***
Как не дремлет зло, так и старость плохо спит по ночам. И в данном случае между двумя этими полюсами для него стоял знак равенства. Где-то за горами солнце наверняка только начинало свое восхождение по небу, а старуха уже была на ногах. Или еще не ложилась. Он ненавидел подземелья. И пусть детские воспоминания стояли в начале длинного списка причин, больше всего его раздражал этот запах. Он буквально застревал в мозгу, затыкая собой всё вокруг. Эти сырость, плесень, гниль. И травы. Нутро бесилось в полном бессилии распознать что-то еще. Для человека это могло быть простым неудобством, но для него — настоящий удар под дых. В темноте от человека в нем оставались крупицы, зато от зверя голые инстинкты. А этот запах напрочь отсекал одно из чувств. Его бесило все, что означало бы слабость. — Завязывай со своими играми! — И тебе утра, зверюга, — ведьма вздрогнула, когда его рычание застало её врасплох, но быстро опомнилась, спрятавшись за привычной личиной беззубого сарказма. — Знать не знаю, о чем ты пришел пререкаться в такую рань. — Хорош заливать! — Если что-то делало слабым его, он никогда не оставался в долгу. Варившийся котел удачно попал под ногу, и на секунду лязг чугуна о камень и зашипевший в агонии огонь заглушили собой всё. — Да ты! Да как? Я всю ночь следовала этому дурацкому рецепту! Видать, старость шла в комплекте с безрассудством, ведь старуха не упустила возможность стереть его довольную ухмылку запущенной ложкой. Опрометчиво и очень глупо. — Оставь её в покое, — ложка хрустнула под ногами, но вот ведьма только выпрямилась и осклабилась: — Только после тебя, дружочек. Это оказалось сложнее, чем он предполагал. Хорошо, что вариант просто переломать ей кости не изжил себя полностью. С каждой минутой перспектива казалась все более притягательной... — Это не твое дело. ...настолько, что натянутые струны терпения лопались одна за одной, заглушая собой любые проблески здравого смысла. — О, постой. Кажется, мое, — неведомо откуда взявшееся, в её глазах блеснуло превосходство. — Знаешь, пока я нужна ей. Пока она нуждается в моем зелье... — видимо, она заметила сузившиеся на секунду глаза, — то самое, что ты разлил, и которому нужно время, чтобы настояться... Определенно это мое дело. Не было смысла её запугивать. Карга явно страдала полным отсутствием инстинкта самосохранения. А ему нужны были ответы. — О чем ты? — Что ты круглый идиот. Последняя струна лопнула. Сил терпеть больше не было. Ведьма оказалась легкой как пушинка. Почти как пустота. Как ничто. Её старый балахон трещал, кости, казалось, бились друг о друга и тоже трещали. Как и её смех. Скрипучий. Ржавый. Гнилой. Так же быстро он поставил ведьму на землю, а та всё не умолкала. — Я здесь, чтобы помогать им, этим глупым и несчастным девчонкам. Чтобы предотвращать непоправимое. Прерывать их страдания. Избавлять от боли. — Это яд... — Или избавление, как посмотреть. И в какой дозировке отмерить. — Она пила это? Зачем? — Потому что ты идиот. — Если бы не я... — он еще не понимал до конца, как пропустил такое. Как мог? Он ненавидел подземелья, но они тут не при чем. Он забыл, что опасность всегда таится внутри... — Да, конечно. Ты спасал её раз за разом и сам получал трофей. Раз за разом. Как вчера, например... Если бы сейчас его видел отец, то отвесил бы знатного леща. Он и правда идиот. Помогать... Предотвращать... Прерывать... — Дошло наконец? Ну, ты можешь утешиться еще пару раз. Хотя она такая мелкая. В её случае эффекта хватит еще дней на пять точно. Или навсегда. Особенностей организма никто не отменял. — Ты... рада? — Мои слезы давно иссохли, дракон. Я лишь инструмент. Нож не виноват, что режет. Он лишь может оказаться не в тех руках. Таких, как твои. — Ты заплатишь... Теперь он не видел поводов оставлять её в живых. Что бы мелкая ни узнала, она в любом случае будет его ненавидеть. В любом. Он готов был разорвать ведьму на куски. Быстро и яростно. Хоть голыми руками. В этот момент даже зверь внутри онемел. Инстинктам не дано понять все причины человеческих эмоций. Они слишком иррациональны. Особенно ярость, распаляемая лишь одним чувством. Возмездием. И именно этим моментом он хотел по-настоящему насладиться. Старуха поняла. Впервые её улыбка дрогнула. Она оступилась, сделав неловкий шаг назад. Он не дал ей упасть. Она должна была стоять прямо, пока её тело не сломается. Пока он его не сломает. Но он не учёл одного: ей еще было что сказать.***
Каждое новое утро таило в себе загадку. В их семье это стало доброй традицией, особенно по воскресеньям, когда на ферме официально устраивался выходной день. То мама за завтраком оставляла записку с кратким содержанием новой книги, которую Леви могли преподнести в этот день. Или отец вместо привычной газеты открывал карту Фиора, что предвещало небольшое путешествие. А иногда, только стоило ей протереть глаза, как по кровати раскидывались отрезы ярких тканей, а значит, она наконец подросла, и пригласили местную портниху, чтобы сшить пару новых платьев. Она любила такие утра. Но не это. От досады она со всех сил ударила подушку. Она специально вчера легла почти полностью на него, чтобы он не смог... Но он улизнул. Опять. А она-то решила, что сегодня всё будет по-другому. Вот же дура. Взглянув на платье, она едва не разревелась. И как ей ходить по замку в этом? С таким же успехом можно расхаживать голой! Нельзя было позволять ему... А главное себе. Но нет, стоило им только оказаться наедине, как последние мозги отшибло. Конечно, кто ж будет снимать одежду, когда её можно порвать? Кому она вообще нужна? Мелочи жизни! Новая искорка злости разгоралась с каждым движением иглы и кривым стежком. Швея из неё никудышная. Джувия бы пришла в ужас. Леви горько усмехнулась. Джувия. Она скучала по ней. Она так и видела, с каким осуждением и долей жалости та бы посмотрела сейчас на результат её трудов. На секунду даже захотелось убедиться в этом лично, но их внезапной дружбе пришел такой же внезапный конец. Она умудрялась портить всё, к чему бы ни притронулась! И все из-за чего? Из-за Гажила, хотела бы она сказать, но знала правду. Виноваты оба. Она как раз закончила мерить свою работу укоризненным взглядом, когда двери распахнулись. Нет. Даже не так. Когда двери едва не слетели с петель! И это у него-то плохое настроение, конечно... — Вернулся-таки? Вот и какой черт её за язык дернул? Она в одну секунду стала мишенью весьма недовольного взгляда. — Ты меня вообще не слушаешь, что ли? — полетел ответный упрёк в её сторону. — А знаешь? Плевать. Что бы я тебе ни говорил, у тебя на всё свое мнение. Надо было сбавить обороты. Она это отлично понимала. Он злился. Возможно даже не на неё. И даже если на неё, это она могла пережить. Рано или поздно Гажил всегда остывал и брал себя в руки. Проблема была в другом: она так не умела. — Конечно, кого волнует моё мнение. — Сейчас важно другое... Она заметила перемену слишком поздно. То, как он, вздохнув, подпер стену и отвел взгляд. Она знала, что это значило: что он идет на уступки. — Тебе всегда важно что-то другое. Что угодно, кроме меня! — она заметила, но выпалила это раньше. Перемены настроя как не бывало. Теперь он злился именно на неё. Еще бы. Она и сама сейчас злилась на себя. Леви открыла было рот, чтобы взять слова обратно, но буря уже разыгралась не на шутку. — Ты больше никогда не увидишь ведьму, ты меня поняла? Он сделал это. Опять. Потребовался только один резкий шаг в сторону, один неистовый взгляд, хруст костяшек от удара и зияющая расходящимися трещинами отметина в штукатурке на стене. Ей потребовалась секунда, чтобы вспомнить, чего она так боялась когда-то. И секунда, чтобы прийти в себя и снова забыть. Если бы он хотел — действительно хотел, — он бы не разменивался на стены. Она знала это. Она знала его. И знала, что страх — только инструмент в его руках. — Я не боюсь тебя. Если она сейчас не положит этому конец, то все испортит. Леви начала одеваться. — Куда ты собралась? Это сработало. Почти. — У меня много дел. Надо еще на кухне разобраться, всем разнести обеды... — Ты меня опять не слушала! — Никакой ведьмы, я тебя слышала. Но Агата тут при чем? — Леви наспех расправила платье, или то, что удалось от него сохранить. — Она всего лишь старая дряхлая знахарка, которая пару раз спасала мою шкуру и помогала мне, пока тебя не было. — Она не понимала, в чем проблема. От одного упоминания имени жилка забилась на его лице. — Я должна ей, Гажил. Не отнимай у меня последний шанс остаться человеком, прошу тебя. — Я всё сказал... Он поймет её когда-нибудь. Но не сейчас. — У меня и правда много дел. Увидимся? Пока он ничего не успел сказать, она прошмыгнула мимо. Ответом послужил только грохот и отборная брань, но она уже летела вниз по лестнице.***
Лучше бы она послушалась Гажила... Утренняя ссора ничто по сравнению с тем, что ждало её на кухне. Она до последнего надеялась, что кто-то просто порезался, но багряный ручеек перерос в полноценную лужу крови. Леви очевидно была так шокирована, что за отдававшимся в ушах биением собственного сердца не сразу расслышала окружающий вой. Она не хотела смотреть. Знала, что пожалеет. И все же. Посреди этой лужи лежала Черри, а вокруг творился настоящий хаос. — Что? — голоса почти не было. Ей пришлось откашляться. — Что произошло? — никто не слышал её. Или не хотел слышать. Наконец она начала соображать. Статус... Она главная. И она была в ответе. Одна девушка едва не сбила её с ног, пытаясь в ужасе убежать вон с кухни, но Леви успела её схватить. — Сколько она здесь? Кто был рядом? — ей пришлось приложить всю силу, чтобы как следует встряхнуть рабыню. Оказалось, это произошло за несколько минут до её прихода. Значит, не всё потеряно. — Неси тряпки! Живо! Сделав короткий вдох, Леви плюхнулась рядом с бывшей соседкой. Она ничего не видела толком: Черри лежала вниз лицом, коротко вздрагивая. Та одежда, что еще была на ней, успела пропитаться кровью. Её волосы, всегда блестящие, слиплись бурыми колтунами. Она и хотела её перевернуть, и боялась сделать хуже. Но она должна была знать! — Прости, — стоило притронуться, как Черри взвыла и начала сопротивляться. Вяло, и все же. — Все закончилось. Я хочу тебе помочь. Потерпи. Теперь Леви удивилась, почему крови было так мало. На Черри и живого места не было. Казалось, каждый сантиметр кожи был испещрен мелкими порезами. Но лицо... Черри была первой красавицей в их краю. Все прочили ей достойного мужа, знатного, богатого. Так уж заведено. И родовое наследство у неё было что надо. Репутация и успех отца только приумножали её достоинства. И что же она получила в итоге... Никто не заслуживал того, что с ней сделали. Леви мужественно проглотила злые слезы. Она не могла позволить себе раскиснуть. Не сейчас. И всю жалость она направила в единственное русло, которое могло что-либо сейчас значить — в действие. — Бегите за знахаркой! И где тряпки? — Их как раз принесли, не успела она продолжить. — Это все? — Порезов было так много, она не знала, с чего начать, а в руках всего несколько полотенец, и те не внушали доверия своей чистотой. У неё не было времени. Леви рванула недавно подшитый подол и зажала самую глубокую рану на животе. — Ты, прижми здесь! Кто-нибудь побежал за ведьмой? — Её нет на месте! — значит, Марисса была здесь, когда всё произошло. Первая хорошая новость. Помощь ей не помешает... Но куда делась ведьма? — В смысле? — Там полный бардак, но она как сквозь землю провалилась. Может, Иван и до неё добрался... Леви замерла на секунду, встретившись взглядом с девушкой, которую когда-то терпеть не могла. Кто бы мог подумать, что однажды они будут вместе спасать не кого бы то ни было, а Черри. У судьбы явно больное воображение. — За что он её так? — Просто так? — Марисса скривилась. — Может, не достаточно поиздевался и решил добавить. Я... на её месте могла быть я. — Любая из нас. Они отчаянно нуждались в помощи. Вдвоем, без лекарств и инструментов, им не справиться. От других рабынь мало толку. Большинство или новенькие, или слишком напуганные, а то и просто еще вчерашние дети. Леви то и дело смотрела по сторонам, параллельно зажимая раны. Черри было почти не слышно, и это казалось дурным знаком. Взвесив шансы, она подозвала самую адекватную на её взгляд девушку, чтобы та её заменила, а сама бросилась за помощью.***
— Спасибо, ты не должна была помогать. — Ерунда, Джувии не сложно. К тому же, Черри в последнее время приносила еду. Джувия удивилась, не увидев её утром. — Да, она теперь твоя прислужница, я слышала. — Джувия не любит это слово, знаешь... Леви оттерла последние капли крови с пола и устало убрала испарину со лба. Черт. Наверняка теперь остался кровавый след. Она впервые посмотрела на себя. Куски платья были пропитаны кровью, колени алели от долгого трения о каменный пол, а руки била мелкая дрожь. — Я думала, что ведьма у тебя. Мы никак не могли её найти. А вчера тебе досталось от мастера, вот я и решила... — Гажил сказал? — Джувия сощурилась. — Если бы. Ты будто Гажила не знаешь. Сама Агата. — Так её зовут? Ведьму? Леви закатила глаза. Еще бы. Сперва Гажил, теперь Джувия. Похоже, никто не утруждал себя, чтобы узнать её имя раньше. А они сколько здесь прожили? Почти вечность! И чему она вообще удивляется... — Неважно. Мы вроде как подру... Поладили. Ей было неловко. Это прозвучало как оправдание, вот только стыдиться ей нечего. — Знаешь, если бы Джувия была твоим другом, то предостерегла бы тебя, — издалека начала Локсар, отвернувшись. — Ведьма не самый лучший друг на свете. — Наверное, как и я... Джувия удивилась, услышав это. Видно было, как она немного дернулась. Да Леви и сама удивилась, наконец, признавшись в этом вслух. — Но знаешь, кто еще хуже? — водная волшебница заметно расслабилась, но все еще смотрела куда-то в сторону. Тут и думать было нечего. — Гажил! — в один голос сказали девушки и тут же, переглянувшись, захихикали. — Джувия не отказалась бы сейчас от чая, что скажешь?***
Это была самая дурацкая идея из всех, что только могла прийти в голову Жозе. Гажил мерил комнату шагами так долго, что под ногами перестали хрустеть осколки разбитых предметов. Теперь он понимал, почему она так злилась, когда он подолгу не возвращался в башню. Ожидание действовало на нервы. Наконец он её услышал. Вернулась! — Где тебя носило? Вдруг в нос ударил знакомый запах. Густой от мазей и настоек. И едва уловимый, но который он ни с чем не спутал бы. Крови. Мелкая застыла в тени проема, где он не мог её полностью разглядеть. Ожидание уже не просто нервировало, а конкретно бесило. Он и не заметил, как подлетел в два шага. — Это был очень долгий день. — Кому ты это рассказываешь! Что с тобой? — Иван... — Он посмел? Я!.. — Теплая ладонь успела лечь в руку до того, как он едва не сжал кулаки. Он бы попросту стер её кости в труху! О чем она только... — Я в порядке, это Черри он едва не убил. Сложно было поверить. Запах прилип к ней, как родной. Но она была в порядке. И, похоже, кое-что еще произошло. На ней было свежее платье. Джувия постаралась, не иначе. — Эту подстилку? — Не называй её так! — мелкая зло пихнула его. Точно в порядке. Все так же творит невесть что. — Есть разговор, мелочь. Это важно. — Не сегодня, Гажил. Я ни о чем не могу думать, пока не приведу себя в порядок. В моих волосах по-прежнему твой эль после вчерашнего, а кровь Черри, такое чувство, везде. Мне нужна ванна. Теперь любой разговор казался делом десятым. Он не мог перестать думать о вчерашнем. А теперь еще и о ванне, и о том, что она достаточно большая для них двоих. — Ты идешь? А теперь из головы никак не шли утро, и ведьма, и пролитое зелье. Он должен был ей столько всего сказать, но вместо этого просто пошел следом, уповая лишь на собственное терпение.