Серебряное солнце

      Итачи наблюдал за происходящим тихо, молча, но вот с бесстрастностью, как положено по канонам АНБУ, не задалось. Собственно, ему было по большей части наплевать на всех прочих Акацки, кроме Кисаме — они почти не пересекались, и это Учиху более чем устраивало. Подрывник проходил у него под меткой «шумный, проблемный, вырубать быстро», но в целом Итачи было совершенно всё равно, что там и как. Однако сейчас Дейдара нехило так раздражал. То ли тем, что непроизвольно крутился вокруг Хаджиме, то ли тем, что так легко принимал обращённую к нему улыбку и прикосновения. Конечно, так оно даже лучше — дружба нукенина S-класса в любом случае полезнее, чем конфликты с ним.       Но всё равно раздражало.       В целом, ничто не мешало «вернуться» прямо сейчас, спокойно сообщив, что за продуктами ушёл клон. Но Итачи с каким-то извращённым мазохизмом ушёл в маскировку ещё глубже, продолжая наблюдать.       А Хаджиме тем временем шутил, уклонялся от вопросов и с успехом вербовал нукенинов кормёжкой. Не до степени «в огонь и воду», но как минимум до «козлиться лишний раз не будет». Прибежал Тоби, радостно вещая, что его рыбка рыбкой угостил. Его тоже с доброй улыбкой накормил…       Что примечательно, Хаджиме под маску Тоби заглянуть даже не пытался.       В скором времени вернулся клон с продуктами, и найдёныш развил настоящую бурную деятельность. Первым делом он попытался выгнать с кухни всех нукенинов S-класса, чтобы не лезли под руку своими любопытными носами. Не вышло. Оказалось, приготовление торта — это самое увлекательное зрелище на секретной базе. Ну, ещё можно было поругаться и подоставать друг друга, но, право слово, это уже давно приелось.       Отчаявшись избавиться от любопытствующих совсем, Хаджиме загнал их на потолок. Во избежание глупых вопросов он сам начал комментировать и пояснять свои действия. Однако Дейдара всё же успел вклиниться:       — А почему тортик… Мясной?       — Для здоровья полезнее! — отрубил Хаджиме и продолжил работать.       Итачи изгнания на потолок успешно избежал, и даже не потому, что вёл себя прилично — просто Учиха отошёл проверить, куда запропастился Кисаме. Подозрение, что напарник пользуется возможностью и плавает в море, попутно отлавливая подвернувшуюся под руку рыбу, подозрением, но проверить всё же стоит. Особенно с учётом наличия на базе такой мутной личности, как Тоби. Масочник ещё вчера вызвал у Итачи смутное чувство узнавания — рост, фигура, пластика движений… всё это позволяло сделать вывод, что где-то Учиха его уже видел. Правда, забыть столь эксцентричное поведение даже при самой мимолётной встрече сложно.       Что значило только то, что это такая же маска, как и оранжевая спираль на лице.       Поэтому Хаджиме без присмотра не остался — тот самый клон, ходивший за продуктами, занял место в тени, присматривая за волчонком.       Кисаме и в самом деле нашёлся в море. Окликать его Итачи не стал, справедливо рассудив, что спросить насчёт Тоби можно будет и позже, а выдёргивать Хошигаке только ради этого как-то глупо. Лучше уж вернуться на кухню и бдить там самолично.       — Всё, ждём час, пока всё испечётся, — ещё в коридоре послышался громкий голос Хаджиме. — Кто-о-о хочет помыть посуду? Куда поползли? Кто не работал на общее благо, торта не получит!       — Тоби хочет! — тут же сориентировался нукенин, спрыгивая к грязным мискам. — Ай, Тоби такой неосторожный!       Широкий взмах руками и просторные рукава форменного плаща привели к тому, что пара мисок едва не оказалась на полу. Посуду поймал Дейдара, он же злобно зашипел на масочника, норовя выгнать его из кухни и не делиться пирогом. Тоби то ли догадался о коварных планах, то ли хотел всё-таки довести до победного конца разбиение миски, но упрямо не хотел уходить и тянулся к посуде.       — Хождение за продуктами полезным делом считается? — уточнил Итачи. — А то пахнет вкусно.       — Считается, — милостиво кивнул Хаджиме. — Дейдара, отдай Тоби миску, если разобьёт — ничего страшного, просто в следующий раз мне не в чем будет готовить. Вот тебе часть на помывку, а вот Тоби. Справитесь?       — Да! — Тсукури поспешил цапнуть свою партию и рвануть прочь поскорее, пока Тоби не увязался.       Водопровод в тайном убежище, разумеется, предусмотрен не был, а Суйтоном подрывник не владел, так что помыть миски можно было только у того самого спуска к морю. И то, что где-то там плавает Хошигаке, Дейдару не смущало.       Зато Кисаме условно свободным рукам обрадовался, шлёпнул на берег крупного тунца и потребовал отнести его на кухню.       — Эй, я тебе не прислуга, м-м!       — А жрать вкусно любишь, — усмехнулся Хошигаке и снова нырнул.       Дейдара покосился на тунца, бросил взгляд на Тоби и решил всё-таки отнести рыбку сам, чтобы этого придурка не похвалили.       Хаджиме чистой посуде обрадовался, над рыбой озадачился, но всё-таки определил её на ужин. Как-то он сомневался, что сможет это приготовить, хотя с другой стороны — рыба же, от жарки не растает.       Не забыл он и похвалить ребёнка, и погладить его по голове. Дейдара в этот раз шарахнуться не попытался, но застыл тушканчиком, быстро-быстро моргая.       — Приручаешь нукенинов, Хаджиме? — Итачи говорил спокойно, даже чуть усмехался уголками губ, но всё равно Дейдара, стремительно теряющий задиристость рядом с волчонком, его… Можно сказать, что и раздражал. Того и гляди, станет напрашиваться на смену напарника!       — При чём тут нукенинство вообще? — озадачился Хаджиме. — Смотри, как он посуду вымыл! Надо похвалить!       Итачи серьёзно обдумал довод, едва заметно кивнул.       — В самом деле, не разбил ничего.       Краем глаза Учиха отслеживал реакцию подрывника — обуяло вдруг любопытство.       — Тоби справился-я-яа-а! — с радостным воплем существо в оранжевой маске запнулось об порог и рухнуло прямо на до сего момента целые миски. — Ой. Тоби неуклюжий…       — Ничего страшного, — спокойно отозвался Хаджиме. — Тоби просто останется без тортика.       Неуклюжий шиноби. Ага, щаз. И чего лицо скрывает, если такой лох?.. Мутный парень. И гладить его не хочется.       Тоби взвыл так, что заныли зубы. Дейдара, как раз отмерший не только от поглаживания, но и от реакции Учихи, злорадно захихикал и попытался вытолкать эту живую сирену в коридор. Куда там, Тоби вцепился даже не в косяк, а в самого Тсукури.       — Убери от меня руки, м-м-м!       — Никаких взрывов на кухне! — мигом определил главную опасность Итачи.       Хаджиме посмотрел на этот бардак, нахмурился: «Кто-то, блин, заигрался в истеричную малолетку. Водой его окатить, что ли? Хм… Далеко тянуться, лучше проще».       Бамц!       Сковородка встретилась с чернявым затылком. Весьма нежно, если учитывать прочие равные, но достаточно сильно, чтобы переключить программу.       — А если Тоби сейчас же не заткнётся, — зловеще проговорил Хаджиме. — То вкусняшек он больше не получит НИКОГДА.       Реакцию парня под маской было не видно, но замолк он так резко, словно язык откусил. Дейдара всё-таки вырвался из слегка ослабших рук, отскочил. Вернулся. Потыкал Тоби пальцем.       — Хаджиме-семпай, ты кру-у-ут, — протянул он с искренним восхищением. — Научи?       — Как-нибудь потом, — пообещал он, осматривая парня в маске с лёгким беспокойством. Как бы на боевую программу крикуна не переключило, должен же он хоть как-то драться… — Так, пора доставать наш торт…       Торт не торт, но многослойный морковно-мясной пирог со сливками впечатлял и распространял вокруг себя божественный аромат. Ощутив его, Хаджиме испытал некий укол совести — оставлять без настолько одурительно пахнущей вкусняшки было воистину жестоко. Даже Итачи проняло — во всяком случае, принюхивался он с удовольствием.       Пришёл и Кисаме — то ли на запах, то ли просто подгадав время. Остановился в дверях, оценил композицию из возбуждённо подпрыгивающего Дейдары и воплощённой скорби в лице Тоби, хмыкнул.       — Поделишься кусочком, Хаджиме?       — Только за общественно-полезную работу, — сообщил условия Учиха.       — Я рыбу поймал, — пожал плечами Хошигаке. — И заткнул утром вот этого в маске. Рыбой.       — Сойдёт, — согласился Хаджиме, примеряясь разрезать торт. — А Тоби может заслужить прощение, если приберёт за собой и ничего больше не сломает. Рассаживайтесь.       Слова возымели прямо-таки магические действие — веник в руках Тоби возник чуть ли не из воздуха. И с уборкой он справился в рекордные сроки, умудрившись никого не задеть, но зато пару раз пройдя сквозь углы и мебель. Итачи даже шаринган активировал, но всё равно не понял, что это за техника и как именно она должна применяться. Хотя картина чакры только усилила ощущение, что этого человека он уже видел. Возникла даже догадка, когда именно, но Учиха всё ещё сомневался. Если это тот, о ком он подумал, то такой метод маскировки должен страшно оскорблять его гордость.       Хотя — что Итачи мог знать об этой гордости и том, что с ней произошло за все эти годы?       В результате Тоби таки не остался обделённым и уминал свой пирог наравне со всеми. Отвернувшись, разумеется, чтобы его неземную красоту никто не запалил. Сам Хаджиме ел не так уж бурно, больше следил, как его творение с чавканьем и урчанием исчезает в желудках. С аппетитом ел даже Итачи — то ли получилось и впрямь очень вкусно, то ли наличие конкурентов так повлияло. Но свой кусок умял быстро и даже за добавкой потянулся, столкнувшись руками с Дейдарой.       — Вы уже наелись? — предположил Хаджиме. — А то, кажется, хотите тренировку устроить… А жаль, пирога-то ещё много осталось…       Итачи проявлял все признаки ревности, и это слегка льстило волчонку. Слегка, потому что он весьма смутно представлял, как может развернуться ревность у нукенина и насколько это может быть больно.       Дейдара насупился и хмуро зыркнул на Итачи. Учиха с невозмутимым видом взял соседний кусок и подчёркнуто аккуратно откусил. Читать Тсукури нотации о правилах поведения за столом он не собирался, но это не значило, что ему нравится манера подрывника сначала обслюнявить еду языками на руках. А уж доносить своё неодобрение до окружающих без всяких слов Учиха умел.       Другое дело, что требовать чего-то от Хаджиме он просто не имел права. Уж точно не до серьёзного разговора.       — Эм, Дейдара… — озадачился волчонок. — У тебя рты на ладонях? Или мне показалось?       Вообще, спрашивать об особенностях организма шиноби — крайне неприлично, за это можно в лоб взрывпечатью получить. Но тут вроде как никто особо не скрывает, а разглядеть толком не получается.       — Ага, — согласился Тсукури. — Кеккей генкай!       Сказано было с немалой гордостью, хотя из всех присутствующих заподозрить в отсутствии кеккей генкая можно было разве что самого Хаджиме да Тоби в силу общей мутности личности.       — Да уж ясно, что не опыты Орочимару, — не удержался от хмыкания Кисаме.       Имя показалось волчонку смутно знакомым. И почему-то — каким-то неправильным. Будто чего-то не хватает. Но заострять внимания на этом он не стал.       — А-а-а, — понимающе протянул он. — Дрочить, наверное, удобно.       Дейдара поперхнулся пирогом с такой силой, что несколько крошек вылетели через нос, отчаянно закашлялся. Кисаме, ухмыляясь, хлопнул его по спине, выбивая обратно застрявший в горле кусок.       — А ведь и правда должно быть, — хмыкнул Хошикаге. — Мне в голову не приходило.       — Ой, прости-прости, я не хотел тебя смущать! — замахал руками Хаджиме, глядя на с трудом восстанавливающего дыхание парня. — Просто вдруг в голову пришло. Прости.       Дейдара, уже успевший заподозрить не самые приглядные причины интереса, поперхнулся вторично. Как-то не было в его окружении тех, кто мог вот так извиниться. И как относиться к подобному — он не знал.       Но отвечать всё равно не стал. Только цапнул следующий кусок и зажевал, стараясь выглядеть так, будто ему всё равно.       Хаджиме поумилялся про себя реакции деточки, но ничего говорить не стал.       В целом, поели тихо-мирно. Никто никого не задирал, не доставал. Чудо сотворила не техника, чудо сотворил пирог.       — Ну, кто хочет помочь мне помыть посуду? — жизнерадостно спросил Хаджиме под конец трапезы.       Дёрнувшегося было Тоби буквально одним взглядом осадил Учиха.       — Я помогу. Как раз и поговорим без лишних ушей.       — Хорошо, — улыбнулся ему волчонок.       Хотя, по его мнению, упоминание лишних ушей как раз гарантировало их присутствие.       Впрочем, как выяснилось, Учиха именно на это и рассчитывал, за первым же поворотом создав двух теневых клонов и бросив Хенге Хаджиме на одного из них. Теневики сдержанно кивнули, забрали посуду и отправились её мыть, а сам Итачи Шуншином дёрнул Хаджиме обратно в комнату, где они ночевали. Разжал пальцы, постоял несколько секунд, словно собираясь с мыслями.       — Не знаю, помнишь ли ты, что такое кланы шиноби и какие считаются сильнейшими из них… Так или иначе, начну с начала. Меня зовут Учиха Итачи, и я считался гением клана Учиха, пока этот клан существовал. Сейчас от него остались трое — я, мой младший брат и некто, выдающий себя за Учиха Мадару.       Итачи сжал губы, заставляя складки у рта стать резче и глубже.       — Я — тот, кто уничтожил свой клан.       Слова звучали страшно. В основном потому, что они были сказаны с глубокой обречённостью и вообще…       — Эм… В каком смысле уничтожил? — не понял волчонок.       — В прямом. Когда мне было тринадцать, я обрёл Мангекё Шаринган и вырезал клан, чтобы проверить свои силы. Как видишь, остановить меня тогда никто не смог, — губы Итачи искривила гримаса. — Джонины… Ветераны… Даже отец! А ведь он был главой клана!       — А-а-а… Ну ок.       — Это всё, что ты можешь сказать? — удивился Учиха.       Хаджиме подумал. Подумал ещё немного. И ещё.       — Ага. Ну, разве что один вопрос: так это у тебя от скуки депрессняк?       Итачи дёрнулся:       — В каком смысле от скуки? Я свою семью вырезал!       — А, ну, то есть всё-таки совесть мучает…       Итачи вздохнул.       — Я не буду рассказывать про политику Скрытого Листа — тебе это скорее навредит, чем поможет. Но… В своё время я купил жизнь младшего брата. И сделал всё, чтобы он возненавидел меня достаточно сильно, — Итачи запрокинул голову, глядя куда-то в потолок. — По моим расчётам, если он не сможет активировать Мангекё до нашей финальной схватки, моя смерть послужит достаточным катализатором для этого. Поэтому я и не хотел… Всего. Саске уже достаточно силён, несколько месяцев, полгода — и он найдёт меня.       Хаджиме приподнял бровь. Звучало всё ещё безумно, но уже похоже на правду. А то безжалостный убийца, ради пробы сил вырезавший собственную семью, как-то не походил на того человека, в которого можно безнаказанно пихать витаминки.       Оп-па…       — Хм… Значит, из благих побуждений хочешь самоубиться о братика, да?.. Саске, значит? Угу. Ну, удачи, чо.       Итачи помолчал, только лицо ещё сильнее застыло, возвращаясь к привычному состоянию фарфоровой маски. Да, конечно, он сам хотел, чтобы его смерть не причинила Хаджиме боли, и, наверное, нужно радоваться…       Но было как-то очень по-человечески обидно. Обидно почувствовать предложенное тепло, прижаться щекой к открытой ладони — и вдруг понять, что это не для тебя. Что ласковое касание достанется любому, кто не попытается откусить руку в движении. И даже тех, кто попытается, встреплют, а потом всё равно погладят.       — Я рад, что тебя это не огорчает.       Хаджиме — нет, уже Якуши Кабуто — посмотрел чуть насмешливо.       — Врёшь ты всё. Нифига ты не рад, что я не бьюсь в истерике в попытках спасти твою тощую тушку. Но, во-первых, ты так решил, кто я такой, чтобы спорить? Во-вторых… Нихренашеньки у тебя не выйдет.       Итачи повернул голову, несколько секунд разглядывал волчонка непроницаемым взглядом.       — Почему?       — Ты брата своего давно видел? Если давно, то сообщаю — вырос тако-о-ой козлище… Обломаешься ты со своими планами, как пить дать. Но если всё-таки очень нужно — можешь попробовать джинчурики девятихвостого тронуть. Там тебе и Мангекё будет, и мучительная смерть. Может, даже не один раз.       Учиха наклонил голову набок:       — Память вернулась? Вы были знакомы?       — Ага, — легко согласился волчонок, перекатываясь с пятки на носок. — И ага. Якуши Кабуто, приятно познакомиться.       — Правая рука Орочимару и его шпион в Скрытом Листе? — Итачи продемонстрировал, что депрессия отслеживанию окружающей обстановки не помеха. — Не ожидал.       Он снова сделал паузу. Хотелось спросить, как Хаджи… Кабуто оказался в Стране Рек, почему в таком виде, откуда и зачем бежал. Но это было не столь уж важно.       — Хорошо, что тебе есть, куда возвращаться, — это прозвучало с гораздо большей толикой искренности.       — Треснуть тебя, что ли? — задумчиво проговорил Кабуто, присаживаясь на кровать. — Очень надеюсь, что Саске использует на тебе свою секретную технику и выбьет из тебя всю дурь. Ну, а пока… Витаминок, кои?       — Витаминок? — Итачи невольно вскинул брови. — Ха… Кабуто, ты о чём?       — Ну, ты же не думаешь, что из-за этого всего я перестану тебя откармливать? — удивился он, потянувшись к своей сумке. — Тебя кормить, лечить, отсыпать и снова кормить. И вообще, ты думаешь, что твой брат такой слабак, чтоб себя заранее в такую хреновую форму приводить? Поддаёшься типа?       — Нет, — Учиха мотнул головой, понимая только, что он окончательно перестал понимать происходящее. — Кабуто… Ты что, остаёшься? — голос невольно, самую малость дрогнул. — А как же твои друзья… Дела… Орочимару?       — Перетопчутся немного. Как ты там говоришь? Несколько месяцев, полгода? Вот тогда и посмотрим, что делать и как быть.       Лицо Итачи так и осталось неподвижным — только глаза поблёскивали, постепенно оттаивая и становясь живыми. А потом Учиха прянул вперёд, порывисто обнимая своего волчонка, который всё-таки не отвернулся и не бросил.       — Спасибо.