Любить и ненавидеть

      Мистер Бильбо Бэггинс за пару месяцев походной жизни ужился с многообразием неудобств и опасностей, что неотступно сопутствовали отряду Торина Дубощита: от ненавистной мелкой мороси до рискованных встреч с дикими зверями. Иными словами, Бильбо привык к умеренности в еде, кратковременному сну и длительным переходам.       Подобным не мог бы похвастаться заурядный ширский хоббит. Впрочем, заурядному ширскому хоббиту и в голову бы не пришло хвастаться подобными глупостями. Мистер Бэггинс, не будучи заурядным, был искренне рад новоприобретённой приспосабливаемости. Тем не менее, вскоре он осознал, что до выносливости подгорного народа ему было ещё далеко.       Покинув гостеприимный Ривенделл, отряд под предводительством решительно настроенного Дубощита неуклонно продвигался вперёд. Каждый пройдённый лиг по мрачным тропам Дикого Края приближал их к Туманным Горам, что заснеженными пиками высились над степями и горными ручьями.       Тёплые и беззаботные июльские дни остались позади, где-то очень далеко, в другом, радостном и приветливом мире. Продуваемые студёными ветрами суровые равнины отличались осенней свежестью даже днём, ночи и вовсе были морозными. Члены отряда, словно проникшись духом безрадостной местности, притихли: до слуха больше не доносились громкий, беззаботный смех и шумные, увлекательные обсуждения. Гномы высказывались тихо и редко. На неразговорчивость членов отряда значительно повлияли могучие порывы холодного мистраля и плеск горных источников, что притупляли слышимость.       Бильбо справлялся с переходом хуже всех, чего и следовало ожидать. Как истинный хоббит, он был чужд длительным подъёмам вверх, холоду, въедливому ветру, сну на сырой земле и той мрачной среде, которой полнился Дикий Край. Хоббит тяжело нёс не только свое измученное тело, но и рюкзак, пару грузных тюков и мешков, выполняя работу пони, которых они потеряли ещё до Ривенделла. С едой проблем не возникало: Кили и Фили исправно отдавали Бильбо его выигрышную порцию. Мистер Бэггинс безостановочно следовал за гномами, приноровившись к тяготам горных троп, однако беда пришла оттуда, откуда её не ждали.       Хоббит, гордившийся своими большими ступнями с аккуратной шёрсткой, убедился, что его босые ноги проигрывали тяжёлым гномьим сапогам на толстой подошве. Кожа на ступнях у Бильбо хоть и была жёсткой, привычной к земле и траве, но, определённо, не к горной породе. Под жухлой травой, что густо устилала дорогу, таились острые камни, на которые бедный мистер Бэггинс неосторожно наступал.       Бильбо не жаловался, терпел неудобства с поразительной мужественностью. Он хотел доказать в первую очередь себе, что хоббиты ничем не хуже гномов.       Долго быть мужественным, увы, не получилось. Израненные до крови стопы приносили Бильбо нестерпимую боль. Огромным усилием воли, морщась при каждом шаге, он старался поспевать за отрядом, замыкая шествие, и сдерживать стоны, рвущиеся из горла при каждом касании чувствительных ног к грубым камням.       К сожалению, усилия воли полурослика не были неисчерпаемыми, потому он, в конце концов, не выдержал и обессиленно повалился на траву, не способный продолжать пеший ход.       Бильбо пугала возможная реакции Торина, который непременно разозлиться и станет насмешничать над «изнеженным полуросликом», непригодным горе-Взломщиком. Но Торин лишь недовольно нахмурился, смотря не на хоббита, не на Оина, прикладывающего целебные травы к израненным ногам, и даже не на Гэндальфа, придирчиво осматривающего пострадавшие конечности, он смотрел сквозь них, сжав губы в жёсткую линию.       — Бильбо не может идти. Его раны слишком глубоки, они не затянулись полностью. Несколько часов ходьбы, и кровь польётся вновь. Это не только вредно для Бильбо, но и опасно: по запаху крови нас легко найти, — перекрикивал ветер Гэндальф, опираясь на свой посох.       — Кили! — гаркнул Торин, смотря в упор на Бильбо. — Понесёшь сегодня мистера Взломщика. Выдвигаемся.       Отдав часть поклажи другим гномам, которые уже подхватили груз Бильбо, Кили помог хоббиту взобраться на спину. Мистер Бэггинс чувствовал себя неловко верхом на гноме, ещё более неловко, чем на пони, но спорить не стал — опасался, что раны вновь откроются, да и Торин в своих решениях был непреклонен.       На протяжении всей дороги по Дикому Краю, Бильбо передвигался только на спинах подгорного народа. Волей-неволей, он сравнивал степень удобства езды на членах отряда и этим развлекался.       Кили хоббиту не понравился однозначно. Молодой лучник передвигался быстро и резко, нисколько не заботясь о том, что бедного мистера Бэггинса подташнивало от сильной тряски, создаваемой своеобразным пони. Фили двигался осторожнее и более плавно, но неугомонный Кили и тут постарался сделать вынужденное положение Бильбо менее удобным. Младший принц неустанно галдел и спорил с братом, вызывая головные боли у хоббита.       Ори старался не подавать виду, но чувствовалось, что ноша в виде крепкого полурослика была для него тяжеловата. Бифур громко сопел и напевал незамысловатые мотивы на кхуздуле, словно напрочь забыл о том, что к его спине лопухом пристал Взломщик. Глоин и Двалин шли ещё быстрее и резче, чем Кили, отчего мистер Бэггинс весь побледнел и едва сдерживал подступающую к горлу тошноту. Возможно, причиной головокружения и плохого самочувствия Бильбо был непривычный горный воздух, но гномы, однозначно, ухудшали его состояние.       Балин, Дори и Оин были несколько староваты для ноши в виде полурослика. От Бомбура исходил чрезмерно приятный аромат еды, который не давал животу Бильбо покоя, а Бофур считал своим долгом разговорить Бильбо, рассказывая своему невольному слушателю обо всех радостях и горестях жизни подгорного народа. Нори выпрашивал у мистера Бэггинса о его умениях как Взломщика и хвастался своими воровскими подвигами.       Гномы, по мнению Бильбо, однозначно были ужасными носильщиками, они двигались рывками и любили шуметь. Впрочем, один гном всё же удостоился наивысшей похвалы хоббита — мысленной, конечно.       Казалось, Торин моментально забыл о том, что к его спине улиткой цеплялся мистер Взломщик, но шаг его был осторожным и размеренным, Бильбо практически не чувствовал тряски. Предводитель отряда соблюдал молчание сам, и все вокруг него также молчали, отчего убаюканный хоббит сильнее прижался к тёплой крепкой спине и задремал, блаженно улыбаясь. Сквозь сон он отметил, что волосы Торина пахли сосной, а его сильные руки поддерживали ослабившего хватку Взломщика.       Бильбо сменил дюжину «пони», прежде чем полился дождь. Раскаты грома, всполохи грозы, белёсый туман, камешки града и хлёсткий ливень застали их на узкой горной тропе. В тот день хоббит шёл на своих двух: дорога была опасной даже для опытного гнома, а с полуросликом на спине — и вовсе. Потому мистер Бэггинс, у которого раны на ногах успели затянуться, жался к горе, осторожно продвигаясь вперёд.       На мокром и скользком каменном настиле все были равны: и обутые гномы, и босой хоббит, один только Гэндальф передвигался с ловкостью эльфа.       Опасность таилась не в грозе и не в мокрой, склизкой горной породе, а в каменных великанах, которых пробудила непогода. Под громоподобный смех и крики оживших глыб, забавляющихся метанием громадных кусков скал, мистер Бэггинс едва не упал. Когда гномы спасли его, он думал, что худшее позади, но ошибался.       В бой вступил третий великан, разделив отряд на две части. К счастью, вскоре все воссоединились. Бильбо же вновь оказался на грани жизни и смерти, хватаясь за скользкие скалистые выступы ослабевающими руками. Его спасли. Спас его очень злой Торин, охваченный яростью и гневом. Дубощит, едва не упавший в пропасть сам. Гном, одаривший Бильбо взглядом, полным бешенства и грозности.       «Ему не место среди нас», — не мог забыть хоббит обидных слов, выплюнутых ему в лицо. «Зачем он спас меня? Почему я не провалился?» — думал Бильбо, понуро следуя за гномами, которые нашли сухую пещеру.       Костер жечь не стали, к явному недовольству Глоина и скрытому недовольству остальных членов отряда, кроме разъярившегося Торина и настороженного Гэндальфа. А Бильбо было, по сути, безразлично. Он жевал свою часть еды — копчёное мясо дикого кабана — не ощущая вкуса. Все мысли мистера Бэггинса поглотила единственная фраза, не дающая ему покоя.       Быстро расправившись с ужином, члены отряда засобирались спать, оставив Бофура в дозоре. Бильбо не спалось.       «Ему не место среди нас. Да, я лишний. Выносливые гномы, мудрый волшебник и бесполезный хоббит. Зачем я увязался за ними? Балласт. Взломщик? Нет, откуда? Вор? Тоже нет, разве я украл что? Какой от меня прок? Торин правду говорит. Обидно, конечно, но он прав. А Гэндальф — нет. И я туда же. Мечтатель».       Переворачиваясь на другой бок, Бильбо заметил что Торин не спал. Он сидел в дальнем углу пещеры и курил, пуская кольца сизого дыма. Почему хоббит решил подсесть к нему, он не знал. Курить не хотелось, к его глубочайшему удивлению, да и гнева Дубощита он не боялся, к его не меньшему удивлению.       — Я хотел сказать спасибо. Ты спас меня, — прошептал Бильбо, подсаживаясь к гному. Говорил он тихо, не желая разбудить других членов отряда.       — Если мне понадобятся ваши благодарности, я вас оповещу, — ответил Торин, бросив на хоббита раздражённый взгляд.       — Прости. Я… Мне кажется, что лучше бы мне остаться в Шире, — обречённо проронил хоббит, но гном никак не прокомментировал его высказывание. — Ты с самого начала знал, что я буду лишним. Извини, что я тебе не поверил. Теперь обратной дороги нет.       — Почему вы не приняли предложение эльфов? Зачем решили продолжить поход, если могли вернуться в свою любимую норку?       — Я не хотел бросать друзей.       — Можете тешить себе мыслью о том, что теперь только смерть разлучит вас с вашими друзьями. А она, поверьте мне, не заставит себя ждать, глупый вы полурослик, — рявкнул Торин, сжимая кулаки. — Отправляйтесь спать, мистер Взломщик.       «Зачем? Зачем я ввязался в это? Может, ещё не поздно? Вернусь в Ривенделл. А если нет — разобьюсь о скалы или, если повезёт, стану кормом диким зверям. Как же он меня ненавидит! Но он прав, смерть близка. Решено, в путь, глупый полурослик!»       Наскоро собрав свои вещи в походной рюкзачок и прихватив немного съестного, Бильбо уверенно зашагал к выходу из пещеры, игнорируя неприятную горечь и навернувшиеся на глаза слезы.       По прихоти загадочной судьбы-злодейки, покинуть отряд Бильбо не удалось. Неведомо откуда взявшиеся гоблины, превышающие численность отряда в несколько раз, в мгновение ока скрутили гномов и хоббита, утащив их вглубь подземного царства. Один лишь Гэндальф избежал участи пленника, таинственным образом исчезнув.       Их вели вглубь подземных ходов, где царила темнота и затхлость. Под визгливый смех и омерзительные улюлюкивания отряд втолкнули на узкую площадку, окружённую пропастью, что сообщалась ответвлениями подвесных мостов. Пока гномов заковывали в цепи, выстраивая их цепочкой, Бильбо, державшийся в хвосте, присел, отчего нерасторопные гоблины не заметили его исчезновения. Впрочем, и хоббит не отделался малой кровью, будучи скинутым в черноту. Мистер Бэггинс ударился головой и потерял сознание.       Очнувшись в темноте и одиночестве среди давящей тишины и каменных тоннелей, Бильбо быв втянут в не весьма приятное знакомство с созданием, которое он нарёк Голлумом из-за характерных булькающих звуков, издаваемых существом. Играя в угадайку с обитателем подземного озера, мистер Бэггинс ходил по лезвию ножа, ежеминутно рискуя быть съеденным.       Выиграв, хоть и не совсем честно, Бильбо разозлил своего оппонента, который заподозрил — и был прав — хоббита в присваивании «подарка на день рождение» Голлума. Началась новая игра, вновь на выживание. Догонялки.       Бильбо едва успел унести ноги от шипящего и рычащего от безумной ярости создания. Успешности побега немало способствовал «подарок на день рождения», а точнее кольцо, которое, ловко скользнуло на указательный палец хоббита, скрыв его от внимательных белёсых глаз Голлума.       Выбежав, наконец, из-под каменных сводов на просторный кряж, мистер Бэггинс оказался на другой стороне Туманных Гор. Уже вечерело, потому хоббит поспешил догнать отряд, который должен был находиться где-то невдалеке.       Горный склон, небольшая поляна и редкий сосновый лес привели Бильбо, всё ещё скрытого чарами невидимости, к отряду гномов во главе с Гэндальфом. Переводя дыхание, хоббит слышал слова Торина в его адрес, сомнения в том, что он, Бильбо, вернётся.       «Размечтался», — подумал хоббит, проглатывая обиду.       Его появление было встречено радостью и удивлением. Больше всех казался удивлённым Дубощит, а ещё поражённым, недоверчивым и отчего-то успокоенным. Но времени на долгие объяснения не было: послышался протяжный волчий вой — за ними по пятам следовали варги с наездниками-орками. Очередной побег закончился карабканьем на сосны, что высилась на краю обрыва.       «Узнала бы Лобелия», — мелькнула у Бильбо мысль, когда положение стало критическим и все члены отряда собрались на одном дереве, так как другие были повалены варгами.       Мистер Бэггинс не успел задуматься, что бы подумала о нём надоедливая родственница, когда решительно побежал на орка, что намеревался убить Торина. Защитив жизнь Дубощита, Бильбо и сам напоролся на смертельную опасность. К счастью, вовремя подоспели другие гномы, а за ними и громадные орлы. Величественные птицы помогли отряду добраться до небольшого каменного островка, где высадили спасённых, а сами улетели ввысь.       Первыми словами, пришедшего в себя Торина, был вопрос: «Как полурослик?», что заставило хоббита волноваться. «Куда ты полез?», сказанное хмурым гномом, — переживать. «Я говорил, что ты будешь обузой?» — всколыхнуло в душе Бильбо неприятный осадок, что поверг его в отчаянье. «Что тебе не место среди нас?» — подействовало на мистера Бэггинса как хлёсткая пощёчина, ещё одно напоминание о том, что он всего лишь «глупый полурослик». «Я никогда так не ошибался в своей жизни», — перевернуло мировосприятие мистера Взломщика с ног на голову.       Бильбо не мог и слова вымолвить, когда Торин сдавил его в крепких дружеских объятьях. Сильные руки цепко обхватили небольшое тело хоббита, а длинные волосы гнома лезли мистеру Бэггинсу в лицо, но это не мешало, а скорее дополняло восприятие лёгким сосновым ароматом, что исходил от предводителя отряда.       — Прости, что сомневался в тебе, — тихо шепнул Дубощит, обдав щеку Бильбо тёплым дыханием.       Находясь в надёжных объятиях, хоббит и не думал обижаться. Ему казалось, что он вовсе и не обижался никогда. Тепло, исходившее от гнома, дарило ощущение защищённости и гармонии. Наконец, Бильбо был абсолютно уверен в том, что совершил правильный поступок тогда, несколько месяцев назад, когда променял старую норку на новую дружбу. Ради одного этого момента стоило менять привычный уклад и рисковать жизнью на каждом шагу.       Радушие орлов не ограничилось спасением из лап варгов и орков. Величественные птицы снабдили отряд кроликами, зайцами и ягнёнком. А уж за костром дело не постояло: Оин и Глоин в мгновения ока разожгли добротное пламя.       После трапезы орлы вновь оказали неоценимую услугу, согласившись перенести гномов, волшебника и хоббита как можно дальше от Туманных Гор. Пролетая над лесами, полными дубов и вязов, просторными лугами, узкими лентами рек и холмами, Бильбо радовался жизни, как совсем юный и беззаботный хоббит. Он чувствовал себя так, словно сидел в своём любимом кресле в уютном Бэг Энде, пил чай с малиновым вареньем и был защищён ото всех напастей окружающего мира. Ощущение полёта вызвало у него чувство безмерной радости и удовлетворения или что-то другое, хоббиту было невдомёк. Впервые за весь поход мистер Бэггинс и мистер Тук нашли общий язык.       Местом посадки был избран большой каменный холм посреди реки. Поблагодарив орлов за помощь, Гэндальф оповестил отряд, что они оказались несколькими милями севернее нужной дороги. Ещё волшебник упомянул «Кое-кого», к которому он был намерен провести гномов и Бильбо.       Прежде чем отправляться к знакомому Гэндальфа, гномы решили воспользоваться удобной возможностью и выкупаться в реке на мелководье. Под оживлённый гомон и жизнерадостные смешки, представители подгорного народа разделись донага и умчали, словно непоседливые дети, плескаться в воде. Именно плескаться, так как брызги воды летели во все стороны, окатив водой хитро посмеивающегося Гэндальфа и смущённого обилием голых тел Бильбо. Больше всех старались Кили и Фили, щедро поливая одетого хоббита прохладной речной водой.       — Прекратите! Я сейчас весь промокну, — недовольно шипел хоббит, отворачиваясь от очередной порции брызг. Мистер Бэггинс очень хотел вымыться, но в тёплой воде и в одиночестве, а не среди оравы обнажённых гномов, которые были напрочь лишены чувства стыдливости.       — Бильбо, давай к нам, вода теплющая, — вскричал Кили, улыбаясь от уха до уха. Бильбо старался смотреть на широченную улыбку гнома, а не на его голую грудь и ниже. Мистер Бэггинс, как и все хоббиты, был довольно чопорным, а ещё несколько застенчивым.       — Оставьте в покое мистера Взломщика. Если он заболеет ещё раз, виновникам не позавидуешь, — вмешался Торин, охладив пыл племянников. Бильбо благодарно улыбнулся гному, но тут же стыдливо отвернулся: Дубощит также был абсолютно без одежды.       «Это уже слишком, — думал хоббит, щёки которого покрылись лёгким розовым цветом, — никакого приличия. Ещё и меня впутывают. Нет уж! Смутить меня хотят. А вот и не буду на них смотреть, и без гномов посмотреть есть на что!»       Отвернувшись от купальщиков, Бильбо, по примеру Гэндальфа, закурил трубку, вперив взгляд в радующую глаз красоту природы. Когда гномы обсохли на солнце, отряд продолжил путь.       На другую сторону мистер Бэггинс переправился верхом на Торине. Без лишних слов он был взвален на спину гнома и перенесён на берег. Также без пояснений, поддавшись мимолётному порыву, он уткнулся в мокрые волосы Дубощита, невольно вдыхая запах соснового леса, который, казалось, прочно въелся в гнома, как неотъемлемая составляющая.       Под предводительством Гэндальфа отряд преодолел негустой лес и луг, устланный лиловым шалфеем. По дороге волшебник пояснил, что «Кое-кого» звали Беорном и он был оборотнем, что несколько обеспокоило гномов и повергло в ужас Бильбо.       К радости подгорного народа и несказанному облегчению хоббита, Беорн оказал им достойный приём, накормив сытным ужином и дав ночлег. Смежив потяжелевшие веки, Бильбо, улёгшийся на ароматное и мягкое сено, был доволен жизнью, ведь сытый хоббит — довольный хоббит.       Проснувшись к позднему завтраку, мистер Бэггинс обнаружил одно весомое упущение. И дело было даже не в еде, которую гномы живо умяли, оставив Взломщику жалкие крохи, по мнению самого Взломщика. Нет, просто Бильбо вдруг понял, что единственное, чего ему не хватало для полного довольства, — купание.       Безусловно, можно было и не надеяться найти поблизости приличную ванную. «Это вам не Шир, мистер Вор», — прозвучал в голове Бильбо насмешливый голос Торина. Хоббит мог, конечно, разжиться лоханью, нагреть воды и спокойно искупаться, но сам бы он не смог натаскать воду, а просить гномов не хотелось. К тому же, поблизости от дома Беорна отряд обнаружил неглубокое озеро.       Днём подступиться к воде он не смог: Кили и Фили, словно дети малые, неустанно плескались в озере или находились рядом. Бильбо же не хотел привлекать к себе лишнего внимания, потому надумал идти вечером, во время ужина, полакомившись заранее.       Не зная, как скоротать время, хоббит бесцельно бродил во дворе Беорна. Под раскидистым дубом на голову рассеянного Бильбо упал крупный жёлудь. Подобрав, он повертел находку в руках, потирая затылок, и положил её в карман. Отойдя, на всякий случай, от злополучного дерева, мистер Бэггинс присел на лавочку под молодым вязом, который образовывал приятную тень.       Не ожидая от себя подобного, Бильбо заснул, прислонившись спиной к дереву. Разбудил его Гэндальф, когда дневное солнце уже сдавало позиции перед неуклонно надвигающимся вечером.       — Дневной сон отлично бодрит, не так ли, Бильбо? — спросил волшебник, хитро улыбаясь.       — Сколько же я проспал? — недоуменно пробормотал хоббит, поглядывая на яркий закат.       — Достаточно, — загадочно проронил Гэндальф в своей обычной манере.       — А ужин?       — Уже.       — О, мне пора… по делам. Важным и неотложным, — подскочил Бильбо.       — Несомненно.       Прихватив сменную одежду, мистер Бэггинс торопливо направился к озеру, заставляя себя не обращать внимания на веселящихся товарищей, которые проворно расправлялись с ужином.       «Зато никто не помешает, все гномы собрались за столом», — утешал себя Бильбо, совершенно не подозревая, что его расчёты неверны: один гном всё же не прельстился щедротами их радушного хозяина.       На берегу озера раскинулся большой и добротный деревянный рыбацкий мост, который, как видно, был построен Беорном. На мосту сидел Дубощит.       — Торин, почему ты не с остальными? Ты же попустишь ужин, ничего съестного не останется, — несмело начал Бильбо, пытаясь скрыть досаду от крушения его маленького плана.       — Могу задать тот же вопрос вам, мистер Бэггинс, — парировал гном, приглашая неловко мнущегося полурослика присесть рядом.       — Я? Я просто… не хочу есть. Вот и всё.       — Поразительно. Потому решили выгулять ваши вещи? Или зачем вы их прихватили? — кивнул Торин на сменную одежду, которую хоббит прижимал к груди. Глаза Дубощита хитро сощурились, а губ коснулась слабая улыбка, что удивило бы Бильбо, если бы он не смутился от лёгкого подтрунивания.       — Я думал… Предполагал, что никого здесь не найду.       — А коварный гном испортил ваши планы. Жаль смущать волевого полурослика, променявшего сытный ужин на прохладную озёрную воду. Я бы ушёл, оставив вас наедине с вашей стеснительностью, но уже вечереет, а оставаться одному вне дома ночью небезопасно. Потому пред вами выбор: или отказаться от ночных купаний, или отбросить свои чопорные убеждения и искупаться сейчас. Не беспокойтесь, смущать вас пристальными разглядываниями не в моих намерениях.       — Второе, наверное, — выбрал Бильбо, решившись на ещё одну уступку правилам своей новой жизни, в которой не было места стыдливости.       Пока сконфуженный хоббит отмывался от грязи и пота, неустанно поглядывая на молчаливого гнома, который неотрывно смотрел в другую сторону от купальщика, небо постепенно темнело, знаменуя наступление позднего вечера.       — Спасибо, — пробормотал Бильбо, переодевшись в чистые вещи. За время похода хоббит успел потерять счёт словам благодарности, которые выражал предводителю отряда.       — Идёмте, — только и ответил Торин, странно взглянув на своего спутника.       Дорога прошла в молчании: Бильбо мысленно сетовал на то, что остался без ужина, а Торин по своей природе был неразговорчив, особенно в компании хоббита. Впрочем, в этот раз гном выглядел несколько озадачено и даже взволнованно. Когда перед спутниками замаячили яркие огоньки дома Беорна, Дубощит вдруг нарушил молчание.       — Мистер Взломщик, я бы хотел с вами поговорить. Вы удивили меня, вступившись на мою защиту. Это было безрассудно и глупо. И в тоже время храбро и благородно. Не скрою, с самого первого дня я сомневался в вас и ваших способностях взломщика. О последних я и сейчас не лучшего мнения, но вы… Мистер Бэггинс, я благодарен вам. Вы, без преувеличений, спасли мне жизнь. Гномы такого не забывают. Отныне я ваш должник.       — Торин, о чем ты? Сколько раз ты спасал меня! Думаю, много больше, чем один.       — В любом случае, я бы хотел подарить вам кое-что в знак благодарности и дружбы. — Гном достал из кармана нечто небольшое и вложил эту вещь в ладонь хоббита, сжав его пальцы. — Добрых снов, мистер Бэггинс, — добавил Дубощит напоследок, после чего быстро зашагал прочь.       Донельзя изумлённый Бильбо сжимал в руке что-то холодное и гладкое на ощупь. Чтобы рассмотреть подаренную вещицу, он подошёл ближе к уличному фонарю возле амбара.       Оказалось, что Торин подарил ему удивительно красивый камень. Скорее, минерал с множеством переливающихся и блестящих на свете граней. Камень был одновременно окрашен в различные цвета: преобладал ярко голубой, с вкраплениями фиолетового, переливами синего, зелёного и чёрного. Порадовавшись подарку, хоббит опустил его в просторный карман, где уже лежал жёлудь.       Когда Бильбо решил ложиться спать, он обнаружил, что большая часть гномов уже успели уснуть и лишь Кили с Фили что-то бурно обсуждали, тихо посмеиваясь. На вошедшего хоббита они обратили свое пристальное внимание, проследив за его приготовлениями ко сну. Мистер Бэггинс ещё успел заметить, как братья принялись с жаром что-то обсуждать, бросая на него хитрые взгляды, после чего его сморил сон.