Госпожа Неудача. Полёт в Жизнь

Но ни что хорошее вечно не может длиться. Несколько дней блаженного отдыха, и вот мы с Анжелас, повеселевшие и, кажется, набравшие парочку лишних килограммов, смотрим на проплывающие мимо деревья и тёмные столбы. Голубая электричка мчится в огромный город, и жаркая, душная, пестрящая калейдоскопом событий Москва раскрывает объятья навстречу ей. Родная квартира встречает тишиной и пустым холодильником, который быстро забивается уймой контейнеров, бутылочек и баночек, собранных заботливыми руками мамы. — Ну, Криста, — улыбается Анжелина, бережно выстраивая пирамиду из аккуратненьких белых яиц, — блокаду мы с тобой теперь точно переживём. — Если только гости не нагрянут. — Трубно загудел чайник, и по кухне поплыл свежий аромат мяты. — Не впустим, — почти развалившись на стуле, Анжи стащила самый большой пирожок, а через миг захлопала глазами — золотистая выпечка исчезла прямо из рук. — Что? Куда? Над краем залитого солнечным светом подоконника зависла куколка Элеонора, погрозила рыжей пальцем и, показав ровные белые зубки, вгрызлась в добычу. — Ага, с грибочками и картошкой, — заключила через миг. — Поправилась ты, Анжелас, без тренировок, так что на диете. А мне можно. И, точно, привет всем! Не ждали, да? — Да уж, пожалуй, — не по-девичьи присвистнула я. — Ты двери принципиально игнорируешь? — А смысл? — после пирожка в оккупацию попала чашка Анжелас, и теперь незваная гостья довольно покачивалась на стуле, прихлёбывая горячий напиток. — Незаметно приземлись, невидимость сними, в подъезд попади, бабушек на лавочке не пугая. А потом ещё и по лестнице подниматься, что ли? Зачем, если окна открывать — плёвое дело? — Как все нормальные люди, нельзя? — вынув третью чашку, я снова взялась за ручку чайника. — Как все нормальные люди — не интересно, — сморщила аккуратненький носик Нора. Сегодня у неё было прекрасное настроение, и она щедро рассыпала его вокруг золотыми блёстками конфетти. — Ну да ладно. Думаете, я к вам просто так нагрянула? — Думали, в гости, — пожала плечами Анжелина. Теперь в её руках красовался большой бутерброд с копчёностями, и она старательно прикрывала его от поползновений голодной блондинистой иной. Впрочем, снедью и так никто обделён не был. — На-ив-ные, — протянула гостья нараспев. — Мне просто так где попало летать не досуг. Папочка прислал. Знаете, что для иных означает словосочетание Праздник души? — Крупные неприятности? — предположила я, и попала в цель. Всплеснув руками, Нора расцвела майской розой. — Именно. Если коротко: несмотря на то, что наша сила находится в резерве, управляется всё головой. Это очень и очень трудно. Мы ведь не в сказке, где на каждое желание — щелчок пальцев и пара волшебных слов. Анжелина знает, каких усилий может стоить простейшее действие. Безумное умственное напряжение — цена могущества. Теперь к фактору личной выносливости. Возьмём, к примеру, вес. Кто-то способен поднять сотню килограмм, а другой от пяти переломится. Так и с головой. Сила под неё не подстраивается. — То есть, — подняв чашку, Анжелина невольно сделала слишком шумный глоток, — однажды каждый иной может потерять рассудок? — Нет. Рождённым безумие не светит. Да и вообще, это скорее исключение, чем правило. Хорошо то, что сумасшествие приходит не навсегда, а периодами. Примерно раз-два в год. Вот только контролировать Иного в такие моменты очень трудно. Чаще их убивают. Кто — не спрашивайте, не знаю, но факт смерти — факт. — И улыбнулась широко. Будто о погоде за окнами говорила. — Ладно. Это всё — предисловие. Теперь суть проблемы. Из-под контроля Джонатана вышла Смирнова. И сейчас бесчинствует в Москве. — Сколько бесчинствует? — склонившись, Анжелина оперлась локтем о край столешницы. — Третий день. Обычно на восстановление мозг берёт где-то неделю. — Значит, четыре дня Смирнова может нагрянуть откуда угодно и как угодно? Несколько минут Нора молчала мне в ответ, а потом, помрачнев, серьёзно кивнула: — Да. Хотя, она ведь и раньше не была особо нормальной. — Скользнув по стене, яркое солнце исчезло за облачком. Будто прохладцей по спине повеяло. Поднявшись, наша незваная гостья снова воспарила над подоконником, щёлкнула пальцами, отправляя опустевшую чашку на место, дёрнула кистью, подзывая к себе ещё один пирожок, и вздохнула, низко опуская голову. — Если вдруг вы попадётесь ей на глаза, никто из нас не сумеет вас защитить. Силы не равны. Простите. — Значит, ты и Александр умываете руки? — вопрос вышел слишком громким, и упал обвинением к ногам застывшей в позе ангела Норы. — Нет. Мы просто не хотим кого-то потерять, и уходим в тень, — бесстрастно ответила она, растворяясь в воздухе. — Но не запирайтесь дома, — прозвенела прощальным колокольчиком из пустоты. — Скоро найдёте нового гитариста. Или он — вас. *** Меня сбили с ног. И это не метафора, не красивый оборот и даже не моя неуклюжесть. Это высокий, невнимательный, длинноногий тип с вороньим гнездом цвета безлунной ночи на голове, которую так хочется снести. Но не сношу. Лежу спокойненько на спине, пытаясь почувствовать две вещи — копчик и самообладание, успевая в процессе сверлить злобным взглядом воображаемую дыру в протянутой мне ладони. — Куда смотрел? — выдаю наконец раздражённо, но от помощи всё-таки не отказываюсь. — Трудный день. Да? — Небрежным жестом одёрнув мою юбку, тип обезоруживающе улыбнулся. — У меня так точно. Я опаздываю. Простите. — Да я тоже, — гаркнула, не дослушав. И чего только взъелась? С кем не бывает-то? Ну сбил с ног. Но так ведь руку подал и извинился. Чего ещё хотеть? — Ладно. Всё нормально. — Голову опустила, прикрывая волосами лицо. — Всего вам хорошего. — И зашагала вперёд, всеми силами пытаясь перебороть безумное желание потереть пострадавшее место. Ведь это вряд ли будет смотреться прилично. Так? Настроение испортилось с самого утра. А началось всё с того, что второй день подряд в нашу кухню влетали нежданные птички. Сегодня покой тревожил Александр собственной персоной. И тревожил не просто так. Бесчинства Смирновой оставляли после себя немало разрушений, которые требовалось устранять. Вот когда Анжелас мягко попросили окупить потраченное на обучение время. Так моя рыжая сестрица свежими силами влилась в агентство иных, а я снова осталась одна. Правда, перед уходам оба просмотрели линии моего будущего. Но разве это утешить меня могло? Вопреки опасениям, в студию я прискакала одной из первых. Вынула ключи, уронила, нагнулась, ругаясь тихонько, и, выпрямившись, нос к носу столкнулась с тем самым неосторожным типом. Первым порывом было закричать, вторым — срочно вызывать Александра. И лишь потом я наконец заметила слившиеся с цветом футболки лямки чехла. За спиной виновника моего падения красовалась самая обыкновенная гитара. Вот почему это не бросилось в глаза раньше? По крайней мере пару десятков нервных клеток я бы сохранила! — Значит, тебе тоже сюда? — держась на почтительном расстоянии, длинноногий тип, видимо, просто любовался пейзажем. Несколько секунд я молчала. Чем ответить на такой искренний, простоватый вопрос? Не дерзить же. И не язвить. Даже если очень хочется. В конце концов, человек же не виноват, что у меня с настроением не сложилось? К тому же, если я понимаю правильно, работать нам возможно придётся вместе. А значит улыбнись, Малахова, улыбнись. Да не скалься динозавром некормленым — мужик-то нынче пуганный пошёл. А ну, как сбежит? — Скорее тебе. Я-то почти каждый день здесь. Работа обязывает. Ты от Самойловой? — Да. — Кивнув, черноволосый галантно пропустил меня вперёд, придерживая окованную металлом дверь. — Час назад с ней говорил. Вроде как, ещё тогда опаздывал. А здесь вот… закрыто было. Зашуршали листы. Разворошив большую папку, я спешно наводила относительный порядок. — К счастью, не опоздал. Но мог бы. — И, не сдержавшись, потёрла поясницу. — Ну да ладно. Забей и падай куда-нибудь. Я — Кристина. Будем знакомы? — Антон. — Аккуратно разместив гитару в единственном свободном углу, темноволосый потёр переносицу. — Я — Антон. — И вновь протянул ладонь. — Рад встрече. И прости ещё раз. Так на новую работу спешил, что чуть сразу её не лишился. — Да чего уж там, — пожала плечами я. — Ты просто попытался затоптать руководителя. А так ничего. Бывает. К тому времени, как группа изволила собраться полным составом, улыбчивый, застенчивый Антон был выслушан, прослушан и принят на испытательный срок, так что встречал дам, мирно попивая кофе из большой жёлтой чашки со смешным пухленьким херувимом. Ему предстояла сложная миссия — постараться как можно скорее влиться в коллектив, найдя общий язык со скромной, тихой Даной, боевой задирой Амалией и Анжелас, всецело погрузившейся в проблемы агентства иных. Неуклюжий и странный на первый взгляд, наш новый гитарист гармонично влился в сумасшедшую компанию «Morning Star». Это не могло не радовать. Вот только одновременно с тем было грустно. Коршуном смотрела я на то, как вещь за вещью, шаг за шагом Антон вытеснял душу Игоря — вот стопка листков на рабочем столе заняла противоположный угол, а вот провода. Совсем по-другому скручены. И даже стул повёрнут не так. Как мы могли так быстро заменить одного человека другим? Как посмели? Но иначе поступить просто не могли, ведь лишь мы с Анжелиной знали, где нашёл последний приют улыбчивый парень с выразительными глазами. Для других Игорь навсегда останется слабым предателем, ничтожным пропойцей, исчезнувшим в никуда. Я должна принять Антона. Я должна улыбаться и хотя бы делать вид, что всё хорошо. Потом станет легче. Обязательно станет. Новое займёт место старого, клипы и фотографии покинут топ, и только песня в переборе струн будет жить вечно. Не ищи — я прошу — не пиши мне и не звони, Позабудь номера, обещания и упрёки. Если жизнь на двоих оставляет лишь пару вздохов, Я уйду, не дыша. Ведь к чему нам с тобой они? Не кричи — я прошу, что един наш до смерти путь, Не беги догонять, не бросай нараспашку двери. Мы с тобой обойдёмся без слёз и ночных истерик. Я прошу, не зови. Постарайся понять. Забудь.