Плененное сердце

Магнолия, здание гильдии «Хвост Феи»       Она была… дома. Спустя столько времени, ей все же удалось вновь обрести его. Это было одновременно удивительно и ожидаемо – то, с каким по-детски непосредственным восторгом и радостью все ее встретили. Друзья. Теперь она была окружена ими. Впервые за долгое время все встало на свои места и все было хорошо. Больше не было страха, отчаяния, боли – все это, словно кошмар, рассеялось в тот же день, когда она проснулась в женском общежитии «Холмы Феи». Теперь каждый ее день был наполнен улыбками и заразительным смехом согильдийцев, звоном пивных кружек, когда все вокруг, по поводу и без, в очередной раз что-то праздновали. Всезнающим взглядом ангелоподобной Миры. Наставлениями вечно-переживающей Эльзы и гамом от очередной потасовки Нацу и Грея, а затем их воем, когда все та же аловолосая валькирия уже не словом, а делом и эфесом меча вбивала в их головы мантру «о мире, дружбе и взаимовыручке». Накама. Друг. Соратник. Опора. Семья. И если в первые дни ей даже не верилось, что она среди своих, что больше не нужно ждать подножки и удара в спину от ближнего своего, что можно было просто упасть, и тебя бы подхватили десятки рук, так и не дав тебе достигнуть земли и самого дна отчаяния, то теперь никаких сомнений, что личному Аду пришел конец, больше не было.       Правда, в это раннее утро ей было неспокойно. Мерзкий зверь сомнений и томительного ожидания чего-то плохого бередил ей душу, разрывая ее своими когтями неизвестности до вполне реального чувства тошноты и мелкой дрожи. Этот недобрый знак был знаком девушке с детства. И если раньше она наотрез игнорировала свое шестое чувство, то после того, как в прошлый раз она не доверилась своей интуиции, и вся жизнь пошла под откос, больше такой роскоши Кана себе не позволяла. Растерев еще сонные глаза и отлепив свои каштановые пряди волос от засохшей, липкой лужицы пролитого вина на столе, сосредоточенным взглядом фиолетовых глаз волшебница обвела зал гильдии. Вокруг царил настоящий погром, довершаемый оглушающим храпом от вусмерть пьяных тел, которые грудами лежали, сидели и свисали повсюду. Казалось, что все было в порядке вещей, но вот только ком в горле от ожидания беды заставил Альберону подняться и сесть за сияющую чистотой барную стойку. Несмотря на то, что Миры видно не было, ее рабочее место всегда было в идеальном состоянии. Нащупав в своей сумочке колоду карт и выудив ее оттуда, Кана погрузилась в размышления, наспех раскидывая предсказание. Мысленно моля карты открыть ей будущее и хотя бы намекнуть, чем же вызвана ее тревога, слегка трясущимися руками шатенка решилась приоткрыть завесу тайны.       Дама Кубков, Луна, Висельник. И вечно с картами так – никакой однозначности. Кто же эта незнакомка, что таится под личиной Дамы Кубков? Пока Кана постукивала колодой и активно раздумывала над значением послания, кто-то легонько коснулся ее плеча.       – Рано ты сегодня взялась за работу. Что-то случилось? – не скрывая своего любопытства, на нее смотрела Миражанна. – Может, сперва позавтракаешь? Тогда и размышлять будет легче.       – Спасибо, правда. Но что-то кусок в горло не лезет. Вот скажи, было ли у тебя когда-либо сильное предчувствие? Будто что-то должно произойти, но ты никак не можешь на это повлиять?       – Ты про шестое чувство? Ну, оно есть у большинства женщин, – беззаботно проворковала белокурая колдунья, все же готовя сытный завтрак для подруги.       – Нет, я про нечто большее. Про предзнаменование, омен, если хочешь.       – Хотелось бы мне, чтобы я могла знать о будущем заранее, – с грустью в голосе заметила Мира, отвернувшись от предсказательницы и наспех утерев предательские слезинки первой попавшейся под руки ветошью. – Нам же с Эльфманом все как-то всегда приходилось иметь дело с последствиями наших же поступков. А что, собственно, тревожит тебя? Не думала, что три карты могут ввести тебя в заблуждение, – вновь повернувшись к Кане лицом и озарив округу своей улыбкой, осторожно поинтересовалась барменша.       – Забудь. Я и сама не знаю, чего пытаюсь сейчас добиться от них. Даже вопроса толком не задала, а просто вытянула первые попавшиеся карты и теперь только жду, когда они со мной заговорят.       – Может, все же поешь? – По стойке заскользила фарфоровая тарелка с дивным омлетом и золотистым беконом, остановившись аккурат у головы Каны, которая от расстройства расплылась по столешнице. Приподнявшись и оперевшись о левую руку, шатенка накрутила вилкой ломтик мяса и лениво закинула его себе в рот. Не увидев особого энтузиазма, Мира решила сделать то, что получалось у нее лучше всего – подтолкнуть свою подругу в нужное русло.       – Это, наверное, плохой знак? – Взяв в руку карту висельника, барменша покрутила ее во все стороны и ожидающе уставилась на Кану.       – Не, это все фигня. Обычно она означает личную жертву для достижения какой-то цели. Осознанный выбор в жизненном испытании – не больше.       – Хм. А вот тут милые волчата воют на Луну. Что это значит?       – А вот эта карта уже опаснее. – Уже с гораздо большим энтузиазмом принялась вещать шатенка, во всю расправляясь с завтраком. – В двух словах ее смысл такой: либо ты формируешь события, либо события формируют тебя. То есть либо ты используешь свои мозги, либо поддаешься эмоциям и плывешь по течению. От этого и зависит исход чего-либо.       – И правда, а на вид такая безобидная картинка. А тут у нас что? Женщина?       – Бери выше. Дама или Королева Кубков. – Шатенка без зазрения совести перегнулась через стойку и выудила оттуда маленький пивной бочонок, который тут же решилась вскрыть, и заполнила темным, крепким, пенным напитком кружку.       – Дай догадаюсь – она выпадает не к добру?       – Отнюдь. В этом-то и проблема. Эта карта может обозначать мать, жену или подругу. Щедрую, с чистой душой, готовую помочь. Или может значить совсем обратное – соперницу, врага или просто ненадежную во всех смыслах женщину.       – А как понять, что же именно пытаются сказать тебе карты?       – Очень просто, есть понятия «прямой» и «перевернутой» карты, отсюда и толкуются обозначения. В данном случае это добрый знак.       – Значит, получается, что некой женщине предстоит принять решение, стоит ли чем-то жертвовать ради цели? – Мира с интересом смотрела на карты, пытаясь вникнуть в смысл предсказания.       – Не совсем, – осушая уже вторую кружку пива, произнесла шатенка. – Карты показывают, что женщина совершит некую жертву, но пока не известно, чем она будет руководствоваться: эмоциями или разумом.       – И кто эта женщина?       – Без понятия. В этом-то и проблема, – блеснув глазами цвета аметиста и недовольно нахмурившись, проворчала Кана. – Теперь у меня много подруг, и это пророчество может относиться к любой из них, даже к тебе.       – И как же узнать, к кому из нас относится это предсказание?       – Только если я начну гадать на каждую из вас. А это долго. У тебя выпивки для меня не хватит, – озаряя округу своей самой лучезарной улыбкой, проговорила Кана, выливая в свою кружку последние капли хмеля.       – И правда, никакой однозначности. – Мира крепко призадумалась, как же помочь своей подруге, и невольно начала постукивать пальчиком по своим пухлым губам, скрестив руки на пышной груди. Неожиданная мысль посетила ее белокурую голову, и девушка расплылась в довольной улыбке. – А может случиться так, что карта Дамы относится к твоей дальней подруге? Не думаю, что кому-то из нас предстоит в ближайшем будущем принимать серьезное решение. Жизнь здесь идет своим чередом и никаких бед не предвидится, разве что кто-то перепьет.       Предсказательница была настолько погружена в собственные размышления, что не сразу уловила основную мысль старшей представительницы семьи Штраус. И как она только не подумала об этом сразу? Дама Кубков символизирует не просто подругу, а самую близкую, которая готова оказать услугу. Натуру чувствительную, но находящуюся в пассивном положении по ряду обстоятельств. Ту, что готова помочь несмотря ни на что, и которая обладает сильной волей. Будучи окруженной теперь целой семьей, Кана напрочь позабыла о том, что в действительности за всю ее жизнь такая подруга у нее была только одна – Леви. И если раньше она была уверена, что бывшая подопечная уже покоилась с миром, то после встречи с Гажилом этот тяжкий груз на душе волшебницы перестал давить со всей силы. Конечно, осадок от собственного малодушия и предательства никуда не исчез, но, по крайней мере, перестал душить ее каждую ночь яркими и живыми кошмарами, где синеволосую волшебницу каждый раз убивали самыми разными, но от этого не менее жестокими и кровожадными способами. Не один месяц Кана напивалась до полного беспамятства, стараясь хоть как-то унять дрожь темными ночами от липкого и горького чувства своей никчемности и омерзения к собственному поступку. Если бы только она могла исправить что-либо, но в действительности девушка была в ужасе от мысли, что феи прознают о том, что она сотворила, и непременно выгонят ее из гильдии с позором. Ни один уважающий себя член гильдии «Хвост Феи» никогда не бросит друга в беде, даже если между ними и существует личная неприязнь – их семья превыше всего.       Видимо, Кана сильно изменилась в лице, поскольку Мира неуверенно смотрела на нее, прожигая волшебницу настойчивым и вопрошающим взглядом кристально-чистых сапфировых глаз.       – Ты в порядке? – в ангельском голосе звучала неподдельная тревога, которая плохо скрывалась даже за самыми медовыми нотами.       – Да, – неуверенно пробормотала шатенка, наспех тасуя карты, теперь, когда она знала, что именно спрашивать у них. «Что ждет Леви в ближайшем будущем?» – мысленно обратилась волшебница к своей колоде и вытянула три новые карты.       Нет! На Кану смотрели Колесо Фортуны, Девятка Мечей и Смерть. Два знака из четырех возможных. Сметнув карты обратно в колоду, шатенка вновь перетасовала их и снова задалась мысленным вопросом. Смотря на сине-голубые рубашки своих магических карт, девушка мешкала, не решаясь перевернуть их. Ее предсказания никогда не врали, если она правильно задавала свой вопрос. Она уже знала, что ждет впереди. Неожиданно Мира воодушевляюще ей улыбнулась и взяла ее за руку.       – Чтобы там ни было, человек всегда сам выбирает свой путь.       «Если бы!» – мысленно хмыкнула Кана, но все же отважилась перевернуть ожидающие ее карты. Ничего не изменилось. Все та же раскладка, в том же строгом порядке. Никаких сомнений не было, пророчество верно.       Мира осторожно взяла в руки первую карту, словно боялась, что от ее действий волшебство подруги перестанет действовать и она все испортит. То, с каким видом шатенка смотрела на них, не оставляло никаких сомнений в том, что дело серьезное.       – Расскажешь мне об этом? – несмотря на свое природное любопытство, барменша очень тактично обратилась к крайне озадаченной и расстроенной подруге.       – Это Колесо Фортуны, – Кана мыслями была где-то далеко и лишь постукивала ногтями по барной стойке, смотря куда-то вдаль. Решив, что без выпивки дело дальше не сдвинется, белокурая колдунья выудила непочатый бочонок, на этот раз с крепким элем, и поспешила наполнить кружку своей собеседницы, которая лишь благодарно кивнула в ответ и сразу же пригубила напиток.       – Это признак удачи?       – Хотела бы я, чтобы это было так. Это карта слепой судьбы. А судьба та еще сука, когда ей хочется поиграть с нашими жизнями. – Кана невольно сжала свою руку в кулак с такой силой, что следы от ногтей еще долго проступали на ее ладони.       – Никогда бы не подумала, что фортуна может быть злой и беспощадной.       – О, милая, поверь мне на слово! Эта карта не сулит ничего хорошего, она лишь утверждает, что человек раб своей судьбы и не в состоянии что-либо изменить. Как бы ты не старался, но колесо продолжит крутиться, сметая все на своем пути – в этом весь смысл. Простое предзнаменование.       – И нельзя ничего поделать?       – Единственное, что возможно, это решить, как повернуть событие в то или иное русло. Но вот от «подарка» судьбы никуда не уйти, он обязательно возникнет на твоем пути.       – А здесь изображены мечи и связанные руки. Что это сулит?       – Тут девять мечей, если быть точным. Одна из самых сильных и опасных карт во всех арканах. – Кана наспех осушила свою кружку и пододвинула ее ближе к Мире, требуя добавки. – Это знак смерти, отчаяния и большой неудачи. Она предупреждает обо всем самом плохом, что может случиться с человеком, от простого невезения до сильных душевных страданий и гибели. У этой карты по плохому предзнаменованию есть лишь еще три похожие, и одна из них лежит рядом.       – Ты про карту Смерти?       – А ты, я смотрю, быстро схватываешь? – горько усмехнулась бывшая пленница призраков, пригубив кружку с элем.       – Ну, ты с детства бегала с картами по округе, рассказывая всем их судьбу, – усмехнулась Мира, вспоминая моменты их детства. – Я кое-что еще помню. К тому же, сложно не признать Смерть в обличии скелета в черном балахоне с косой в руках. Еще ее называют жнецом.       – Совсем недурно, подруга. Немного практики – и ты сама бы с легкостью освоила эту магию, – Кана впервые за это утро немного расслабилась и лукаво подмигнула белокурой колдунье. Они действительно были знакомы уже давно, более того, «Хвост Феи» был домом гадалки на протяжении почти десяти лет, до тех пор, пока она не совершила самую большую ошибку в своей жизни.       – Значит, все плохо? Твою подругу действительно ждет гибель?       – Очень вероятно. В лучшем случае она предсказывает духовную смерть, конец старым принципам и идеалам, мировоззрению, всему привычному укладу жизни.       – Но в этом случае зародится что-то новое?       – Да, это все карусель жизни. Чтобы не произошло, кто бы с нее не сошел, она продолжит свой ход. Карусель никогда не перестает вращаться.       – Ты поняла, к кому относится это предсказание? – Мира обеспокоено глядела на Кану, но та лишь отвернулась в сторону и обводила взглядом зал гильдии, где по-прежнему волшебники мирно спали.       – Ты ее не знаешь, это друг из прошлой жизни.       – И ты не хочешь об этом говорить?       – Бинго. Без обид, красотка. У каждого из нас есть свои скелеты в шкафу, которые тормошить никто не захочет. Думаю, ты меня понимаешь. – Кана уставилась на свою собеседницу, которая подобралась и утвердительно кивнула. Былая Мира давно бы уже вытрясла из нее всю интересующую информацию, но теперь белокурая дьяволица глубоко покоилась за ангельской внешностью, словно бы и не было той пугающей Миражанны. Правда, Альберона знала истину и была рада, что подруга не пошла на ухищрения и не стала бередить ей душу. Расплатившись за свой завтрак, Кана призвала свои карты обратно в колоду и поспешила прочь из гильдии, пока ее не попросили погадать приходящие в чувство волшебники.

***

      Назойливый луч солнечного света упрямо будил спящего волшебника, перебегая по его лицу, так и норовя заставить того раскрыть глаза. Гажил бы и отвернулся, но кровать казалась непривычно тесной, к тому же кто-то настойчиво обнимал его сзади, вплотную прижимаясь к его и так порядком затекшему телу. Только этого не хватало. Его всегда раздражало делить с кем-то постель, к тому же большинство женщин имели привычку занимать слишком много места, постоянно стараясь придвинуться к нему как можно ближе. Исключением, пожалуй, были его прислужницы. Райна предпочитала спать на самом краю, а мелкая была почти невесомой, даже если и устраивалась на его груди. Правда, казалось, это было уже так давно, что мало походило на правду.       Исказившись в угрюмой и недовольной гримасе, Гажил все же разомкнул глаза и тихо зарычал. Солнце было в зените и настойчиво давало о себе знать, проникая через не зашторенные окна номера Локсар. Такая хорошая погода означала лишь то, что водная волшебница либо была на другом конце Земного края или попросту крепко спала. Рэдфокс никогда не рассказывал подруге об этой особенности ее магии. Джувии незачем было знать о том, что в моменты ее бессознательного состояния ее чары рассеивались и давали возможность солнцу возвышаться над округой. По крайней мере, в те редкие дни, когда эмоции не изводили ее и во сне.       Выпутавшись из одеяла и небрежно спихнув женскую ногу и руку, что обвивали его, Гажил подорвался с места. Незнакомка так и продолжала спать как ни в чем не бывало, лишь перевернулась на другой бок. Быстро натянув на себя свои штаны, волшебник подобрал невесомые, полупрозрачные подобия юбки и топа, которые громко зазвенели, стоило оторвать их от пола. Сейчас, глядя то на вещи в своих руках, то на спящую женщину, Куроган начинал злиться еще больше. Надо было выгнать ее еще ночью.       – Вставай! Тебе пора, – громко скомандовал дракон, бросив танцовщице ее вещи, отчего та распахнула глаза и села в кровати, не стесняясь своей наготы.       – Я могу улучшить твое настроение, – растерев сонные глаза и соблазнительно улыбнувшись, проворковала брюнетка, не торопясь делать то, что было сказано.       – Говорю еще раз – пошла вон отсюда! – ядовито прошипел Гажил, которого с каждой секундой все больше раздражала его вчерашняя игрушка.       Брюнетка что-то разглядела в его взгляде, отчего быстро и молча оделась и покинула номер, оставив недовольного волшебника одного стоять возле окна. Видимо, он своим басом разбудил Джувию: солнце моментально заволокло тучами и ни с того ни с сего началась метель. Похоже, не у него одного было похмелье. Размяв затекшие мышцы и подняв с пола свои вещи, Куроган поспешил восвояси.       Ну, конечно, дверь была не заперта. Стоило войти в свой номер, как на него уставились две пары таких разных, но одинаково недовольных глаз. Правда, мелкая поспешила перевернуться на другой бок и зарыться под одеялом. А вот Локсар, напротив, быстро вылезла из его постели и направилась в ванную комнату, жестом требуя, чтобы он шел за ней. Закатив глаза и еще раз взглянув на комок на кровати, который немного дрожал и, казалось, то ли тихонько всхлипывал, то ли шмыгал носом, мужчина все же последовал за подругой.       – Ради духов, объясни Джувии, что ты творишь?! – мигом прошипела Джувия, плотно закрыв дверь за своим другом и обведя его недовольным взглядом. – Мало того, что всю ночь за стеной прямо над нашими головами что-то звенело, рычало, стонало и трахало, так еще ты пришел в таком виде!       – Ой! Женщина, это не твое дело! – косясь на разъяренную фурию, Гажил все же решил взглянуть на себя в зеркало. Ну, пара царапин, немного следов размазанной помады тут и там и уже потускневшие засосы. Это не повод читать ему лекцию. – И что с того?! Давно ли тебя волнует, с кем и когда я сплю?       – Джувию это не волнует, но это волнует твою девушку.       Теперь было понятно, куда вел весь этот разговор. И как же вбить в голову этой сумасшедшей водяной женщине, что мелкая просто его рабыня? «Ты и правда настолько глуп?» – пронеслось слышимое только ему шипение в его голове. Мужчина, недовольно хмыкнув, присел на бортик ванны, а подруга продолжала сверлить его осуждающим взглядом. Будто бы он был что-то должен своей прислужнице. Еще чего, девчонка сама послала все хорошее, что их связывало, ко всем демонам Зерефа, когда вновь решилась бежать. Он и так сделал все возможное, чтобы не прикончить ее сразу на месте.       – Разберись уже со всем, что творится в твоей косматой голове и поговори с ней. Ты становишься зверем только тогда, когда сам хочешь им быть. Не порти то хорошее, что у тебя есть! – Джувия окинула себя взглядом в зеркале, пригладила спутавшиеся за ночь волосы и вылетела прочь из ванной комнаты, оставив друга один на один с размышлениями.       Недовольно рыкнув, волшебник все же решил принять душ. Представительница четырех элементов заставила его задуматься над тем, что же он делает. Одно дело посадить девчонку на цепь за попытку побега, но совсем другое – приволочь девицу на ночь, чтобы задеть мелкую еще сильнее. Он точно знал, что прислужница не врала, когда говорила, что сожалеет и хочет все исправить. Но вот животное нутро жаждало крови и… мести. Правда, теперь зверь утих, довольный и сытый, а Гажилу придется самому все расхлебывать. Что ж, покой и счастье явно были созданы не для таких людей, как он. Остается просто ждать и смотреть, куда же все это приведет.       Когда дракон покинул стены тесной и неуютной ванной комнаты, в основной части номера его уже ждал сытный обед. Кровать была аккуратно застелена, а мелкая сидела в кресле, полностью одетая. Стоило ему подойти к столу, как Леви молча пересела на край кровати, упрямо уводя взгляд от волшебника, и продолжила крутить в руках надкусанное яблоко.       – Ешь нормально, – рыкнул Гажил, но девушка лишь вновь впилась в яблоко. – Нам сегодня предстоит долгий путь назад. Эй, с кем разговариваю?!       – Я не голодна, хозяин. – МакГарден бросила недоеденный фрукт на поднос и принялась собирать сумки, повернувшись спиной к мужчине, не желая сейчас демонстрировать ему свою обиду и ревность. К тому же, недостаток сна давал о себе знать. И не только он.       Рэдфокс медленно вздохнул, стараясь успокоиться, чтобы не сорваться на крик. Все это пассивно-агрессивное поведение прислужницы его крайне бесило, но если он сейчас даст волю своим эмоциям, то победителем из этого конфликта ему не выйти, а он не любил проигрывать. Бесшумно подкравшись сзади, брюнет просто стоял и ждал, когда же синевласка наконец обернется. На его удачу, долго ждать не пришлось: Леви буквально уткнулась носом в его грудь и от неожиданности вскрикнула, и, попятившись, запнулась. Сильные руки так и не дали ей упасть, плотным кольцом обвившись вокруг ее тонкой талии. У нее не было ни малейшего шанса, чтобы не угодить в этот капкан настойчивых алых глаз, которые теперь следили за малейшим ее движением, будь то сбившееся дыхание или трепет ресниц. Тяжело вздохнув, Леви сдалась и расслабилась. Она вновь проиграла. Гажил лишь подхватил ее и плюхнулся обратно в кресло, мигом протянув девушке новое яблоко, а сам принялся сметать мясной рулет, жадно запивая его пивом. Не будучи полностью уверенной в том, что слезы не решат сейчас прыснуть из ее глаз, синевласка перебралась с мужских колен на подлокотник кресла, продолжая монотонно жевать казавшийся ей безвкусным плод. И почему хозяину было важно контролировать каждый ее шаг, каждый ее вдох? Он даже решал, когда ей пить и есть! Впрочем, как и то, когда и кого ему «любить». Кому и как умирать тоже решал только он, правда, ей он умереть не даст, вдоволь не насладившись ее мучениями. Леви была уверена, что мужчина теперь уж точно исполнит свою угрозу четырехлетней давности. Заблудившись в лабиринте своих размышлений, синевласка не заметила, как дракон закончил свою трапезу и теперь наблюдал за ее пустым выражением лица. От легкого касания к своей щеке девушка вздрогнула.       Гажилу не нравилось, что он не мог прочитать ее мыслей и эмоций. Обычно все было написано на ее лице, мелкая бестия не умела врать, а даже если и решалась на подобную глупость, то необузданный румянец всегда выдавал ее с потрохами. Сейчас же миловидное лицо, очертаниями напоминающее сердце, было абсолютно лишено жизни и эмоций. Только уродующие всю ее красоту и прелесть темные круги под покрасневшими глазами говорили ему хоть о чем-то. Неожиданно сморщившийся от каких-то потайных мыслей носик и в недовольстве нахмурившиеся тонкие брови, отчего на лбу проступила морщинка, приоткрыли для внимательного волшебника завесу старательно скрываемых эмоций.       – Ненавидишь меня сейчас, – бесстрастно озвучил свою догадку дракон, сметая пальцем непослушную синюю прядь с девичьего лица, отчего Леви и вздрогнула, во все глаза смотря на своего господина. – Тебе это пойдет на пользу, мелочь. – Зрачки карих глаз расширились, но синевласка так ничего и не ответила. Куроган быстро убрал свою руку, отметив про себя, что у прислужницы был жар.       Ему уже порядком опостылело находиться в этом месте, дракон хотел как можно скорее вернуться в замок, где все встанет на свои места. Может, и с мелкой будет проще. Там нет никакой нужды сажать ее на цепь, «дома» прислужница вела себя образцово, по крайней мере, в большинстве случаев. Теперь же, когда внутренний зверь получил сполна все, чего он так страстно желал, и теперь вулкан различных эмоций больше не туманил его голову, Гажил пришел к мысли, что если он не хочет сломать плененную волшебницу до конца, пора отложить «кнут» в сторону и продемонстрировать манящий своей сладостью «пряник». Волшебник действительно был хорошим учителем, который умело играл на чувствах других людей. Его звериное нутро было верным помощником в распознании эмоций, а обостренные чувства никому не давали и малейшего шанса на обман. Как кукловод дергает за нужные веревочки, так и Куроган играючи надавливал на различные струны в душах своих жертв. Если какая-то рабыня имела неосторожность или глупость ослушаться, то ее воспитанием всегда занимался Железный Убийца Драконов. И если в начале его жизни в рядах призраков это было познавательно, затем увлекательно, то после смерти его прислужницы весь азарт пропал. Да, он по-прежнему был хорош в этом деле, правда, былого удовольствия от своих действий он больше не получал. А теперь же, когда звериное «я» претерпевало серьезные изменения, он подсознательно стремился подчинить синевласку совершенно на другом уровне. Нельзя было ее сломать, но при этом результатом должно быть полное подчинение. По крайней мере, так казалось самому Курогану, который хорошо разбирался в таких чувствах как злость, страх, паника, унижение, животные инстинкты, ненависть и неконтролируемые амбиции; а вот спектр противоположных, светлых эмоций был ему абсолютно чужд.       Пока Леви убирала со стола, Гажил неслышно подошел к батарее и как в ни в чем не бывало разорвал звенья. Мелкая бестия была так увлечена своим делом, или же недосып и простуда были всему виной, что даже не заметила, как брюнет, наспех скручивая унизительный поводок, вновь встал позади нее. Он мог бы и дальше любоваться выдающимися округлыми бедрами своей прислужницы, пока та тщательно оттирала запачканную столешницу, согнувшись почти пополам, но не устоял и притянул задохнувшуюся от такой неожиданности хрупкую девушку к себе.       – Ты помнишь про свое обещание? – еле слышный шепот обжег ее чувствительное правое ушко, заставив Леви вздрогнуть и непонимающе посмотреть на серьезное и хмурое лицо своего господина. Теперь, когда она развернулась, она увидела обернутую вокруг его руки цепь и с трудом нашла в себе силы, чтобы с надеждой прошептать:       – Гажил?!       – Не разочаруй меня, Леви. Это последнее предупреждение. – Мужчина ловко отстегнул тяжелую удавку от ошейника в виде ожерелья и свободной рукой поддел девичий подбородок, чтобы заглянуть в искрящиеся надеждой карие глаза, аккуратно коснувшись большим пальцем приоткрытых розовых губ. – Жду тебя внизу со всеми вещами через полчаса.       – Да, хозяин, – неслышным шепотом пролепетала синевласка вслед скрывшемуся в темном коридоре мужчине, который оставил двери в номер распахнутыми настежь.

***

      – Гажил-сан! – Ретт окликнул дракона, стоило тому спуститься вниз по лестнице в тесное фойе.       – Надеюсь, это что-то важное. Мне пора седлать лошадей.       – Да, вчера оставили несколько новых запросов на задания. Я подумал, что вы бы хотели взглянуть на это. – Парень достал и расправил листок из плотной и дорогой бумаги, на котором красовался портрет очаровательной молодой девушки в красивом бальном платье, а внизу была надпись:

«Срочно. Требуется помощь. Мою дочь, Люси Хартфилию, похитили и силой удерживают в гильдии «Хвост Феи». Спасите и верните ее мне. Она может быть под действием заклятия и все отрицать, говорить, что она находится там по своей воле. В случае необходимости и ради ее собственного блага, вы можете применить силу. Вознаграждение: 10,000,000 драгоценных. P.S. Если я не получу подтверждения от вашей гильдии в течении двух недель, запрос будет направлен другим волшебникам».

      – Я подумал, это будет вам интересно.       – Тц. Значит, остались еще мозги в твоей башке? Ты больше никому не скажешь об этом. – Тон и грозный вид драконоборца не оставили смотрителю постоялого двора другого выбора, кроме как утвердительно кивнуть. Гажил уже сложил бумагу и убрал ее во внутренний карман, собираясь уйти, как рыжеволосый вновь его одернул:       – Есть еще кое-что, о чем я хотел бы с вами поговорить.

***

      Джувии не нравился план. Более того, она была убеждена, что это слишком опасно. Но Тотомару и Гажил упрямо игнорировали ее и ее доводы.       – Я говорю, что другого выхода нет! – злобно рыкнул Рэдфокс, глядя на насупившуюся подругу. – Да и что может произойти? Ты всегда будешь рядом. Или ты за свою шкуру радеешь, а?       Этого она никак слушать не желала и тотчас ударила водным хлыстом так близко к лицу дракона, что отсеченная прядь черных как смоль волос, покружившись в воздухе, медленно осела на заметенную снегом улицу.       – Ты совсем сдурела?! – Куроган уже хотел было броситься на подругу, но его дорогу вовремя преградил Тотомару.       – Нет, это вы оба спятили! Случись что, она даже защититься не сумеет! Ты же не снимешь и его тоже, да, Гажил? – приобретя совсем рассвирепевший вид, Локсар сверлила пылающим взглядом темно-синих глаз все еще разъяренного ее выходкой друга.       – О чем это вы? – ничего не понимая, вклинился в спор маг огня. – Кто что должен снять?       – Замолчи, Джувия, – мгновенно зашипел дракон, не желая раскрывать секрет его прислужницы кому-то еще, – конечно, нет! Все будет так, как я сказал, – больше не говоря ни слова и оставив позади разозлившуюся подругу и ничего не понимающего согильдийца, Рэдфокс поспешил в фойе, чтобы окликнуть свою запаздывающую мелкую синюю бестию. Прошло уже тридцать пять минут с того момента, как он оставил ее одну в незапертой комнате.

***

      Леви очень быстро собрала все вещи в дорожные сумки и была готова покинуть номер уже спустя десять минут после того, как волшебник скрылся в только ему одному известном направлении. Сейчас же она сидела на краю кровати и не могла отвести глаз от распахнутой двери. Рука невольно сама легла на ошейник, словно пыталась нащупать там тяжелую железную цепь. Синевласка в первые секунды, когда Гажил только отцепил ее удавку, не могла поверить своему счастью. Ей казалось, что она способна горы свернуть, сделать все, что угодно, даже найти самого Зерефа и в одиночку одолеть самое древнее и страшное зло. Но эта необычайная легкость и эйфория, впрочем, быстро сменилась на гнетущее ощущение невидимых оков. Она должна была спуститься вниз уже пять минут назад, но не могла заставить себя сделать и шагу за дверь. Страх, что все это было лишь злой шуткой ее хозяина, который таким образом решил устроить проверку, не покидал ее и буквально сковал ее по рукам и ногам. У нее больше нет права на ошибку – Гажил дал четко ей это понять; теперь на кону была ее жизнь.       – Мелочь, не вынуждай меня подняться и узнать, что ты все еще не собралась. Или ты вновь попыталась сбежать? – от громогласного баса, разорвавшего давящую тишину небольшого двухэтажного здания, синевласка подпрыгнула и бросилась к сумкам. – Считаю до пяти, но тебе же будет лучше, если я не досчитаю даже до трех. О-о-ди-и-и-и-н…       Леви наспех оглядела комнату, в надежде, что ничего не забыла, и, взяв тяжелые сумки, поспешила спуститься в фойе. Растянувшееся эхом «два-а-а-а-а-а» застало ее уже на лестнице, а когда цифра «три» слетела с губ брюнета, МакГарден, хоть и запыхавшаяся, уже стояла рядом. Довольно оскалившись, Гажил с легкостью подхватил обе сумки одной рукой, а второй потрепал голубые пряди на голове девушки, которая отчаянно старалась отдышаться.       – Надевай, – распорядился хозяин, протянув синевласке точь-в-точь такое же пальто, что уже красовалось на Джувии, стоило им выйти на улицу и подойти к нагруженной телеге. Девушка, распознав в голосе брюнета нетерпение, поспешила выполнить приказ. – А теперь, залезай. Запомни, без фокусов, мелкая. Я всегда тебя найду, куда бы ты не сбежала от меня, – склонившись над самым ее ухом, глухо прорычал дракон и, дождавшись ответа, помог своей прислужнице устроиться на козлах повозки.

***

      Они уже ехали больше часа. Лошади, проваливаясь почти по колено, с трудом тянули за собой груженную повозку по занесенной снегом дороге. Синевласка то и дело опасливо озиралась по сторонам, водная волшебница же без отрыва смотрела в белоснежную даль, где невозможно было различить даже линию горизонта. Ее магия, питающаяся эмоциями, вместе с пронизывающим до костей ветром и холодом заволокли природу нескончаемой и непроглядной метелью. Джувию терзало плохое предчувствие. Ей все еще не нравился этот глупый и рискованный план, но задание мастера должно быть выполнено любой ценой. Перед самым их отъездом в сторону Волчьей горы, когда она уже приторачивала сумки к седлу своей соловой лошади, откуда не возьмись появился злой, как все демоны Зерефа, Гажил. Ретт вовремя успел сообщить, что Рунные рыцари сейчас прочесывали всю сеть пещер. Узнав о гибели члена Совета в недавнем пожаре, власти решили, что это дело все тех же разбойников, которые рискнули устраивать набеги на повозки с провиантом для «Призрачного владыки». Теперь не было никаких шансов самим устранить эту проблему, когда вокруг Города Дубов личная армия Совета устроила свою облаву. И именно поэтому две девушки, похожие, словно сестры, ютились и жались друг к другу, сидя на жестком и неудобном облучке повозки. Леви старалась завести разговор уже не раз, но водная волшебница была полностью сосредоточена на своей задаче, а именно глядела в оба, но делать это было неимоверно трудно, когда снег то и дело норовил залепить глаза, да и лошади без конца останавливались, не желая продолжать путь в такую погоду.       Сидя, как на иголках, синевласка куталась в меховой воротник лазурного пальто и думала о Гажиле, вернее о том, что он был сейчас достаточно далеко. Интересно, смог бы он отыскать ее в такой буран? Что бы сделала Джувия, попытайся она сбежать? И вообще, заметила бы ее подруга, соскользни она с повозки в ближайший сугроб? Локсар, казалось, не моргала вовсе, а лишь упрямо и настойчиво вглядывалась в окружающий пейзаж. Они уже минут десять ехали по глухому лесу. Дорога здесь была совсем плоха, видно было, что этим путем сегодня никто не шел. Вековые ели и сосны возвышались по обе стороны, своими заснеженными вершинами исчезая в белоснежной высоте. Синевласке на секунду показалось, что вдалеке шевельнулся такой же заметенный куст, но движение больше не повторилось, а посему МакГарден не стала тревожить свою подругу, сославшись на возможное дуновение ветра.       Но ее надежды не оправдались. Когда их повозка поравнялась со злосчастным кустом, в одно мгновение ока через дорогу натянулась толстая, прочная цепь. Лошади-тяжеловозы, запнувшись о неожиданную преграду, мигом испугались и встали на дыбы, начав пятиться. Одна из них запуталась в цепи и рухнула на землю, и в панике заржала, разрывая давящую тишину своим жалобным вскриком. В этот момент из кустов и сугробов выпрыгнули одетые в белые накидки два десятка человек, вооруженных кто вилами, а кто луком и стрелами. Они двигались слаженно, быстро, без доли сомнений. Четверо крепких мужчин мигом взяли коней под узду и обрезали поводья, не давая водной волшебнице и малейшего шанса что-либо сделать. Еще через секунду двух синеволосых красавиц уже держали на мушке. Их окружили плотным кольцом.       – Сдавайтесь, если вам дорога жизнь, дамочки, – прозвучал властный, уверенный голос без какой-либо дрожи.       – Джувия дает вам такой же выбор, господа, – медленно поднявшись со своего места, ледяным тоном произнесла представительница четырех элементов и замерла.       Леви даже не увидела, в какую долю секунды один из нападавших дрогнул, и стрела со свистом устремилась прямо в нее. Реакция Локсар была мгновенной: девушка со всей силы отпихнула подругу в сторону, но не удержала равновесия, и кубарем повалилась с повозки вместе с прислужницей дракона в ближайший сугроб.       – Неверный выбор. Прикончите их и уходим, – прозвучало где-то в стороне и к ним двинулся незнакомец, вооруженный вилами.       Синеволосая девушка первой сгруппировалась и начала ползти к подруге, но мужчина уже занес вилы над своей жертвой. Ей нужна была лишь секунда, одна несчастная секунда и немного удачи! Хоть что-нибудь! Нащупав в сугробе камень, она быстро схватила его и ловко подорвалась с места, со всей силы ударив нападавшего по голове. Но этой секунды не было. Вилы насквозь пронзили девушку, одетую в синее пальто, которая продолжала лежать в снегу и лишь во все глаза смотрела на нее.