Серебряное солнце

      После такого милого и красивого эпизода отмывания тарелочек в жизнь Кабуто ворвалась жуткая реальность в виде бутылочки тёмно-зелёного лака и оранжевого кольца Хидана. Наследие, так сказать… Якуши был очень рад, что предложенное ему кольцо и бутылочку с лаком как минимум ополоснули от той жижи, в которую превратился покинутый джашинит, хотя вероятнее всего Зецу его просто облизал.       Попытка самостоятельно укомплектовать форму Акацки с успехом провалилась. Лак ни в какую не желал ложиться ровно, всё время полосился и задевал кожу. Кабуто наконец-то понял, зачем такое вообще нужно — и со стороны офигенно смотрится, и в членах организации поддерживает здоровую злость и жажду крови. Почему-то вспомнился Тоби, который беспалевно шастал в перчатках… Конечно, может быть, это и от общей таинственности сей рыжей морды, но более вероятно, что он ненакрашенные ногти прятал.       К счастью, Кабуто из неравной схватки с маникюром спас Итачи. Презрительно окрестив лак дешёвкой, Учиха со свойственной ему педантичностью обработал ногти и накрасил их ровно-ровно, так, что даже с шаринганом не придерёшься… Чтобы через десять минут лак облупился нахрен. Что-то Кабуто начал понимать, почему Орочимару-сама со зверским видом сжёг свой флакончик лака, да так, что он весьма заметно бабахнул.       По закону вселенского зла и грамотных руководителей, знающих, что толпа чаще всего уменьшает производительность труда, а не увеличивает, им выдали срочные прям срочные миссии весьма далеко друг от друга. Сообща удалось составить маршрут так, чтобы как можно меньше времени оставаться отдельно, но всё равно два дня, даже с учётом птиц Дейдары, выходило и так и сяк.       Кабуто в спешном порядке осваивал самостоятельные путешествия по снам, чтобы не расставаться совсем уж надолго. Да и очень удобный способ передачи информации, с учётом пьяного кустика, что их пас. Получалось пока с переменным успехом — основной сложностью в этом деле было выйти в так называемый «осознанный сон», когда понимаешь, что спишь и всё происходящее тебе снится. Из реальности заходить в чужой сон было в разы сложнее, потому что сначала нужно было привести себя в то самое состояние размытых границ между сном и реальностью. Помогал Шишибей, но и он был не всесилен. Итачи тоже рад был бы что-нибудь сделать, но конкретно для этой задачи его гендзюцу не годилось, так что поддержать он мог только морально. Радовало, что Тоби с Какузу тоже ушли, так что временно эта проблема отпала.       На настроение это положительно не влияло, поэтому Кабуто решил повредничать: примерно отмерил радиус в семь метров и, если дежурный шпион Акацки пересекал его, то Якуши тут же начинал его радостно звать. И пожрякать, и «как хорошо, что ты заглянул», и капюшончик погладить, и за шоколадкой послать. Конечно, это было немного палевно, но вести себя естественно, когда знаешь, что за тобой наблюдают, очень сложно. Особенно если шпиончика хочется достать, накормить… Или в попе свербит, как хочется послать его за шоколадкой. А ограничивая радиус, Кабуто оставлял себя в безопасной зоне, не вызывая особой паранойи у бедного кустика. Непонятно, конечно, насколько много он может подслушать за семь метров, но как-то на таком расстоянии спокойнее. Но на всякий случай Якуши старался не палиться.       И собранные образцы послал, только когда Зецу не чувствовалось и в ста метрах.       А вот Дейдара на такое внимание штатному алоэ обиделся. Подрывник путём сложных логических построений пришёл к выводу, что Кабуто нравятся всякие монстры — и скажите, что Учиха не монстр! — а это подводило к тому, что сам Дейдара тоже относится к их числу. Во всяком случае, это звучало чуть менее дурацки, чем «я ревную, что кормят и обнимают не только меня».       И вот тогда-то его подловил этот самый Зецу и поинтересовался, не знает ли подрывник, чего это Учиха на Хаджиме постоянно шаринганами сверкает?.. Гендзюцу накладывает или что?       Дейдара куст с такими вопросами послал, но сам начал присматриваться. И действительно, каждую ночь, а то и пару раз за день Учиха активировал свои глазища и направлял их не на кого иного, как на своего же собственного любовника. Может, и сканирует — вроде бы шаринган умеет видеть чакру напрямую — но зачем бы постоянно сканировать того, кому доверяешь? А если не доверяет…       От первого порыва взять Итачи за грудки и вытрясти, что он хочет от Кабуто, Дейдара удержался. Просто потому, что очень ярко представил, как он говорит про гендзюцу, Учиха сверкает своим шаринганом… И никто ничего не помнит. Хаджиме со смехом хлопает его по плечу, убеждая, что показалось, да и зачем бы Итачи напрягаться, Кисаме с намёком перекладывает Самехаду с одного плеча на другое — не лезь не в своё дело, сопляк… Дей даже не мог ответить, что именно в этой картине задевало его больше. То, что явно талантливого медика, как оказалось, держат под гендзюцу, или то, что его слова про «таких хороших не бывает» оказались пророческими. Не бывает в мире шиноби, чтобы всё сложилось так хорошо. Чтобы можно было доверять не редким избранным, а более широкому кругу…       Но что-то делать надо было. И очень кстати оказалась та пара дней, на которую они разошлись с командой Учихи.       — Хаджиме… А Зецу сейчас рядом нет?       — М?.. Вроде нет, солнышко. Что-то случилось?       Дейдара подошёл, положил руки на плечи — медленно, чтобы не выглядело атакой — и постарался плеснуть за раз как можно больше чакры. А то мало ли, чего там понаверчено и в сколько слоёв.       — Кай!       — Ай? — удивился Кабуто. — Ты чего?       — Учиха накладывает на тебя гендзюцу. Постоянно, — шмыгнул носом Дейдара.       — А, ну да, я знаю, — волчонок неловко почесал в затылке. Как-то он не подумал, как это может выглядеть со стороны. — Мы так общаемся. Он не влияет на меня, если ты об этом.       — А это нельзя доказать, — Дей насупился. — Может, ты просто так думаешь.       Кабуто хитро улыбнулся:       — Что, думаешь, Итачи заставляет меня всем готовить и тебя обнимать при каждой удобной возможности?       Тсукури задумался.       — Нет. Ты просто добрый. А вот лечить… И вообще, ты же как-то к нему пришёл. Не специально же!       — А почему нет? — пожал плечами Якуши. Он часто задумывался над тем, что именно заставило его после ритуала бежать именно в ту сторону. Если поиск демона, чтоб прибиться, то Саске был гораздо ближе, можно было завалиться под крыло к нему… Или какая-то сознательная часть не позволила сделать это?       — А зачем тебе Учиха?       — М-м-м… — Кабуто замялся, не зная, как объяснить. — Нужен. Семья. Корыстных видов на него почти и нет.       — А у него на тебя? — подрывник скрестил руки на груди.       — Ты обо мне волнуешься, солнышко? — Кабуто чуть толкнул его плечом. — Думаю, я смогу найти на него управу, если мне не понравятся его планы. Но, думаю, не понадобится… Итачи, он такой… Такой…       — Вот! — Дей обижено ткнул в Кабуто пальцем. — У тебя к нему совершенно некритическое восприятие!       — Я влюблён, так что же более?.. Я практически уверен, что у тебя на меня коварных планов тоже нет. Что, ты меня тоже загендзючил?..       — А я тут при чём? — возмутился Тсукури. — У меня шарингана нет!       Кабуто повернулся к нему, заставил остановиться. Положил руки на плечи, улыбнулся. Мягко коснулся губами губ. Дейдара под его руками буквально закаменел, широко распахивая глаз. Якуши чуть отстранился и шепнул на ухо:       — Этим прикосновением я бы смог тебя убить восемнадцатью разными способами. Но это же не значит, что я стану это делать?       — Но… Зачем тогда… Гендзюцу? — Тсукури отступил на шаг и недоверчиво потрогал губы кончиками пальцев. — Что, так сказать нельзя?       — В Тсукуёми время течёт по-другому. За одну секунду здесь там может пройти три дня. А с учётом того, что это мир, полностью подчинённый фантазии Итачи… Прекрасное время и место для свиданий.       — Всё равно не верю, что всё так замечательно, — буркнул Дей больше из упрямства, старательно отгоняя собственные воспоминания о первом знакомстве с иллюзиями Учихи.       — Хочешь сам посмотреть?       — Очень надо, самому в ловушку лезть, — дёрнул плечом Тсукури, не развивая мысль до того, что сдался он Учихе, красивости ему показывать.       — Техники Магнекё работают в прямой видимости, Дей. И по площадям. Если Итачи оказался рядом, это означает, что ты уже можешь быть в гендзюцу, — Кабуто грустно улыбнулся. — Похвальная паранойя, конечно, но слегка поверхностная. Если думать, как тебя могут убить, и отслеживать все возможности, то тут и рехнуться недолго. Эффективнее вместо «как» думать о том, кто… Итачи… До встречи со мной он отмерил себе полгода. Мне еле-еле удалось его отговорить.       Признание вышло неожиданно тяжело. Кабуто было приятно, что Дейдара за него волновался, это значило, что он всё-таки стал для парня кем-то дорогим… А не просто демоническое запечатление в одностороннем порядке. Кого бы другого Якуши уже давно бы послал с такими вопросами, но Дей…       — Ксо, — подрывник самым натуральным образом надулся, очень напомная в этот момент мелкого Орочимару.       Дей не считал, что Учиха действительно ловил в иллюзию и его, — но сама возможность такого раздражала. Ещё раздражала неопределённость ситуации. Тсукури смертельно надоело ничего не знать, большую часть происходящего не понимать и вообще болтаться в хвосте событий.       — А чего дохнуть-то собрался? От того, что мир его высоким запросам не соответствует?       — Глазища свои красивые младшему братику подарить хотел. Чтобы был сильным, не болел и всех побеждал. Родное Мангекё очень много ресурсов организма жрёт, а вот от брата… Может обходиться почти без побочных явлений.       Вопреки логике, Дейдара насупился ещё больше:       — Почему ты это мне рассказываешь?       — Потому что ты спросил, — Кабуто наклонил голову на бок. — Я не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки.       Дейдара ощутил смутное желание стукнуть его по коленке.       — А почему? Ты со всеми, кто спрашивает, откровенничаешь?       — Нет.       — А чем я такой особенный? — почти взвыл подрывник.       — Ты не хочешь… Быть особенным? — моргнул Кабуто, глядя на него настороженно, чуточку болезненно.       Дейдара задумался над вопросом. Серьёзно задумался. Погрыз ноготь.       — Ну… Это неплохо, наверное. Я просто не понимаю — почему я?       Кабуто развёл руками.       — Когда я научусь находить ответы на такие вопросы, я стану самым знаменитым ирьёнином в мире. Просто вот… Хочется тебя радовать. Позволишь?       — А Учиха? — вредно уточнил Дей.       — Ну, во-первых, который Учиха? У меня их много, уточняй, — хихикнул Якуши. — А во-вторых… Думаешь, меня не хватит?       — Как это — много? — растерянно хлопнул глазами подрывник. Успокоенные было подозрения снова всколыхнулись.       — Точно — двое, третьего если поймаю… И вытрясу, что за херню он мутит. Итачи, его брат и Тоби. Все Учиха, да.       — Ну ты и шустрый, — невольно восхитился Дейдара.       В самом деле, захапать всех выживших из некогда великого клана… Тут впору заподозрить, что это Учих как-то используют, хотя бы и для удовлетворения собственного инстинкта няшения. Мысль отчего-то развеселила.       — Как-то так вышло, да… — смутился Кабуто. — Так что, мир и обнимашки?       Дей пристально его осмотрел, милостиво снизошёл до того, чтобы дать себя потискать. Хмыкнул:       — А остальной список озвучишь?       — Список чего?       — Ну, всех остальных, за кем ты присматриваешь. Не верю, что там одни Учиха, ты вон Зецу умудрился накормить.       — Ну, у него такой классный капюшо-о-он. Но с ним, как и с Тоби, надо приманивать и вытрясать. Список, список… — Кабуто тяжело задумался. — От четырёх до восьмидесяти человек, смотря как считать.       — Ы? — вот теперь Дейдару пробрало от души.       — В смысле, четыре — это точно, а восемьдесят — это включая всех, кто побочно кормится, вроде Кисаме, с которым у нас неплохие отношения, но сам он в заботе не нуждается. И всех потенциальных…       — А кто… Эти четверо? — сердце почему-то замирало и опасливо ёкало.       — Ты, Итачи, та девчонка, что на мне висла недавно… Орочимару-сама…       — И… И всё? — Дейдара на имя змеиного саннина не среагировал совершенно. — То есть кроме меня… Уф, я запутался совершенно, — он потряс головой.       — Ты очень дорогой и очень особенный для меня. Прости, если запутал. Спрашивай, если что непонятно.       Дейдара подумал. Потом подумал ещё раз. Прикинул, так ли уж ему нужно выедать чайной ложечкой чужие мозги в попытке добраться до мотивов. Ведь если не хочешь поверить, то всегда найдёшь, к чему придраться, а если хочешь, то оправдаешь даже самые дикие вещи. Вот как с тем гендзюцу. С Учихой, конечно, разобраться ещё нужно, но это попозже.       Поэтому Тсукури коротко покачал головой и немного неуверенно, зато сам обнял Кабуто.       Кабуто выдохнул с облегчением, прижимаясь лицом к чужому плечу. Было непонятно, что его так таращит, если по демоническим меркам он сам ещё младенчик, едва-едва способный оторваться от папочки. Возможно, у Дея ситуация обстояла ещё хуже. Возможно, ему просто меньше надо было. Но в любом случае Якуши был чертовски рад, что его приняли.

* * *

      А дальше началась пытка. Внутри Кабуто всё горело, руки чесались, хотелось то ли обнять кого-то, то ли напроситься на обнимашки. Но нельзя, миссия. Дойти, найти, устранить. Хоть бы Зецу поблизости появился, можно было бы его за капюшон потискать… Но нет, тот явно был в ужасе от подобной перспективы и даже в зоне ощущаемости не появлялся. А тискать Дея… Да тот вроде уже дал себя потискать, настаивать на ещё паре обнимашек как-то уже неприлично…       И ладно бы это было просто ощущение, просто желание… Но Кабуто становилось реально плохо, и никакие медицинские знания не могли помочь справиться с взбунтовавшейся сущностью. Да ещё и в осознанный сон никак не получалось выйти… Ни Итачи, ни Саске. Никого, на ком можно было бы повиснуть и не слезать сутками. Оставалось только надеяться, что эта пытка скоро кончится…       Немного помогала змейка, которая за прошедшие дни слегка поблёкла, но активности не утратила. Когда становилось совсем невмоготу, чешуйчатая красавица обвивалась вокруг торса и тихонько шипела. Это подобие объятий успокаивало, но самую малость.       — С тобой всё в порядке? — настороженно уточнил Дейдара, которому невнятное состояние Хаджиме совершенно не нравилось. — Может, надо что-то?       Первым порывом Кабуто было заявить, что всё в порядке. Потому что, серьёзно, подыхать от недостатка обнимашек?.. С другой стороны, у него теперь есть и более дурацкие поводы для плохого самочувствия. Большая сила, большие побочные эффекты.       — По Итачи скучаю… — хрипло проговорил он. — И вообще обнимашек не хватает. Зверски.       Дей переступил с ноги на ногу. Посопел носом.       — Ну, хочешь, я тебя обниму? — с некоторым сомнением предложил он.       — Одними обнимашками не отделаешься, — качнул головой Кабуто.       — Э-э? — неизвестно, что именно подумал Тсукури, но посмотрел как-то так опасливо.       Кабуто криво улыбнулся, мол, думай как хочешь, и двинулся дальше, к цели. Целью было обнаружение скрытой базы нукенинов. Отщепенцам нередко приходит в голову идея объединиться для совместного заработка… И нередко получается, что одних нукенинов натравливают на других. Ничего личного, просто заработок.       — Эй! Так тебя обнять или не надо? — Дейдара догнал его, развернулся задом наперёд, чтобы видеть лицо и пошёл так.       Кабуто рванулся вперёд, обнимая крепко-крепко, прижимаясь всем телом и сопя в шею. Его охватил настоящий трясун, Якуши сжал зубы, чтобы не сделать ничего лишнего. Дейдара нахмурился, неловко обнял его. Погладил по лопаткам.       — Эй, ну ты чего? — почти испуганно спросил Тсукури. — Совсем плохо?       — Да… — отозвался Кабуто тихо.       Дей растерянно сжал пальцы на плечах. Дрожь, колотящую Кабуто, он ощущал более чем хорошо. И подрывнику было до тошноты страшно. Таким беспомощным он себя не ощущал никогда.       — Хаджи… Кабуто. Если я могу что-то сделать — скажи.       Кабуто помедлил. Что делать, чтобы стало легче, он знал, но вот не решался как-то. Если Дейдара его за это не взорвёт, то как оправдываться потом перед Итачи… Должны же у него быть свои рамки терпения. Но всё же трепать нервы подрывнику тоже нечестно… Либо он сейчас же берёт себя в руки и делает вид, что всё в порядке, либо…       Якуши прижался губами к губам Дея.       Тсукури замер, как котёнок перед удавом. Удивление, даже шок от такого варианта были ожидаемы, но от Дея плеснуло так, что пробилось даже через мутно-дрожащую пелену навалившейся на Якуши потребности. А ещё Дейдара не просто замер, он закаменел — так каменеют не от удивления, а от испуга, переходящего в ужас.       Кабуто с трудом отодвинулся, уронил голову на плечо и тихо проговорил:       — Прости.       Якуши почувствовал отвращение к себе. Ну вот, напугал деточку, теперь Дей от него сбежит…       Тсукури дышал так, что имел все шансы заработать гипервентиляцию, таращился круглыми почти по-совиному глазами, в кои-то веки не пряча правый под чёлкой — но почему-то не отскакивал и за глину не хватался.       — А… Это… Для чего вообще, м-м? — Дей нервно дёрнул руками, будто пытаясь очертить что-то.       Кабуто поднял голову. Тсукири на секунду показалось, что у медика зрачки стали мутные, белёсые, словно передёрнутые туманом.       — Да, действительно, для чего?.. — проговорил он, с трудом отлипая. — Ничего страшного, можем идти дальше.       — Да что ты за человек такой! — Дейдара тряханул его за шиворот. — Ответь нормально! Ты… Эмоции сейчас ловишь или что?       — Связь. Я ловлю связь, — в глазах Кабуто было мало адекватности. — Остальные… Далеко. Я не могу оставаться один. Проваливаюсь…       Дейдара закусил губу. Выдохнул резко, как перед прыжком в воду, дёрнул Кабуто на себя. Поцеловал — отчаянно неумело и просто отчаянно. Отстранился, снова кусая губы.       — От Учихи сам будешь меня отбивать, м-м.       — Договорились… — прошептал Кабуто, прежде чем впиться голодным поцелуем и накрыть его волной собственных эмоций.       Нужен-нужен, отчаянно, в любом виде, только ближе, ещё ближе…       Дейдара всхлипнул, сжимая пальцы на плечах до синяков и почти до крови. Такая потребность выворачивала просто наизнанку, особенно потому, что подрывник каким-то десятым чувством ощутил, что никто из тех, с кем Кабуто так походя делился теплом, не смог бы помочь. Только те четверо, о которых говорил Хаджиме. Дейдара не умел, не привык делиться теплом. Никогда не ловил срывающегося и идущего вразнос шиноби.       Но сейчас больше никого, кроме него, рядом не было.       Обнять — твёрдо, крепко, усилием воли прогоняя позорную дрожь пальцев. Стиснуть, прижать к себе. Уверенно провести ладонью по лопаткам, зарыться в серебристые волосы. Набраться духу и всё-таки ответить на поцелуй, не думая о том, что, наверное, получается ужасно неуклюже.       И… Кабуто успокоился, сбавил напор. Поцелуй стал мягче, медленнее, ласковее… Волчонок ластился к ладони и дышал медленнее, спокойнее. Он оторвался — но не переламывая себя через колено, а неторопливо, доведя поцелуй до логического завершения. Дрожь постепенно утихала…       — Спасибо, — тихо проговорил он, прижимаясь лбом ко лбу.       — Обращайся, м-м, — Дей невольно облизнул искусанные губы. — Это… Твой кеккей генкай, да?       — Да. Мощный, но и побочных эффектов завались. И я ещё не узнал весь список, — Кабуто подался вперёд, коснулся губами припухших губ, отстранился. — Тебя подлечить?       Чувствовал он себя значительно лучше, остался только едва заметный гул в ушах, намекающий, что это далеко не конец… А затем Кабуто моргнул и покрылся призрачным ореолом. Он внезапно понял, что бесполезно выходить в осознанный сон. Не-е-ет, реальность — вот что сон! И она действует по точно таким же правилам.       С губ сорвался нервный смешок, а земля плавно уплыла из-под ног.       — Нет, всё норм… Кабуто?! — Дейдара с нарастающей паникой смотрел на поднимающийся всё выше призрачный пузырь, окутавший медика и поднимающий его вверх.       А если лопнет? А вдруг сам по себе опасен? Да что это вообще такое?! Тсукури дёрнул из сумки кусок глины, проклиная себя за то, что не удосужился сделать какую-нибудь птицу заранее и теперь теряет время. Кое-как слепил невнятное чудище — главное, что с крыльями, — увеличил, бросил вверх, догоняя удаляющегося Кабуто.       — Стой!       Кабуто с трудом удалось послушаться окрика. Невидимые течения сна тянули его в одну сторону, желание идти в другую казалось недостаточным. «Легко управлять снами, — вспомнил он устало насмешливое Дана. — Сложно вернуться в реальность».       «Пошли на хрен, течения!» — подумал Якуши, старательно приближаясь к Дею. Он понял, что мучила его не просто жажда обнимашек, а конфликт программ. Человеческий страх потерять себя в мире демонов… И демоническая сущность, которая таки стремилась показать, как нужно управлять снами.       Бледный Дейдара таки догнал болтающегося на высоте Кабуто, протянул руку, чтобы притянуть его на относительно надёжную спину своего кадавра… Но призрачный покров не дал дотронуться. Это не было похоже на преграду в привычном понимании — пальцы не отталкивало и не упирало во что-то. Просто получалось некое искривление пространства, уводившее руку куда-то в сторону.       — Кабуто… — Дей смотрел несчастно и испуганно.       Тот посмотрел на испуганную деточку и сам разорвал пузырь, целиком возвращаясь в реальность. Тут же своё слово сказала гравитация, но Кабуто успел зацепиться за руку Дейдары.       Приземлялась птица неловко и дёргано — сказывалось как то, что делал её Тсукури на скорую руку, так и нервность её всадника. Но сели, и даже без синяков, не говоря уж о переломах.       — Ты… Ты больше так не делай, ладно? — жалобно попросил Дей.       Кабуто попытался свести глаза и мысли в кучку. Кажется, он не зря цеплялся за Итачи при каждом переходе между снами. Ну, кроме тех, что к Саске, к нему не промахнёшься… Без надёжной руки сносит — будь здоров.       — Прости, Дей… Прости… Да, это мой кеккей генкай. Зато сразу понятно, зачем мне нужны связи. Извини, что напугал…       — Ты… Да ты вообще псих! — Дейдара плюхнулся на землю, стараясь отдышаться. — Если знал — какого не уцепился за Итачи руками и ногами?!!       — Не знал, что настолько… — покачал головой Кабуто, подсаживаясь и потягиваясь обнять. — Меня предупреждали, но я недооценил масштаб… Прости, что взвалил на тебя это.       Дейдара прижался к нему, как замёрзший щенок к тёплому боку. Его слегка потряхивало от выброса адреналина, а в голове не осталось вообще ни одной целой мысли. Ну, кроме той, что вот такой Кабуто ему не нравится. Эти все извинения, самоугрызения… Тьфу! Хаджиме должен быть нахальным, лучащимся улыбкой и уверенным в себе, что та скала.       Обидно только, что стержнем этой уверенности оказался Итачи. На Учиха что, свет клином сошёлся?       Кабуто, уже не ужасаясь самому себе, ласково поцеловал деточку, успокаивающе поглаживая.       — А ты приснишь мне сегодня больших взрывающихся тортиков? — вдруг спросил Дейдара.       — М-м-м… Если хочешь именно их. Я не умею насылать конкретные сны. Только приятные. А потом — подглядывать.       — Тогда хочу тортиков. И того большого волка.       — А волка-то ты где видел? — удивился Кабуто.       — Снился, — пожал плечами Дейдара. — Уже после тортиков. Он тёплый такой, большущий… Надёжный, — почти шёпотом закончил Дей.       — Сам приснился, а мне ничего не сказал… Хорошо, я пошлю Шиши к тебе… Хотя мне тоже бы не помешала его поддержка. Готов идти?       — Шиши? Его так зовут? Если нужен, мне хватит тортиков, — Дейдара поднялся на ноги, убедился, что колени не дрожат и, досадливо поморщившись, уничтожил своё летучее чудовище.       К своему сожалению, даже не взрывом.        — Думаю, он не будет спрашивать разрешения и пойдёт к кому захочет. Такой у меня кеккей генкай, своенравный… — Кабуто тоже поднялся, с неудовольствием подумал, что освоение генома надо проводить в безопасности, с хорошим запасом времени, а не во время срочной миссии посреди большой интриги.