It's Getting Dark

„Наши дома — наши тюрьмы…“ Коко Шанель

Вблизи Бирмингема, среди широкой равнины, возвышался огромный особняк. Он был столь велик, как и амбиции его хозяина, по словам людей. Герр* Ганс Стайнберг — гордый и целеустремленный архитектор из Мюнхена воздвиг это трёхэтажное дитя южно-английского барокко ещё в 1860 году и нарёк его в честь своей любимой жены Эмбер Браун. Высокие стены из крепчайшего бетона, расписные фасады - дело рук лучших художников, широкие резные ставни и длинные выбеленные балюстрады впитали в себя все те пот и боль, с которыми их строили более полторы сотни человек. Смотришь на такое величие и понимаешь: оно здесь на века. Эти стены знали пять поколений семьи Стайнберг. Каждый из них: начиная маленьким Тимоти, сыном Эмбер и Ганса, и заканчивая Генри и Элизабет, пробегал по этим коридорам, озаряя всю холодную мрачность этого места своим звонкими смехом и неподдельной, истинно детской радостью. «Я помню каждый сучок, каждую выбоинку, каждый неприметный закоулок этого дома, потому как здесь осталось моё детство. Вон оно - там, в оранжерее, меж маминых роз и глициний прячется от меня, ведь не желает видеть того захудалого вояку, в которого я превратился за все эти сложные годы»,— именно так написал в своём дневнике, который ныне нашёл своё почётное место в семейном хранилище, Тимоти Стайнберг 29 ноября 1920 года. Когда-то, уже через долгие годы, Эмбер-холл падёт. Всё, что хранил он: все радости и горести, что помнили эти стены, всю боль, что впитали в себя они, и заодно — каждую душу, что оставалась здесь тихим эхом далёких воспоминаний, развеет вместе с горелой пылью тёплый южный ветер. Анна никогда не видела вблизи этот дом. Да и зачем, спрашивается, ей это нужно?! Эмбер-холл сгорел лет сорок назад, а обугленные стены, обросшие цепким плющом, её мало прельщали в качестве достопримечательности. Были какие-то старые фото и вырезки из газет, из которых она могла составить лишь приблизительную картину того, как выглядел тот особняк на самом деле. Сейчас же, въезжая в огромные кованые ворота владений её семьи с витиеватой надписью «Эмбер-холл» на самом их верху, девушке было откровенно плевать на то, каким она увидит семейный дом. Анна всё время размышляла над тем, что же её ждёт за эти два дня. Конечно завтра вечером будет торжественный приём по случаю открытия особняка, но вот, что же будет сегодня, девушка не знала. Серебристый Роллс-Ройс остановился возле самого входа в дом. Когда Анна вышла на улицу, то как-то невзначай подняла свой взгляд вверх и попыталась рассмотреть дом. В тот же миг девушка буквально остолбенела на месте: настолько огромного частного здания она не видела никогда. В свете заходящего осеннего солнца отстроенный особняк казался невероятно величественным, будто бы он действительно сохранился со времён королевы Виктории и не постарел ни на час. Анна на миг застыла, рассматривая, казалось бы, необъятный по своей величине дом. Блики от металлических шпилей на крыше здания буквально приковали взгляд девушки, и она никак не могла оторваться от немого созерцания. Глянув немного пониже, смогла узреть высоченные окна, расположенные каждое меж двух выступающих сероватых колонн. Ещё ниже были широкие балконы и большая просторная терраса. «Точная копия того, что я видела на фото», — подумалось девушке, когда она обвела своим взглядом почти весь фасад дома. Через несколько секунд её позвал чей-то голос: — Мисс Крэ-эй? — А? — девушка встрепенулась, как ошпаренная. — Простите, вы что-то сказали? — Я спросил: мне отнести ваши вещи в дом? — Да, это было бы замечательно,— слегка растеряно ответила Анна. — Пойдёмте, нас уже ждут, — донеслось откуда-то справа от неё, и девушка, словно под гипнозом, побрела к входу в особняк, следуя за учтивым водителем. Она уже перестала рассматривать экстерьер дома и лишь размышляла о том, что же ждёт её там, внутри. Наверняка дядя Генри не пожалел денег и на внутреннюю отделку дома. Из собственных мыслей её окончательно вывел оглушающий звонок в дверь, который был настолько громким, что его можно хорошо услышать даже со стороны улицы. Дверь открылась почти мгновенно: на пороге стоял невысокий мужчина в возрасте, облачённый в классические брюки, белую, накрахмаленную рубашку и чёрную жилетку. Он с неким интересом взглянул сначала на водителя, а потом на Анну, после чего скромно поздоровался и отступился, освобождая проход. Войдя в дом, девушка, впрочем, нисколько не удивилась всей той пышности и в тоже время строгому минимализму, что царили в нём. Интерьер комнат был под стать внешнему фасаду дома: небольшое обилие вещей, подобранное с весьма изящным вкусом. Холл был просто невообразимо большим, как, в общем-то, и весь дом. Казалось, он был создан для проведения каких-нибудь пышных балов или светских приёмов, но уж никак не для обитания в нём людей. По обе стороны холла располагались две широкие лестницы, что вели на второй этаж. Ничего более Анне пока не было известно, а о том, что кроется за десятком дверей, она лишь могла догадываться. — Ваша комната на втором этаже, — сказал стоящий за спиной дворецкий. — Миссис Стайнберг сказала, что сама вас проводит. — А поэтому ты можешь быть свободен, Альфред, — Анна подняла взгляд на одну из лестниц и увидела идущую к ней Амелию. Взгляд её сиял, а на лице расплылась искренняя улыбка. Дворецкий тут же поспешно удалился из комнаты, прихватив с собой вещи Анны. — Знаешь, — заговорила Анна, как только услышала, что за Альфредом захлопнулись двери, — видеть всё это на фото в семейном альбоме — это одно, но вот стоять здесь, в месте, где выросли, по меньшей мере, пять поколений моей семьи - совсем другое. — Завораживающе, правда? Амелия спустилась и стояла прямо напротив подруги, легко улыбаясь, видя бегающий взгляд Анны. — Я бы сказала: пугающе. — Если честно, мне тоже иногда здесь немного жутко. Такой огромный дом… В нём по неволе начинаешь чувствовать себя одинокой. — Вы здесь будете жить круглый год? — Нет, что ты, — Амелия задорно усмехнулась. — Это слишком, даже для нас. Мы будем жить здесь только поздней весной и летом. — Ну да, иначе бы вы разорились в первый же отопительный сезон. — Что ж, — девушка хлопнула в ладоши, — полагаю, пора показать тебе твою комнату. Знай, она закрепится за тобой надолго. — Искренне надеюсь, что нет, — тихо буркнула себе под нос Анна и поплелась вслед за Амелией. Мимоходом показывая многочисленные комнаты особняка, Амелия воодушевлённо лепетала своей подруге о том, насколько её поразила история этого дома и какая большая честь представилась ей жить в настоящей легенде британской архитектуры, на что Анна лишь безынтересно кивала. В конце же девушка лишь раздражённо бросила: — У моих родственников, видимо, всегда была эта нездоровая жажда к дурацкой напыщенной вычурности. После этого она промямлила что-то про жуткую усталость после длинной дороги и захлопнула дверь своей комнаты в нежелании продолжать этот бессмысленный трёп. Осмотревшись, Анна заметила, что комната её хоть и была под стать другим — большая и просторная, но в ней не так уж и сильно ощущался тот дух буржуазии, которым буквально пропитан весь этот дом. Немного мебели, немного украшений и много книг — то, что нужно для неё. Вещи уже были здесь. Девушка ленивым шагом побрела к высокой дубовой кровати и упала на неё, не сняв даже пальто. Пришло время поразмышлять. В какой-то момент, когда лёгкий восторг от дома угас, мысли её пошли по привычному пути. Анна прекрасно понимала, что её ждёт здесь в скором времени: чёртова сделка, которая должна обеспечить ей жизнь. В голове она то и дело прокручивала их нехитрый план, который был предложен Эриком ещё тогда, в Риме: втереться в доверие, слить информацию, сымитировать смерть и ждать дальнейших указаний где-то очень и очень далеко от этого проклятого места. На словах это казалось куда проще, нежели на деле. Анне было страшно. Она то и дело хотела просто развернуться, тактично откланяться и бежать к чертям собачьим от этого дома и его обитателей. Но жалеть себя нельзя, нельзя поддаваться панике, пусть это и практически невозможно в такой ситуации, нельзя дать дяде ощутить себя сильнее, чем она, нельзя дать ему победить. Ведь тогда он убьет её. Так же, как и каждого, кто становился у него на пути. Анна Крэйн, как и всякий разумный человек, крайне крепко цеплялась за свою жизнь. Нет-нет, смерти она не боялась, ведь это естественно, это то, что произойдёт рано или поздно с каждым из нас, она лишь хотела, чтобы этот момент наступил гораздо, гораздо позже именно для неё. Девушка хотела жить, и, пожалуй, только эта мотивация двигала ею сейчас. В желании выжить люди идут на крайние меры, на самые низкие и ужасные поступки, и, скорее всего, нашей дорогой мисс Крэйн придётся совершить ещё немало таковых на пути к спокойному существованию. Тихий стук в дверь прервал её размышления, и девушка вынуждена была подняться с такой удобной постели, дабы посмотреть, кем же был её незваный гость. На удивление, выйдя из комнаты, она не увидела никого. Коридор был пуст. Анна ещё раз окинула взглядом помещение, намереваясь уже уйти в комнату, как вдруг краем глаза уловила движение где-то справа от себя. Повернувшись, она успела разглядеть лишь маленькую тёмную тень, что буквально на миг мелькнула в тусклом свете настенной лампы и тут же скрылась за очередным поворотом этого лабиринта из коридоров. — Что за чушь здесь происходит… — прошептала Анна, пытаясь найти наиболее разумное объяснение происходящему. Судя по тому, что она успела разглядеть, в дверь стучал ребёнок, притом очень юный, ведь его рост был не выше четырёх футов. Но поскольку никаких детей, вроде как, в доме быть не должно, сложившаяся ситуация сдалась Анне до ужаса нелепой. Повинуясь внезапному порыву любопытства, девушка захлопнула за собой дверь и двинулась в ту сторону, куда побежал юный ночной гость. Пройдя несколько поворотов, ориентируясь на тихий звук быстрых шагов, девушка постепенно увеличивала скорость. В конечном итоге, она уже практически бежала. То ли фортуна сегодня была на её стороне, то ли у неё вдруг появились неслыханные способности к ориентированию в неизвестных местах, но уже минут через пять, когда девушка решила вдруг свернуть в совсем другую сторону, она прямо лоб в лоб столкнулась с тем самым мелким шутником… А точнее шутницей. Опустив взгляд, Анна увидела перед собой низенькую девочку лет шести с длинными тёмно-каштановыми волосами. Она смотрела на девушку таким взглядом, будто бы видела перед собой не человека, а самого настоящего монстра из тех детских страшилок, что когда-то давно слыхала и сама Анна от брата или его друзей. — Э-эй, — девушка присела на корточки возле ребёнка и ласково улыбнулась, — не бойся ты так, я ничего тебе не сделаю. Кажется, на ребёнка её слова не подействовали — девочка буквально дрожала, смотря на Анну, но с места двинуться не смела. — Кто ты, дорогая? Как тебя зовут? — в ответ лишь молчание и испуганный взгляд. — Ну ладно, тогда мне придётся отвести тебя к взрослым… — Нет, стойте, — внезапно вскрикнула девочка, — не надо, пожалуйста. — Тогда ты просто обязана мне всё объяснить. Но для начала: как тебя зовут? — Зоуи. — Хорошо, очень приятно, Зоуи, я — Анна. А теперь расскажи мне, почему ты постучала в дверь моей комнаты. — Я лишь хотела проверить… страшила просил… а бабушка Эльза бы отругала… но он очень-очень просил… а вы можете рассказать бабушке… вы же новенькая здесь… — девочка говорила с такой скоростью, что до Анны долетали лишь какие-то обрывки фраз. А под конец рассказа у девушки уже буквально голова разрывалась от количества бессвязной информации, которую на неё вывалила Зоуи. — Что? Кто просил? Какой страшила? Кто такая бабушка Эльза? Зоуи, давай теперь помедленнее и с расстановкой. — С чем? — переспросила девочка. — Забудь, — Анна устало потёрла переносицу. — Просто попытайся рассказывать помедленнее, ладно? — Хорошо. Так вот, страшила — это мой друг. Он узнал, что сегодня вечером кто-то новый должен приехать в дом, поэтому попросил меня проследить и посмотреть, кто приедет. — Кто такой страшила, Зоуи? — Это мой дуг, я же говорю. Он здесь недалеко живёт, прямо за теми деревьями, что ближе к северной тропе. — Там где конюшни? — Анна вспомнила, как Амелия рассказывала о чудном местечке для верховой езды немного севернее дома. — Да, — девочка утвердительно кивнула. — А у этого страшили есть имя? — Не знаю. Он просил называть его страшилой. Но он вовсе не страшный, честно. Правда одевается странно — прям, как мой дедушка. И голос у него такой забавный, детский, почти как у моего младшего брата Майка. Мы с ним часто играем вместе в прятки и в «Угадай животное». Он так смешно показывает лошадку… — девушка внимательно слушала рассказ Зоуи и всё больше недоумевала. Кого же ей напоминал тот таинственный страшила? — И ещё он постоянно напевает какую-то странную песенку. Что-то о какой-то там Джуд,— и тут Анну осенило. — Тоби… — имя невольно сорвалось с её уст. — Что вы сказали? — Ничего, дорогая, — в тот же миг из-за угла появилась низенькая женщина лет шестидесяти в кухонном фартуке. — А это, кажется, и есть та самая бабушка Эльза. — Прошу, не рассказывайте ей ничего, — прошептала с надеждой девочка. — Обещаю, но только если ты тоже мне кое-что пообещаешь, — Анна положила руки на плечи Зоуи и взглянула ей прямо в глаза. — Никогда, слышишь, никогда больше не ходи играть со страшилой. — Но ему же там скучно. Он совсем один… — Зоуи, пообещай мне, — с напором попросила Анна. — Хорошо, обещаю, — поникшим голосом ответила девочка. Тем временем, старушка уже подошла к Анне и Зоуи. Она зло взглянула на внучку, не проронив ни слова в её адрес, и обратилась к мисс Крэйн: — Ох, простите мою внучку. Она вечно норовит встрять в какую-нибудь неприятность. Я сожалею за все те неудобства, которые она вам доставила. Мистер Стайнберг позволил мне брать её с собой на работу, пока её мама в больнице, но мне пришлось лично ручаться за неё. — Всё хорошо. Зоуи - очень милая девочка, вы, главное, следите за ней, — в тот момент, когда девочка уже развернулась и отошла достаточно далеко от Анны и Эльзы, девушка притянула кухарку за руку и шепнула ей еле слышно: — Ни в коем случае не пускайте её в северную рощу, вам ясно? — на это старушка лишь утвердительно кивнула и, попрощавшись, ушла вместе с девочкой вглубь дома. Рой мыслей крутился в голове Анны с момента того весьма странного разговора. Здравый рассудок и логика твердили, что все её догадки — чистой воды бред, основанный лишь на смутных сведениях, полученных от маленькой девочки с бурной фантазией, но вот то самое пресловутое шестое чувство всё-таки подсказывало, что в словах малышки Зоуи был смысл. Тобиас не может быть здесь. Он мёртв, Анна уверенна в этом на все сто процентов, ведь она сама лично видела, как его тело увозили с той злосчастной детской площадки. А всё это: страшила, игры, песенки — лишь глупые выдумки шестилетнего ребёнка или обычное совпадение. Через пять минут блужданий девушка таки нашла свою комнату, но была весьма удивлена, увидев у её входа никого иного, как Амелию. Подруга была замотана в тёплый серый плед, а в руках её покоилось точно такое же покрывало, вот только уже синего цвета. — А, вот ты где. — Эмми? Что-то случилось? — Поболтаем? — спросила она, протягивая подруге темно-синий плед. С выражением полного непонимания Анна вяла в руки покрывало, после чего с немым вопросом уставилась на Амелию. — В это время суток с террасы открывается невероятный вид. Я знаю, ты оценишь. Амелия развернулась на сто восемьдесят градусов и побрела куда-то по одной ей известному маршруту, даже не глядя, идёт за ней Анна или нет. Они шли не очень-то долго, всего каких-то пять поворотов, две небольшие арки, один длиннющий коридор — и вот девушки уже стоят напротив больших стеклянных балконных дверей. Амелия вытащила из кармана небольшую связку ключей, и несколькими плавными движениями отворила вход на террасу. — Накинь плед, там довольно прохладно, — попросила подруга, и Анна тут же закуталась в тёплое покрывало. На улице было не по-осеннему холодно. Предвечерний сумрак озаряли лишь яркие лучи заходящего солнца, которые больше, увы, не даровали ни малейшей доли тепла. На широкой террасе располагались только два деревянных кресла и небольшой столик. Анна смотрела неотрывно на осенний закат, зияющий жгуче-красным огнём где-то вдалеке, за линией горизонта, и абсолютно не заметила, как Амелия ткнула ей в руки что-то обжигающе-горячее. Это была кружка с ароматным чаем. — Без молока? — С ромом, — с улыбкой на лице ответила подруга. — Замечательно. Они сели в кресла и, медленно попивая грог, завели свой разговор: — О чём ты хотела поговорить со мной? — Обо всём. — Прозвучало как-то расплывчато. Можно поконкретней? — О вас с Джеймсом, например, — в этот момент губы Амелии растянулись в широкой улыбке. — Кстати, а почему он не приехал вместе с тобой? — Он занят. И, знаешь, не думаю, что смогу рассказать тебе что-то новое о наших взаимоотношениях. — Так между вами всё-таки что-то есть? — Мы дру… — Энни-Энни-Энни, — вздохнула Амелия, — всю эту чушь, вроде «мы с ним друзья» будешь своему дяде рассказывать. Я прекрасно видела, что между вами происходит… — Что ты видела, Эмми? — спросила неожиданно громко Анна. — Ты знаешь его от силы полчаса и уже можешь делать какие-то выводы? — Энн, похоже, ты одна не видишь, как он смотрит на тебя. — Один чёртов взгляд ничего не решает! — раздражённо бросила Анна. — Мы с Джимом друзья, компаньоны, коллеги — кто угодно, но уж точно не пара. В этот момент в голове мисс Крэйн мелькнул весьма занятный вопрос: «А кто же мы с ним на самом деле?». В данный момент она решила отложить все эти мысли на более подходящее для них время, ибо они лишь теребили её и без того расшатанные нервы и приводили Анну в моральный упадок. — Ты опять за старое… — Да уж нет, скорее ты, Эмм. Опять лезешь в мою личную жизнь, прям как в Стэнфорде. На короткое время повисло удручающее молчание. Обе девушки предпочли громким спорам рассматривание ближайших окрестностей. Первой же решилась нарушить неловкую тишину именно Амелия: — Ладно, всё, прости, — девушка выдернула руку из тёплого пледа и положила её на плечо подруге. — Видимо, я действительно лезу не в своё дело. Мне просто… Чёрт, я ведь просто… — Пыталась как-то завязать разговор? — Да, наверное, — она невесело усмехнулась. — Блин, вот только посмотри, до чего мы с тобой докатились, Энн, даже поговорить нормально не можем. — Успокойся, мы обе с тобой на взводе. У меня куча работы, как и у тебя, впрочем. А раздражительность — лишь неотъемлемый побочный эффект. — Возможно, ты и права, — Амелия поднесла к лицу кружку с чаем и глубоко вдохнула опьяняющий запах напитка. — Наверное, меня сможет успокоить только крепкий чай или внезапный пожар в этом чёртовом доме. — Уже успел надоесть? — Он мне никогда не нравился. — А как же это твоё: «Это, пожалуй, самое прекрасное место, где мне доводилось жить»? — притворно-восторженным тоном спросила Анна. — Этот дом прекрасен, тут я не спорю. Но в нём невозможно жить. Он предназначен для того, чтобы стоять здесь в качестве красивого напоминания о былых днях, но никак не для обитания в нём людей. — В этом доме почти всё с приставкой «слишком», и это не играет в его пользу. — Мне казалось, тебе здесь понравится, — с некой досадой сказала Амелия, — и ты убедишь меня, что здесь не так уж и хреново. — Ну, здесь не так уж и хреново… — от этой фразы брови Амелии поползли на лоб от удивления, — сказала бы я, если бы ты была нашим фамильным трёхсотлетним гобеленом, — девушки негромко засмеялись. Они ещё долго перекидывались ничего незначащими фразами, смеялись, иногда вспоминали юность и практически не затрагивали каких-либо неудобных друг для друга тем. Анна больше не пыталась клещами вытащить из подруги правду об её многочисленных побоях, которые та так успешно скрывала. Мисс Крэйн поняла, что тут надо действовать куда тоньше: чуть меньше прямоты, чуть больше завуалированных речей со скрытым подтекстом, и через какое-то время подруга сама ей всё расскажет. А что до Амелии, так она больше не донимала Анну расспросами об её личной жизни. Девушка прекрасно понимала, что её подруга в этом плане самый упрямый, хоть и далеко не слепой, как могло показаться со слов бывшей информаторки, человек, который прекрасно всё видит: и намёки, и даже взгляды, да только замечать их абсолютно не хочет. В конце же, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, а тёмная ночь вальяжно опустилась на бирмингемский пригород, обе подруги всё также сидели - каждая в своём кресле и просто рассматривали безоблачное ночное небо, медленно попивая новую порцию грога. — Кстати, хотела кое-что спросить, — заговорила после долгого молчания Анна, — у вас там возле северной рощи конюшня, верно? — Да, а ты что, решила прокатиться на лошади на досуге? — ухмыльнулась Амелия. — Да нет, просто захотела прогуляться. Так вот, я видела, там, за конюшней, где-то в глубине рощи, вроде как есть какой-то дом. Там кто-то живёт? — Вроде нет… — девушка слегка задумалась. — Нет, точно нет, это что-то вроде амбара, где мы храним оставшиеся стройматериалы, садовую утварь и прочую дребедень. Там в основном только прислуга бывает. А тебе зачем это? — Не хотела никого беспокоить во время своей прогулки, но раз там никто не живёт, тогда и проблем никаких нет, — на это Амелия лишь не многозначно пожала плечами. Минут через пять в кармане штанов Анны что-то громко завибрировало, и ночную тишину разрезала трель телефонного звонка. «Себастьян» — высветилась надпись на дисплее. Извинившись, Анна выскочила из террасы в коридор и, наконец, подняла трубку. — Что-то случилось? — взволновано спросила девушка. — И тебе привет, — послышался полу хриплый голос на той стороне провода. — Как ты там, Энн? — Нормально, — Анна предусмотрительно окинула взглядом весь коридор, убеждаясь, что там никого нет, — ну, практически. — Значит ли это, что ты нашла что-нибудь интересное? — Пока не знаю, но искренне надеюсь, что да. Ты звонил мне лишь для того, чтобы справиться о том, как я здесь? — Ну, должен же я исполнять приказ, — снайпер хрипло хохотнул. — Мы вроде-как это обсуждали, Себ… — Да-да, ты пока не у дел, и дёргать тебя не надо, я помню, но от того звонить я не перестану. Волнуюсь, знаешь ли, — тут где-то на фоне у Себастьяна послышался громкий богомерзкий писк. Анна прекрасно знала, что значил этот звук — неправильно введённый пароль доступа к какой-то папке на её компьютере. — Волнуешься, значит? — с сарказмом переспросила девушка. — Ага. — И параллельно насилуешь какую-то несчастную кошку? — Это не... — Какую ты там папку не можешь открыть? — V1709, чтоб её, — раздражённо ответил Себастьян. — Я же тебе оставляла пароли… — Анна громко вздохнула. — Ладно, верхнее поле: 01092001, нижнее: 2110. Открылось? — Да, — воодушевлённо ответил Моран через несколько секунд, обрадованный тем, что чёртова папка, из-за которой он вот уже час мучился, выслушивая адские вопли, наконец-таки открылась. — Спасибо. — Да не за что. Что-нибудь ещё? — Да, мне нужно знать, когда ты вернёшься обратно, тут накопилась пару нерешённых вопросов… — Я не вернусь, Себ, — на миг голос в трубке замолк. — В каком смысле «не вернёшься»? — Ну, по крайней мере, нескоро… очень нескоро, — после этих слов Анна нервно зашагала по коридору. — Почему? Ты останешься там? — Нет, не думаю. Мне просто придётся переехать. Так будет проще и гораздо безопаснее. В ответ на эти слова Анна, конечно же, ожидала долгие нервные нотации, а, возможно, даже угрозы со стороны Морана, который в отличие от неё самой довольно отстранённо смотрел на всю ситуацию и не мог рационально оценить её. Она уже ждала, когда же снайпер начнёт свой длинный поучительный монолог, но в итоге получила в ответ лишь один короткий вопрос: — Ты сама хоть осознаёшь, на какой идёшь риск? — Да, — уверено ответила девушка. — Тогда у меня больше нет вопросов. Прощай. Удачи тебе… — Стой-стой-стой, Себ, — практически закричала в трубку Анна, не давая Себастьяну прервать звонок. — Что ещё? — Пообещай, что подстрахуешь меня, — снайпер лишь усмехнулся. — Ну, это ведь моя работа, — на этом звонок резко закончился, а на той стороне трубки послышались короткие гудки. С тихим стоном отчаяния Анна Крэйн развернулась на пятках и пошагала в сторону террасы. После звонка Себастьяна её терзало нестерпимое чувство вины. Девушка прекрасно понимала, что таким своим решением подводит друга, так нуждающегося в её помощи сейчас — когда на него свалилось бремя руководства практически всей сетью Мориарти, но поделать ничего не могла. Войдя на широкий балкон, она увидела Амелию, которая стояла, опёршись на перила и всматривалась в ночную тьму. Анна подошла ближе к ней и стала немного правее, искоса глядя на подругу. — Забыла спросить, а где Генри? — Он уехал в Лондон по каким-то рабочим вопросам. — Ясно… — Анна бросила беглый взгляд на Амелию и увидела, что та уже практически дрожит от холода. — Думаю, нам стоит пойти в дом. На улице сильно похолодало. — Да, наверное. Подруги вместе молча покинули террасу и разошлись по комнатам. Напоследок же, вместо привычного «спокойной ночи», Амелия шепнула подруге тихое «спасибо». Анна не совсем понимала, за что её поблагодарили, но спросить так и не решилась. Возможно, это была благодарность за тот разговор, а, возможно, за то, что она вообще приехала — Анна не знала. Она решила над этим особо не размышлять и молча побрела к себе в комнату, намереваясь забыться крепким и долгим сном. И только одна Амелия прекрасно знала, за что она говорит это своевременное «спасибо». Ведь завтра несладко придётся не только Анне, но и ей самой. Зато теперь она точно знает, что пройдёт через это всё не одна. Утро заглянуло в окно комнаты Анны Крэйн тонким лучом яркого осеннего солнца. Девушка медленно открыла глаза и по привычке хотела потянуть руку, дабы выключить прикроватную лампу, но тут же одёрнулась, вспомнив, где она сейчас находится. Поднявшись с тёплой постели, мисс Крэйн прошла в ванную, дабы привести себя в надлежащий вид, после чего, переодевшись и предусмотрительно укутавшись в тёплую кофту, спустилась на первый этаж. Там с горем пополам и с помощью двух гувернанток она таки нашла заветную столовую, где и ждала её, по словам дворецкого Альфреда, Амелия. К сожалению, то ли Анна долго собиралась, то ли хозяйка дома очень спешила, но подругу в столовой она уже не застала. Со слов прислуги, она буквально несколько минут назад уехала в Лондон со своим водителем. — Совсем замоталась она, — говорила ей уже знакомая кухарка Эльза, наливая девушке свежесваренный кофе, — здесь до Лондона 120 миль, а она практически каждый день туда-сюда ездит. Всё время у неё в этой галерее какие-то дела. На это Анна лишь сдержано кивнула, не забыв поблагодарить Эльзу за прекрасный кофе. Позавтракав, девушка забежала в свою комнату за пальто и со словами: «Пойду, пожалуй, прогуляюсь. Погода сегодня просто чудесная» вышла на улицу. Конечно же не прогулка по окрестностям была её главной целью. Анна имела твёрдые намерения проверить, наконец-таки, кто же такой тот загадочный страшила, что обитает в старом амбаре. Сегодня утром, возвращаясь к себе в комнату, она нашла под дверьми небольшой клочок бумаги, на котором корявеньким детским почерком было написано: «Страшила ждёт вас» и примечание: «Это последний раз. Мне просто нужно было исполнить своё обещание. Зоуи». Именно его сейчас держала в руках девушка, направляясь к северной тропе. Пройдя высокие заросли кустарника и небольшую лесную рощу, Анна Крэйн вышла на широкую полянку, в центре которой располагался невысокий каменный домик. — Ну что, давай знакомиться, страшила, — прошептала девушка и уверенным шагом двинулась ко входу в дом.