Если мы видим разрушительность греха и обращаемся к Богу за помощью, Он с радостью исцеляет раны, которые мы наносим себе. Но даже Бог не может нас спасти вопреки нашей воле…
***
Луи смотрит на часы. Снова и снова возвращает свой взгляд на белый циферблат, отсчитывает каждую секунду вместе со стрелкой. Он пообещал Гарри дождаться его, и он старается сдержать обещание, поэтому даже не смотрит на рясу. Только на часы. Он потирает глаза, потому что они уже болят. Душно. Открытое окно не помогает, воздуха не хватает. Без Гарри сразу чего-то не хватает. Не хватает воздуха, не хватает покалывания в районе сердца, не хватает его глаз, не хватает его нежности. Не хватает уверенности. В том, что он поступает правильно. Пальцы теребят покрывало. Он обещал оставаться дома. Он просто не может. Не может смотреть в стену напротив, слушать сомнения, эхом отдающиеся в голове, как же он их ненавидит. Он не может сдержать обещания. Луи опускает глаза на пол, туда, где лежит его ряса. Он поднимает ее с пола и надевает. В груди что-то сжимается. Чувство вины? Он смотрит на себя в зеркало и подавляет желание плюнуть в отражение и отворачивается. Луи не знает. Что делать, как рассказать обо всем, как вести себя. Этого никогда не должно было повториться, эти чувства не должны были вспыхнуть вновь, если они вообще угасали. А сейчас, все, что он прятал глубоко в себе, слишком сильно ударило его, оглушило. Он теряется, не может прийти в себя. Луи выходит из квартиры и прикрепляет на скотч записку для Гарри. Ему нужно разобраться со своими сомнениями.***
Его плечи сгорблены, а взгляд опущен. Ему кажется, что все прохожие осуждают его, видят насквозь, презирают. Знают, что он не имеет больше права носить рясу. - Добрый день, отец Луи, - Луи видит знакомые, искренние лица. Он обманывает, обманывает их всех. - Добрый день, - вымученная улыбка. Как бы он хотел, чтобы Гарри был рядом. Ободряюще стиснул плечо и прошептал, что все будет хорошо. Но Луи должен сам со всем справиться. Принять в себе этот грех и признаться. Но хватит ли сил? Луи делает глубокий вдох и поворачивает за угол. Он натыкается взглядом на знакомую фигуру, сидящую на ступенях церкви. Он замирает, боится пошевелиться, но за грехи приходится платить. Он должен нести ответственность за все свои поступки. - Здравствуй, Том. Луи ловит на себе презрительный взгляд, но Том тут же отворачивается. - Я шел сюда, чтобы рассказать все Святому Отцу, открыть ему глаза на то, какие лживые люди его окружают, - Том поднимается и смотрит на двери церкви, на ее ступени, куда угодно, только не на Луи. - Что тебя остановило? – а Луи хочет провалиться сквозь землю от сломанного вида этого человека. - Я должен сначала поговорить с тобой, - Том, наконец, смотрит на него. Он не скрывает злость. Он и не должен ее скрывать. Он имеет право ненавидеть Луи. Полное право. - Хорошо. Давай прогуляемся и поговорим. - Мы останемся и поговорим здесь, - он выплевывает эти слова, а потом сразу усмехается. - Или ты боишься, что тебя застукают рядом с педиком? Пойдут слухи, и твоя хорошая репутация запятнается, - Том делает вид, что поправляет рясу на Луи, хлопает по плечам так, что колени подгибаются, а на его лице играет злая улыбка. - Не хочешь, чтобы грязная правда всплыла наружу? Или уводить чужих женихов – это новая норма в церкви? Трахаться с ними всю ночь, а потом спешить на службу? – Том сжимает его плечи, хочет причинить как можно больше боли. - Все не так, - Луи умоляюще смотрит на Тома. Ему уже все равно, что подумают проходящие мимо люди. Ему просто хочется, чтобы все понял Том. Понял, насколько ему жаль, что все получилось именно так. – Прости, но ты ничего не понимаешь. Ты не знаешь… - Прости, прости, прости, - Том грубо прерывает его и затыкает уши. – Меня уже тошнит от ваших извинений. Что мне с ними делать? И чего я не знаю, по-твоему? Я знаю достаточно. Я знаю, что случилось в прошлый раз. Джош рассказал мне. - Джош? - Да, Джош. Помнишь Джоша? Я позвонил ему, хотел узнать, кто же этот загадочный Луи, который одним своим появлением развалил к чертям мою жизнь? – Том снова садится на ступени, а Луи не двигается. - Он рассказал, как Гарри месяц не выходил из своей квартиры, после того, как ты уехал. Рассказал, как впихивал в него еду, чтобы он не умер от голода. А что делал ты в это время? Ах, да, - злая усмешка. - Ты читал молитвы, - эти слова, словно ножом по сердцу, но Луи вдруг чувствует злость. - Не смей говорить, будто знаешь, что я чувствовал. Я пытался сделать все правильно. - Ты бросил его, - Том вскакивает и хватает Луи за грудки. - Бросил тогда, бросишь и сейчас. - Нет, - Луи даже не пытается вырваться. - Ты - лицемерный подонок. Что ты сможешь дать ему? Свои вечные переживания? Жалкую тайную жизнь? – Том трясет его, словно безвольную куклу. - Как думаешь, через сколько времени Гарри поймет, что так жить невозможно. Оставь его. Оставь нас в покое, - мольба, а затем сразу угроза. - Если ты этого не сделаешь, я сделаю так, что тебя больше и на порог церкви не пустят. Том замирает. Он ждет ответа, не отпуская Луи. А Луи вдруг разом избавляется от всех своих сомнений. Он просто представляет свою жизнь без Гарри. Представляет, как снова разрывает едва начавшиеся отношения. Как возвращается в церковь. Один. Без даже самой малой надежды когда-нибудь вновь увидеть его. Представляет, что повторяет свои прошлые действия и от одних мыслей все внутри леденеет. Грех? Вера? Наплевать. Гарри. Только он. Без него ничего не имеет смысла. - Знаешь что? – Луи отталкивает удивленного Тома. – Давай, - толчок. - Начинай хоть сейчас, – еще один. - Можешь кричать. Можешь делать, что хочешь, я не оставлю больше Гарри. Я шел сюда для того же, что и ты, чтобы рассказать обо всем, я боялся, я сомневался, но теперь мне все равно, - он кричит и прохожие испуганно поглядывают на него. - Что о нас подумают, как обо всем узнают мои родители, будут ли все презирать меня. Мне все равно. Я буду с Гарри. Мне очень жаль, что все получилось именно так, но уже ничего не изменишь. Я. Никогда. Не. Оставлю. Гарри. Удар. Он чувствует его, как только замолкает. Хватается за перила, удерживая равновесие, а кровь течет по губе. Удар. Голова начинает кружиться, но ему все равно, он не чувствует боли. Он чувствует уверенность. Впервые за долгие годы. Кажется, впервые в жизни он четко знает, чего он хочет. Кого он хочет. Удар. Он выдержит, это лишь малая плата за его ошибку, которую он совершил десять лет назад. Удар. Ноги подкашиваются. Тома кто-то оттаскивает. Он слышит крики и поднимается на ноги. - Ты ничтожество, - он слышит слезы злости и отчаяния в словах Тома. – Ты… Том больше не говорит ничего. Он разворачивается и идет прочь. - Луи? Парень поднимает глаза и видит обеспокоенного отца Корнелия. Ему хочется рассказать все. Но сейчас нет времени. Ему нужно идти. - Я все объясню позже. Мне надо идти, - он выпрямляется и стирает из-под носа кровь. – Простите меня. Святой Отец понимающе кивает и возвращается в церковь.***
- Что случилось? Луи не обращает внимания на вопрос вскочившего с пола Гарри. Он обходит сумки кудрявого и быстро открывает дверь. - Луи! Ответь мне! Что случилось? Парень молча толкает его в квартиру. Он быстро стягивает с себя рясу и откидывает ее в сторону, улыбается, когда видит растерянный взгляд. - Что происхо… Луи не дает ему закончить. Затыкает его поцелуем, прижимает к себе, забирается руками под футболку, гладит, успокаивает. Отрывается только для того, чтобы стянуть ненавистную вещь с желанного тела, а затем тут же возвращается к губам. Он больше не хочет терять ни минуты, ни секунды. Слишком много времени потеряно и так. - Перестань задавать ненужные вопросы, - он смотрит в сверкающие зеленые глаза. – И займись со мной любовью. - Ты готов? Луи не отвечает, только кивает и ведет Гарри в сторону спальни.***
Tensnake ft. Fiora – 58 BPM
Луи выгибается. Он не может сдержать стон, когда чувствует горячие губы на своем члене. Он закрывает глаза руками, полностью отдаваясь ощущениям, прогоняя все мысли прочь, но одна мысль не дает покоя. Он должен сказать. Луи хватает длинные волосы и заставляет Гарри оторваться от себя, притягивает его. - Я люблю тебя. - Я люблю тебя тоже. Тихий смех, замолкающий, когда губы вновь сливаются в страстном поцелуе. - Хочу видеть тебя, хорошо? Гарри не отвечает. Его руки дрожат, когда он берет приготовленную смазку с тумбочки, когда он разогревает лубрикант. Он целует Луи, ласкает его язык своим, а пальцы нежно смазывают тугую дырочку. Он ловит судорожный вздох, когда проникает одним внутрь. - Лу, - Гарри убирает палец и серьезно смотрит на взволнованного парня. – Ты можешь быть сверху. - Нет, я хочу снова почувствовать тебя, - его голос дрожит. - Пожалуйста. Гарри кивает и продолжает растягивать сжатые мышцы. Один палец, два пальца. Луи тяжело дышит и послушно расслабляется, когда Гарри целует его шею, подготавливая его. Луи прижимает Гарри к себе, царапает его спину, когда тот медленно входит в него. Просит поцелуя, когда чувствует боль. Проводит рукой по кудрявым волосам и кивает, разрешая двигаться. Боль уходит. С каждым толчком все дальше и дальше. Полностью заменяется экстазом, когда Гарри задевает нужную точку внутри него. - Быстрее, - Луи хрипит и двигает бедрами навстречу, наслаждается громкими стонами Гарри. – Быстрее. Быстрее, - сил не остается, в глазах темнеет и… - ГАРРИ! - Луи взрывается. Он чувствует, как сперма Гарри заполняет его и улыбается. Гарри устало падает рядом, ищет ладонь Луи и крепко сжимает ее. Он хочет сказать, как он счастлив, как сильно любит его, но сил нет. Гарри притягивает ладонь к губам и целует.***
- Так что случилось, Луи? – Гарри проводит рукой по синяку и вопросительно смотрит на парня. - Не важно. Теперь все будет хорошо. Теперь Луи в этом уверен.