Другая Тетрадь Смерти.

      Летний зной и полуденное солнце уступили место проливному унылому дождю, когда вся группа расследования на двух машинах отправились в сторону Дайкоку. Сидя в салоне роллс-ройса между невозмутимым детективом и задумчивым Ягами Лайтом, я изо всех сил пыталась мысленно представить предстоящую нам встречу в «жёлтой коробке». Получалось плохо. У нас с Рюдзаки не было никакого плана, более того — у Ниа теперь его тоже не было, а Мэлло и Мэтт в этот раз серьёзно рисковали своими жизнями, потому что впервые должны были открыть свои лица Кире. Про риск для самого Эла и меня можно было не упоминать.       Импровизация. Действие по ситуации. Многоходовая комбинация. Ложная победа. Шах и мат. Шах и мат. Мат.       Сегодня нам всем поставят мат, сегодня мы все умрём, если не…       Нет, шансы одинаково равны. Ещё рано отчаиваться. Нужно действовать. Переть напролом. Напролом.       Мне нужно что-то придумать. Нужно что-то сделать, чтобы разоблачить Лайта сегодня, иначе он победит. Но что именно мне нужно сделать?       — Чему ты улыбаешься, Ягами? — вывел меня из размышлений голос детектива.       Я кинула взгляд на Лайта — он сидел рядом, и на его лице отражалась довольная улыбка.       — Сегодня всё закончится, — сказал Ягами. — Я думал, ты тоже будешь этому рад.       — Закончится? О, нет, — равнодушно ответил Эл. — Сегодня всё только начнется, Лайт.       Ягами недоумённо нахмурился. Я с непониманием взглянула на детектива.       — О чём ты? Что начнётся?       — Сегодня произойдёт рождение нового мира, — с иронией произнёс Эл, и я вздрогнула, а Ягами вытаращил глаза. — Мира без Киры, — добавил детектив, покусывая палец.       Лайт сжал руки в кулаки, а я раскрыла рот от удивления. Эл настолько уверен в победе? Что он опять задумал?       — Ты так уверен? — спросил Лайт. — Уверен в том, что ты поймаешь Киру? Но как ты собираешься это сделать, если он избавился от самой главной пешки, на которую ты рассчитывал?       У меня потемнело в глазах от ярости.       В голове всё ещё стоял образ умирающего Миками Тэру, и этот его вопрос… «Почему я всё вижу своими глазами?» Если бы не этот вопрос, мне бы удалось держать себя в руках, убедить себя в том, что икс-Кира получил то, что заслуживал. Если бы не этот вопрос, я бы не стала думать о том, что Миками был очередной жертвой Киры и своих собственных заблуждений, а не просто психопатом-убийцей. Если бы не этот вопрос… я не стала бы вспоминать, как здорово было жить с Миками Тэру вместе, а порой и очень весело. Настолько весело, что мне почти удавалось забыть, что он был убийцей, а не просто одиноким человеком, чья вера в справедливость была растоптана и извращена. Если бы не этот чёртов вопрос…       — Ты — ублюдок! — прошипела я сквозь зубы, вцепляясь скрюченными пальцами в шею Ягами, отчего тот в панике дернулся на сиденье. — Это ты его убил! Ты ответишь за это, клянусь тебе!       — Отпусти, — прошипел Лайт в ответ, зажав в кулаке прядь моих волос, — иначе, клянусь, я тебя ударю, Харука.       — Харука. — Эл перехватил мою руку ледяными пальцами. — В этом нет никакого смысла. Веди себя достойно, пожалуйста. Очередная драка ничего не решит. Лайт, не смей её трогать, иначе я заставлю тебя об этом пожалеть.       Ягами сцепил зубы, глядя на меня с ненавистью, но разжал пальцы, отпустив мои волосы. Я медленно убрала руку с его шеи, а потом процедила, сжимая кулаки:       — Миками этого не заслужил. Не заслужил смерти!       — Заслужил, — почти спокойно сказал Лайт, не спуская с меня яростного взгляда. — Он предал Киру, извратил его идею и хотел свергнуть его вместо того, чтобы с благодарностью принять возложенную на себя роль Киры, и получил за это сполна.       — Заслужил, Харука, — в тон ему сказал мне Эл. — Миками Тэру был опасным психопатом и маньяком-убийцей, который умудрился вогнать в страх правительство Японии и США настолько, что они готовы были признать сотрудничество с Кирой.       — Вы оба! Вы не знали Миками таким, каким знала его я! — упрямо заявила я. — Вы не знали его настоящим! А я знала!       Ягами фыркнул, отворачиваясь к окну, пока Эл, скривив губы, прожигал меня взглядом.       — И какой же он настоящий? — едко спросил он.       — Он был добрым человеком! Несмотря ни на что! — заявила я, сложив руки на груди и кусая губы.       — Добрым человеком? — процедил Эл. — Икс-Кира, по-твоему, был добрым человеком?       Лайт смотрел на меня с удивлением.       — Да. Был, — буркнула я. — И если бы не проклятая Тетрадь смерти, он бы таким и остался! И мне жаль, что он умер таким образом!       Эл нехорошо прищурился.       — Жаль? Жаль этого неудачника, который так легко стал марионеткой в руках Киры? — спросил Ягами, ехидно улыбаясь. Не удержавшись, я взмахнула кулаком, метя ему в лицо, но Эл предусмотрительно перехватил мою руку, до боли сжав запястье.       — Нет. Я сказал — никаких драк.       — Ненавижу вас обоих! — рявкнула я, со всей силы ударяя свободной рукой по оконному стеклу. Детектив, что-то невнятно пробормотав сквозь зубы, сгрёб меня в охапку, лишая свободы движений и плотно прижав к себе.       — Харука, успокойся, иначе ты себя поранишь, — попросил он.       — Надо было её связать перед поездкой, — фыркнул Ягами, косясь в мою сторону с презрением.       — Харука, икс-Кира умер на твоих глазах, и для тебя, разумеется, это стало шоком и потрясением, — задумчиво произнёс Эл. — Это нормально — сожалеть о смерти этого человека, потому что одно дело — узнать о чьей-то смерти, и совсем другое — увидеть её собственными глазами.       — Дурак! — Я дёрнулась, но детектив был сильнее и не дал мне вырваться, железной хваткой сжимая мои плечи.       — Но не смей называть икс-Киру добрым, — настойчиво сказал он, — потому что он таким не был. И доброта — это совсем не то, что ты видела в Миками Тэру. Это качество никогда не являлось его приоритетом. Оно вообще было ему несвойственно.       — Миками не заслужил смерти! — упрямо повторила я. — И уж точно не такой! Чёрт возьми, я слышала, как его сердце остановилось! Ты хоть понимаешь, каково это — сидеть рядом с умирающим, чувствовать его ужас и боль, видеть, как он уходит навсегда?!       Ягами Лайт вздрогнул, кидая на меня странный взгляд, но тут же отвернулся.       — Конечно, я испугалась, чёрт возьми! — продолжала я. — Конечно, мне жаль Миками! Если бы ты видел то, что видела я, Рюдзаки, то тоже пожалел бы его!       Эл взглянул на меня с досадой.       — Ну почему ты всегда всех жалеешь? И никогда — себя? — тихо произнёс он, пряча выражение лица за чёрными прядями волос. Я не обратила внимания на его слова, тыкая пальцем в Ягами Лайта и буквально кипя от ярости.       — Можешь сколько угодно думать, что выиграл, Кира, но сегодня тебя поймают! Чокнутый убийца!       — Лгунья, — парировал Ягами, скользнув по мне холодным взглядом. — Ты всё это время мне лгала. Весьма неплохо у тебя это получалось, я ведь почти поверил в твою преданность.       — Лгунья?! Я — лгунья?! А ты тогда кто?! — завопила я на всю машину, игнорируя Ватари, сидевшего на переднем сиденье. Всё это время он внимательно вёл машину, совершенно не обращая внимания на наш разговор, видимо, по приказу своего подопечного.       — Если говорить точно, мы все здесь лжецы, — спокойно заметил Эл. — Лжецы и лицемеры. Но ты, Лайт сильнее в этом, чем мы с Харукой. Из всех нас здесь именно ты — самый искусный лжец. А знаешь, что самое печальное? Мы с тобой оба очень любим лгать.       Я уставилась на печального детектива. Лайт смотрел на него с удивлением. Удостоверившись в том, что я больше не собираюсь крушить всё вокруг, Эл осторожно отпустил меня и взглянул на Ягами.       — Я только сейчас понял, — продолжил он, — насколько же мы с тобой схожи, Ягами Лайт. Мне тошно от этой мысли, но я знаю, что она верная и непогрешимая. Мы с тобой одинаковые. Мы с тобой – Зло. Просто, ты — большее Зло, а я — меньшее. Вот и всё, что мы собой представляем.       — Нет, — вырвалось у меня. Эл на мою фразу внимания не обратил, только опустил голову, пряча от меня свои глаза. — Ты — не зло! — возмутилась я.       — Зло, — упрямо сказал Эл, отводя взгляд. — Поверь, если бы ты лучше знала меня, то никогда не смогла бы полюбить. Я уверен в этом на девяносто шесть процентов. Поэтому ты никогда не узнаешь, какой я на самом деле, Харука… Потому что, узнав это, ты меня разлюбишь, а я не хочу… не хочу этого видеть.       Ягами фыркнул, разглядывая профиль мрачного детектива.       — Ты просто смешон, L.       — Да, наверное. — Эл кивнул, разглядывая пальцы своих ног. — Но ты никогда не сможешь понять меня, потому что никого не любил. Любовь — это невыносимое чувство, Лайт. Даже своему врагу я его не пожелаю. Это… слишком для меня, я не… не создан для всего этого… Я не думаю, что способен… Я просто не смогу…       Я только покачала головой. Опять он за своё. Зачем он говорит это сейчас? И тем более — Лайту? Неужели Рюдзаки до сих пор не может смириться с тем, что мы скоро расстанемся с ним? Но ведь он сам так легко это решил, а теперь сомневается… Изводит нас обоих.       В любом случае, какого чёрта он решил предаться хандре, когда на носу его последнее сражение с Кирой?! Он совсем из ума выжил, или ему просто всё равно?! Сегодня мы все можем погибнуть, а это олицетворение справедливости посасывает палец и разводит трагические реплики на тему несчастной любви! Чёртов эгоист!       С этой мыслью, я вцепилась в кофту детектива и хорошенько тряхнула его, заставив удивлённо вскинуть голову.       — Ты! А ну, быстро собери свои гениальные мозги в кучу и прекрати нести всякую чушь! Сейчас не время и не место рассуждать о подобных вещах! И вообще — каждый человек сам решает, как ему поступить! У каждого из людей есть право выбора и все эти «не могу» и «не хочу» — просто грёбаная хрень! Ты можешь, если хочешь. Всё гениальное — просто. Кому, как не тебе это знать, детектив L?! Ещё раз заведёшь подобные речи — огребёшь по своей лохматой голове, понял?! — рявкнула я, для острастки снова тряхнув детектива за плечо.       Эл раскрыл рот от удивления, разглядывая меня так, будто впервые видел, а потом неожиданно заулыбался, так кротко и тепло, что я немного опешила от неожиданности. Чему он радуется?       Лайт следил за нами со странным выражением лица, которое граничило с досадой и завистью.       — Я понял, — сказал Эл, не прекращая улыбаться, а затем, совершенно не стесняясь присутствия Ягами, протянул руку и ласково коснулся пальцами моих волос, заправляя одну из прядей за ухо. Этот простой жест за секунды заставил меня заткнуться, растеряться и смутиться.       Детектив ещё мгновение рассматривал меня с ласковым выражением, смягчившим тьму в его уставших глазах, а потом повернулся к Ягами, указывая на меня пальцем.       — Посмотри на неё, Лайт. Из нас троих здесь Харука — единственная, кто действует, исходя из лучших побуждений и искренней доброты. Пока такие люди, как она… люди, готовые пожертвовать собой, чтобы спасти другого, люди, способные на сострадание и милосердие, люди, не заботящиеся о собственном благополучии и идущие на всё ради других.… Пока такие люди, как Харука, не сдаются, справедливость всегда будет побеждать. Не благодаря нам с тобой и нашим поступкам, а благодаря смелости подобных людей, как эта девушка и твой собственный отец. Мы — просто мусор рядом с ними, несмотря на всю нашу гениальность.       Ягами растерянно заморгал.       — Ты считаешь её олицетворением добра? Ты настолько в ней уверен, Рюдзаки?       Детектив вздохнул, потирая одну ногу другой, и продолжил:       — Я верю в неё. На все сто процентов. Пожалуй, я бы даже доверил ей свою жизнь… не без страховки, конечно, но доверил бы.       Я насторожилась. К чему это он ведёт?       Эл перевёл взгляд на скривившегося Лайта и нахмурился.       — А ты и я, Ягами Лайт, всего лишь игроки, чья партия немного затянулась.… У меня и тебя лишь одна цель — победить любой ценой, доказав свою правоту. У Харуки — спасти всех нас любой ценой, даже ценой собственной жизни. Не делай такое лицо, Лайт, она хочет спасти даже тебя. Поверь, я это знаю.       — З-зачем ты это говоришь, Рюдзаки? — с раздражением спросил Лайт.       — Да? — протянула я, чувствуя, как заливает мои щёки румянец.       — Потому что это наш последний разговор, — ответил детектив, прикусив ноготь большого пальца. — Потому что сегодня кого-то из нас не станет. Поэтому, если ты хочешь что-то напоследок сказать мне, Лайт, то момент очень подходящий.       В ответ Лайт хмыкнул.       — Я тебя уничтожу, L. Вас обоих, — с улыбкой сказал он, прищурив глаза и довольно улыбнувшись.       Детектив наградил его пустым взглядом, обняв руками колени.       — Я подозревал, что ты скажешь именно это примерно на девяносто шесть процентов, Ягами Лайт. Ты не образумишься, я не отступлю, а Харука не сдастся. Интересно, кто из этой битвы выйдет победителем… и чья жизнь достанется богам смерти, которые развлекаются, играя с нами? Чья Тетрадь будет пущена в ход сегодня? А может быть… может быть, мы все проиграем? Проиграем самой Смерти?       — Я…Я больше не понимаю, что ты несёшь, Рюдзаки! — возмутился Ягами.       — Тебя, наверное, опять заносит, да? — с наигранным сочувствием спросила я, пытаясь разогнать гнетущую атмосферу, которая казалось, давила со всех сторон.       Эл неожиданно весело улыбнулся.       — Да. Не обращайте на меня внимание. Я часто несу что-то подобное, — деланно беспечным тоном произнёс он.       — Да, согласен. Ты вообще довольно странный, — заметил Лайт.       — Наверное, это от того немереного количества сладкого, которое ты употребляешь, — быстро вставила я.       — Думаю, во всём виноваты афродизиаки… — задумчиво протянул детектив.       Я беззвучно захихикала, закрывая лицо ладонями и пытаясь сдержать истерические всхлипы.       — Афродизиаки? — Лайт смотрел на нас с недоумением. — Ты о чём вообще?       — Неважно. Забудь, — сказал Эл, отворачиваясь к окну и пряча улыбку, пока я тщетно пыталась подавить душивший меня смех. Ягами с презрением отвернулся к своему окну, поднимая руку и с раздражением поглядывая на свои часы.       Я переступила порог «жёлтой коробки», сжав руку в кулак и следуя на склад за остальными членами нашей группы. И ахнула от неожиданности.       Наследники L и СПК уже ждали нас, расположившись в центре склада. Представители СПК были спокойны и невозмутимы, а на лица Ниа, Мэлло и Мэтта были надеты странные маски, напрочь скрывавшие их внешность.       — Что это значит? — медленно протянул Лайт, явно не ожидавший такого поворота.       — Удивлён? — со смешком спросил его Эл, почесывая ухо. — А чего ты ожидал, Лайт? Ведь Ниа думает, что я и есть Кира. Он не покажет мне своё лицо.       Лайт промолчал, но я без труда заметила, как он сцепил зубы, а на его правом виске выступила капелька пота. Видимо, он рассчитывал, что сможет узнать внешность своих врагов, чтобы разделаться с ними не без моей помощи. Но сегодня Кира не сможет добраться до наследников детектива. Но члены СПК… Они могут быть убиты им. Как и Мацуда с Айзавой. Как и я с детективом L. Но если я что-нибудь придумаю…       Многоходовая комбинация. Нужно просчитать абсолютно все ходы. Заставить противника поверить в собственную победу и ударить, завершая партию.       Никогда не любила шахматы. Я всегда в них проигрываю. Но сейчас мне проигрывать нельзя.       — Здравствуй, — сказал Эл, становясь в метрах пяти от сидевшего на полу мальчика, поигрывающего маленькими куклами, рассыпанными перед ним.       — А… Но почему… Почему они в масках? — удивлённо спросил Мацуда.       — О таком мы не договаривались! — возмутился Айзава.       — Это — мера предосторожности, — с этими словами Ниа указал пальцем на свою маску. — Я почти уверен, что Кире уже известны все наши имена. Учитывая, сколь высоко его влияние в мире, а точнее, влияние детектива L, я решил не рисковать лишний раз, потому что намерен сегодня раскрыть Киру, а не стать его очередной жертвой.       — Понимаю. — Эл кивнул, улыбаясь уголками губ. — Отлично придумано, Ниа.       Лайт покосился на него с недоумением.       — Но это нечестно! — возмутился Айзава.       — Да, — поддакнула я.       — Мне всё равно, — ответил Ниа. — Если вам что-то не нравится в данной ситуации, то вы можете покинуть это место. Если же вы намерены сегодня твёрдо поймать Киру, как уверен в этом я, то пожалуйста — останьтесь.       Склад погрузился в молчание. Я заметила, как переглядываются Лайт и Эл, игнорируя возмущение Мацуды и Айзавы. В конце концов, детектив выступил вперёд, оказавшись в полукруге, и спокойно произнёс:       — Мы остаёмся, но я хочу знать, зачем ты собрал всех нас здесь, Ниа.       Мальчик промолчал, расставляя куклы на полу на манер шахматных фигур. Я невольно присмотрелась и увидела, как он вертит в пальцах куклу, похожую на Миками Тэру. В следующий момент Ниа откинул её в сторону, и я вздрогнула, глядя, как она катится по полу. Значит, он уже знает.       Я скосила взгляд на улыбающегося Эла, затем на маски, в которых были его наследники. Так вот, что мы — обычные люди — значим для вас, одарённых детей из приюта Вамми.       Куклы.       Мы для вас — всего лишь куклы, марионетки, пешки, как ни назови, легче от этого не станет. Вы смотрите на нас свысока, никого не любите, купаетесь в собственном превосходстве, наивно думая, что имеете право играть с человеческими жизнями. Вам никогда не понять нормальной обыденной жизни. Более того — она сведёт вас с ума. Нормы для таких, как вы, не существует.       Но Эл — другой. Он, может, и беспринципная сволочь, но я слышала, как он плакал в телефонную трубку, когда умер Ягами Соичиро; видела, как он смеялся, пока мы с ним шутили друг над другом и веселились, как дети; помню, как сильно он боится и легко выходит из себя, если его близким людям угрожает опасность; знаю, что победа любой ценой обернётся ему муками совести, забирающими ночной спокойный сон. Эл гораздо более мягок, чем кажется на первый взгляд. Эл гораздо добрее, чем пытается показать окружающим. Он очень сложный, в нём полно противоречий, и он сам, наверное, не может до конца понять, какие мотивы им движут. Он всегда будет для меня загадкой, которую можно разгадывать бесконечно. Он не такой, как Кира. Никогда не смог бы им быть. Он — искренний, прямолинейный, самокритичный, и несмотря на свои выдающиеся умственные способности, никогда не пытался взять власть над миром, отдав предпочтение детективной работе. Он сделал себе имя, при этом всегда оставаясь в тени. И я уверена, что Эл, победив Киру, уйдёт обратно в тень, и мир так и не узнает о существовании человека, способного его спасти. Не узнает, скольким этому человеку обязан.       И, наверное, только мне довелось видеть, каким ласковым, отзывчивым и нежным Эл способен быть. И я не хочу, чтобы кто-то ещё видел его таким. Не хочу никому отдавать его, и уж точно — оставлять его одного. Я ведь действительно почти не знаю детектива L. Я смогла его понять, но… Но будь у меня возможность узнать его лучше… Наверное, я влюбилась бы в него ещё сильнее. Пусть он называет себя злом, но я не верю в это. Никогда не поверю.       — Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — со смешком сказал Уррий, появившись за моей спиной и заставляя меня вынырнуть из раздумий.       — Лучше помалкивай, — процедила я, скосив глаза в сторону довольного бога смерти. Тот фыркнул, с интересом разглядывая собравшихся и действие, происходившее между ними.       — Зачем ты позвал нас сюда? — спокойно спросил Эл мальчика, который продолжал двигать куклы, меняя их местоположение. Ниа приподнял голову.       — Я хотел показать тебе кое-что интересное, — сказал он. — Кое-что, что не только докажет вину Киры, находящегося здесь, но и поможет нам понять, что именно представляет собой Тетрадь смерти, и насколько сильно её влияние на обычного человека. Ватанабэ Харука!       — А? — Я слегка опешила, пытаясь убрать с лица тревогу.       — Ты долгое время была на стороне Киры, — сказал Ниа, повернув ко мне голову, и выпученные глаза резиновой маски уставились на меня. — Сейчас мне известно, что ты предала его и помогаешь детективу L.       — Которого ты подозреваешь в том, что он и есть Кира, — пробормотала я.       — Уверен, что об этом тебе прекрасно известно, — сказал мальчик, крутя пальцами прядь волос. — Вы в сговоре, и уже очень давно. Вы оба — Киры.       Лайт противно захихикал, но тут же прикрыл рот рукой.       — Твои выводы просто гениальны, Ниа, — довольно сказал он.       — Чушь! Рюдзаки не может быть Кирой! — вспыльчиво сказал Айзава. — Я могу с уверенностью подтвердить его невиновность, потому что больше года работал с ним в одной команде. Он — L, и к преступлениям Киры не имеет никакого отношения.       — Возможно, но улики, который я нашёл, указывают на обратное, — сказал Ниа, заставив нас всех онеметь от изумления.       — Улики?! — переспросила я. — Что ещё за улики?!       — Ты — одна из них, — сказал Ниа и поднял вверх палец, на котором красовалась моя фигурка. — Именно с тебя всё началось. Ты — первый человек, который нашёл Тетрадь смерти, и именно ты начала убивать, бросив вызов самому L. Он вычислил тебя и поймал в Токийском университете весной прошлого года.       — Что-то я запутался… — с недоумением пробормотал Уррий, почесывая затылок. Запутался он. Я вообще ушла в ступор.       — Что за бред ты несёшь?! — не выдержал Мацуда. — Хочешь сказать, что Харука и есть настоящий Кира?!       — Нет, но именно она должна была им стать, — сказал Ниа.       — Хм… Это правда, — неожиданно признался Эл, слегка повернувшись ко мне. — У Харуки есть Тетрадь смерти, которую я забрал себе, чтобы изучить во время расследования.       — И именно ты стал её новым владельцем, — холодно сказал Ниа. — Ты стал новым Кирой, а Ватанабэ сделал своей помощницей. В данный момент именно она является икс-Кирой.       Я скосила глаза в сторону зависшего Ягами Лайта. Интересно, он клюнет на весь этот фарс? Судя по его лицу, в голове у бога нового мира сейчас царил настоящий бардак. Впрочем, в моей тоже. Эти чёртовы гении импровизируют на ходу, кидаясь в друг друга придуманными репликами, не имея хоть какого-то плана. А мне что теперь делать? Я понятия не имею, к чему всё идёт.       — Оба Киры сейчас находятся здесь, — сказал Ниа, махая в воздухе фигурками Эла и меня самой, — и я докажу вашу вину с минуты на минуту.       — Как? — спокойно спросил Эл, которому, казалось, всё происходящее было до лампочки. Он просто стоял, безмятежно потирая одну босую ногу другой и засунув руки в карманы джинсов. К сожалению, я не видела выражения его лица, скрытого копной чёрных волос.       Вместо ответа Ниа снял с головы маску, открывая своё лицо, а затем кротко улыбнулся.       — Мэлло. Мэтт. У вас больше нет причин скрываться. Можете тоже снять маски, — сказал мальчик.       Гангстеры послушно открыли свои лица. Мэлло явно был зол и не сводил пронзительного взгляда голубых глаз с Рюдзаки. Мэтт с облегчением потянулся к карману, выуживая оттуда пачку сигарет.       — Что это значит? — подал голос удивлённый Айзава. — Кто вы такие?       — Мы все собрались здесь, чтобы поймать Киру, — сказал Ниа. — Эти двое молодых людей работают в американской мафии, и ранее состояли в той самой преступной группировке, которая похитила Такимуру и Ягами Саю.       На складе повисла тишина, прерванная безмятежным голосом детектива L:       — Я понял. СПК и американская мафия сотрудничали с самого начала.       — Верно. — Ниа кивнул.       — Довольно ловкий ход, — пробормотал детектив, задумчиво задирая голову и касаясь пальцами губ, — но чем помогло ваше сотрудничество? Такимура трагически погиб, оказавшись жертвой Киры, а Ягами Саю получила тяжёлую психологическую травму. Я, как L, не одобряю подобных методов работы. Более того — презираю их.       — Я не собираюсь обсуждать с тобой нравственную сторону своих поступков, — холодно сказал Ниа.       — Они… они похитили мою сестру. — Лайт в ярости указал пальцем на Мэтта и Мэлло.       — Да. И ответят за это, — детектив кивнул, — но не сейчас. Сейчас я хочу понять, каким образом Ниа попытается доказать, что я и есть Кира.       — Я не собираюсь ничего доказывать, — сообщил Ниа, касаясь пальцами волос. — Ты сам докажешь это, когда попробуешь убить нас. Я знаю, что как только все присутствующие здесь погибнут, никто больше не сможет удержать Киру, и он добьётся того, чего изначально добивался — власти над всем миром.       Эл хмыкнул, почесывая затылок.       — Тебе прекрасно известно, Ниа, что у меня нет Тетради. Я отдал её господину Айзаве. К тому же, попытайся я ею воспользоваться, меня сразу убьют. Если бы я был Кирой, то не поступил бы так глупо. Похоже, ты нас обоих недооцениваешь.       — Согласен с тобой, Рюдзаки, — сказал Ягами Лайт, глядя на мальчика с высокомерием. — Я разочарован в тебе, Ниа. Ты подозреваешь моего друга в том, что он — самый опасный убийца столетия, швыряешь в него обвинениями и блефуешь со всеми нами, ты собрал нас здесь неизвестно для чего, но у тебя даже нет подтверждений твоим словам. Ты — просто ребёнок, который влез туда, куда его не просили.       — Точно, — довольно поддакнул Мэлло, развернув плитку шоколада. — Ниа ещё не дорос до таких игр. Ему место в детском саду, рядом с игрушками и стаканом тёплого молока на ночь.       Лайт наградил его полным ненависти взглядом, но промолчал.       — А тебя, Мэлло, давно уже заждалась тюремная камера, — едко произнёс Ниа, не удостоив гангстера и взглядом, — и когда-нибудь ты в неё попадёшь.       Мэлло в бешенстве вытащил пистолет, наставив его на невозмутимого мальчика.       — Ты что сказал, маленький ублюдок?!       — Блин, Мэлло! — Мэтт ухватился за его руку, пытаясь отобрать пушку. — Сейчас не время для ваших разборок!       — И за ублюдка ты мне тоже ответишь… блондинка, — выдавил Ниа, на этот раз скосив довольный взгляд в сторону озверевшего гангстера.       — Мэтт, дай мне его убить! — завопил гангстер, пока его друг с энтузиазмом пытался разжать его пальцы, сомкнутые на пистолете. — Он вконец обнаглел!       — Если ты его убьёшь, нам самим потом крышка! — возразил Мэтт. — Успокойся уже, убери пистолет, поешь шоколада, поматерись, в конце концов! Но не устраивай тут разборки!       — Этот говнюк назвал меня блондинкой! Да я его живым закопаю! — взревел Мэлло.       — Это твой натуральный цвет волос! Смирись уже! — фыркнул Мэтт, таки вырвав пистолет из рук своего товарища и с облегчением убрав его подальше.       — Знаешь, блондинка, — задумчиво сказал Ниа, вертя в пальцах фигурку Мэлло, — с этой причёской в тюрьме ты будешь пользоваться огромным спросом.       — Что?! — заорал Мэлло, чей вид от злости действительно казался безумным. В следующий момент он достал нож, пытаясь метнуть его в сторону Ниа, но Мэтт ловко выбил его из рук товарища, матерясь сквозь зубы неожиданно на французском языке. Члены СПК и японской группы расследования следили за этой сценой, находясь в глубоком ступоре.       — И эти люди собрались поймать Киру, — протянул Рюк, стоявший за спиной Ягами Лайта.       — Стыд и позор, — шепнул развеселившийся Уррий.       Я отмахнулась от хихикающего мне в ухо бога смерти и тут заметила взгляд Эла. Он явно был встревожен. Что-то пошло не так?       — Этот малолетний говнюк мне за всё ответит! — рычал Мэлло, пока Ниа, сузив глаза, крутил на пальце прядь волос.       — Он тебя специально злит, придурок, ты что, не понимаешь?! — вспылил Мэтт, удерживая Мэлло за талию. — Ведёшься, как пятилетний! Как ты вообще стал авторитетом в мафии?!       — Мы вам не мешаем? — любезно осведомился Эл, почесывая затылок.       Лайт кривил губы, разглядывая гангстеров с ненавистью.       — Они так увлечены друг другом, что мне даже неловко, — процедил он.       — Согласен, — детектив кивнул, — но сейчас не время и не место для подобного поведения, поэтому очень прошу вас троих — Ниа, Мэлло и Мэтт — прекратить весь этот фарс и показать, наконец, те улики, что вы смогли обнаружить.       Мэлло и Мэтт тут же замолкли и, расцепившись, виновато насупились. Ниа смущённо опустил голову, переставляя кукольные фигурки.       — Я прошу прощения за эту сцену, — тихо сказал он. — Давайте лучше вернёмся к тому, на чём мы прервались. Моя следующая улика, позволяющая определить Киру — это последнее правило из Тетради смерти, которое гласит, что её владелец умрёт по истечении тринадцати дней, если перестанет вписывать в неё имена.       — Да, я помню это правило, — кивнул Эл. — Именно оно позволило мне убедиться в невиновности Ягами Лайта, которого я на тот момент подозревал. Он был арестован мной лично и просидел в камере пятьдесят девять дней, но остался жив, что, согласно правилу, доказывает невиновность моего друга.       — Это правило — фальшивое, — безмятежно сказал Ниа, заставив охнуть Айзаву и Мацуду.       — Но как ты узнал об этом?! — вскричал последний.       — Благодаря мне, — вмешался Мэлло. — Я вписал в Тетрадь имена нескольких крупных гангстеров, конкурирующих со мной в Америке, но после того, как прошло тринадцать дней, со мной ничего не случилось.       — Так вот зачем вы похитили Тетрадь, выменяв её на заложницу, — процедил Эл. — Вы хотели проверить правило.       — Верно. И наш эксперимент удался. — Ниа кивнул. — Правда, мой план едва не был нарушен вмешательством икс-Киры, которого ты подослал ко мне, Эл. Но именно после того случая я начал подозревать тебя в том, что ты — Кира. Ты знал, что если икс-Кира сможет перехватить Тетрадь, то тогда я проиграю, и в дальнейшем мне придётся следовать твоим планам.       Детектив улыбнулся.       Ягами Лайт резко шагнул вперёд, сжав одну руку в кулак.       — И где эта Тетрадь находится сейчас? — спросил он.       — Мы её уничтожили, — спокойно ответил Ниа. — Это казалось мне самым разумным решением.       — И тем самым ты избавился от ещё одной улики, — сказал Эл, покачав головой. — У тебя ничего на меня нет, Ниа. Я угадал?       Мальчик сверкнул глазами.       — Мне достаточно знать это, — сказал он, — а доказательства достать гораздо легче, чем ты думаешь. Одно из них прямо сейчас находится в руках твоей помощницы.       Я растерялась, когда взгляды всех присутствующих обратились ко мне.       — Я знаю, что Ватанабэ Харука принесла с собой Тетрадь смерти, чтобы убить всех нас по твоему приказу, — продолжал Ниа.       Я опешила, вцепившись руками в сумку.       — И я хочу, чтобы сейчас она отдала её мне, — сказал мальчик, нахмурив брови.       Эл прищурился.       — Харука. Тетрадь смерти действительно с тобой? — спросил он.       — Кхм… Нет, — попыталась солгать я.       — Я хочу, чтобы ты отдала мне свою сумку, — произнёс Ниа, и в следующий момент Мэлло вскинул пистолет, держа меня на прицеле.       — Только без глупостей, — процедил он.       Я беспомощно посмотрела на детектива. Тот, помедлив, кивнул. Со вздохом я швырнула сумку мальчику. Он раскрыл её, засовывая руку внутрь, и достал мою Тетрадь.       — Как я и думал, — произнёс Ниа, демонстрируя её присутствующим, а затем посмотрел поверх моей головы на сбитого с толку Уррия.       — Здравствуй, бог смерти.       Тот довольно ухмыльнулся.       — Б-бог смерти?! Ещё один?! — взвыл Мацуда, хватаясь за голову. Айзава, Лестер и Джованни, кажется, изо всех сил сохраняли последние остатки спокойствия.       — Да. Ещё один. — Ниа кивнул и положил Тетрадь на пол перед собой. — Я хочу, чтобы все, кто находится здесь, коснулись Тетради, чтобы увидеть его. Это необходимо, чтобы продолжить наше собрание.       — Согласен. — Эл кивнул, подходя к Тетради первым и отрывисто касаясь её пальцем, затем взглянул в сторону Уррия и покачнулся, делая вид, что испугался увиденного.       — Только от сердечного приступа не свались, — насмешливо сказал Уррий, с интересом наблюдая, как все присутствующие по очереди касаются тетради и таращатся на него дикими глазами.       — Это же… бог смерти, который следовал за Харукой, — сказал бледный Мацуда. — Значит, всё время расследования он шпионил за нами?!       — Да? — спросил переменившийся в лице Айзава.       — Верно. — Помедлив, я кивнула. — За всё время расследования он находился рядом со мной.       Эл нахмурился.       — Он в курсе всего расследования.       — Можно подумать, оно мне интересно. — Уррий зевнул, а потом взлетел к потолку, расправляя крылья, обвёл глазами бледных агентов СПК и японских детективов, мрачных гангстеров и встревоженных Лайта и Эла, и выдал, скалясь во весь рот и демонстрируя нам красные глазищи: — До чего же приятно со всеми вами познакомиться!       — Позёр! — фыркнул Рюк, наблюдая за происходящим за моей спиной.       — Как тебя зовут, бог смерти? — спокойно спросил Ниа, отложив Тетрадь в сторону.       — До того, как мне стукнуло сто лет, я думал, что меня зовут «Заткнись!», — довольно сообщил Уррий. — После трёхсот лет жизни меня называли «Опять ты?!», а после тысячи лет меня стали называть «Отвали!».       — Мне тебя так и называть? — поинтересовался Ниа, вертя в пальцах фигурку бога смерти.       Рюк захихикал, заставив меня вздрогнуть, а Мэлло и Мэтт скривились, пытаясь спрятать ехидные улыбки.       — Можешь звать меня Уррий, — разрешил бог смерти. — Ну и что же вам всем надо от меня?       — Мы хотим тебя допросить. Ты позволишь? — спросил Ниа.       Бог смерти прищурился.       — Позволю, но сначала ты отдашь мне мою Тетрадь.       Ниа прищурился.       — Иначе я не буду отвечать, — сказал Уррий, оскалившись.       Ч-чего? Зачем она ему?!       — Не делай этого! — испуганно сказал Джованни.       — Но тогда мы не узнаем правды, — парировал мальчик, подвигая Тетрадь довольному Уррию. Я в панике смотрела, как бог смерти забирает её себе, а потом кидает в мою сторону веселый взгляд. Что он задумал?!       — Ну, задавай свои вопросы, — сказал Уррий мальчику, подкидывая Тетрадь в воздух и ловя её на лету.       — Спасибо, Уррий. — Ниа улыбнулся. — Скажи мне — если вырвать из Тетради смерти листок, с помощью него можно убить человека?       — Легко! — Уррий зевнул, подмигивая зелёному от страха Мацуде и салютуя скривившимся Мэлло и Мэтту.       — Хорошо. И правило о тринадцати днях действительно фальшивое? — спросил Ниа.       — Ну да. Его записал другой бог смерти, позорно продавшись за яблоки. — Бог смерти пожал плечами, повиснув в воздухе в вольготной позе.       — Кто бы говорил! — хмыкнул Рюк, косясь на своего товарища с неприязнью.       — Хорошо. — Мальчик кивнул и обратился ко всем присутствующим: — Теперь вы знаете, что я сказал правду.       — Да, но… тогда получается, что это Лайт может быть Кирой, — мрачно сказал Айзава. — Его вина не доказана, но и невиновным назвать мы его не можем.       — Что? — Ягами со злостью посмотрел на него.       — Согласен с тобой, Айзава. — Эл кивнул. — Прости меня, Лайт, но мне придётся снова арестовать тебя. И Харуку тоже.       — Э… — выдала я, глядя на детектива с отвисшей челюстью. Лайт таращился на него с ужасом.       — Но… Я — не Кира… я... ты… это тебя должны были поймать сегодня! — со злобой выкрикнул он.       Эл улыбнулся.       — Ниа, — обратился он к мальчику, — ты всё ещё подозреваешь меня?       Тот хмыкнул.       — Да, но улик против тебя нет. А против этих двоих — предостаточно.       — И вы нас арестуете? Из-за одного дурацкого правила? — звонко спросила я, сжимая руки в кулаки.       — Его вполне достаточно. — Эл пристально смотрел на меня, словно пытаясь что-то сказать, но я понятия не имела, что он задумал, да и не хотела иметь.       Лайта арестовали, но и я, и детектив прекрасно знаем, что он хранит при себе листок из Тетради смерти, и может кого-то убить, едва ему предоставится шанс, и этим снова обеспечит себе алиби, и всё это будет продолжаться ещё десяток лет, пока кто-нибудь из нас не умрёт.       Нет, я так больше не могу. Не могу больше! С меня хватит! Лайт должен ответить за свои действия. Он должен быть пойман. И я не я буду, если что-нибудь не сделаю. Я знаю, что бог смерти не будет помогать мне просто так, но к счастью, мне ещё есть, что ему предложить, и я не боюсь последствий, ведь мне нечего терять, и моя жизнь не нужна мне, если в ней не будет Эла. Когда он бросит меня, я буду жить в бесконечном ожидании того, что он вернётся обратно, прекрасно зная, что этого не случится. Нет, я так больше не могу.       — Уррий. — Я резко повернулась к богу смерти, сжав руки в кулаки. — Ты ведь знаешь, кто из нас — настоящий Кира, верно? Ты можешь его видеть.       На складе воцарилась тишина.       — Да. — Уррий внимательно смотрел на меня, пытаясь понять, что я задумала.       — Кто он?! — воскликнул Мацуда. — Если знаешь, скажи нам, кто это!       — Не вмешивайся, — грубо оборвал его Эл, не сводя с меня изучающего взгляда.       — Что ты задумала, Харука? — спросил Ниа.       — Вот и нам интересно, — протянул Мэлло, поигрывая пистолетом, пока Мэтт нервно жевал сигарету.       Я ухмыльнулась.       — Уррий, я хочу, чтобы ты убил Киру.       — Что?! — опешили детективы и наследники L, которые явно не ожидали такого поворота.       С этими словами я прошла в центр склада, встав рядом с заинтригованным Уррием.       — Ты хочешь, чтобы я убил его? А что взамен? — спросил он.       — Моя жизнь, — не раздумывая сказала я. — Если ты убьёшь Киру, то можешь следом писать моё имя. Я изменяю условия сделки, ты получишь её раньше.       — Нет. Это меня не устраивает, — ухмыльнулся бог смерти.       Я до боли прикусила губу.       — Хорошо. Тогда можешь забрать не только мою жизнь, но и душу. Если ты убьёшь Киру, они обе будут принадлежать тебе. Ты сможешь забрать меня в свой мир. Согласен?       — Ты что?! — с изумлением крикнул Мэтт, разом теряя весь свой невозмутимый вид. Мэлло хмурился, не сводя с меня странного взгляда, а Ниа молча изучал куклу, сделанную в виде меня, не поднимая глаз.       — Да-а-а-а-а, — Уррий наконец кивнул, — такая сделка меня устраивает.       — Не смей соглашаться, — холодно сказал Эл. — Даже не думай, бог смерти.       — А кто мне может помешать? — Уррий улыбнулся. — Всё честно, детектив.       Эл побледнел, кидая на меня тревожный взгляд.       — Харука, не надо. Ты не должна этого делать. Это слишком рискованно.       — Нет, должна, — упрямо ответила я и обвела взглядом всех присутствующих. Я тоже в какой-то мере виновата, и готова ответить по справедливости. — Кира! Я знаю, что ты сейчас находишься здесь. Если ты сдашься добровольно и в течение сорока секунд сам признаешь свою вину, то Эл арестует тебя и, возможно, ты проживёшь ещё несколько лет в тюрьме, — сказала я, сжав руку в кулак. — Если ты струсишь или каким-то образом сможешь от меня избавиться, бог смерти запишет твоё имя в свою Тетрадь, и уже ничто тебе не поможет. Уррий, начинай считать.       — Один, два… — с улыбкой начал тот, держа наготове раскрытую Тетрадь и ручку.       Эл смотрел на меня с негодованием, и я заметила, как слегка дрожит его нижняя губа. Я ободряюще улыбнулась ему, но в ответ детектив лишь осуждающе покачал головой.       — Я этого не хотел, — искренне сказал он, вызывая удивлённые взгляды остальных. — Зачем ты это делаешь?       — Я сама это решила. И не вздумай себя винить, если что-то пойдёт не так. Ты ни в чём не виноват, ясно тебе?! — с напором сказала я, а потом посмотрела на взбешённого Ягами Лайта, который, покрываясь потом, не сводил с меня паникующего взгляда. В глубине его глаз я отчетливо видела неестественный красный блеск.       Я загнала тебя в ловушку, Кира. Теперь, даже если я умру, ты тоже недолго проживешь. Я не боюсь потерять свою жизнь. А ты?       Рюк встал рядом с Лайтом, с интересом глядя на него и ожидая его решения.       — Двадцать пять, двадцать шесть… — продолжал считать бог смерти, пока вокруг стояла абсолютная тишина.       Я выжидающе смотрела на Лайта. Его лицо странно дергалось, руки дрожали, и сам он выглядел на редкость жалко и затравленно. Он знает, что деваться некуда. При любом выборе он проиграл.       — Тридцать один, тридцать два, тридцать три…       Это тебе за твоего отца, Лайт. За Миками Тэру. За всё. Ты это заслужил. И я готова пожертвовать собой, чтобы ты ответил за всё зло, которое сделал.       — Тридцать семь, — с предвкушением прошептал Уррий, занося ручку над Тетрадью, — тридцать восемь, тридцать девять…       — Стой! — закричал Лайт, хватаясь за волосы и брызгая слюной. — Хватит! Прекрати считать!       Бог смерти запнулся на слове «сорок», взглянул на Ягами.       Лайт всхлипнул, врезаясь спиной в стену и закрывая лицо руками. Его трясло, волосы торчали во все стороны, и он продолжал издавать странные звуки, похожие на хрипы. Айзава, Джованни, Лестер и Мэлло держали оружие наготове. Ниа продолжал сидеть на полу, накручивая на палец прядь волос, Мэтт мрачно жевал сигарету. Эл неожиданно выпрямился, вздёрнул подбородок и, засунув руки в карманы джинсов, безучастно разглядывал скрюченную спину своего съёжившегося врага.       Внезапно Ягами Лайт выгнулся, запрокинув голову, и расхохотался истеричным грубым смехом, заставив меня вздрогнуть от ужаса. Точно так же, Кира смеялся в моём давнем кошмаре, стоя над телом мёртвого детектива L. И, как в моём сне, сейчас его глаза были полностью красными. Похожими на глаза настоящего бога смерти. Я сглотнула, чувствуя, как самообладание начинает изменять мне, и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.       И вздрогнула, когда в полной тишине раздался весёлый и совершенно безумный голос Ягами Лайта.       — Кира — это я.       Японские детективы и агенты СПК с ужасом смотрели на улыбающегося Ягами, который стоял, прислонившись к стене и наблюдая за нами с усмешкой. Взгляд его остановился на L, и он презрительно скривился, отрываясь от стены и становясь в полный рост. Эл спокойно наблюдал за ним, ожидая продолжения. Его наследники молчали, ожидая приказов своего кумира.       — Кира — это я, — повторил Лайт. — И что с того, а?       Он повернулся ко всем присутствующим.       — И что вы теперь сделаете? Убьёте меня здесь?       Лайт посмотрел на Эла, который задумчиво прикусывал ноготь указательного пальца.       — Слушай, я — Кира. Настоящий Кира. Я — Бог нового мира, L.       Детектив вскинул брови, потирая одну ногу другой.       — В наши дни, Кира — это закон и порядок, — продолжал Ягами. — В наши дни Кира олицетворяет справедливость. Я подарил людям надежду. И ты собираешься убить меня, L?       Детектив молчал, хмуря брови.       — Поймай ты меня в прошлом — это было бы справедливо, — прищурился Лайт. — А теперь — это преступление.       Эл усмехнулся, но взгляд его был далеко не добрым.       — Люди изменились, — продолжал Лайт. — Я остановил войны и сократил преступность почти на девяносто процентов. Но мир всё ещё несовершенен.       — Ты и вправду думаешь, что, убивая людей, сможешь создать идеальный мир? — печально спросил Эл, разглядывая пол под своими ногами.       — Да, да! — Лайт с надеждой подался вперёд. — Люди гонятся за счастьем, но не могут получить его, пока есть те, кто им мешает! Это не случайность! Всё из-за существования преступности в этом мире! Зло порождает ещё большее зло, преступники совершают его, и это распространилось по всему миру, остальные люди будут учиться у них и станут такими же. Такие люди не достойны того, чтобы жить! Они должны быть уничтожены! Я караю зло и тех, кто вредит другим! Ведь таких людей невозможно изменить!       — Невозможно изменить… — эхом повторил Эл, разглядывая Лайта с интересом.       — Право на счастье… Все мы обладаем им одинаково! Оно не может быть получено, вредя другим. Не препятствовать счастью других людей и уважать друг друга — именно при таких правилах человечество должно существовать!       Детектив мрачно рассматривал Киру, но в этот раз по его лицу сложно было что-то прочесть.       — Прогнивший мир… политика… справедливость… образование… Что делает этот мир правильным? — спросил Лайт, выставив вперёд руки. — Когда Тетрадь попала ко мне… я сразу понял, что я был выбран! Я прекрасно понимал, что убивать людей — это преступление, но это был единственный выход! Ты знаешь, о чём я говорю, Рюдзаки. Ты можешь меня понять, потому что ты такой же, как я!       Лайт безумно ухмыльнулся.       — Позволь мне убить их всех, L. Или давай убьём их вместе! Сегодня мы можем изменить мир! Нам с тобой не нужно воевать, ведь у нас с тобой одна цель. Мы можем стать богами нового мира. Разве ты никогда не думал об этом? Я уверен, что думал. У тебя есть шанс обрести власть, о которой другие могут только мечтать! Мы станем олицетворением справедливости и вдвоём спасем мир!       Эл смотрел на него с отвращением, кривя губы. Лайт с надеждой ждал ответа.       — Ты проиграл мне, Кира — сказал детектив, не сводя с него холодного взгляда. Ягами отшатнулся, явно не ожидая такого ответа. Обвёл всех нас безумным взглядом, сжимая зубы.       — Думаете, будет лучше, если вы убьёте меня здесь?! Что будет после моего ареста?! Что ты будешь делать, Рюдзаки, когда меня не станет?! Я подарил тебе самое лучшее в мире дело, дело, ради которого ты жил! Я — твой единственный друг! Я — тот, кто подарил тебе Киру! Я — тот, кто спас всех людей от несправедливости! Я — бог нового мира!       — Заткните его уже кто-нибудь, — с тоской сказал Уррий, подбрасывая в воздухе Тетрадь. Рюк же наблюдал за Лайтом с разочарованием и молча косился в сторону детектива.       Эл хмурился, рассматривая Киру с презрением и сжимая губы. Он явно был зол.       — Нет, — внезапно раздался голос Ниа, который продолжал сидеть позади детектива в окружении кукол. Он поднял голову, бесстрастно глядя на Киру и продолжил: — Ты — всего лишь убийца, Ягами Лайт, а эта Тетрадь — самое мерзкое оружие массового уничтожения в истории.       — Он пытался управлять посредством террора, этот шизанутый глупец! — вставил Мэлло, после чего получил от Мэтта подзатыльник. Ниа покосился в их сторону, а затем перевёл взгляд на Эла. Детектив слегка улыбнулся мальчику, и его взгляд заметно потеплел.       — Будь ты нормальным человеком, Лайт, — сказал он, оборачиваясь к Ягами, — увидев силу этой Тетради, использовав её лишь однажды, ты был бы напуган этим и сожалел о том, что сделал, и никогда не стал бы использовать Тетрадь во второй раз… По крайней мере, я лично именно так бы и поступил, попади мне подобная Тетрадь в руки. Как и любой другой нормальный человек.       — Я могу понять людей, которые убивают ради собственной выгоды, в этом мире это не редкость и считается нормальным, — сказал Ниа, — но ты использовал силу бога смерти и Тетради, возомнив себя богом.       — Ты позволил этому отвратительному богу смерти нести себя на спине от начала до конца, и всё, чем ты пользовался, чтобы убивать, это какая-то дурацкая Тетрадь, чтобы твои руки оставались чистыми от крови твоих жертв! — громко сказал Мэлло, вызвав недовольные взгляды Уррия и Рюка и предупредительный от Рюдзаки.       — Сумасшедший серийный убийца, — сказал Ниа, указывая на куклу Киры, — вот кто ты. И ничего более.       — Называешь L своим другом, а на самом деле ты даже недостоин того, чтобы ноги его целовать! — зло сказал Мэлло. — Раньше он никогда не показывал своё лицо, но само его влияние настолько огромно, что побуждает мировые организации объединяться для дела! А что можешь ты, сумасшедший жалкий неудачник?!       — Устроить грёбаную метафорическую гильотину и поехать крышей, — буркнул Мэтт, запихивая в рот сигарету.       — Ты извратил само понятие справедливости. Ты пытался создать коррумпированное общество, наполненное ложными обвинениями и предательством, — отчеканил Эл, прищурив глаза. — Признаться, Лайт, теперь я даже не считаю тебя человеком. Для меня ты — просто грязь под ногами. Мерзкая грязь.       Лайт вздёрнул подбородок, глядя на детектива с ненавистью.       — Вы все — просто идиоты. Вам никогда меня не понять, — высокомерно сказал он.       Эл промолчал.       — Но знаешь что? — Лайт внезапно заулыбался. — Ты мог бы сам попробовать. Говоришь, что никогда не стал бы использовать Тетрадь, но сейчас у тебя есть прекрасный шанс это сделать, L. Напиши моё имя. Посмотри, что будет. Может быть, сможешь ощутить то, что ощутил я.       Эл взглянул на него с подозрением. Я следила за происходящим с тревогой. Чего Лайт пытается добиться?       — Ты так хочешь победить Киру, так сделай это, — продолжал Ягами, двигаясь вдоль стены. — Я уверен, что ты не настолько справедлив, каким пытаешься казаться, L. Ты — такой же лицемер, как и я. Ты стал бы таким же, как я. Ты ещё можешь таким стать.       — Закрой свой паршивый рот! — взревел Мэлло, вскидывая пистолет.       — Нет! Не надо! L сам решит, как поступить с Кирой! — Мэтт еле успел перехватить оружие, прежде чем раздался выстрел.       — Успокойся, Мэлло, — пробормотал Ниа. — Кира не заслужил такой лёгкой смерти.       — Как он смеет сравнивать себя с L!       — Пожалуйста, веди себя тише, Мэлло — спокойно сказал детектив, разом остужая пыл своего наследника. — Мы все знаем, что Кира ошибается в своих суждениях, и слишком поздно его переубеждать.       Лайт хмыкнул.       — Ты слишком рано ставишь на мне крест, Рюдзаки, — сказал он, потирая свои часы. — Я ещё жив…       — Это ненадолго, — мрачно сказал Эл. — Завтра ты отправишься в тюрьму. Лайт. Я дал тебе обещание попытаться смягчить приговор, если ты признаешься сам, и я его сдержу. Но я буду бессилен перед решением Интерпола. А что с тобой делать, решать будут именно они.       — Что?! Он этого не заслужил! — заорал Мэлло с удвоенной яростью. — Дай мне прикончить его! Пусть сдохнет здесь, другой смерти он не заслуживает!       — Мэлло! — Детектив резко повернулся к гангстеру.       В следующую секунду, Лайт поднёс руку с часами к лицу… Я оцепенела от ужаса, глядя, как в другой его руке появилась ручка, а в моей памяти всплыл давний разговор с Рюдзаки.       — Похоже, господин Ягами сам догадался, что его сын — Кира…       — Как?       — Не знаю, но вчера господин Ягами и Лайт встретились в одном из гаражей нашей штаб-квартиры. Камеры наблюдения зафиксировали их в районе девяти вечера. Они просто говорили, потом Лайт посмотрел на часы, а господин Ягами вышел на улицу. С тех пор никто не может его найти.       О, Боже!       Так вот где Лайт хранит обрывок!       — Он пишет! — в ужасе закричала я, показывая на Ягами пальцем. Эл, Ниа и Мэлло обернулись к нему, детектив шагнул вперёд, явно намереваясь остановить Лайта, а в следующий момент мы все подскочили от оглушительного выстрела.       Я в шоке смотрела на Мацуду, который сжимал пистолет обеими руками. По его лицу текли слёзы, пока он с ненавистью смотрел на завопившего от боли Ягами.       — Какой же ты дурак, Мацуда! — орал он, схватившись за окровавленную руку. — Зачем ты выстрелил?! Что ты наделал!       Парень, едва сдерживая всхлипы, покачал головой.       — Шеф Ягами… Он же твой отец! — выдавил он с трудом. — Ты… ты убил собственного отца…       — А! Мой отец?! А-а-а-а, Ягами Соичиро, ха-ха! — заулыбалось это чудовище, бывшее когда-то лучшим учеником Японии, Ягами Лайтом. — Такие, как он, всегда погибают напрасно! Да, да, мрут, как мухи! Как вообще можно жить в обществе с такими идиотами?!       — Не смей о нём так говорить! — в бешенстве заорала я, подаваясь вперёд. Эл, единственный из всех, кому удавалось сохранять спокойствие, схватил меня за плечо, вынуждая остановиться. Лицо его было бледным, и сам он выглядел совсем не похожим на победителя. Скорее уставшим и подавленным.       — Убей их всех, Мацуда! — закричал Лайт. — Ты же знаешь, что люди нуждаются в Кире! Люди не смогут жить без Киры! Кира — это справедливость! Застрели Рюдзаки, Ниа, всех этих ублюдков!       — Ты привёл собственного отца к смерти, а теперь говоришь, что такие, как он — дураки?! — завопил Мацуда, вздёргивая пистолет, но выстрелить ещё раз не успел.       Эл резким движением выбил оружие из руки парня, заставив его выпасть на пол. В следующий момент Айзава и агенты СПК схватили Мацуду под руки и отвели в сторону, продолжая наблюдать за происходящим, будучи в шоке.       Детектив молча поднял пистолет, крепко сжимая его в своей руке.       — Прости, Мацуда, но Кира должен ответить за свои действия по закону, — тихо сказал он, опустив голову.       — Я бы убил его здесь, — мрачно сказал Мэлло.       — Это исключено. Прости, Михаэль, — мягко сказал Эл, повернувшись к нему.       — Харука, — Лайт безумными глазами посмотрел на меня, — ты всегда так здорово помогала мне! Ты помнишь, что я тебе обещал в благодарность?! Харука, убей их всех! Мы станем богами, понимаешь?! Просто убей их всех, прикончи их!       — Хватит! — Я не выдержала. — Прекрати всё это, Лайт! Ты должен сдаться! Просто сдайся и всё! Тогда ты, может быть, останешься в живых!       — Наивная, — хмыкнул Уррий.       — Дура! — взревел Ягами. — У тебя могло быть всё, что ты пожелаешь! Ты — такая же идиотка, как мой отец! Ты обещала мне, что будешь помогать! Ты обещала, что убьёшь L! Убей его, Харука, я приказываю тебе — убей L! Уничтожь его!       — Нет! — рявкнула я. — Я никогда не причиню ему вреда!       Ягами сплюнул, а потом посмотрел на нас всех с презрением.       — Да что с вами такое? Что вы за слабаки? — почти огорчённо спросил он, глядя в пол. Эл не сводил с него внимательного взгляда, в котором ненависть перемешивалась с отвращением.       Кап. Кап. Кап.       Учащённо дыша, я посмотрела на раненое запястье Лайта, с которого сочилась и падала на пол кровь. На складе воцарилась неестественная тишина, и даже боги смерти оживились, ожидая продолжения.       А потом я заметила белый клочок бумаги в пальцах Ягами, по которому он кровью пытался вывести чьё-то имя.       — Он пишет! — закричал Айзава, поднимая среди всех нас панику.       Эл, не меняясь в лице, вскинул руку и выстрелил в Киру. Один раз. Другой. Третий.       Лайт упал на пол, издавая дикие крики. Его дорогой костюм был почти полностью перепачкан грязью и кровью.       — Ты скрывал последний клочок из Тетради в своих часах, — спокойно сказал детектив. — Я уверен в том, что он последний, на девяносто девять процентов. Мацуда, Айзава… Я думаю, нам пришла пора арестовать Киру.       Те мрачно кивнули, испуганные и подавленные, и направились к валяющемуся на полу Лайту.       — Нет! Не подходите ко мне! — заорал Ягами, корчась на животе. — Миса! Миса, где ты?! Миса, убей их всех!       — Миса сейчас в отеле, под присмотром господина Моги, — спокойно сказал Эл.       — В отеле… В такое время… в отеле… Идиотка! — заорал Лайт, пытаясь отползти подальше. — Такада! Где Такада?!       — Она арестована, — сказал Эл, наблюдая за ним с гримасой отвращения.       — А-а-а-а-а-а, кто-нибудь, убейте их всех! — взвыл Ягами, продолжая отползать к стене, где в это время стояли озадаченные боги смерти.       — Хм, дружище Рюк, — задумчиво сказал Уррий, почесывая затылок, — это и есть тот самый новый бог смерти, которым ты так долго хвастался?       Рюк в ответ наградил его мрачным взглядом.       — Знать его не знаю, — буркнул он.       — Рюк! — Лайт задрал голову, одной рукой хватаясь за ногу поморщившегося бога смерти. — Помоги мне!       — Эй, Кира. — Уррий слегка наклонился к нему, скаля зубы. — По-прежнему ничего не боишься, а?       — Рюк! — завопил Лайт, не обращая на него внимания. — Ты же можешь записать их имена в свою Тетрадь! Напиши их, Рюк! Скорее!       — Он за кого тебя принимает? — с возмущением спросил Уррий заулыбавшегося Рюка.       — Хм… А, ну да, могу, — сказал тот, недобро ухмыляясь.       — Нет! — ужаснулась я. — Не надо, пожалуйста!       — Не делай этого, Рюк! — закричали Мацуда с Айзавой, кидаясь вперёд.       Эл и его наследники напряжённо следили за богом смерти.       — Если бы он хотел записать наши имена, то сделал бы это в самом начале, да? — спросил Ниа у Эла.       — Вероятно, — ответил он, — но, если честно, я не способен предугадать мысли самой Смерти. Однако, согласно правилам, боги смерти не имеют права забирать человеческую жизнь раньше, чем следует, если не заключали с этим человеком договор.       — Да?! — с облегчением встрепенулась я.       Эл успокаивающе коснулся моей спины.       — Не бойся.       Я выдохнула, наблюдая за Рюком и Лайтом.       — Теперь только ты один можешь записать их имена! — кричал Ягами, вцепившись в ноги бога смерти.       — А… Ну, может и запишу, — хмыкнул тот, доставая Тетрадь.       — Что?! — Я едва не схватилась за голову, наблюдая за Рюком с ужасом.       — Не бойся, Харука, — настойчиво повторил Эл, сжимая мои плечи. — Не нужно, поверь мне.       — Я бы так не сказал, — напряжённо процедил Мэлло. — Этот урод хочет всех нас порешить.       — Я в этом сомневаюсь, — задумчиво произнёс Ниа.       Мэтт со вздохом покосился на пустую пачку сигарет и отшвырнул её прочь.       — Прекрати! — закричал Айзава, стреляя в ухмыляющегося Рюка, следом за ним начали стрелять Мацуда и агенты СПК.       Бог смерти рассмеялся хриплым смехом, опуская Тетрадь.       — Этим меня не убить, и Тетрадь не уничтожить. Вещи из человеческого мира могут контактировать со мной, только если я этого захочу, — сказал Рюк.       — Я бы не отказался, чтобы меня закидали яблоками. Но пули — это уже чересчур, согласен, — поддакнул Уррий с удовольствием разглядывая перекошенные от страха лица японских детективов.       Лайт расхохотался, оборачиваясь к невозмутимому Элу и тыча в него пальцем.       — Ты проиграл! Проиграл, Рюдзаки! Тебе следовало убить меня, пока была возможность! А теперь, Рюк написал ваши имена, и уже ничего не изменить! Ничего! Ты сдохнешь, Рюдзаки! Сдохнешь!       — Нет! Он записал тебя! Записал! О, Боже! — запаниковала я, хватая детектива за плечо.       Эл неожиданно крепко сжал мою ладонь в своей руке.       — Нет, — шепнул он, — сегодня я останусь в живых, Харука. Все мы.       И словно в подтверждение его словам, Рюк произнёс полным веселья тоном:       — Единственным, кто тут умрёт, Лайт, будешь только ты.       И, улыбаясь, записал в свою Тетрадь имя несостоявшегося бога нового мира, заставив его подавиться воплем ужаса.       Из склада я вышла на трясущихся ногах, чувствуя, что силы вконец меня оставили. Села прямо на землю, прислонившись к машине и пряча лицо в ладонях.       Тело Ягами Лайта вынесли несколько минут назад, накрыв его простынёй, и увезли в морг, но в моих ушах до сих пор стояли его предсмертные крики, а перед глазами маячило перекошенное агонией лицо с открытыми безумными глазами. Образы мёртвого Киры и намертво зажатой в его пальцах ручки, казалось, навсегда врезались в память.       Меня снова затошнило, и, вздохнув несколько раз, я медленно обвела взглядом место, где мы находились. Какие-то нелепые постройки, склады, трубы, перекладины… Всё смешивалось в глазах в причудливый калейдоскоп с оттенком наступающего заката.       — Всё хорошо? — Эл присел рядом со мной.       Я мотнула головой, пытаясь скрыть тошноту.       — Харука, всё кончено. — Детектив коснулся моего плеча. — Киры больше нет, мы все живы, и никто из нас не пострадал. Тетрадь смерти я передал Ватари, он спрячет её куда следует. Рюк куда-то исчез. Думаю, мы больше его не увидим.       Я кивнула, отнимая руки от лица. Эл разглядывал меня со странным выражением.       — Ты успокоилась?       — Да! — психанула я, заставив его вздрогнуть. — Чёрт! Я подумать не могла, что всё так выйдет.       — Что выйдет? — Эл сел рядом со мной у машины, приложив к губе большой палец.       — Я… Мне… — Я вздохнула. — Мне раньше казалось, что я буду… буду рада, если увижу, как Кира в агонии катается по полу и умирает через сорок секунд, как он мучается в эти последние секунды. Но… в реальности всё совсем не так. Это было… ужасно.       — Понимаю, — сказал Эл, глядя в сторону. — Думаю, Кира получил то, что заслуживал. Не удивлюсь, если ты и его начнёшь жалеть.       — Не смешно, — фыркнула я.       Эл вздохнул.       — Знаешь, мне сейчас очень хочется прочитать тебе пару нудных нотаций на тему того, стоит ли заключать сомнительные сделки с богами смерти на свою жизнь, но… Пожалуй, я не стану этого делать.       — Спасибо, — искренне поблагодарила я детектива, который устало потирал свою переносицу двумя пальцами.       — Вечеринка удалась! — весело сказал Уррий, зависнув над нашими головами. — «Спасибо за рыбу» и всё такое, ребята. Давненько я так не развлекался!       — Тебе домой не пора? — безнадёжно спросила я.       — Пора. — Бог смерти оскалился. — Я пришёл, чтобы попрощаться, Харука. Вряд ли в своей жизни я встречу ещё одного такого нелепого человека и влипну с ним в весёлое расследование.       — И тебе не хворать. — Я вздохнула, подпирая щёку рукой.       — Я буду очень сильно по тебе скучать! — умильно защебетал Уррий, смахивая слезу.       — Враньё! — сказали мы с Рюдзаки хором.       Уррий вздохнул с досадой.       — Ладно, скучать не буду, но вспоминать раз в триста лет точно!       — Я тронута. — Я закивала. — В ответ обещаю вспоминать тебя каждый раз перед сном, чтобы мучиться кошмарными снами.       — Адью, детектив, — сказал Элу бог смерти. — Береги эту милашку! И не вздумай её бросить, иначе она подорвёт твой дом и разобьёт стёкла в твоей шикарной тачке!       Тот сдержанно кивнул, покосившись на меня со смешком, и тут я вспомнила то, что давно хотела узнать у Уррия, но он упрямо мне не говорил. Чёрт, другого случая же не представится!       — Уррий! — рявкнула я, вскакивая на ноги. — Ты мне кое-что должен!       Бог смерти обернулся, глядя на меня с подозрением.       — Ничего я тебе не должен, наглая девчонка!       — Ты должен сказать, сколько лет осталось Элу, — настойчиво сказала я. — В последний раз ты говорил, что его жизнь коротка и намекал, что он рано умрёт. А теперь? Теперь ничего не изменилось?       — Харука, я не хочу этого знать, — пробормотал Рюдзаки, становясь рядом со мной.       — Я хочу! Спроси его! Пожалуйста, Эл! — попросила я детектива. — Я хочу убедиться, что ты в безопасности.       Эл вздрогнул, глядя на меня с растерянностью, затем, вздохнув, обратился к выжидавшему богу смерти.       — Хорошо. Если ты можешь, то скажи — в моей дате смерти были какие-то изменения?       Уррий ухмыльнулся.       — Только одно, — сказал он, и я ахнула.       — В какую сторону изменилась дата и когда это произошло? — с интересом спросил детектив, посасывая палец.       Уррий оскалился.       — Она изменилась в ту ночь, когда Харука, эта глупая девчонка, чуть не погибла в аварии. На следующее утро после этого твоя дата смерти стала гораздо длиннее.       — Насколько длиннее?       — Времени на то, чтобы завести семью, тебе хватит, — со смешком произнёс Уррий. — Допрос окончен? Мне вообще-то лететь пора.       — А ты куда-то торопишься? — съехидничала я.       — Окончен, — спокойно сказал Эл. — Спасибо тебе, Уррий.       — Прощайте, — сказал бог смерти, взмывая в воздух.       Мы с детективом молча наблюдали, как он летит посреди оранжево-красного неба, пока его силуэт не растворился среди нависших над землей облаков.       — Вот и всё, — сказала я, поражаясь своему обречённому тону.       — Да, — задумчиво произнёс Эл. — Сегодня закончился мир, который создал Кира. Завтра наступит новое время.       Внезапно он взял меня за руку, крепко сжимая пальцы.       — Что такое? — спросила я с волнением, глядя, как он улыбается.       — Ничего. Просто я очень счастлив сейчас, — сказал детектив, поднимая голову к небу.       Я улыбнулась, делая то же самое, а потом тихо ответила:       — Я тоже.       Если не считать того факта, что детектив L завтра исчезнет из моей жизни, и в этот новый мир без Киры я войду одна.