тут же пожалел об этом, когда лезвие меча дроу, стоящего по центру, чуть не отсекло ему голову. По щеке непроизвольно скатилась слеза. Острие меча коснулось его подбородка. О, богиня, нет-нет-нет, он не может так умереть. Он ещё не рассказал учителю Джастину о своем мимолетном успехе и не объяснил королю Гарри, как на самом деле безотчетно и сильно его любит. Всё, что он писал, имело мало общего с реальностью. Любил ли он короля? Нет, эльф буквально жил им. Весь смысл его существования сводился к тому, чтобы сделать величественного владыку счастливым. Не просто король. Король его сердца. – Всё, что по эту сторону горы, принадлежит дроу, сопляк, – сквозь зубы процедил дроу, мгновенно закипая, и Хоран успел подумать: стереотипы о том, что эти ребята — вспыльчивые, возникли не на пустом месте. – У тебя милое личико. Не против, если я его порежу? Найл зажмурился. О, богиня, если он выберется из лап дроу живым, Гарри на него и не взглянет. Зачем его прекрасному королю уродец, чье лицо будет покрыто отвратительными, мерзкими шрамами. Он и так не особенно красив по меркам лесных эльфов, а уж такого позора Найл точно не вынесет. Пусть это закончится быстро. И тогда он лучше сразу прыгнет с горы прямо вниз и расшибется об острые камни у подножия. Или сам кинется грудью на острый меч врага. Все будет лучше, чем жалось и отвращение, с которыми король Гарри посмотрит на него. – А там у тебя что? – Найл услышал звук, с которым меч рассек ремень его сумки, и она скатилась по его бедру. Хоран распахнул глаза. Дроу проткнул его сумку мечом и бесцеремонно вытряхнул содержимое. Свирель и арфа беспомощно стукнулись о землю. На них приземлилась фляга. Найл потянулся к своим вещам, желая защитить их от плотоядных взглядов, но получил предупреждающий тычок рукоятью. Дроу со шрамами схватил его арфу и поднес к глазам. – Настоящее золото, – проговорил он, деловито рассматривая инструмент. Найл, пользуясь моментом, схватил свою свирель и ткнул за пояс рядом с посохом. Это последнее, что осталось от Люка, до неё никто не дотронется, пока Хоран жив. – «Нашему доброму другу Найлу на пятисотлетие. С уважением и почтением, Лиам и Луи». Что-то знакомое, где же я слышал это... Будто постоянно на слуху. – Лиам и Луи — сыновья лесного короля. А Найл — ученик придворного волшебника, того самого Джастина, из людей, – проговорил амфибия и лениво указал пальцем на Хорана, которого уже трясло. Найл всё же смог удивленно уставиться на него — как этот амфибия понял? – По всей видимости, он. Круглоухий, насколько я помню. – Все-то ты знаешь, Калум, – прошипел главный дроу, снова приставляя меч к горлу Хорана, видимо, наслаждаясь тем, что эльф пугается этого до безумия. Больше всего на свете Найл сейчас мечтал иметь возможность метнуть файербол в мерзкую голову этого дроу, но как он ни пытался сосредоточиться, магия не хотела сосредотачиваться на кончиках его пальцев. Видимо, маленькие искры света — это пока его предел. – Плевать, кто он. Мы убьем его, а игрушечку заберем себе и толкнем на рынке. За эльфийское золото много дадут. – Может, отведем его во дворец? – предложил один из молчащих до этого дроу, в шлеме. Его голос тоже был молодым и чистым. – Королевские выблядки отвалят за него много денег, раз они делают ему такие дорогие подарки. А убить всегда успеем. – Майкл дело говорит, – снова подал голос Калум. Может, дело было в его внешности или в голосе, может, потому что он был не дроу, но Найл почти пропитался к нему симпатией. Если бы на волоске не висела его жизнь, его бы заинтересовало, почему амфибия решил примкнуть к дроу. – К тому же, может, Король захочет развлечься. – У него что, больше игрушек нет? – раздраженно спросил дроу со шрамами. Лезвие меча коснулось кадыка юного эльфа. Найл скосил на него глаза. Капля пота стекла со лба вниз прямо до подбородка. Быстрее, иначе он просто упадет в обморок. – Это не тебе решать, – заговорил ещё один молчащий до этого дроу, смерив Найла тяжелым взглядом. – Владыка велел никого не убивать, а сперва допрашивать. Тем более, неужели ты поверил в бред с цветами? Сопляк пришел сюда, чтобы шпионить за нами. Я предлагаю окунуть его в кипящее масло и посмотреть, что он запоет тогда про свои цветочки. Война уже началась, мы должны быть на чеку, иначе наш Король пострадает. – Ваш король — мятежник и ублюдок, – собрав остатки наглости, сказал Хоран, и тут же получил тяжелой подошвой сапога по голове, ударяясь о камень и сползая на землю. Это был дроу со шрамами. Найл попытался встать, но голова гудела, словно в ней завелся пчелиный улей. Эльф почувствовал вкус крови во рту и поморщился. Какая мерзость. Лесные создания не привыкли к такому. Ярость буквально захлестнула его. – Мой король бросит вашего лидера в темницу голыми руками, а Ваш Зейн даже пикнуть не сможет, когда увидит его величие. – Я сам убью его, – сорвавшись с места прошипел Майкл, но Калум в одно мгновение перехватил его поперек туловища и перегородил остальным разозленным дроу дорогу, хотя Найл уже готов был получить град ударов по лицу и телу, и подался навстречу, чтобы встретить ярость дроу в открытую. Никогда он ещё не был так зол, никогда злые слова не приносили ему столько удовольствия. – Мы отведем его во дворец и допросим. Попросим у королевской семьи выкуп за этого ублюдка, а если они откажут, зажарим в масле и отправим его учителю, чтобы поглумиться над его горем. Такой вариант Вас устроит? – спросил амфибия. Дроу переглянулись. Один из молчавших дроу кинул Калуму веревку. Найл успел подумать, что дроу немногословны. Он просто не знал, что у них не принято говорить без разрешения. Получалось, что Калум, Майкл и дроу со шрамами пользовались привилегиями. Амфибия схватил Найла за шкирку и без усилий поднял с земли. Хоран уже без удивления вспомнил, как что-то отшвырнуло его от цветов. Дроу и амфибии были на порядок сильнее лесных эльфов физически. Веревка безжалостно впилась в его запястья. Калум завязал какой-то непонятный узел и толкнул его вперед. Дроу построились и, образовав цепочку, принялись спускаться по тропе. С этой стороны она была не такая крутая, более протоптанная, но всё же достаточно пугающая. У Найла и так кружилась голова после удара, а тут ещё и крутой спуск. Впереди него цепочка дроу, позади амфибия. Он пленный. Он не принесет сегодня цветы своему королю, не примерит костюм, расстроит учителя Джастина. Элеанор придет к нему, чтобы посмотреть, как он готовит радужный порошок, которым потом можно будет красить её питомцев, а его не будет. Лиам зайдет, чтобы занести какую-нибудь интересную книгу, а Найл здесь, в плену у дроу. У подножия горы ждали лошади. Не белоснежные, как в конюшнях лесных эльфов, а с бурой шкурой. Крепкие, величественные, вместе с тем покорные, но не такие легкие и красивые, к каким привык Найл. – Пока он в сознании, будет тяжело его везти, – проговорил Майкл, поворачиваясь к Найлу и Калуму. – К тому же он не должен видеть дорогу до дворца. Я вырублю его. Найл повернулся к Калуму, как к своему единственному защитнику, и зря, потому что сразу за этим последовал сильный удар в затылочную часть или ниже. Хоран и понять не успел. Небо и Земля поменялись местами. Найл отключился. *** Найл очнулся от обжигающей пощечины. Первой его мыслью было то, что Джастин сошел с ума. Раньше он просто стягивал с него одеяло или выдергивал из под него простынь. На худой конец из воздуха появлялась стая птиц с маленькими острыми клювиками, и пока Хоран носился, умываясь и одеваясь, они докучали ему. Но уже через мгновение Найл вспомнил, что он не дома. Его руки были всё ещё связаны, страшно затекли и болели. Эльф открыл глаза и обомлел. Он стоял в большом зале, намного больше тронного зала его короля. Найл не видел, где он заканчивался — глаза натыкались на темноту, за которой явно что-то было. Найл осмотрелся — контраст красного и золотого заставил его глаза заслезиться. Да, в союзе с гномами был огромный плюс. Во всяком случае, такого количества драгоценных камней Найл еще не видел, даже когда мельком заглянул в королевскую казну. Массивная входная дверь была сделана из чистого золота, и Найл с ужасом понял, что он только вошел по дворец. Вглубь вела ковровая дорожка багряного цвета. На стенах висели красные знамена. Вдоль стены стояли фонтаны, только вместо воды из них били струи огня. Последний почти на половину скрывался в темноте. Хоран предположил, что это какая-то оптическая магия. Рядом с ним стояли Калум, Майкл и дроу, на которого Найл не обратил внимания тогда на горе. Он был значительно выше других, это всё что Хоран приметил. – Пойдем, – сказал ему Майкл, толкнув в спину. Найл на ватных ногах двинулся вперед по дорожке. Как же страшно. Он ощущал себя крошечным и беспомощным в этом огромном зале, и это было действительно так. Возможность попасть в плен к дроу — не вымысел. Эльф только что был у себя дома, собирал цветы, но в одно мгновение пересек границу, и вот он уже в ловушке. И дроу могут сделать с ним всё, что захотят. Сварить в масле, как предложил Калум, порезать его лицо, как хотел дроу со шрамами, или скормить волкам в пустоши. Его жизнь, высоко ценившаяся в лесу, здесь становилась пустышкой. Его убьют ради забавы, потому что дроу очень жестокие и кровожадные. Только сейчас Найл понял, в какой переплет попал. Не он, а Гарри, его Король. С такими опасными противниками ему не справиться в одиночку. А теперь Найл в плену и даже не сможет предупредить его. Но даже мысли о скорой кончине не потрясали так, как величие этого места. Юный эльф не мог отвести взгляда от стен. Красота знамен завораживала, особенно когда он заметил, что огненный символ горит по настоящему, не опаляя ткань. Хоран сейчас бы отдал палец за наконечник для огненной магии, чтобы попробовать порисовать огнем по ковру. Джастин не зря говорил, что у него душа истинного волшебника. Найл в такое не особенно верил, но откуда ему было знать наверняка? На самом деле юный эльф неосознанно рвался к магии, его всегда привлекали всякие магические штучки. Не просто как фокусы. Как искусство. Страх потихоньку сходил на нет, но лишь потому что Найл никогда не бывал за пределами леса и ни разу не видел чудес с других земель. Только таверны, а это была сущая мелочь. Как бы он хотел оказаться здесь просто путешествуя. Но, даже будучи пленным, он не мог не восхищаться обстановкой. Красиво. Дух захватывает. Он знал, что с золотом, конечно, работали гномы. И если бы не мысли о скорой войне, Найл бы хотел увидеть этих великих мастеров, посмотреть на их работу и пожать руки умельцам, которые могли сотворить такие шедевры. Из темноты уверенной походкой появился крепко сложенный дроу. На нем было странное одеяние, очень похожее на доспехи стражников, разве что сзади развевалась алая мантия. Хоран чуть не издал возглас, обратив внимание на его голову — волосы были коротко острижены. Увидев его, стражники поспешили склонить головы, но Найл не смог даже пошевелиться, зачарованный этим дроу. Походка, серьезное лицо, тяжелый взгляд тут же потрясли его до глубины души. – Уже вернулись с патруля? – миролюбиво поинтересовался он бархатным голосом, пробирающий до тазовых косточек. – Да, владыка, – отозвался высокий дроу. Найл запоздало догадался, что это тот самый «ублюдок и мятежник». Правы были Элеанор и Лиам, этот дроу... потрясающий. – Мы только что закончили патрулировать границы. Всё спокойно. Встретили, правда, чужака, но быстро с ним справились. – А я отправляюсь на прогулку, – поделился король дроу и тут обратил внимание на выпучившего глаза Хорана. – А это что такое? Тот самый чужак? Какое у него милое личико. Пусть его искупают и оставят у меня в спальне. – Будет сделано, Владыка, – отозвался высокий стражник. Дроу и амфибия поспешили откланяться. Найл чуть не задохнулся, услышав, что о нем говорят, как о неодушевленном предмете. Он в который раз пожалел, что забыл надеть на посох наконечник. Нет, дроу, конечно, асы огненной магии, но чтобы поджарить задницу этому выскочке, сил у него хватило бы. Хотелось так думать. Король Зейн улыбнулся своим подданным и направился к огромной золотой двери, а стражники в буквальном смысле потащили юного эльфа во тьму. Во тьме не было никакой тьмы. На самом деле внутри оказался длинный коридор, обстановка которого была значительно скромнее, чем в первом зале. Такая же багряная дорожка, такие же знамена, но никакого золота. Всё словно выточено из камня. Вдоль коридора стояли фонтаны поменьше. Теплые струи пламени ласково лизали стены. Калум открыл первую дверь, встретившуюся им на пути. Это оказалась маленькая комнатка, где сидели симпатичные дроу в длинных платьях амарантового цвета с золотой каймой по подолу. Найл уже понял, что здесь гордятся приручением огня и будут всячески это показывать. Они вышивали узоры на длинных шелковых шарфах, разумеется, алых. Лучше бы животных учились приручать. – Владыка просит подготовить этого эльфа и оставить в Его спальне, – сообщил Калум, втолкнув Найла в комнату. – Не пытайся сбежать. Мы всё время будем здесь. «Интересно как, если мои руки до сих пор завязаны, магии нет и у выхода наверняка стоит стража», – раздраженно подумал Найл. – Пусть только мой король узнает об этом, – мстительно прошипел Найл, недовольно глядя на стражников. Хорана почти грела мысль о том, что король Гарри придет в ярость. Дело даже не в том, что это был именно Найл. Король Гарри просто не выносил, когда кто-то смел обижать его подданных. – Здесь один король. Его зовут Зейн, лучше бы тебе это запомнить, – рявкнул длинный и захлопнул дверь. Найл повернул голову к дроу, которые отложили вышивание и столпились вокруг него полукругом, сложив руки за спиной и склонив голову. Они не предпринимали никаких действий, и Хоран забеспокоился. – Если Вы откажетесь принимать ванну и идти в спальню, Владыка накажет нас за нерасторопность, – подала голос одна из них, робко поднимая голову. – Можно мы подготовим Вас, а спектакль Вы разыграете при личной встрече? Найл даже растерялся. – Этот Ваш Зейн будто бы страшен в гневе, да? – посочувствовал он и вздохнул. Действительно, дроу это или не дроу, но прежде всего это девушки-эльфийки. Он не мог их подставлять, только потому что они были другой расы. – Ладно, убедили. Исполняйте свою работу, недовольство я выскажу лично Вашему Королю. Эльфийки просияли и почти радостно заметались по комнате. Одна из них открыла дверь, и стайка этих милых девушек снова вытолкнула его из комнаты. Найл едва успевал пялиться по сторонам, пока его вели по коридорам. Только в купальной комнате, стены которой как будто тоже были высечены, ему наконец-то перерезали веревку, и Хоран еле как попытался размять руки, смешно болтая ими. Дроу, не смущаясь, стянули с него одежду, и одна из них, с самыми светлыми волосами, унесла её, чтобы постирать. Хоран, стесняясь, пытался как-то от них прикрыться, но это не возымело успеха. Дроу с высоким хвостом потянула за рычаг, Хоран вздрогнул, услышав шипение из какого-то клапана. Через пару мгновений эльфу стало казаться, что комната наполняется паром. Эльфийки столкнули его в выточенный в полу небольшой бассейн. Вода внутри была горячая, Найл чувствовал подобие течения и пузырьков, но не понимал, что с ним происходит вокруг — горячая вода расслабила его. Только сейчас он понял, как сильно устал. Видимо, его не очень-то аккуратно волокли по пустоши. К тому же он несколько часов провел у горы, согнувшись, пытаясь отыскать цветы, и после этого карабкался в гору, а потом его ещё и ударили. Но теперь горячая вода приятно расслабляла усталое тело, и Хоран старался не думать, что получает удовольствие в доме врага. Тем более, у это врага на уме были определенные вещи, о которых Найлу тоже меньше всего хотелось размышлять. Хоран любил свое тело. И у него не было иллюзий по поводу того, что может с ним сотворить местный правитель. Юный эльф постарался выкинуть это из головы до последней минуты и подумать о чем-то другом. Например, об устройстве купальни. У лесных эльфов всё было по другому. Более допотопно, но вместе с тем с каким-то изяществом. – О, богиня, как это возможно? – пробормотал Найл, повернув голову. Эльфийки уселись по краям, переглядываясь. – Мы же внутри горы, – пояснила дроу с косичками. – Это вода из подземного источника. Мы оборудовали самое ближайшее к нему помещение под купальню. Он горячий, потому что прямо под нами кузницы гномов. В купальную вернулась светловолосая дроу с чем-то красным под мышкой и большой корзиной. Дроу тут же накинулись на Найла, намыливая его, вспенивая воду, с особой тщательностью поливая голову какой-то ароматной жидкостью. Хорану даже понравилось. Он просто сидел в горячей воде, пока дроу приводили его в порядок. Они даже вытерли его сами. Помимо двери в коридор, из комнаты вела ещё одна дверь, эльфийки завели его внутрь этой комнатки и усадили на пуфик перед большим зеркалом. Найл уже перестал стесняться того, что он обнажен. Похоже, дроу не в первый раз делали это. Он чувствовал это по тому, как ловко и быстро они работали с его телом. Даже маслом каким-то натерли. И одеться не дали самостоятельно. Найл с сожалением покосился на красный костюм, разглядывая себя в зеркале. – Зеленого ничего нет? – спросил он, ощущая себя предателем. Видел бы его король Гарри. Он снова подумал о том, чем ему предстоит заняться с этим... Зейном, и скривился. От одной мысли тошно становилось. Дроу покачали головой. – Мы не держим такого во дворце, – брезгливо прошептала светловолосая дроу. – Это грязный цвет. – Это самый прекрасный цвет, потому что это цвет моего леса, моей родины, – проговорил Найл холодно. Эльфийки переглянулись. – Это цвет глаз моего короля. Дроу не ответили и, подождав, пока Найл насмотрится на себя, вывели его в коридор. Королевская спальня находилась на другом уровне. Этот этаж был уютней, больше напоминал дом обилием портретов, но ковры были такими же красными. У одной из дверей сидела девочка и тихонько плакала, вытирая слезы рукавом. Найл сразу позабыл о своих бедах, ощутив укол жалости, и тут же отделился от своих спутниц, торопливо перешептывавшихся о чем-то, подошел к ней, приседая рядом. Хоран бросил взгляд на её голову — маленькая золотая диадема давала понять, что перед ним ещё одна представительница королевской семьи. – Что случилось, принцесса? – учтиво спросил Найл, осмелившись похлопать девочку по плечу. Принцесса подняла глаза и удивленно посмотрела на него. Видимо, она раньше никогда не видела лесных эльфов, потому что маленькая эльфийка мгновенно перестала плакать, во все глаза разглядывая Хорана. Подоспевшие дроу снова окружили их полукругом, но заговорить никто из них не решался. Видимо, им было недозволено. – Ты кто такой? – спросила она. – Меня зовут Найл, – представился эльф, приветливо улыбнувшись. – Я эльф из леса. – А меня зовут Валия, – проговорила девочка, вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони. – И я принцесса. Найл встал, чтобы поклониться Её Высочеству, как было положено. Валия смогла улыбнуться в ответ и тоже встала, стараясь, чтобы это выглядело изящно. – Почему же Вы плакали, принцесса Валия? – вежливо спросил Найл у маленькой эльфийки, которой нравилось, когда к ней обращались так официально. Помнится, Джастин говорил, что прок от Хорана лишь один — он умел обращаться с детьми и девушками. На беду девушек, они Найла совсем не интересовали. – Мой брат отказался взять меня на прогулку по пустошам, – нижняя губа девочки-дроу задрожала от обиды. – Он никогда меня никуда не берет! Я всё время сижу во дворце, а здесь скучно. Правда, иногда я смотрю, как Зейн тренируется на мечах. – А так Зейн умеет? – спросил Хоран, похлопав в ладоши. Теперь он не сомневался в себе. Маленькие точечки света весело заплясали в воздухе. Валия изумленно открыла рот. Девушки-дроу, отступили на шаг, переглядываясь. – Ты маг? – ошеломленно спросила Валия, захлопав в ладоши. – Ты покажешь мне ещё что-нибудь? – Конечно, – улыбнулся Найл. – Всё, что принцесса захочет. *** Конечно, вернувшийся с прогулки Зейн не ожидал, что в его спальне будет пусто. Никто не мог ему перечить, это сулило несчастному ужасную погибель. Если бы лесной эльф сбежал, ему бы немедленно об этом сообщили. Но если этот несчастный был не в его покоях, то где он вообще мог находиться? Нет, дроу не разозлился, но определенные подозрения в его душу всё-таки закрались. Неужели по его дворцу бродит чужак? Симпатичный эльф со сладеньким личиком. Зейну такие нравились, он никогда не отказывал себе в удовольствии порезвиться с каким-нибудь прелестником или прелестницей. Прелестников он любил больше. Но у этого ещё была едва заметная изюминка. Не уши — взгляд. И что-то внутри. Искра или... пламя? Во всяком случае, Малик чувствовал, что хочет как можно скорее присвоить этого малыша себе. Он любил свой цветник, но такой с виду простой цветок упустить не мог. Малик не стал посылать на поиски слугу и сам вышел из покоев. У него было предчувствие, что он должен найти его лично. Стражники, завидев его, сообщили, что маленького эльфа увела принцесса Валия. Зейн стиснул зубы. Для этого круглоухого будет лучше, если он не успеет причинить вреда его сестренке. Зейн не стал стучать и ждать, пока кто-нибудь соизволит отворить дверь. Кто знает, что успел натворить этот паршивец? Он вошел в комнату сестры сам и невольно замер на пороге. На большом столе, на котором обычно лежали игрушки принцессы, теперь стояли горшки с землей. Валия сосредоточенно склонилась над горшком, вытянув над ним руки. От натуги по её лбу сбежала капелька пота. Зейн невольно засмотрелся — его маленькая сестра могла в будущем обращаться с огнем не хуже, чем он. Он видел в ней потенциал. Но сейчас она выглядела немного уставшей, и, кажется, с магией у неё не задавалось. Круглоухий стоял рядом и внимательно смотрел на её потуги. Если бы на его лице было снисхождение, Зейн бы убил его, но лицо эльфа выражало участие и интерес. – У меня не выходит, – сокрушенно пожаловалась Валия, требовательно взглянув на Найла. – Смотрите, – Хоран придвинул к себе соседний горшок и вытянул над ним руки. На его лице появилось что-то вроде нежной улыбки, какую редко можно было увидеть у пленного. – Зернышко живое. Оно боится, что снаружи ему причинят боль. Не нужно приказывать ему расти. Предложите помощь и заботу, оно почувствует уверенность и потянется к Вашему теплу. Ни Зейн, ни Валия не увидели магии, но из земли мгновенно пробился бледно-зеленый росток и потянулся листьями к рукам Найла. Хоран с радостью посмотрел на растение и перевел взгляд на принцессу, намекая, что теперь её очередь. Валия сосредоточенно кивнула и снова склонилась над горшком. Несколько мгновений она что-то шептала, и её пальцы дрожали от натуги, потому что спокойная магия подобного уровня очень тяжело давалась дроу, привыкшим к порыву. К огню. – Всё равно нет, – сокрушенно произнесла она. – Скажите, что любите его, – посоветовал Найл, с нежностью посмотрев на свое растение, и погладил его пальцем между листьями, словно маленького крольчонка. Валия снова кивнула, уверенно шепча заветные слова. Из земли показались два листика. – Получилось! – воскликнула девочка, бросаясь Найлу на шею, который радостно погладил её по голове. Тут она и увидела Зейна. Найл, бросивший взгляд в его сторону, поспешил отойти на шаг и встать, опустив руки по швам. Обнимать принцесс не было разрешено ни у лесных эльфов, ни у дроу. – Можно спросить, что Вы делаете? – спросил Зейн. Это был первый раз, когда выбранный им юноша вдруг оказывался в комнате у младшей сестры и учил её управляться с магией земли. Малик увидел на его руке магический браслет дроу. Издавна они пользовались браслетами вместо посохов и амулетов. И теперь оружие его народа было в руках, точнее на руке, его врага. Зейн вроде должен был прийти в ярость, но вместе с тем он не мог. Эльф даже не предпринял попытку сбежать. – Валия. Ты дала чужаку наш браслет? Он же мог напасть на тебя. – Найл сказал мне тоже самое, – насупилась принцесса. Малик ещё раз посмотрел на эльфа, заинтригованный этой новостью. Значит, круглоухий ещё и благородный. – Но мне нужно было научить его рисовать огнем, а он покрасил мне волка. Малик запоздало догадался, что серебристое пятно в углу комнаты — ручной волк Валии. Зейну это не понравилось. Серебристый — не зеленый, но все равно очень спорный для дроу цвет. Валии, похоже, нравилось, но ведь ей только пятьсот лет. – Он должен быть песочного цвета, – строго проговорил Зейн. – В наших пустошах его легко заметят. Если что-то случится... – Я уже приготовил для него капли, которые вернут ему естественный цвет, – робко подал голос Найл. – Принцесса Валия использует их после того, как ей наскучит его окраска. Малик внимательно посмотрел на Найла, который наконец-то взглянул ему в глаза. Какие голубые! Зейн таких ещё не видел. Нет, это определенно тот цветок, которого ему так не хватало. – Вэл, я просил тебя не связываться с чужаками. Этот парень нужен мне. Я его забираю, – проговорил Малик, буквально раздевая Хорана глазами, и поманил его пальцем. Найл снял с руки браслет и учтиво вернул его принцессе. – Но... – начала Валия. – Как только Ваш брат закончит... мм... развлекаться, я обещаю, что научу Вас ещё чему-нибудь, принцесса Валия, – Найл ободряюще улыбнулся. Ему снова стало страшно. Обучая сестру своего пленителя магии, он смог отвлечься от тяжелых дум, но сейчас это было неизбежно. Он почтительно поклонился принцессе и вышел из комнаты, вслед за королем дроу. Хоран даже не пытался идти медленно или как-то оттягивать этот момент. Чем скорее, тем лучше. Всё равно для него всё уже кончено. Поэтому в спальню Зейна он зашел смело, без внутренних противоречий. Малик ни разу не обернулся, зная, что эльф не посмеет не пойти за ним. В противном случае, его могли и казнить. Найл осмотрелся. Спальня короля дроу была поменьше, чем у короля Гарри, но немного уютнее. Всё было таким бархатно-теплым. Найл увидел камин, но не зажженный. Перед ним стоял резной письменный стол — видимо, король любил поработать у себя в спальне. В комнате было полсотни свечей. Зейн всё ещё не смотрел на него, подходя к своей кровати и медленно расстегивая пуговицы. Возможно, у него имелось в запасе несколько минут. Найл сел на ковер и склонил голову, приложив руки к губам в беззвучной молитве. «О, богиня, помоги выбраться из лап этого мятежника. Дай возможность вернуться к моему королю. Избавь короля моего сердца, Гарри, от страданий, не дай этому проходимцу Зейну забрать его сыновей. Пусть всё это закончится на мне», – без устали шептал он. – Что ты делаешь? Найл поднял голову. Зейн смотрел на него так, словно видел впервые. Найл тут же встал с колен и отряхнул с них несуществующую пыль. – Молюсь богине, – ответил Найл, как можно смелее глядя в глаза Зейна. Дроу ухмыльнулся и обошел его. Хоран понял, что он в ловушке. Малик сильнее. И хитрее. – И о чем же ты просил? – Об огромной огненной комете, которая сотрет тебя с лица земли, – машинально проговорил Найл. Зейн поднял брови. – Жестоко, – покачал головой он. Маленький эльф начал его забавлять. – И почему ты грубишь мне? – У меня королевское поручение, – честно ответил Найл. – Пока я не принес цветы моему королю, я член его семьи, и пресмыкаться перед тобой я не стану. Это было бы неуважением к моему правителю. – О-о, так мне попала в руки игрушка лесного Короля? – улыбнулся Зейн, притянув Найла за подбородок. – Ну, это не удивительно. Тогда сначала я хочу узнать о нем побольше. Расскажи мне о Гарри, маленький эльф. Гарри. Найл чуть не задохнулся от жара в груди. Так сладко думать о нем даже в это мгновение. Быть на волосок от самого страшного, но всё равно невозможно не мечтать о его прикосновениях, голосе, томных взглядах. Они могли бы... если бы их не прервали, отдаться друг другу, и тогда всё то грязное, что Зейн собирался с ним сделать, не имело бы значения. – Эльф, ты хочешь, чтобы я сделал из тебя жаркое? Желудок Хорана жалобно заурчал, отзываясь на знакомое слово. Не удивительно, Найл не ел с самого утра. Надо было хоть что-то взять с собой, но Хоран, конечно, не догадался — думал, что ещё насладится ужином. Найл сейчас готов был отдать всё, что угодно, за пару булочек. Мысли о пище заставили его голову закружиться, и он неловко качнулся на ногах. Зейн подхватил его в свои объятия. Нет, что за странный эльф! – Прости, – проговорил Найл, неосмысленно моргнув. Теперь, когда он вспоминал булочки, вяленое мясо, жареную рыбу, у него во рту собиралась слюна. Есть хотелось настолько сильно, что Хоран готов был жевать подошвы сапог. – Разговоры про жаркое напомнили мне, что я очень голоден. Зейн недоверчиво покачал головой. – Лесные эльфы не едят мясо, маленький лгун, – довольно хмыкнул он, но взгляд Хорана даже заставил его засомневаться в своих словах. Нет, какой интересный маленький эльф! – Другие эльфы не едят, – возразил Найл почти обиженно. – А я ем. Малик заинтересованно улыбнулся. – Ну, давай проверим.