Эхо прошлого

Очнулся Леонард на кровати в теплой хорошо натопленной комнате. Рядом на столе стояли графин со свежей водой и стакан, на спинке стула висела сменная одежда. Манрик с трудом приподнялся на локте и внимательно оглядел комнату. Убранство простое, но все необходимое в комнате имеется - камин, стол, кресло, удобная кровать. Леонард опустил глаза на покрывало, которым он был укрыт. Нога была туго забинтована и уже не ныла - явно потрудились лекари. Леонард налил себе воды. Итак, Людвиг все же принял беглеца. Сильно же он изменился. Год назад Манрик бы ни за что не поверил в то, что Людвиг будет способен выражать чувства на людях, а тут – целоваться на улице… Стукнула дверь, и рыжий маршал поднял голову, вынырнув из своих мыслей. Вошедший Килеан широко улыбнулся. -Добро пожаловать в мое родовое гнездо, Леонард. Как нога, лучше? Лекарь говорил, что рана запущена. Сейчас ее обрабатывают, но вставать вам еще долго будет нельзя. Манрик кисло усмехнулся в ответ: -Благодарю, граф. Знаете, я… Я удирал как заяц от собственных войск. Я плохой вояка и наверно паршивый человек, но я и понятия не имел, что меня настолько ненавидят… Людвиг сел напротив. Слуга принес тарелку овсянки для больного. -Рассказывайте все по порядку, Леонард, - мягко произнес Людвиг. Леонард заговорил, взявшись за ложку. О службе в Олларии, о гибели Приддов, об аресте королевской четы после смерти Дорака, о своих неловких попытках наладить отношения с Селиной, вылившихся в дуэль с Лионелем и смертельную ненависть, о назначении по протекции отца в королевскую гвардию, о маршальской перевязи и усмирении бунта в Эпине. Людвиг слушал, кивал, хмурился. Беглый кансилльер успел наворотить дел, а кардинал умер, ничего не успев… -Я оказался слишком слаб. Мне следовало сказать "нет" отцу, как вы мне говорили… - пробормотал Манрик, морща покрытый мальчишескими веснушками острый нос. -Знаете… судя по тому, что вы описываете, ваше «нет» ничего бы не решило. Полагаю, что ваши войска вас предали не просто так. -Я не умею нравиться людям, - покаянно произнес Манрик. -Я тоже. Но в человека не стреляют просто потому, что он не нравится. Точнее, стреляют, но либо психопаты, по которым Дом Скорби плачет, либо… Либо за этим стоит что-то другое. Как, говорите, его звали? -Люра. Симон Люра. Генерал. Отец хорошо платил им всем. Я не представляю, что… -Чужая душа – потемки, - задумчиво ответил Килеан, - но во внезапно вспыхнувшую ненависть я не верю. Возможно, кто-то предложил больше. Хотя… Кто это мог быть? У вас он получил бы деньги, славу, надежную протекцию от вашего отца. -Невесту из рода Маран, родственницу Колиньяров, - добавил Леонард. -Еще серьезнее. Перейдя же к Эпинэ, он рискует слишком многим, а шансы на победу не так велики. Так что… либо ему пообещали по меньшей мере корону, что маловероятно, либо… Либо у кого-то скелеты в шкафу. Море скелетов. И тогда те, кто стоят за Эпинэ, могли просто схватить его за жабры и заставить подчиниться. Вы тут ни при чем. Манрик смотрел на Килеана во все глаза. -Спасибо, - наконец произнес он, - мне так нужно было, чтобы хоть кто-то… -Пустое, - отмахнулся Людвиг, - сейчас надо думать о будущем. Я немедленно пошлю гонца в столицу. Вам окажут помощь, и вы вольны оставаться у меня в замке столько, сколько будет нужно. -Я… - Манрик был тронут, - отец наверняка щедро отблагодарит… -Я не нищенствую, - надменно и чуть обиженно отозвался Килеан, - и, полагаю, вы не сильно рассчитываете на поддержку отца, иначе бы ехали к нему, а не ко мне. Леонард покраснел до корней волос: -Я… -Боитесь, что отец будет недоволен вашим поражением? Манрик кивнул. -Граф всегда делал на меня серьезную ставку. Ни Фридрих, ни Арнольд… -Вы бы сказали, что он ошибается, - не удержался Килеан. -Отец всегда слышит только себя, - грустно возразил Леонард. -Знаете, я, пожалуй, съезжу в столицу сам, - Людвиг помялся, - объясниться с вашим отцом. Это не то дело, которое можно доверять слугам. Здоровье жены вроде в порядке, так что… Я давно не выбирался в Олларию. -Мне неловко, право слово, - прошептал Манрик. -Бросьте, в конце концов это мой долг. Леонард глянул в окно. Долг… Совсем недавно они были по разные стороны баррикад. И сейчас он доверил свою жизнь человеку Чести. Впрочем, в Людвиге он был уверен на все сто. -Поправляйтесь, Леонард, - усмехнулся граф, - и не тревожьтесь ни о чем. Доброго вам дня. Выйдя из комнаты раненого, он постоял немного в коридоре и направился к супруге. Марианна рисовала. Набрасывала легкими движениями на холст странный узор – канву для вышивания. -Милая? – он подошел сзади, обнял ее со спины и коснулся губами мочки ее уха, как раз над серьгой с крупным бриллиантом. Она охотно носила фамильные драгоценности ур-Ломбахов. Камни ей безумно шли. Несмотря на свое положение, она не утратила своей красоты, даже наоборот, расцвела женственностью. Людвиг ощутил прилив нежности, медленно проводя пальцами по ее шее. Она подняла чудные бархатные глаза. -Беспокоишься за него? – уголки полных губ приподнялись в полуулыбке. -Именно. Отпустишь непутевого мужа в столицу на пару дней? – улыбнулся он в ответ, - там неладное творится. А Леонарду надо помочь. Что-то тревожно екнуло в ее груди. Так не хотелось, чтобы он уезжал… Ведь и в самом деле можно отправить гонца. Не стоит Людо… -Отпускаю, - она сумела удержать улыбку на лице и не выдать тревоги. В конце концов, она не ревнивая мегера. А ощущения следует запихнуть куда подальше – наверняка все ее подозрения – результат ее беременности. Ей вообще регулярно странные мысли в голову лезут. Все будет хорошо. Несомненно. Людвигу и самому не хотелось оставлять ее. Но выбора особого не было. На следующий день он уже отъезжал от замка. Обернулся, махнул рукой. Марианна стояла на балконе в аквамариновом платье, наглухо застегнутом до горла и волнами спускавшемся от пышной груди, и смотрела ему вслед. Он обещал вернуться. Людвиг всегда сдерживает свои обещания. Она покачала головой и вновь села за свое вышивание. Внизу хлопнула дверь. Марианна обернулась. Ветер или слуги? На пороге стоял незнакомый высокий человек с жесткими черными усами и красивым холодным лицом. Марианну будто холодной водой окатили. Она резко поднялась ему навстречу. -Как вы тут оказались? Что вам угодно? – она пыталась говорить твердо, но голос ее невольно дрогнул. В руке незнакомца блеснул пистолет. -В вашем доме находится человек, которого ищут войска его Величества Альдо Ракана. -С каких пор Раканы носят титул Величеств в Олларии? – она понимала, что этот человек – один из изменников, и ему позарез нужен Манрик, но изо всех пыталась соответствовать титулу графини ур-Ломбах. -Формально он еще не король, но скоро им станет. Где беглый маршал Леонард Манрик? -Я понятия не имею, - она прищурилась зло, - кто вам дал право врываться в мой дом? И назовите свое имя. -Симон Люра, будущий граф Килеан-ур-Ломбах, согласно разрешению, полученному от его Величества Альдо, моя прелесть, - мужчина хищно оскалился. К горлу подкатила волна тошноты. А она-то думала, с этим уже покончено на начальных стадиях. И липкий страх. -У провинции ур-Ломбах есть сюзерен, - твердо ответила она, - и в будущем появится наследник. Убирайтесь из моего дома. -Или не появится. Это уже от вас зависит, - Симон был отвратительно вежлив, - выдайте мне беглого преступника и отправляйтесь в свою комнату. Вам не причинят вреда. В голове мешались мысли – предупредить Леонарда. Найти Людвига. Бежать отсюда, из этого дома. От этого человека с безжалостным взглядом. Она шагнула к нему. Если постараться, можно попытаться отобрать пистолет. Он не ожидает от женщины сопротивления… Досадливо толкнулся почувствовавший ее страх ребенок, зазвенело в ушах. Марианна пересилила себя и подошла к Люре. Ближе, еще ближе… Когда-то отец учил ее драться с мальчишками… Ударить ребром ладони по запястью с силой. Потом перехватить и вывернуть резко наверх… Она не успела сделать ничего. Стоило ей дернуться рукой к пистолету, как Люра усмехнулся, отдернул руку и ударил ее по лицу железным стволом. Марианна рухнула навзничь на темно-синий с аквамариновыми завитками ковер, заказанный когда-то в Багряных землях. -Думает, что, раз брюхатая, значит никто руку не поднимет, - усмехнулся Люра, глядя на тоненькую струйку крови из разбитой губы графини. – Весьма наивно-с. Отряд гвардейцев уже стоял рядом с кроватью бледного как смерть Леонарда Манрика. «Мало того, что сам попался, еще и графа подвел… Не стоило сюда ехать. Вообще надо было к крестьянам сунуться. Ничего, потерпел бы и в сарае…» - тоскливо подумал рыжий маршал. -Не стоит сопротивляться. Вы арестованы, друг мой, - Люра вошел последним. Зеленые глаза сверкнули ненавистью. Леонард молчал, глядя на предателя. -Вы были отвратительным командиром. Ну и оказались не менее отвратительным другом, - продолжил Симон. Леонард отвел глаза. -Килеаны ни при чем, - пробормотал он, - я последую за вами, куда скажете. -Это бесспорно. А скажу я – в Багерлее. Столица под властью Альдо Ракана. Губы маршала дрогнули под рыжей щетиной многодневной небритости. -Мои родные…- слова прозвучали жалобно. - Живы ровно до тех пор, пока вы все покорны воле его Величества. Манрик кивнул и с трудом поднялся на ноги. Закусил губу чуть ли не до крови, чтобы не заорать от новой вспышки боли. -Я… не могу идти, - голос резко охрип и сел. -Помогите бывшему маршалу добраться до его кареты, - издевательски проговорил Люра. Его потащили вниз. Каретой оказалась повозка, грубо сколоченная из досок. Его швырнули прямо на голые доски, и Манрик не сумел сдержать крика. Солдат ухмыльнулся и больно стянул за спиной запястья. -В столицу, - велел Люра. – доставить в Багерлее живым. -А вы, генерал? – поинтересовался один из служак. -А я останусь с дамой. Дожидаться хозяина особняка. А потом мы составим кое-какие документы. И он тут же их подпишет, - проговорил Люра и премерзко ухмыльнулся.