Используй свой шанс

Начались объятия и приветствия... во всяком случае Талия, Перси и Аннабет были точно рады встречи, хотя они вели себя очень сдержанно в присутствии Артемиды. Остальные охотницы презрительно смотрели на обитателей лагеря, а в особенности на парней. Подойдя к богине охоты, я улыбнулся ей. — Рад вас видеть, Артемида, — проговорил я. — Надеюсь, мы не зря сюда пришли. — Не зря, поверьте. Мы не сможем без вас победить, — сказал я. Я почувствовал, как неодобрительно смотрит на меня Мира. О боги, если она догадается о моих чувствах к Артемиде, она убьет меня. — Ну что ж... охотницы, вперед! Охотницы во главе с Талией двинулись по улице вместе с волками и соколами. Артемида, на секунду задержавшись, вопросительно на меня посмотрела. — Идите, я сейчас приду, — ответил я на немой вопрос и повернулся к полубогам. — Подожди, — сказала богиня охоты и легко прикоснулась к моему плечу. Сон тут же как рукой сняло. Может быть Артемида наложила на меня какие-нибудь чары. Не знаю. Но как бы то ни было, я почувствовал себя значительно лучше. Я благодарно посмотрел на богиню. — Спасибо, — проговорил я. Артемида кивнула и отправилась вслед за охотницами. — Слава богам, — облегченно вздохнула Аннабет и посмотрела на Перси, — но если мы не перекроем доступ на берег тем катерам, то охрана мостов и туннелей станет бессмысленной. — Да, ты права, — ответил сын Посейдона и добавил, обращаясь ко всем, — вы - величайшие герои этого тысячелетия. Не имеет значения, сколько монстров будет вас атаковать. Сражайтесь храбро - и мы победим! — Перси вскинул Анаклузмос и прокричал — За Олимп! — За Олимп! — раздался в ответ дружный вопль полсотни полубогов. После того, как все стихло, ко мне подошла Мира. — Я пойду с тобой, — твердо сказала она. — Разумеется, — кивнул я. Мы заняли оборону на мосту Бруклин. Я по-прежнему не понимал, как здесь оказались Фобос и Деймос. Неужели это все из-за того, что я переделал канон? Ну да ладно, я думаю, не стоит беспокоиться насчет двух малых богов. Все-таки на нашей стороне один из главных богов. Армию врага мы услышали прежде, чем увидели. Этот звук был похож на артиллерийскую канонаду, сопровождаемую ревом толпы на стадионе. Вскоре мы увидели и саму армию. По проезжей части маршировало несколько сотен - по моим прикидкам, сотни три - самых разных монстров. Да уж, и им противостоит три десятка охотниц. Они же нас просто сметут, и никакой бог здесь не поможет. Может быть я настроен чересчур пессимистично, но глядя на то, как к тебе приближается армия враждебно настроенных дракониц, полубогов в черных доспехах, целая свора адских гончих, и еще, хрен знает каких монстров, понимаешь, что твои шансы пережить это сражение ничтожно малы. Оторвав свой взгляд от надвигавшегося на нас войска, я посмотрел на Артемиду и окружавших меня охотниц. По их лицам я понял, что они испытывают те же чувства, что и я. Я перевел свой взгляд на Миру. Ее лицо побледнело, она с ужасом смотрела на армию монстров. — Как же мы победим? — дрожащим голосом прошептала дочь Гермеса. — Не знаю, но эта ночь не станет для нас последней, — решительно сказал я, глядя на Миру. Повинуясь порыву, я притянул ее к себе и поцеловал. Мира слабо ответила на поцелуй. Оторвавшись от ее губ, я обнаружил, что все охотницы, включая богиню охоты, с отвращением смотрят на нас. Уж простите меня, дорогие девственницы, за то что я поцеловал свою девушку. Когда до армии Кроноса оставалось метров двадцать, я обнажил меч и хотел броситься в атаку, однако почувствовал на своем плече руку Артемиды. — Подожди, — сказала она. Их передние ряды, пройдя еще несколько шагов, взорвались греческим огнем. Я изумленно посмотрел на богиню охоты. — И когда вы успели? — спросил я. Артемида ответила легкой улыбкой. Охотницы дали залп из серебряных стрел по вражеским порядкам, уничтожив двадцать или тридцать дракониц. Но кроносовские ублюдки продолжали наступать, и я сделал то, что было единственным в моем положении - бросился в атаку. Я разрубал доспехи на врагах, словно бумажные. Драконицы взрывались. Адские гончие растворялись в тени. Я парировал и отбивал удары, тут же переходя в атаку. Рядом со мной, прикрываясь щитом, сражалась Мира. Я чувствовал, что охотницы стреляют из луков у меня за спиной, пресекая все попытки врага перегруппироваться. На мгновение я заметил Артемиду. Она была вооружена двумя устрашающего вида охотничьими ножами, каждый длиной с ее руку, и бешено разила любого, кто вставал на ее пути, отпрыгивая и уворачиваясь с немыслимым изяществом. Так мы и бились, однако, на месте каждого убитого тут же появлялся новый монстр, и в мое сердце стало закрадываться чувство безнадёжности. Я видел, что армия Кроноса, подавляя охотниц своей огромной массой, заставляет нас отступать; видел, что мое собственное отчаяние, как в зеркале, отражается на лицах Талии, Миры и даже Артемиды. — Мы не в силах остановить такое огромное войско, — прокричала Мира, словно прочитав мои мысли. Когда на меня выскочила группа из трех полубогов в черных доспехах, я принял бой, переходя от одного к другому. Однако усталость уже начинала сказываться, и одному из врагов удалось-таки проткнуть мечом мой доспех и распороть мне левое предплечье. Я закричал от боли, однако нашел в себе силы уклониться от удара полукровки и проткнуть его мечом. — Паш, ты цел? — прокричала Мира, сражаясь с драконицей. — Да, я в порядке, — стиснув зубы, сказал я. И тут я увидел, как к дочери Гермеса приближается какой-то верзила в доспехах, черных как вороново крыло. Шлема на нем не было, и я смог разглядеть его глаза... необычные, цвета пламени. «Фобос», — вспомнил я. — Мира, берегись, — закричал я, прорываясь к ней. Дочь Гермеса вступила в схватку с Фобосом, отбивая его удары. Неожиданно глаза Фобоса вспыхнули ярким пламенем, и Мира совершила ошибку, заглянув в них. Девушка вскрикнула и опустила меч. Я видел, как сын Ареса готовится нанести удар, и поспешил остановить его, пока не будет слишком поздно. И, когда мне оставалась всего пара шагов до Фобоса, этот ублюдок, сделав выпад, пронзил грудь Миры. Девушка, застонав, опустилась на асфальт. — НЕТ! — закричал я, но мой крик утонул в звуках сражения. В ярости я бросился на Фобоса, нанося ему сокрушительные удары. Фобос был бессмертен, но, раз уж я не могу его убить, я сделаю так, чтобы он навсегда запомнил эту битву. Без своей способности нагонять страх Фобос оказался полным нулем. Я наступал, размахивая мечом перед самым его лицом. Чем больше Фобос злился, тем хуже дрался. Каждый его удар мечом был наполнен ненавистью, но приёмы были слишком очевидными и простыми, и я с лёгкостью их отражал. Я дождался удобного момента, и, когда сын Ареса сделал очередной выпад, я подался вперед и отсек ему правую руку. Фобос закричал и опустился на колени, прижимая обрубок руки к груди. Из его раны обильно тек ихор - кровь богов. Я обошел бога и встал со спины, приставив меч к его спинному мозгу. — Это за Миру, — с этими словами я со всей силы воткнул клинок по рукоять в позвоночник бога страха. Из тела Фобоса вышел яркий свет, исчезнувший во мраке бездны, которая образовалась в метре от меня. От самого же сына Ареса осталась лишь кучка праха. Не понял, я что, убил Фобоса? Но разве боги не бессмертны? Я решил, что потом разберусь и рванул к Мире. Она была еще жива. Краем глаза я заметил, что монстры отступают - из трех сотен в живых осталось не больше двадцати. Однако мне было плевать на это, все мое внимание было приковано к моей умирающей девушке. Взглянув на рану, я понял, что никакой нектар с амброзией тут не помогут. Мира попыталась сфокусировать свой взгляд на мне, но у нее это плохо получилось. — Паша, — прошептала девушка. Больше она ничего не сказала. Я закричал от злости и разочарования, и мой крик долгим эхом разнесся в утренней тишине...