Плененное сердце

      Леви была готова поклясться, что именно солнечный зайчик так настойчиво пытался ее разбудить. Теплый луч скользил по ее лицу, касался кожи, медленно стирая с нее сонную истому. С ног до головы она была окутана теплом столь явным, что стоило ей глубоко вздохнуть, как сердце с новой силой разливало его по телу, наполняя каждую клеточку медленно тлеющим жаром. Глаза открывать не хотелось вовсе. Девушка решила свернуться еще более тугим калачиком, но спиной уперлась в горячую преграду, что мигом обвилась вокруг нее капканом крепких мужских рук. Очень больших и тяжелых рук. Лучик, плясавший на ее лице, куда-то исчез, забирая с собой всю дрему, и глаза в тот же миг распахнулись, как по щелчку. Солнца нигде не оказалось, густеющие тучи начали застилать небо, грозясь осыпаться дождем или снегом. А ведь она так давно не видела солнце, что уже и не вспомнит, когда в последний раз купалась в его ласковых лучах. Голова казалась непривычно тяжелой, а мысли никак не хотели собираться воедино, путаясь в калейдоскопе разных картинок, слов и обрывков воспоминаний. В последний раз похожее чувство было после похорон матери. К слову, с того дня она сторонится не только болезненных воспоминаний, но и вина. Решив, что решать проблемы надо по мере их поступления, Леви предпочла начать с самой очевидной и первоочередной. Правда, попытки выпутаться из крепких объятий не увенчались успехом. Даже приподнять руку на жалкие сантиметры удалось ей с трудом. Казалось, Куроган был выкован из железа. Словно и этого поражения было недостаточно, чтобы уязвить ее и так настрадавшееся самолюбие, как случилось невозможное – дракон прижал ее к себе еще сильнее, буквально вдавливая хрупкое тело в свою широкую и мускулистую грудь. В очередной раз обидная мысль, что она не игрушка, пронеслась в сознании МакГарден. Но все ее аргументы разбивались об один очевидный факт – по сравнению с огромным, по ее меркам, хозяином, она и впрямь напоминала хрупкую фарфоровую куклу.       Подобная ситуация крайне удивила девушку, ведь Гажил обычно не терял бдительности даже во сне: стоило ей пошевелиться лишний раз, как волшебник всегда просыпался. Но только не сегодня. Мерное сопение над самым ухом убаюкивало, а биение сердца в груди мужчины отзывалось в каждой клеточке ее отдохнувшего тела. Словесница не могла и предположить, что Гажил может устать так сильно. Оставив тщетные попытки навлечь на себя гнев разбуженного дракона, Леви просто расслабилась. В конце концов, как часто ей удается понежиться в большой кровати и крепких объятиях?       Медленно, но верно все мысли выстроились в хронологической последовательности в девичьей голове. Ох, лучше бы она и дальше спала! Правда, одно было ясно наверняка – довольно с нее отчаяния. Продолжи она и дальше купаться в нем с такой завидной регулярностью, как от нее самой не останется и следа. Достаточно и того, что она уже пережила, ведь сил на большее не осталось. Внутри царила пустота, оставалось лишь наполнить ее чем угодно, но только не отчаяньем. Например, добрыми воспоминаниями о светлом детстве, о любимых родителях. О маминой улыбке и ее тихом голосе, когда она читала дочери первые сказки на ночь. О ее нежных руках, что утирали редкие детские слезы. О ее глазах, лучившихся таким добром и любовью, что, казалось, от одного взгляда можно было забыть, как дышать.       Отец же всегда был для Леви главной опорой и защитой. Она еще не знала в жизни человека более благородного и справедливого, чем Виктор МакГарден. И она никогда не забудет, как сильно он ее любил. Это прослеживалось в каждом его поступке, будь то безграничное терпение, когда кроха отказывалась идти спать в свою комнату, пока он не прочешет каждый угол в поисках призрачных монстров. Или немая поддержка, когда подросшая девчушка тянулась за книгой на самую высокую полку, но так и не могла достать ее самостоятельно. А еще была слепая вера в каждое ее слово. Однажды Леви до того додразнили в школе, что в сердцах она огрела несносного мальчишку книгой по голове. Стоило ей сказать, что она ни в чем не виновата, а задиристый сосед все наврал, как отец ни на миг не усомнился в ее словах и мгновенно принял ее сторону. До своего самого последнего вдоха, последнего хрипа Виктор делал все, что было в его силах, лишь бы защитить любимую дочь.       Были еще светлые воспоминания о ферме и виноградниках, где летом солнце играло с ней так рьяно, что заставляло кроху прятаться в тени густых лоз, чтобы потом вновь встретить ее приветливым теплом. Детские воспоминания успокаивали, наполняли душу теплом, оставляя после себя легкую улыбку. Но жизнь не была безоблачна. Порой приходится мириться и с тенью. Леви никогда не забудет Дика, вернее того, как он наконец умер. И все, что случилось с ней после. А еще – до. Если бы кто-то решил взвесить все светлое и мрачное, что сплелось в ее душе воедино в гармоничном рисунке, то не смог бы сказать наверняка, что имело под собой больший вес.       Леви невольно заскользила пальчиками по мускулистой руке, что сейчас так крепко держала ее. Выступающий, рваный шрам больше не пугал ее, наоборот, придавал ей лишь уверенности в выдающейся силе его владельца. Как и другой, более мелкий, но от того не менее четкий узор, раскинувшийся бледной паутиной прерывистых порезов. Гладкие металлические бусины характерного пирсинга то и дело вставали на пути ее блуждающих пальцев. Такие теплые и одинаковые. Идеальные. Любопытство взяло над ней верх, и девушка осторожно потянула за одну из бусин, но та крепко сидела в смуглой коже, не желая оттягиваться. Зато ворчание в груди дракона заставило ее оставить эту затею, а вместо этого, лишь слегка касаясь, обвести контур каждой из них.       Неожиданно гора горячих мышц пошевелилась, и большая ладонь устремилась вдоль ее ребер, чтобы крепче обхватить словесницу под грудью. Непривычно колющаяся щека потерлась об изгиб ее шеи, а острые клыки скользнули по месту укуса, отчего табун мурашек пробежал вдоль всего хрупкого тела.       – Щекотно, – сонно пробормотал Гажил, на секунду задержавшись губами на ее шее.       Маленькая ладошка легла на одну из бусин. Как можно было чувствовать что-то через металл?! Леви с интересом повторила все свои манипуляции, на этот раз точно избегая любого контакта с кожей. Шуршащий, хриплый смешок обжег ее ухо.       – Нарываешься? – все так же лениво проворчал Куроган, но девушку было уже не остановить. Маленькие пальчики танцевали вдоль его руки, перепрыгивая с одной бусины на другую, заставляя волшебника посмеиваться над ее детской выходкой. Правда, беззастенчиво хихикающая прислужница не учла одного – шутки с ним были плохи. Окончательно пробудившись ото сна, дракон угрожающе прорычал и сам впился пальцами под ребра шутницы, вызвав оглушающий визг и безудержный хохот. Как только Леви не пыталась вырваться из объятий, но Гажил крепко держал ее, довольно упиваясь местью.       – Ха-ха… Все-е-е-е… Аха-ха-ха… Я больше не могу-у-у… – задыхаясь и давясь собственным смехом, с трудом выговорила словесница в надежде, что мужчина сжалится над ней.       Она даже не поняла, в какой момент ее пытки оказалась на спине. Известно об этом стало, когда Гажил наконец перестал ее щекотать и скатился с нее на бок, подперев голову одной рукой, пока вторая все еще крепко вжимала ее тело в матрас. Его глаза блестели победным пламенем, а на лице, помимо белоснежного оскала, и правда красовалась щетина. Судя по всему – трехдневная. Ладошка сама устремилась вверх и тотчас легла на шершавую щеку крайне удивленного мага, чьи проколотые брови изогнулись в вопросе.       – Ого, – только и промямлила словесница.       – Ты вчера еще головой приложилась? – хохотнул Рэдфокс, но отстраняться не стал. – Щетины никогда не видела?       – Не у тебя, – искренне поразилась Леви, уже ведя рукой по подбородку и вниз по шее хозяина.       – Ги-хи. Я давно не дитя малое, знаешь ли. Или уже забыла? – От ехидного замечания девушка покрылась румянцем. Знала она это его выражение лица, ничем хорошим дело потом не заканчивается. Леви быстро коснулась пирсинга на его подбородке, заодно остановив мужчину на полпути, когда тот склонился над ней с явным желанием поцеловать:       – Так ты чувствуешь?       – Не переводи тему, мелочь, – недовольно проворчал дракон. Но на миловидном лице было такое недоумение, что он лишь вздохнул и перекатился на спину, закатив глаза. Теперь настроение точно было убито.       Такой расклад МакГарден не устраивал. Гажил умудрился ее заинтриговать, а теперь решил оставить ни с чем. И что с того, что она решила проигнорировать его желания? Обида все еще таилась в ее душе, и так просто она не пройдет. Конечно, никаких обязательств между ними не было. Дракон был волен делать, что хочет. Но зачем было так открыто бросать ей в лицо все доказательства своих похождений? Это было унизительно. Похоже, единственным выходом было начать все с чистого листа. Они оба совершали глупости с завидным усердием. Ей было пора смириться с тем, что она застряла в этой гильдии надолго, если не навсегда, ему – что она тоже человек, несмотря на то, что целиком и полностью находящийся в его милости. Повернувшись лицом к Гажилу, Леви вновь коснулась его руки, намеренно выводя узоры вокруг металлических бусин, будто они и не интересовали ее вовсе.       Куроган мысленно сыпал проклятьями. Вот уж упрямая девица! Ее любопытство не имело границ, что всегда влекло за собой лишь бесконечные неприятности. И он хорош, сам подлил масла в огонь необдуманными словами, приоткрыв завесу его личных секретов.       – Это не пирсинг. Это проецирование моей магии, – тихо начал Рэдфокс, рассматривая мелкие трещинки на потолке. – Проводник в своем роде. Мой элемент не столь эфемерный, как свет или тьма. Или как твои слова. Металл по природе имеет жесткую структуру, и он хранится во мне.       Теперь, когда он это озвучил, слова обрели смысл. Одно дело – магия держательная, когда для того или иного колдовства требовался предмет. Например, ее перо заметно упрощало жизнь. Что уж говорить о бесконечных вещах, работающих от лакрим. Магия заклинателя – совсем другое дело. Только виды волшебства исчисляются десятками, что уж говорить об особенностях у отдельно взятого колдуна. Многое зависит от размеров внутреннего источника, определяющего магическую мощь. Вполне вероятно, что если волшебство действительно сильное, то оно может воздействовать и на внешнюю форму или окружающий мир. Взять тех же Джувию и Сола. А тут еще вдобавок тайные знания Убийц Драконов. Обычно, магия дает о себе знать еще в детстве. Катализатором становятся сильные эмоции и нестабильный гормональный фон. А если судить по одному лишь внешнему виду Курогана, его детство выдалось далеко не простым и безмятежным.       Гажил перевел взгляд на сильно призадумавшуюся прислужницу. Стоило ей чем-то озаботиться, как морщинка на лбу не заставляла себя ждать. Ги-хи. Какого же будет ее удивление, когда она увидит это:       – Это сложно понять, не напрягайся. Лучше смотри внимательно, – волшебник согнул одну руку в локте и сконцентрировался на дыхании, закрыв глаза. Это было действительно щекотно. Через мгновение бусины одна за другой втянулись в кожу, не оставляя следов. Маленькие пальчики в тот же миг начали жадно трогать, гладить и щипать его руку, сбив Гажила с толку. Металл сразу же появился вновь.       – А ты так и с остальными можешь? – Дракон лишь хохотнул в привычной манере, взглянув на удивленную волшебницу, которая теперь сидела в кровати и во все глаза смотрела на него, не переставая касаться его руки. Будто единорога увидела.       – И не только так. – Теперь пирсинг стал длиннее, напоминая шипы, но ненадолго. Концентрация все же требовалась для подобных фокусов исключительная. Но другой трюк был уже отработан на уровне подсознания: железные чешуйки стали расползаться по всей руке, начиная свое движение аккурат от украшений.       – Так вот, что ты имел в виду под проводником! – Леви завороженно наблюдала за тем, как металл видоизменялся по одной только воле волшебника, напрочь игнорируя собственную природу. – Пирсинг ускоряет трансформацию! Интересно, как бы ты выглядел без этого, – МакГарден вновь протянула руку к лицу дракона, коснувшись бусин на бровях и носу.       – Этого ты уже никогда не узнаешь. Они появились одними из первых и не поддаются никаким изменениям. Так что придется любить таким, какой есть. Ги-хи-хи.       Леви лишь слегка улыбнулась на это. Ее вопрос был лишь простым любопытством, Куроган и так был по-своему красив. Да и любить кого-то за внешние данные – дело заведомо глупое. Зато всегда можно любить что-то в самом человеке.       – Значит, остальной пирсинг ты все же сам решил?.. – слово «сделать», в прочем, как и «пирсинг» теперь с трудом скатывались с ее языка.       – И да, и нет, – болтовня начала утомлять Рэдфокса, он никогда не был человеком слов. Но, зная альтернативу, мужчина все же решил оставаться в кровати и дальше отвечать на бесконечные вопросы. – Со временем моя сила возросла и стала искать новые места выхода. Я просто сам решил распределить их так, как мне больше нравится. Через несколько лет и эти бусины перестанут поддаваться изменениям. – О том, что некоторый пирсинг имел свою подоплеку и был связан с определенными воспоминаниями, маг все же умолчал.       Леви лишь многозначительно хмыкнула, вновь призадумавшись. Гажил, сколько бы не оттягивал этот момент, наконец встал с кровати и поспешил одеться. Зачем лишний раз дразнить и себя, и мелкую бестию, если в ближайшем будущем ему все равно не светило затащить ее в кровать. То, как она ловко уклонилась от поцелуя, давало ему об этом вполне однозначное понятие. Выудив из шкафа черные штаны и первую попавшуюся тунику, дракон достал еще и чистое платье.       – Я пошел к мастеру, ты – к старухе. Пусть она сделает что-нибудь с твоим жаром.

***

      Жозе был зол. Конечно, вывести его из равновесия было не так уж и сложно, но складывающаяся ситуация действительно бесила одного из Святейших Магов донельзя. Когда все это началось? Пожалуй, с того самого момента как он стал чувствовать, что его власть ослабевала. Одно дело управлять молодыми магами, стать для них наставником, ментором. Он виртуозно раскидывал свои сети, словно паук. Кто бы знал, каким же трудом далось заполучить всю четверку элементов и Убийцу Драконов в придачу. Он не один десяток лет шел к тому, чтобы встать во главе одной из сильнейших гильдий. И единственной целью была власть. Никто и никогда больше не был вправе указывать ему, распоряжаться им, унижать его. Он был всем для «Призрачного владыки» – он сам стал владыкой, прячущимся в тени, подстрекателем, искусителем. Жозе Порла на своей собственной шкуре знал обо всем, чему он подвергал всех своих наемников. Слабакам нет места на земле. И если кого-то что-то не устраивало, то они сразу могли идти за лопатой и начинать рыть себе могилу. Это – наивысшая милость из всех, что он мог предложить. Но сейчас все шло из рук вон плохо. Совет начал раскидывать свои сети в округе. Он умел находить общий язык почти со всеми чиновниками, от мала до велика, но вот новый наместник оказался темной лошадкой. Кто бы мог подумать, что он уже был засланным казачком, разве что от другой команды высшей лиги. Союз Балам неспроста обосновался у него под самым носом. Этот альянс управлял действиями всех темных гильдий на территории Фиора. Наверняка деятельность «Призрачного владыки» привлекла к себе их внимание. Конечно, с высоты их полета все это напоминало игру. Но даже при таком раскладе ежегодный добровольный взнос в их копилку никто не отменял. И именно этого Жозе не делал. Платить – значит признавать чужую силу. Но этому не бывать, считался он только с собой и смертью. Ранее уязвленные гордость и самолюбие никогда не позволят ему идти на компромисс, в своей игре он всегда шел и будет идти ва-банк. До тех пор, пока он восседает в кресле мастера «Призрачного владыки», эта игра будет идти только по его правилам.       По крайней мере, так всегда ему казалось. Но теперь, когда сильнейшие из его «детей» решили показать характер, это не могло его не раздражать. Конечно, развязать войну с Макаровым, указать ему на его истинное место позади самого Порла, было крайне приятной перспективой, но возникла она совсем не вовремя. Он дал слабину. Жозе размяк, сидя в своем замке, наслаждаясь плодами своего труда. И сейчас он должен был поставить всех на место. С утра принесли две крайне неприятные вести. Рунные рыцари на днях заглянут в его обитель, чтобы подробнее расспросить обо всех проблемах, возникших в регионе. А еще пришло какое-то послание из Боско. Видимо, и на границах творилось что-то подозрительное, раз работорговцы прибегли к шифру – иначе определить этот набор знаков и символов было нельзя.       Поэтому теперь, вдоволь размяв голосовые связки и потрудившись подобрать самые яркие эпитеты, необходимо было раздать этой троице задания. Да такие, что больнее ударят по их воспрянувшему самолюбию.       – Ты, – костлявый палец указал на Джувию, – чистишь конюшни. Ты не леди. И ничем не отличаешься от остальных магов в этой гильдии. Решила занять чью-то сторону помимо моей, так будь добра расхлебывать последствия.       – Ты, раз такой умный и додумался приволочь два десятка трупов прямо на порог, будешь сам от них избавляться. Без магии. Без помощи Сола. Один. Где лопаты и могильник сам отлично знаешь. – Жозе прожигал дыру взглядом в Тотомару, но тот лишь, скрестив руки на груди, уставился в стену.       – А ты, мой милый друг, со своим красноречием и острым языком займешься вот этим, – Порла швырнул листок в сторону Курогана. – Не справишься – твоя девка отправится с первой же партией прямиком к новым хозяевам. А я уж позабочусь о ее будущем, не сомневайся. Как тебе такая игра?       – Почему этим должен заниматься именно я? Оставьте это задание слабакам, а мне предоставьте нормальную работу! – возмущению Курогана не было предела. Он был готов увидеть сложнейшую миссию, да что угодно, но только не каракули с каллиграфической пометкой в углу: «Перевести. Три дня».       – Ты будешь делать то, что я тебе скажу. В следующий раз будешь думать, прежде чем дерзить мне при всех. Это касается каждого из вас! – Жозе испепелял своих наемников взглядом. Иван же расплылся в довольной улыбке, наблюдая за разбором полетов в углу кабинета.       – Да, мастер, – эхом отозвались волшебники, готовые уже разбрестись по округе и заняться делами.       – Кстати, теперь твоя шлюха будет работать в баре на регулярной основе. Пусть привыкает к постоянному вниманию. – Дракон лишь цыкнул в ответ, принимая эту информацию к сведению. Мелкая явно не обрадуется. – Свободны!       Стоило двери затвориться, как Порла плюхнулся в кресло за столом, устало бормоча себе под нос ругательства.       – Кто такой Пурехито? – наконец поинтересовался он у Дреяра.       – Второй мастер «Хвоста Феи». Поговаривали, что он умер. Но, сдается мне, что слухи о его кончине были сильно преувеличены, – скучающим тоном заговорил Иван, рассматривая собственные ногти на руке. Он точно знал, что бывший мастер жив-здоровехонек, разве что имя сменил, да и лагерь заодно. С Хейдсом он встречался всего-то месяца полтора назад. «Хвост Ворона» был единственной гильдией, что жила своей собственной жизнью. И Хейдс был тому главной причиной. Он и Иван – почти, что побратимы в своем отвращении к собственным корням. Правда, мотивы их были различны. Зато цель одна.       – Это проблема?       – Не была ею до тех пор, пока Гажил не прикончил его наместника. Остается надеяться, что они не были близки и можно будет сослаться на вынужденные жертвы.       – Когда ты вернешься, говоришь?       – Как только поуляжется вся эта шумиха с убийством, а Рунные рыцари уберутся восвояси. В назначенный день я буду, можешь не сомневаться.

***

      – И чем ты только думала, когда решила поваляться в сугробе в мокрой одежде? – старуха ворчала уже битый час, старательно измельчая какие-то корешки и травы в ступке.       – Я и так уже догадалась, что это было глупо! Но другого выбора на тот момент у меня не было. Но меня сейчас больше волнует другой вопрос – насколько ты уверена в своем зелье? – Была не была, решила МакГарден. Этот вопрос уже так давно терзал ее, что сил больше терпеть не было. И как бы не было стыдно и страшно, она должна знать.       – Ты только что поставила под сомнения мои навыки, или мне показалось? – Размеренный стук прекратился, и целительница уставилась на девушку, которая сейчас сидела на смотровом столе и болтала ногами, казалось, от скуки. Но по одному ее виду можно было определить, что на самом деле она изрядно нервничала.       – Просто для меня это важно! Я никогда не обращалась… к подобным средствам за их полной ненадобностью. А за эту неделю произошло столько всего, что только одна мысль, что оно может не сработать, пугает меня до чертиков.       – Ты вроде бы не дура. А теперь скажи, сколько маленьких, чумазых и кричащих детей ты видела в замке? – Леви и правда призадумалась. И только сейчас поняла, что даже беременных никогда не встречала здесь.       – Значит, оно всегда работает?       – Ты продолжаешь сомневаться, и это продолжает раздражать, – старуха вновь принялась за работу, начав помешивать отвар и добавлять туда измельченные травы, сыпля проклятьями. Аромат стоял такой, что голова кружилась. – Знаешь ли, я этим занимаюсь почти всю свою жизнь, и, если я не справилась с одним несчастным укусом, которым тебя наградил твой варвар-хозяин, это еще не означает, что есть повод мне не доверять в других аспектах. Формула выверена. А с учетом твоей комплекции, такой концентрации хватит минимум на неделю.       – Но есть хоть малюсенький шанс, что в этот раз ты ошиблась? – спустя долгие минуты все же тихо спросила Леви. Она правда верила женщине, правда! Но вот только тот факт, что в последнее время ей катастрофически не везет, не давал ей покоя. Лучше было разозлить знахарку донельзя, но быть на сто процентов спокойной.       – Да ты издеваешься?! – взвизгнула от злости старуха, даже запустив в МакГарден деревянной ложкой, которой помешивала отвар. Словесница ожидала такой реакции и вовремя соскочила со стола. Подобрав неудавшееся оружие, она подошла к старой ведьме, которая сейчас стояла к ней спиной, демонстративно скрестив руки на груди.       – Ну, прости меня, – запела девушка соловьем, обняв знахарку со спины и уткнувшись ей в плечо. Старый балахон был насквозь пропитан запахом разных отваров и трав, но не был неприятным. Женщина сперва даже сильно напряглась от подобной бесцеремонности, но быстро обмякла в маленьких, но цепких руках. Давненько она не встречала подобных девчонок, столь же глупых, отчаянных, раздражающих и… добрых. Словно почувствовав слабину, Леви вновь завела свою песню: – Просто я не в том положении, чтобы рисковать. Помоги мне, пожалуйста.       Выхватив деревянную ложку из руки прислужницы дракона и слишком резво развернувшись для своего возраста, старуха все же огрела ей девушку по голове, добившись короткого и удивленного «ай». Хитростью решила ее брать, как же! Маленькая дилетантка. Ей еще учиться и учиться.       – А теперь послушай меня. Не знаю, жар виноват или ты вчера головой приложилась, но я вправлю твои мозги обратно! Сядь! – Леви лишь испуганно послушалась, приземлившись на табурет, да только чудом не слетела с него, потому что она во все глаза смотрела на разозлившуюся от ее маленькой выходки знахарку. Та уже семенила к дальней полке, схватив с нее знакомый пузырек. – Пей! – Словесница мигом осушила все зелье, подумав, что оно было слишком горьким. – А теперь будь готова. Завтра у тебя будет сильно болеть живот, больше, чем обычно. И помучиться придется с неделю. Никакого дракона всю эту неделю. Никого. Как только все пройдет, придешь ко мне за своим обычным зельем.       МакГарден лишь послушно кивала на все инструкции, даже не задумываясь над тем, на что она сама себя подписала. Она верила старой колдунье, как своей собственной матери. А та лишь, надменно хмыкнув, отправилась процеживать отвар в большой глиняный кувшин. Что ж, девочка сама попросила ее об услуге, значит готова была заплатить и цену. Впрочем, как и большинство местных дам. Агата лишь делала то, о чем ее просили. Мучила ли ее совесть? Не в этом вопросе, только не в этом. Никому она не желала повторения собственной судьбы, повторения собственных ошибок. Будучи такой же девчонкой, она самонадеянно решила, что справится со своей судьбой. Она родила ребенка, и куда это все ее привело? Но это уже совсем другая история.       – Пей это в течение дня, завтра придешь за новой порцией, – бесстрастно проговорила женщина, передав кувшин.       – Ох, ну и запах! И я должна осушить его весь?! – Леви во все глаза смотрела на ведьму, но та только повела бровью, уперев руки в бока.       – А ты ожидала насладиться нектаром неземным? Брысь отсюда, пока жабьей икрой не напичкала! – пригрозив деревянной ложкой, ощетинилась Агата.       – Все-все, не жалуюсь!       – И правильно, в следующий раз будешь думать, прежде чем отдыхать на морозе. Кыш, у меня много дел! И с тебя еще причитается! – Но МакГарден уже и след простыл, все же получить ложкой во второй раз не хотелось.

***

      Леви больше не задавалась пустым вопросом «за что», как и не спорила больше с судьбой. Нельзя сказать, что она сильно удивилась, когда увидела Гажила, нервно выхаживающего по покоям. Удивило то, что волшебник изрядно чертыхался, крутя в руках уже помятый листок. А еще то, что он был на взводе. Обычно же хладнокровия ему было не занимать, не считая моментов, когда его что-то изрядно раздражало. Стоило ей проскользнуть в гостиную, как дракон прорычал:       – Наконец-то! Ты работаешь в баре. Всегда. Не моя идея, но ты справишься. Помни свое место, мелочь, – отчеканил волшебник и взглядом указал на непонятно откуда взявшуюся железную цепь, что теперь висела над камином. – Ты моя собственность, веди себя подобающе. – На подобный всплеск эмоций она только коротко кивнула. Что-то не давало ему покоя, и нервозность Курогана волшебным образом передалась и ей самой. Держать лицо и не показывать страха. Он остынет, как и всегда.       – Твою ж мать, пошло оно к черту, – скомкав листок и бросив его на стол, Рэдфокс семимильными шагами направился в сторону двери. – Мне надо кого-то побить. Не наживай себе неприятностей, ты поняла меня? – Гажил остановился прямо перед ней, своей яростной поступью чуть не сбив ее с ног. Леви снова кивнула. Прорычав что-то нелицеприятное в адрес Жозе, дракон все же скрылся за дверью, захлопнувшейся с таким грохотом, что пыль взмыла в воздух.       Словесница налила себе стакан отвара и, чтобы отвлечься от неприятного запаха и вкуса, разгладила бумагу. «Интересно», – подумала она, окинув взглядом символы. Она где-то уже видела похожие, но только не могла вспомнить где именно. В уголке она распознала каллиграфический почерк мастера «Призрачного владыки». Значит, причина нервозности Гажила была в этом маленьком клочке. Три дня на столь небольшую записку – не так уж и мало времени. Заглянуть бы в библиотеку, кажется, она там видела пару словарей. Язык не был мертвым, он просто был… неправильным. Стакан быстро опустел, пока Леви крутила листок под разными углами. Взглянув на часы, девушка тяжело вздохнула и направилась в сторону бара, оставив головоломку до лучших времен.       Внутри почти никого не оказалось. Пара служанок наводили порядок, сметая с пола пыль, грязь и битую посуду. Здесь никогда не бывало тихо, а по пятницам и подавно. Быстро разобравшись с грязной посудой и дождавшись, пока закончат остальные, Леви присоединилась к готовке. Она не любила это занятие – слишком много свободного времени для размышлений. Вот и сейчас, пока она нарезала овощи то кубиками, то соломкой, а то и простыми ломтиками, стараясь хоть чем-то занять голову, воспоминания упорно продолжали наводнять ее. Свекла играла с ней злую шутку, сочась алым по пальцам, вызывая рвотный рефлекс. А она-то уже было решила, что со всем справилась. Святая наивность. Если она так реагирует на невинный овощ, что ж станется, когда черед дойдет до мяса? Предпочитая об этом не думать, Леви все же скривилась и пошла мыть руки. И как раз вовремя: резкая, острая боль пронзила живот насквозь, отдаваясь в почках. Окажись в ее руках нож, то точно бы оттяпала себе пол пальца. Задохнувшись от такого наплыва, словесница вцепилась в столешницу, стараясь совладать с дыханием. Чтобы ей не дала старая знахарка, средство подействовало. Хоть и быстрее, чем предполагалось – черт бы побрал ее хрупкое телосложение. Дождавшись, когда боль отступит, девушка покинула бар, чтобы привести себя в порядок. Одна мысль все же радовала – беременной она не была.       Вечер очень быстро опустился на замок, заставив всех магов наводнить тесный бар. Леви крутилась за стойкой, мысленно взывая к Сэм постоянным вопросом: «Как ты со всем управлялась?!» Неудивительно, что бывшая наставница была падкой на алкоголь, свою единственную самостоятельную до этого смену сама МакГарден отрабатывала, находясь под действием зелья. На трезвую голову успевать везде было почти невозможно. Эти мужчины не знали порядка, были нетерпеливы, грубы, собачились из-за каждой стопки, готовые вгрызться в глотку любому, кто оказался проворнее их самих – животные, одним словом. Когда послышался шум и грохот от первой завязавшейся драки, словесница поняла, что все самое веселое еще впереди. На помощь отправили Черри и Мариссу, какой бы злой иронией это не было, а она даже не успела обмолвиться с бывшей соседкой и словом, чтобы рассказать о встречи с ее отцом. Они и сами старались успеть за любой столик, не желая навлекать на себя беду. Правда, Леви самой порой приходилось выходить в зал, когда особо жаждущим мужчинам не терпелось получить очередную дозу алкоголя. И каждый раз МакГарден приходилось терпеть все эти руки на своем теле, будто бы все и позабыли, кому она принадлежала. Но в один момент подобная выходка была пресечена Гажилом на корню, стоило ему объявиться в баре в компании Джувии и Тотомару. То, с каким упоением он принялся править сальную улыбочку одному такому волшебнику, заставило Леви содрогнуться. Его настроение ничуть не улучшилось с того момента, как она распрощалась с ним в башне. Пожалуй, злобы только прибавилось. Отвернувшись в сторону, прислужница дракона поспешила к центральному столику.       – Что принести? – Вид у обоих представителей четырех элементов был жалкий и до жути уставший. Тотомару откинулся на стуле, позволив рукам свеситься безвольными плетьми вниз, в то время как Джувия расплылась по столешнице.       – Я не в состоянии даже ложку поднять, – завыл огненный маг.       – Джувии нужно что-нибудь очень крепкое, – донесся невнятный голос подруги, которая только сейчас оторвала голову от поверхности стола и принюхалась к собственной одежде, исказившись в гримасе абсолютного ужаса и безысходности.       – Мелкая, тащи все, что есть из еды, и три кувшина эля, – бодрым голосом пробасил Куроган, плюхнувшись на свободный стул и хрустнув костяшками правой руки. Алый всполох глаз заставил ее скрыться за барной стойкой в тот же миг. – Плаксы!       – Джувия уже помылась раз сто, но до сих пор чувствует на себе запах навоза!       – Хватит ныть, женщина! От тебя как несло болотом, так и несет. Не кисни!       – Спасибо. Наверное, – Локсар во все глаза уставилась на Гажила. Хватило с нее сегодня одного унизительного задания, так еще и этот упрямец подлил масла в огонь. Сразу видно – лучший друг.       – А у тебя что с лицом? Неужели наша неженка перетрудилась?!       – За-ва-лись. В жизни больше лопаты в руки не возьму. Хотя нет, ради твоей могилы сделаю исключение, – мигом вспыхнул маг огня, подобравшись на стуле. Умел же Рэдфокс действовать на нервы. Пара фраз, а у него и Джувии открылось второе дыхание, лишь бы угомонить его наконец. – Сам-то как управляешься со своим заданием?       – Как видишь, – только и процедил сквозь стиснутые зубы дракон, махнув в сторону мага, до сих пор валявшегося в глубокой отключке позади него.       – Осталось только два дня, ты справишься? – Джувия тут же обрела серьезный вид.       – А есть другой выбор? – только и сказал дракон, глядя как его прислужница несет нагруженный поднос в их сторону.       – Похоже, выбора у тебя давно нет, – позлорадствовал Тотомару, закинув руку на плечо согильдийцу.

***

      Спустя несколько часов и пару разбитых носов в виртуозном исполнении злого, как все демоны Зерефа, Курогана, мелодичный голос окликнул словесницу:       – Будет ли эта маленькая фея столь добра, что плеснет мне чего-нибудь горячительного? – Леви опешила и поспешила развернуться к незнакомцу лицом. Сладкий голос выбил ее из колеи. Но стоило ей поднять глаза и взглянуть на сидящего за стойкой мужчину, как приготовленный стакан выпал из рук, разбившись на мелкие осколки. Звук сразу привлек внимание Гажила, который теперь смотрел за происходящей коммуникацией, но со спины он не видел лица этого волшебника. Магией от него несло за милю, так что сомнений в этом у него не было. А вот то, что мелкая стояла, не шелохнувшись, споря белизной своего лица со снегом, его крайне напрягло. Она была напугана. Нет, ужас сковал ее черты.       – Не переживай, милая. Я всегда имею над людьми такой эффект, – продолжил чужак как ни в чем не бывало. – И как только вы тут живете, в этом морозе?! Снег не прекращался сегодня ни на минуту. Не хочу показаться бестактным, но я все еще жду свой напиток.       – Да… Простите… Вот… – трясущимися руками МакГраден наполнила новый стакан янтарной жидкостью и попятилась. Этого не могло быть. Эти глаза. Это лицо. Она его никогда не забудет. Только сейчас эти глаза не закатывались, а внимательно скользили по ней взглядом. На нее будто глядел призрак. Гажил же уже не мог дождаться, когда этот волшебник обернется. Мелкая была не из трусливых. Что-то здесь было не так.       Джувия тоже обратила свое внимание на сцену за барной стойкой, только ее глаза округлились пуще прежнего, когда мужчина сел в пол оборота, по-прежнему о чем-то воркуя с прислужницей дракона.       – Не может быть?! Бора?! Здесь?! – В тот же миг весь оставшийся эль в их кружках зашипел, закипая на пару с водной колдуньей. Теперь все внимание Курогана переметнулось на нее. Если это Бора, то чего так испугалась мелочь? Она его в глаза-то не видела ни разу. Как и он сам. Гажил покосился на таинственного незнакомца. И сам чуть было не проглотил вилку от удивления. Невозможно! Тот же прямой нос, тот же квадратный подбородок, те же простоватого вида черты лица. Те же глаза. Только волосы немного отличаются. Этот идиот сейчас должен сидеть в тюрьме за свой самый идиотский поступок в жизни. Гажил уже сказал, что Мэш был идиотом? Это было уже не важно, похоже, он все-таки сбежал и как-то очутился именно здесь, и сейчас заигрывал с его мелкой бестией.       Видок у них был такой, что Тотомару наконец удостоил незнакомца своего внимания. И тотчас поперхнулся. Казалось, за барной стойкой сидел его учитель. Давно мертвый учитель.       – Отвернитесь, – пробормотал он, глядя в другую сторону.       – Что?! – мигом зашипели Джувия и Гажил.       – Это новый маг, я слышал о нем, пока рыл могилы. Поговаривают, что никто не знает ни его имени, ни настоящего облика. Сейчас вы видите невозможное? – Те лишь кивнули, не в силах подобрать слова. – То-то и оно, это все его магия. Его не даром прозвали человеком тысячи лиц. Жозе знает, что делает. Он может быть отличным козырем.       Маги, переварив всю информацию, все же отвернулись. Отличный день, что сказать.

***

      Смена закончилась, и Леви побрела в башню дракона. Собеседник никак не шел из головы, потому она даже не заметила, как за ней увязались двое пьяных мужчин. Резко одернув ее за рукав платья, они уже предвкушали отличное веселье с миловидной барышней. Она и сделать-то толком ничего не могла, не было сил, теперь в каждом лице она видела его. Казалось, что она потихоньку сходит с ума. Вот уже ее куда-то начали тащить, а МакГарден даже не пискнула. Ужас сковал ее настолько, что она впала в немое оцепенение. Зажмурившись, чтобы только не видеть ничьего лица, словесница ждала своей участи. Ждала, когда призрак отомстит, возьмет свое. И призрак взял. Но не тот, что волочил ее в сторону под одобрительный гогот друга. Гажил вышел из тени и вывел ее из шока одним лишь рычанием:       – Мелочь, что встала столбом?! Марш в покои. – Больше никаких рук не было. Были только испуганные лица двух мужчин, которые замерли, пойманные с поличным. – И не оборачивайся, поняла меня?!       Большего ей и не нужно было. Хозяин мигом вернул ее на землю, и она со всех ног рванула в сторону замка под вой и хруст ломаемых костей, сдобренный довольным смешком дракона. Не эти рожи он хотел подправить, когда затаился в тени. Но раз многоликий маг умудрился ускользнуть, он сполна отыграется на этих двух самоубийцах, положивших свои руки на то, что принадлежало только ему. Такого он не прощает. Похоже, учить ему придется не только мелкую, но и других, особо непонятливых. А потом и с нее спросить, о чем она только думала, когда без малейшего сопротивления готова была оказаться под ними.