We can take the long way home

Гарри разговаривает по телефону, когда Луи просыпается. Его голос какой-то скрипучий, каким не был уже давно. — Да, — говорит он. — Я сейчас в Лондоне, живу у друга. Луи не так близко к нему, чтобы услышать, с кем говорит Гарри, поэтому он может только предполагать. Их ноги все еще переплетены под одеялом, но теперь рука Гарри не поглаживает бока Луи. Он прочесывает рукой свои волосы, он делает так, когда взволнован. Луи чувствует себя раздраженным и хочет пнуть его, когда встает с кровати. — Ага, нет, я не забыл — я бы не забыл! Луи закатывает глаза и уходит в туалет. Гарри еще болтает по телефону, когда Луи возвращается из ванной, и на секунду Луи думает оставить его одного. Они обычно не валяются вместе в постели после секса, но Луи очень чувствителен и ему нужно лечь, потому что пол под его ногами слишком холодный, а кровать слишком притягательная. Это его кровать. И если кто-то и должен уйти, то только Гарри. — Конечно, — говорит Гарри, когда Луи разбегается и прыгает в кровать, заставляя их обоих подпрыгнуть. Гарри не выглядит, будто он собирается куда-то. Он не прикасается к Луи, но поворачивается к нему, и они смотрят друг на друга, когда Гарри губами говорит привет. — Привет, — беззвучно говорит Луи и наклоняется, потому что он нихера не может справиться с собой. Гарри с легкостью целует его, будто он тоже этого хотел, и Луи прикусывает свою губу, чтобы не улыбаться, когда они отстраняются. — Да, — бубнит Гарри в телефон, но он отвлечен, его взгляд направлен на губы Луи. — Я бы хотел, но я не знаю, смогу ли… Да, Да, возможно. Я постараюсь. Вот, что он говорит, когда не может сказать нет, поэтому Луи решает перестать заботиться о одностороннем разговоре Гарри и откидывает его кудряшки со лба. Но они снова падают ему на лицо, когда Гарри заканчивает разговор и утыкается в подушку с громким недовольным стоном. — Должен я спросить, что случилось? — Луи утыкается носом ему в ухо, где он превосходно пахнет. Гарри поворачивает свою голову, чтобы взглянуть на Луи одним глазом, все еще немного сонным. Это была хорошая ночь. Луи хочет еще одну. — Не знаю, — говорит он. — Тебе интересно? — Я могу притвориться, — предлагает Луи, и Гарри толкает его на подушку, наваливаясь сверху, поэтому они снова делят одну подушку на двоих. Гарри так близко, что глаза Луи разбегаются, и он пытается держать свое зрение четким. Он моргает, смотря на него, и кладет свои руки на подбородок, хотя они оба знают, что Луи всегда готов выслушать Гарри. — Это была Лорен. Американская Лорен. Ты знаешь ее — ты встречал ее, — Гарри исправляет себя, смотря на лицо Луи. — Однажды. Я думаю, она понравилась тебе, или ее дети. У нее двухлетний сын, точнее трехлетний, но ему было два, когда ты познакомился с ним. — Очаровательно. — Ты думал так, — отвечает Гарри, и да конечно, если там были дети, то Луи обязательно помнит ее. — Я и Эд как-то столкнулись с ней в Америке, и оказалось, что она скоро открывает клуб в Чикаго. Сказала, чтобы я обязательно был в день открытия. — Ага, — говорит Луи, так мягко, как он только может. Он уже мысленно начал считать часы до уезда Гарри. – И? — И, — медленно говорит Гарри. — Ночь открытия затянется на неделю. И у меня, мм, другие планы. Да, планы. — Уже занял себя всякой ерундой? Гарри пожимает плечами и надувает свои губы. Он всегда сдерживает свои обещания, и ненавидит не выполнять их. Луи пялится на ямочку Гарри и позволяет ему тыкаться носом в свою ладонь. Он бы хотел попросить Гарри остаться без чувства того, что он просит слишком многого. Просто… Что он скажет ему? Останься, но для чего? Чтобы прожить холодные и пасмурные дни? Устроить марафон телепередач и пить много чая? Это звучит глупо, даже в его собственной голове. Он думает, что он уже вырос и избавился от детских эмоций, но каждый раз когда он так думает, то находит себя рядом с Гарри, двигаясь к нему, будто единственное, что ему нужно — это просто быть ближе. Он хочет обвинить в этом свое дурачество, потому что он всегда был склонен к физической привязанности, но не ко всем. Секс для него не в новизну, а вот чувства да. Нежеланные, но незнакомые. Гарри пробуждает в нем ребенка. — Я знаю, что не могу быть сразу везде, — медленно говорит Гарри и хмурится, когда Луи фыркает. — Разве? — Да. Заткнись, — он кусает костяшки пальцев на руке Луи. — Но я все еще — мне кажется, что я теряю время. Будто я потеряю что-то, если перестану двигаться. Знаешь. — Но ты в любом случае теряешь кое-что, — Луи знает. — Что? — Гарри сильнее хмурит брови. — Оставаться на месте, — говорит Луи, почесывая свой нос. — Если ты всегда будешь двигаться. Ты потеряешь возможность оставаться на месте, — он смеется, когда замечает взгляд Гарри, который похож на взгляд пятилетнего ребенка. – Что, разве Буковски не затрагивал эту тему? — Оу, отъебись, — говорит Гарри, но на его лице еще напряженные черты. — Не притворяйся, будто твои фразочки из Марвела менее смущающие. — Естественно, — информирует Луи, и затем прикрывает рот Гарри рукой, чтобы иметь возможность громко говорить. — Не поднимайся с постели раньше полудня! Писай в раковину! Дай мне все или ничего! Гарри откидывается на свою спину, но он смеется так сильно, что не может говорить. У Луи кружится голова. Он мог бы слушать смех Гарри целую вечность. — Это даже не цитаты, придурок. И ты единственный, кто продолжает верить, что я бы смог. — Что смог? Он пожимает плечами. — Иметь это все. Делать все, что я захочу. — Но только не писай в раковину, Гарри, есть же какие-то приличия, — Луи успевает двинуться, прежде чем Гарри хватает его, но кровать такая большая, и Гарри успевает схватить его на краю кровати, нежно смеясь. Губы Луи покалывают, когда они целуются, и он не знает почему: из-за того, что кровь прилила к его голове, или из-за другого. Его задница побаливает, но не настолько сильно, поэтому он готов ко второму раунду. Гарри облегчает им обоим задачу, поэтому Луи садится на его колени в середине кровати, простыня обернута вокруг них, а они целуются. Гарри просовывает руку между их тел, хватая почти твердый член Луи, и это так хорошо, но грубо, слишком быстро. — Ой, — говорит он в поцелуй, когда Гарри поднимает голову. — Дай мне секунду. Я все-таки старый человек. Гарри бубнит что-то в шею Луи, и Луи не может разобрать его слов, но хватает его руку, убирая со своего члена. Гарри вместо этого хватает его за спину, и Луи поднимается на колени, нависая над Гарри. Ему нравится целовать Гарри таким образом, роясь рукой в его волосах и склоняя голову вниз, потому что так он может делать с языком Гарри все, что захочет. Это заставляет Гарри издавать маленькие стоны, потому что он всегда управляет ситуацией, а сейчас Луи держит его и целует до тех пор, пока их легкие не начинают болеть от нехватки воздуха. Когда они отстраняются, Гарри утыкается губами в его грудь, двигаясь к его соскам. Но Луи отодвигает его прежде, чем Гарри успевает обхватить губами сосок. — Даже не думай. — Но ты сказал, я могу делать все, что хочу, — говорит Гарри. — Я сказал это сгоряча, — выпаливает Луи и вздрагивает, когда руки Гарри проезжаются по его бедрам. — Ты сказал, что имеешь это в виду, — Гарри касается большим пальцем груди Луи, и его глаза почти стеклянные, будто возможность взять сосок Луи в свой рот сводит его с ума. Луи никогда не мог смотреть ему в глаза, когда Гарри так возбужден, потому что он всегда краснел, ведь Гарри становится таким отчаянным и бесстыжим. — Пожалуйста. — Нет, — говорит Луи, дергая его за волосы. Гарри открывает свой влажный и красный рот, и Луи быстро проскальзывает внутрь своим языком, просто, чтобы ощутить вкус. — Я знаю, что это сложно понять, но не все любят боль. — Я не сделаю тебе больно, — серьезно говорит Гарри, широко раскрывая глаза, но Луи знает его, и он чертов лжец. Они всегда делают это немного грубо, и у Гарри худшая оральная фиксация. Луи ужасно чувствителен сейчас, и Гарри знает это. Это не закончится легко и нежно, но Гарри хмурится. — Пожалуйста. Я хочу этого, — будто он думает, что это все, что заставит Луи согласиться. И он не ошибся. — Никаких зубов. Луи удается сказать это, после чего Гарри сразу же облизывает его сосок, заставляя член Луи пульсировать. Обе его руки запутаны в кудрявых волосах, и Луи убеждает себя, что это для того, чтобы отдернуть Гарри от себя, если будет слишком, а не для того, чтобы удержать себя в сидячем положении. — Все хорошо? — говорит Гарри в его кожу, будто он, блять, не знает. Луи бы списал свою реакцию на то, что к нему не прикасались целую неделю, но боль от удовольствия становится сильнее каждый раз, и он не может скрыть это. Он не знает, с чем это связано: из-за того, что его тело имеет некую особенность иметь детей или из-за того, что так Луи может чувствовать себя немного развязным. Он хочет вернуться в то время, когда Гарри рассыпался от удовольствия, почти так же сильно, как Луи сейчас. Жар его рта заставляет Луи сильнее схватиться за волосы парня, и после этого Гарри целую минуту нежно посасывает его сосок, прежде чем начинает задыхаться от нехватки воздуха. Он отстраняется, и Луи ощущает холод, потому что его сосок такой твердый и требует внимания, поэтому он хватает Гарри за голову и утыкает его в свою грудь. Гарри хищно и самодовольно улыбается. — Заткнись, — говорит Луи и шипит, когда Гарри засасывает сильнее. – Ах! Черт, Гарри. Ты знаешь, что из моего соска ничего не выйдет, да? Гарри отстраняется и проводит языком по своей нижнее губе, чтобы порвать ниточку слюны, которая соединяет его с кожей Луи. Он красный под теплыми пальцами Луи, и издает стон, когда Луи двигается на его бедрах, соединяя их члены. Он снимает свою руку с талии Луи и кладет ее на их члены, начиная двигать рукой, будто он забыл о том, как сильно был возбужден. Становится легче, когда естественная смазка обволакивает их обоих. Он снова засасывает сосок Луи, используя свой язык, и Луи легко может кончить от этого. — Я думал, что ты снова собирался трахнуть меня, — говорит Луи, для того, чтобы Гарри поднял свою голову. — Можно? — с надеждой спрашивает он. — Нет. То с какой скоростью, меняется лицо Гарри заставляет Луи засмеяться. Он откидывается назад и садится на колени, после чего Гарри подползает к нему и кусает. — Может быть, позже, — говорит ему Луи, беря в ладони его щеки, пока Гарри недоволен. – Эй, ты, большой ребенок. Всего несколько часов? Как ты вообще жил… Что? Восемь лет без секса со мной. — И это было тяжело, — спорит Гарри, наваливаясь своим весом на Луи, поэтому его член утыкается ему в бедро. Простыни скомкались под спиной Луи, и его нога застряла под Гарри, но ему кажется, что он мог бы вечность смотреть на то, как Гарри смотрит на него. — Разве? На тело Гарри падает тень, и солнечный луч проскальзывает по его плечам. Кудри падают на его лицо, и как бы экстравагантно он их не убирал, Луи возвращает их обратно. Их носы сталкиваются, когда Гарри слишком быстро наклоняется. — Ты знаешь, что было сложно. — Не делай из этого трагедию, кудрявый. Как будто ты не трахал кого-то на стороне. — Я хотел тебя, — говорит Гарри, и Луи не может смотреть ему в глаза, поэтому отводит взгляд, издавая смешок. На кончике его языка крутится так много шуток, но Гарри кусает его за подбородок, оставляя там засос. — Очень хотел тебя. Знал, что мы не могли этим заниматься. Но с другими было не так, как с тобой. — Да? — Луи старается держать свой голос. — Да, — тихо говорит Гарри. — Ты знаешь. Он не думал, что Гарри тоже понимает это. — Вот почему ты поцеловал меня тогда? Той ночью. Потому что ты хотел этого? Гарри моргает, смотря на него, затем закрывает свои глаза, когда Луи двигает своими руками по его спине. Луи царапает его кожу своими ногтями, заставляя Гарри открыть рот. Они просто лежат друг на друге, доставляя друг другу удовольствие, как дети, которые ничего не знают. — Ты помнишь это? Но ты говорил, что не помнишь. — Я помню поцелуй. — Он был превосходным, — серьезно говорит Гарри, и Луи улыбается. — Да, после этого все пошло вверх ногами. Луи целует Гарри, когда тот хочет издать протестующий звук, и соединяет свои ноги на его талии, прижимая его к себе настолько сильно, что между ними даже дыхание не сможет проскользнуть. В его груди присутствует странное чувство тяжести, но Луи не хочет думать об этом. Он целует Гарри, чтобы не спросить его, хотел ли он того поцелуя или о том, когда он уедет. Воздух между ними накаляется, и им нужно вдохнуть порцию, но им наплевать, потому что нет ничего лучше. — Хочешь снова кончить в меня? — Луи находит в простынях тюбик со смазкой. — Блять, да, — говорит Гарри в поцелуй. — Блять, пожалуйста. — Все, что ты хочешь, — говорит Луи, его голос легкий, и он не знает, что это может значить.

***

Получается так, что Гарри трахает Луи без презерватива так часто, как Луи ему позволяет. По утрам, когда Луи упирается лицом в подушку, Гарри медленно входит в него, наваливаясь на Луи всем своим телом, и каждый толчок отзывается стоном Луи. Рука Гарри остается на животе Луи, даже после того, как они заканчивают, и Гарри гладит живот, пока оставляет маленькие укусы по всей шее Луи и его плечах. Его немного трясет. Луи бродит по дому, пока Гарри готовит обед, и затем оказывается прижатым к дверке холодильника, когда Гарри выключает плиту. Его штаны спущены к лодыжкам, и футболка снята через голову. Гарри обхватывает его за ягодицы, и Луи обхватывает своими ногами его талию, и Гарри входит в него так, грубо посасывая его соски, в то время, как Луи хнычет, хватается за его волосы и тянет ближе к себе. В один вечер они заканчивают в тренажёрном зале. Луи не может понять, что они там делали, потому что он и не собирался заниматься какими-то физическими упражнениями, но когда Гарри начинает смеяться при виде падающего с беговой дорожки Луи, то Томмо не выдерживает и отправляется в душ, в котором через десять минут они начинают заниматься сексом. Они бессчётное количество раз поскальзываются на мокрой плитке, и Луи закусывает свою ладонь, чтобы не кричать, когда Гарри прижимает его к стене. Гарри не дает ему возможности вымыться. Они тратят полчаса на секс в душе, но Луи приходиться покинуть тренажерный зал полным мужества, и Гарри убеждает его, что он сможет вымыться дома, но как только они переходят порог их дома, то Гарри кидает его на диван, нависая сверху. Кажется, будто кончать в Луи стало единственной радостью Гарри. Один раз Луи заставляет его кончить в другое место, и Гарри нечаянно заливает спермой его задницу и бедра, смеясь и извиняясь одновременно, он втирает ее в кожу Луи, пока Луи называет его ебанным идиотом. Они прибывают на какую-то вечеринку в честь дня рождения какого-то чувака, и Луи решает отсосать Гарри в туалете, но Гарри настаивает на том, что им лучше уехать домой, чтобы Гарри смог трахнуть его. Несмотря на его протесты, Луи толкает его в туалет и отсасывает ему. Гарри дуется весь остаток вечера, и он дуется еще сильнее, когда они возвращаются домой и понимают, что у них нет никаких сил, чтобы снова заняться сексом, не беря во внимание тот факт, что они провели всю неделю, трахаясь чуть ли не каждую секунду. Луи не понимает этого. Они так часто вместе, вроде всегда были, но он не может понять, что руководит Гарри, что заставляет его так сильно хотеть заниматься сексом без презервативов, Луи не знает, что заставляет его становиться таким диким. Такое ощущение, будто они только что поняли, для чего предназначен член и не могут остановиться. Даже когда они не рядом, то в сознании Луи всплывает мягкий рот Гарри и его выражение лица, когда он кончает. Гарри не знает, что ответить, когда Луи спрашивает, поэтому Луи решает найти ответы сам. Заниматься сексом с Гарри — одна из тех вещей, когда ты забываешь, насколько это хорошо, пока он входит в него — задавая свой темп, и без презерватива это ощущается просто невероятно, все тепло и трение чувствуется внутри, но Луи не может понять, почему Гарри нравится кончать в него, после чего кудрявый сразу становится тихим и разбивается на тысячу осколков. Луи понимает, что он упускает что-то, но не может понять что именно. — Я не уверен, что нужно разводить бардак, — говорит Луи, когда Гарри кончает снаружи, но Гарри просто кивает и стонет, после чего ложится рядом с ним, не имея желания встать и вымыться. Луи старается выпихнуть его, чтобы тот не запачкал простыни, но получает щипок по ребрам. — Мне нравится это, — говорит Гарри, и взгляд, каким он одаривает Луи, почти обвиняющий, будто Луи даже и не старается. — Я понял это, веришь ты или нет, — говорит Луи. — Хватит смотреть на меня так. — Как? — Гарри раскрывает свои глаза. — Будто ты снова хочешь трахаться. — Ну, — произносит Гарри, и даже не уклоняется от подушки, которую в него кидает Луи. — Ты сможешь своего дружка поднять? — требовательно спрашивает Луи, щипая его бока. — Неужели ты не достаточно чувствителен для нового раунда? Зато Луи чувствителен. Он трахал Гарри достаточно сильно, чтобы сделать это снова, к тому же на его лбу еще пот стекает, и нога продолжает дрожать. В один момент Гарри попросил его делать это медленнее. — Чувствителен, — говорит Гарри. — Поэтому ты должен объездить меня. Луи ударяет его по животу и размазывает его сперму по его лицу.

***

Они заканчивают уборку, когда становится поздно. Луи обнаруживает, что он проводит очередной вечер, валяясь на своей кровати, пока Гарри лежит у него на коленях, и они вместе пересматривают Друзей. Гарри больше не ночует в гостевой спальне. Луи собирает его волосы в косичку и не думает об этом. На улице такой сильный дождь, что Луи даже не хочет выходить куда-то, хотя, все, что они делают — это валяются в кровати, разговаривая обо всем, просто проводят свое время вместе — это и есть рутина. У них уже было такое, когда они съехались вместе после шоу Х-фактора. Это вид рутины, который стал их второй сущностью. Комфорт. Необходимость. Обычно среди них Гарри всегда волновался обо всех и обо всем. Но сейчас Луи не может выбросить из своей головы мысль о том, что он будет делать, когда все это сломается, как он собирается заполнять дыру, которую Гарри оставит после себя в его жизни. Если он сможет ее заполнить. Может быть он становится напряженным, когда старается не думать об этом, потому что Гарри сопит и двигается на его коленях, задирая его футболку и поглаживая его живот. — Лу. — М? — произносит Луи, но мыслями он не здесь. Одна мысль захлестывает другую, как только он старается забыть об этом. – Что? — Ничего, — зевает Гарри и поднимает футболку Луи выше, кожа к коже. Гарри продолжает что-то говорить, но все его слова перебивает его зевок. — Что, старый человек? — сглатывает Луи. — Как ты смеешь называть меня старым? — Знаешь, я не засыпаю в десять вечера, как некоторые. Гарри издает недовольный стон, и несколько минут они тратят на то, чтобы досмотреть эпизод сериала, который они видели уже миллиард раз. Луи сильнее затягивает его локон, и Гарри шикает. Некоторые вещи никогда не меняются. — Напоминает мне последние месяцы наших выступлений, — говорит Гарри, проглатывая смешок. — Боже. Все, о чем я мог думать был сон. Гарри засыпал всегда и везде, и это не было шокирующим, но в последнем туре он нагружал себя так сильно, что они бы не удивились, если бы он уснул прямо в течение шоу. Не было ничего драматичного в их последнем выступлении, хотя СМИ взорвались заголовками о том, что это было их финальное шоу, так как группа распадается. Никто не понимал, что это всего лишь перерыв. — Тогда ты чувствовал себя плохо? — Нет, — говорит Гарри, прижимаясь своей головой к руке Луи. Они оставили свет включенным, и их тени отображаются на экране телевизора. Луи не знает, зачем они оба притворяются, что смотрят сериал. Почти месяц, как они живут вместе. Не так Луи представлял себе перерыв, но Гарри как всегда перевернул все с ног на голову. — Скучаешь по этому? — Да, — он не может видеть лицо Гарри, но слышит его глубокий вздох. — Сильно? — бубнит Луи. — Не знаю, — он поднимает свою голову, чтобы посмотреть на Луи и потом снова ложится на его колени. – Нет. Я думал, что буду ужасно скучать, но все нормально. Все хорошо, разве не так? К тому же, я был в туре вместе с Эдом. — Это все равно не то, — говорит Луи, потому что он все еще может читать мысли Гарри лучше, чем кто-либо еще. — Те толпы поклонников не для тебя, — он заканчивает косичку, и Гарри поднимает голову, смотря на него. Он надувает губы, потому что Луи дразнится. — Не волнуйся, кудрявый. Все любят тебя. Гарри осматривает его лицо. Луи сглатывает. Затем Гарри поднимается на колени и двигается к Луи, нависая над ним. Он смотрит ему прямо в глаза, и Луи делает то же самое. — Да? — Да, — тише говорит Луи. — Это никогда не изменится. Гарри смотрит на него так долго, что Луи становится интересно, что же он там видит в его глазах. Затем они целуются, и их губы так легко подходят друг к другу, будто они уже целуются в течение многих лет. Гарри кладет свою руку на подбородок Луи, затем передвигает ее на его шею, двигая головой Луи так, как хочет. Очень нежно. Луи вздрагивает. Когда он открывает свои глаза, Гарри смотрит на него. Он прикасается своим носом к его, сталкиваясь с ним несколько раз, после чего Луи тянется за еще одним поцелуем. — Ты хочешь поговорить с парнями? — бубнит Луи, и Гарри отрицательно машет своей головой. Его рот раскрывается, когда Луи запускает свои пальцы в его волосы, немного дергая. — Еще нет, — говорит он. Что-то внутри Луи вздрагивает из-за голоса Гарри, ему сладко больно, и он тянет Гарри вниз, целуя его сильнее. Губы Гарри потрескавшиеся, потому что сегодня они играли в Xbox, и каждый раз когда Гарри сосредотачивался, он всегда кусал свои губы. Он пахнет так знакомо. Гарри отстраняется, оставляя быстрые поцелуи на губах Луи. — Ты тоже скучаешь по этому, — говорит Гарри. Конечно Луи скучает. Нет ничего лучше, чем отправляться в тур, и ничего лучше не будет. Это будто отправляться домой, только в своей интерпретации. Это то, что Луи хочет сказать. Но из его рта выходит тихое «еще нет», и Луи надеется, что его слова теряются в поцелуе, потому что Гарри бы понял, что он врет. Но Гарри слышит, и повторяет эти слова ему в рот. Еще нет. Целует его в щеку. Подбородок. Еще нет. Его руки прикасаются к бокам Луи, и он поднимает его футболку, касаясь ребер. Гарри утыкается лицом в шею Луи, оставляя укус. Мы не должны останавливаться. Хочет сказать Луи, но прикусывает свой язык. Он напоминает это себе. Удобно. Просто для веселья. Просто, чтобы увидеть. Руки Гарри находят его соски под майкой, и Луи стонет, стараясь не потерять себя в этом. Легко потеряться в этом, потому что он настолько чувствителен, что ему больно, но он не осознает этого, пока Гарри не засасывает его сосок. — Мне больно, — шипит Луи, отодвигая Гарри от себя. Луи проснулся с чувством того, будто его кожа слишком натянута, он был близок к тому, чтобы кончить от простого соприкосновения с простыней, но не стал делать этого. Не смог, потому что Гарри проснулся следом за ним. Даже то, что Гарри просто прикасается к его рукам кажется слишком многим. — Я даже не прикасался к тебе еще, — хмурится Гарри. — Я говорил тебе, — говорит Луи, инстинктивно раздвигая свои ноги, когда Гарри ложится на него. — Когда, я… Блять, — Гарри уже так возбужден, его член утыкается в бедра Луи. Томмо просовывает руку между их тел, прикасаясь к его трусам. Они уже мокрые. — Я говорил тебе, я могу чувствовать это. Через секунду Гарри понимает. — То есть сейчас ты можешь? Ты… — Но я принимаю пять видов противозачаточных, благодаря тебе, — говорит Луи. И это не преувеличение. Он смотрит на Гарри. — А вдруг это не помогло? Возможно, ты зачал ребенка во мне. Гарри сильнее хватает его, издавая стон. Луи видит, что он становится каким-то диким, с темными глазами и сильными касаниями. — Не выгляди таким пугающим, — бубнит Луи, вытаскивая его член из трусов. — У нас все хорошо, — Гарри поднимает голову, когда Луи начинает водить рукой по его члену, легко размазывая по нему естественную смазку. Он такой чертовски большой, и Луи задерживает дыхание от мысли того, что Гарри войдет в него. Луи хочет этого. Он не знает, сможет ли он вытерпеть это с его особенностями тела, но он хочет. — Давай. Хочешь трахнуть меня? — Луи, — бубнит Гарри, и Луи чувствует как его член начинает пульсировать. — Я сейчас кончу. — Господи, — смеется Луи, потому Гарри, действительно, выглядит так, будто сейчас кончит. — Мысль о том, что я мог забеременеть, так возбудила тебя? Гарри стонет, стараясь интенсивнее толкаться в руку Луи. — Ох, — произносит Луи. — Блять, это же правда. Эта мысль просто взбудоражила тебя, — и Гарри кончает, прямо на живот Луи. Луи не может перестать смеяться, все еще двигая рукой по члену Гарри. — Блять, я знал это. Я знал, что должно быть что-то странное. Гарри убирает руку Луи, пытаясь подняться с него, и он пытается даже не смотреть на него. Луи может заметить, что он смущен, и поэтому Томмо хватает его в свои объятия. — Отъебись, — бубнит Гарри и перекатывается на другую сторону, когда хватка Луи становится слабее из-за его смеха. — Что? — Луи старается перестать смеяться. – Что? Гарри! Ты сердишься на меня? — он ловит Гарри за запястье до того момента, когда Гарри успевает подняться. Луи укладывает его на подушки, садясь на его бедра и кладя руки на его плечи. — Ты стесняешься? Глаза Гарри широко раскрыты, даже когда Луи наклоняется ниже. Его щеки такие горячие, и грудь быстро вздымается, будто он все еще отходит от оргазма. — Ты стесняешься, — заключает Луи, и он правда не хотел звучать таким самодовольным. Просто у него давно не было ничего, что можно использовать против Гарри. — С каких пор тебя смущает секс? Гарри как-то по-другому смотрит на него, всего одну секунду, но это заставляет Луи прекратить дразниться. — Я знаю, это странно, — наконец говорит Гарри, его голос низкий. Секс, говорит себе Луи. Это секс. Просто секс. — Ну, — говорит Луи, откашливаясь. – Да. Я не буду врать тебе, Гарольд. Но я видел еще более странные вещи. И причем от тебя, — он кладет руку на грудь и Гарри, и чувствует его сердцебиение под своей ладошкой. — Мне жаль, что я смеялся. — Нет, тебе не жаль, — Гарри закатывает свои глаза. — Нет, — соглашается Луи. — Мне не жаль, — и ему приходится хлопнуть себя по губам, потому что во взгляде Гарри снова начинает появляться обида. — Ебанатик, — говорит Гарри, но уголки его губ приподнимаются в улыбке. Он принимает сидячее положение, удерживая Луи на своих ногах, и целует его, когда Луи кричит в триумфе, открывая широко рот. Луи смеется в поцелуй, а внутри него трепещет мимолетное и воздушное чувство. Сперма Гарри размазывается между ними, и Луи отстраняется. — Почему ты всегда разводишь такой беспорядок? — говорит он, после чего Гарри снова целует его, заставляя замолчать. — С таким количеством спермы мы бы запросто заделали ребенка. Луи просто смеется, когда Гарри сильнее сжимает его задницу после его слов.