***
Первый раз она открыла глаза в полной темноте. Она собиралась встать, точно помнит, что собиралась, но незаметно для себя, видимо, снова уснула. Во второй раз светило солнце. Она никогда не была в этом помещении раньше, и при свете дня этот факт пугал достаточно, чтобы она подорвалась с кровати и села. За окном бурлил город. Магнолия, точно. Она уже свесила ноги, когда за дверью послышался размеренный стук каблуков и тихое пение. Леви тут же упала обратно на кровать и поправила одеяло, а закрыла глаза как раз со скрипом открываемой двери. В голове тут же всплыли картинки вчерашнего дня. Она зашла в гильдию. Девушка — Мира, точно — была крайне приветлива. Она только начала рассказывать, зачем приехала в «Хвост Феи», а дальше — пустота. Комнату наводнил запах еды. Есть, конечно, хотелось, но не настолько, чтобы она рискнула дать о себе знать. Она так и продолжала притворяться спящей, пока стук каблуков то приближался, то удалялся. Пения почти не было слышно, доносились только пара слов шепотом и изредка — тихий напев незнакомой мелодии. Леви не хотела никого обидеть, но собственная безопасность показалась важнее каких-то приличий, поэтому она просто продолжала неподвижно лежать, с трудом заставляя себя спокойно и ровно дышать, хотя сердце колотилось так, что отдавалось в ушах, и казалось невероятным, как никто не поймал её с поличным. Когда тронули одеяло, она едва не вскрикнула от неожиданности, но то просто расправили и натянули на плечо. От легкого и прохладного прикосновения пошли мурашки, и она с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть. Прошла уже вечность, но незнакомка не спешила уходить. Если так пойдет и дальше, и она заснет. И тут дверь снова скрипнула, и по комнате раздался голос, который Леви никогда не рассчитывала услышать. Громкий, звонкий и подрагивающий от часто скрываемого смеха. Сон, не иначе. Она распахнула глаза, чтобы убедиться в этом лично, рассеять иллюзию, и плевать на незнакомку, которая все время крутилась рядом. Должно быть, это был сон во сне, ведь иллюзия не развеялась. В дверях стояла она. Леви села, и в горле скребнуло тихое: — Сэм?***
Как же сложно было выпутаться из этого одеяла! Наконец она вырвалась из его плена и бросилась навстречу подруге. Та так и продолжала стоять в дверях, что ничуть не помешало налететь на неё и едва не задушить в объятиях. Слезы сами прыснули из глаз, но ей было все равно, ведь впервые это от счастья. Леви не могла подобрать слов, хотелось сказать так много, рассказать — еще больше, а вопросов и вовсе не счесть. Поэтому она со всех сил цеплялась за сбитую с толку Сэм, пока та наконец не пришла в себя и не ответила на объятия. Леви, не сдерживаясь, смеялась и плакала одновременно, все еще отказываясь верить, что все это по-настоящему. — Я не верю своим глазам! — Сэм озвучила её собственные мысли, оторвалась от нее на секунду, осмотрев с макушки до пят, и снова сжала в объятиях. Сердце в ее груди колотилось так же, как собственное. Неизвестно, сколько бы они так простояли, не донесись позади тихое: — Кана? Мира. Леви и забыла про нее, а та стояла, сощурившись, и явно ничего не понимала. И похоже, это ей совсем не нравилось. — Простите, я не хотела так... сбивать с толку. Это Сэм, моя подруга, мы вместе... — её резко прижали обратно к груди, отчего сказать что-то стало весьма затруднительно. — Мира, да мы сто лет не виделись! Представляешь? Помнишь, я как-то гадала и не могла ничего понять. Вот про эту подругу я и говорила. Леви отстранилась и с подозрением глянула на Сэм. Она о ней рассказывала? И ничего не сделала... Почему? Она отступила на шаг. — Кана, ты столько гадаешь, что сложно все припомнить. Так где вы познакомились, говоришь? — Мира смотрела на них выжидающе, сложив руки на груди. Кана? Почему к Сэм так обращаются? Она решила, послышалось. Но нет. И Сэм или Кана молчала, поджав губы, и смотрела куда-то в сторону. Мира расстроенно вздохнула и двинулась в их сторону. — Ладно, девочки, вам явно есть, что обсудить, — она остановилась в дверях и смерила их настойчивым взглядом. — Но это не значит, что у меня нет вопросов. — Леви сглотнула. Было в этом взгляде что-то. Но Мира снова тепло улыбнулась и, казалось, абсолютно искренне произнесла: — Я очень рада, Леви, что ты в порядке. Я зайду позже, а пока поешь. Силы всем нужны. — Спасибо, — они отозвались одновременно и переглянулись. Дверь закрылась, и спустя несколько секунд в коридоре послышался удаляющийся стук каблуков. Между ними повисла тишина. Леви покосилась на кровать, рядом с которой стоял поднос. Кофе она не пила целую вечность! Раз уж сказать ей пока было нечего, то легкий завтрак не помешает. Кофе показался волшебным, пусть и подостыл немного. — Хочешь? — она протянула Сэм слойку, и та, неловко заламывая пальцы, все же подошла и взяла выпечку, но, видимо, чтобы продолжить крутить теперь её. Все же она заговорила: — Делим еду, как и раньше, да? — Они обе горько усмехнулись. — Рада, что ты в порядке. — Леви только хмыкнула. В порядке, как же. — Как ты?.. — Как-как, сбежала, — кофе резко перестал казаться таким уж вкусным. А вот горьким — да. — И как к тебе теперь обращаться? — Я не врала, не совсем. Сэм — мое второе имя в честь бабушки, но здесь меня все знают, как Кану. — Давно ты здесь? Кана вздохнула и поперхнулась надкушенной слойкой. Леви протянула чашку. — Прилично, — ответила та наконец. — Сразу же двинула сюда, как только удрала. Леви кивнула. Давно. Для нее с тех пор прошла вечность. — Прости меня, девочка, — затянула Кана. — Я так виновата... — Ты не виновата, что меня поймали, — Леви никогда не винила свою наставницу за это. Окажись сама на ее месте, то поступила бы так же. Теперь уж точно. — Я долго вспоминала тебя, знаешь... Думала, что ты мертва, и корила себя за это. Да я даже пить стала больше! Леви вздернула бровь. Куда уж больше? Но самое главное, она ничего не сделала. Не пыталась узнать правду или спасти её. Вот это простить было сложно. Ни Кана, ни Мэри даже не пытались ничего сделать, просто вырвали эту страницу из своей жизни, будто той и не существовало вовсе. И тут её осенило. — Они ничего не знают, верно? — Леви мотнула головой в сторону закрытой двери и уставилась на Кану, по лицу которой тут же сбежала слеза. — Нет, я не смогла рассказать. Мне стало так стыдно, как я вернулась сюда... — Постой, хочешь сказать, что... Кана задрала майку: на боку красовался черный герб гильдии. Леви онемела. Та еще и волшебницей оказалась. На секунду даже захотелось показать свой «герб», но она только поджала губы. Это. Просто. Невероятно. Было ли хоть что-то из того, что она знала о своей бывшей наставнице, правдой? Она очень сомневалась. А ей же все твердили, в «Призрачном владыке» друзей быть не может, но она, наивная, упрямо верила в обратное. Еще и надеялась на помощь извне. Похоже, Кана поняла, о чем она думала. — Леви, прости, я не могла никому рассказать... — Перестань извиняться! — она не хотела больше ничего слушать. — От твоих слов мне ничуть не легче. Духи, как же прав был Гажил. Он все твердил и твердил, что я почем зря привязываюсь к людям. Верю в них. Верю им. — Я не врала тебе! Ни разу, — в ответ возмутилась Кана, но стоило Леви красноречиво задрать бровь, она сбавила обороты. — Ладно, я не говорила тебе всей правды, потому что — ну, я знала тебя сколько? Я просто не могла так рисковать! Я проторчала там четыре года! Четыре года, Леви, ты хоть представляешь, что это значит? У Леви словно вышибли воздух из легких. Она начала задыхаться. Нет, она не представляла, как Кана вообще сумела остаться в гильдии. Живой. За этот срок можно было запросто сойти с ума. И еще быстрее отчаяться и перестать верить даже себе. — Ты сказала «вернулась»? — если она сейчас не переведет тему, то попросту захлебнется в поднявшейся панике. Она никак не могла перестать думать об еще большем времени в «Призрачном владыке». Сколько она там пробыла? Немногим меньше года? Без покровительства и пары недель бы не прожила. — Мне было пятнадцать, когда я убежала из «Хвоста Феи». — Только не говори, что в поисках лучшей жизни, — Леви снова охватил страх. Она не могла просто улизнуть из одной мышеловки, чтобы попасть в новую. Но Кана не спешила ответить на вопрос. От этого становилось только хуже. Если снова придется бежать, она просто не знает, куда. — Если ты хочешь, чтобы я верила хоть чему-то, что ты говоришь, было бы неплохо, начни ты говорить только правду. Мне все равно, что это. Я должна знать. Ты должна мне, знаешь ли, — Леви понятия не имела, откуда в ней столько желчи, но все, чего она хотела — жить. И быть свободной. Ради свободы она готова была на все, и никакие чувства больше не помеха. — Если здесь не лучше, чем в «Призрачном владыке», то я предпочту... — Дело не в гильдии, а во мне! Это... личное. Личное, значит. Личное! Леви не собиралась оставаться здесь больше ни минуты. Она не могла просто сидеть и слушать новое вранье. Подорвавшись с кровати, она поспешила к окну. Идти через дверь было бы верхом безрассудства. Рама с легкостью поддалась. Ни замков, ни заклятий. До земли всего пара метров, а там небольшая полоса земли и улицы Магнолии. Даже если местные жители запуганы так же, как и в Городе Дубов, у нее объективно было больше шансов здесь спрятаться. А там она что-нибудь придумает, обязательно придумает. Она уже забралась на подоконник, готовая перебросить ноги, как в плечо уцепилась Кана. — Эй, ты чего удумала-то? — Пусти. Мне плевать, Сэм или Кана, зовись как хочешь, но я здесь не останусь. Не для того я удрала из одной тюрьмы, чтобы попасть в другую. Ты должна мне хотя бы фору дать! — Леви резко рванула, думая, что её попытаются удержать, но едва не вывалилась из окна. Кана вовремя её поймала. А потом и вовсе расхохоталась. Живо. Громко. Естественно. Такого она давно не слышала. — Не пори горячку, девочка, — та помотала головой, пытаясь совладать со смехом. — Говорю же, гильдия тут ни при чем. Да «Хвост Феи» лучшее, что может случиться в твоей жизни. Правда. Только скажи Нацу, что где-то в мире несправедливость, так он не успокоится, пока не наваляет кому-нибудь. Поэтому не говори ничего такого, серьезно, проблем потом только больше станет, он не из думающих, а делающих. Нацу. Маг огня, кажется. И дракон. Она слышала пару раз, как Гажил разве не плевался на это имя... Смех полностью прекратился. Кана резко стала серьезней. Она все еще держала её за плечо, и рука подрагивала. — Мама умерла, когда я была ребенком. Отца я и вовсе не знала, но после её смерти нашла их фото, и оно было подписано. Гилдартс Клайв. Он был волшебником «Хвоста Феи», и тогда я решила, что просто обязана его найти. Так я попала в гильдию. Леви перестала балансировать на подоконнике и сползла на пол. Она готова была поспорить на что угодно, что сейчас Кана не врала. И, вероятно, она станет единственной, кто узнает всю правду. — Когда я пришла сюда, его не было. Он и по сей день шляется по всяким заданиям, иногда его нет месяцы, порой — годы. Когда он вернулся в первый раз, я просто остолбенела. Я не могла найти слов, просто не представляла, как это сделать. Здравствуй, папа, будем знакомы? Я решила узнать его лучше. Узнать, думает ли он о маме. Вспоминает ли ее. Или меня. Но ничего этого не было. Он показался обычным оболтусом, которых тут большинство. Пьянки, кутеж, развлечения. А потом он снова ушел. Леви внимательно слушала. Она не могла себе представить, как это — вырасти совсем без семьи. — Я обжилась здесь, подружилась с другими сиротами, нашла друзей. Когда он вернулся во второй раз, я почувствовала себя куда смелее. Я уже шла ему навстречу, но тут Нацу, мелкий болван, решил помериться силами с моим папашей, а тот не рассчитал. В общем, момент был испорчен. Нацу, конечно, откачали, но не удивлюсь, что проблемы с головой тогда и начались. Хотя, у него всегда шило в заднице свербило. Гилдартс так расстроился, что схватил первое попавшееся задание и снова ушел. — Мне только стукнуло пятнадцать, в гильдии творилось невесть что, все веселились, пили, развлекались. Я себе уже не представляла жизни без «Хвоста Феи», но нерешенный вопрос с отцом все еще беспокоил меня. И вот он заходит в гильдию. Это показалось лучшим подарком. Я тогда так улыбалась. И он проходит мимо, идет к Нацу, треплет его по голове. Спрашивает, как у того дела, когда я сижу рядом. Нацу, конечно, решил не словом, а делом показать, на что способен, и едва не зажарил всех, кто сидел с нами за одним столом. Гилдартс расхохотался. Я никогда раньше не слышала, чтобы он так смеялся. Кана замолчала на секунду, и Леви заглянула той в лицо. Она не смотрела куда-то конкретно. Взгляд совсем пустой, только ресницы подрагивали. Кана снова переживала давно прошедший день. Видимо, тот самый. Леви просто ждала. Кана открыла рот, и с первыми словами по щеке прокатилась слеза: — А потом. Потом он обнял Нацу и сказал: «Я всегда мечтал о таком ребенке, как ты». Я плохо помню, что было дальше. Пока все продолжали веселиться, я пробралась к доске с заданиями и сорвала первое попавшееся. Черт, тогда я была уверена, что все дело в силе, понимаешь? Что если я докажу, на что способна, он хотя бы посмотрит на меня. Заметит. А если я выполню это задание блестяще, может, он будет любить меня, как и Нацу. Леви уже начала понимать, к чему это всё привело. Кана только подтвердила догадки. — Так как задание не было зарегистрировано, то и другие гильдии могли на него согласиться. То задание... Семья фермеров жаловалась на набеги Вулканов. Но когда я прибыла на место, то никакой семьи там уже не было. Призраки разнесли дом, искали, чем поживиться. Они просто переступали через тела тех людей. Я так обалдела. Моя мать умерла при мне, и я уже видела смерть до этого, но то, во что превратили тела этих фермеров, не шло ни в какое сравнение. Тогда-то меня и заметили. Кто-то решил, что я дочь этих людей. Сказали, что я красивая... Чтобы не боялась их. Что они помогут... А потом заржали. Кана заметно вздрогнула. Зная, на что способны волшебники из «Призрачного владыки», Леви легко провела параллель: — Они тебя?.. Кана будто вынырнула из того самого дня. — Что? Нет. То есть хотели, но. В общем, Вулканы там и правда чувствовали себя как дома. Это их отвлекло. Я хотела смыться, уже начала искать лучший путь для отхода, но меня кто-то вырубил. До сих пор не знаю, Вулкан это был или кто из магов. А очнулась я уже в замке. Леви встретилась с ней взглядом. Рассказывать больше было нечего. И так понятно, какие испытания пришлись на долю Каны. Четыре года. Леви до сих пор не понимала, как той вообще удалось столько протянуть. А еще и помогать. Врала ей тогда Кана, прикидываясь Сэм, или нет — Леви не знала. Но одно было вне всяких сомнений: ей она и правда очень помогла. Без Каны она бы пропала. И как бы Леви сейчас ни злилась, это ничего не меняло. Она скучала по подруге и всегда надеялась, что у той все в порядке. Несмотря ни на что. Несмотря на то, что она сама осталась прозябать в замке. — Мне так жаль, — Леви перестала держать оборону и сделала то, что по-настоящему хотела — просто обняла подругу. Кана снова замерла, как тогда, в дверях. А когда расслабилась, то вцепилась в неё изо всех сил и разрыдалась. Леви и сама готова была расплакаться, но старалась держаться. Казаться слабой больше не хотелось. «Призрачный владыка» больше не получит её слёз. Хватит и уже пролитых. Поэтому Леви просто обнимала подругу, которая впервые выговорилась, предлагая единственную доступную помощь. Кана в этом нуждалась. Да и сама она тоже. Они могли бы простоять так полдня, и она бы не заметила, но Кана сделала глубокий вдох, вытерла глаза и неловко улыбнулась: — Ты-то как здесь оказалась? — Просто повезло, — Леви коротко рассказала историю своего побега и добавила: — Должно же было когда-то повезти. Хоть с третьего раза... — Ты и до этого пыталась улизнуть? — у Каны округлились глаза. Леви только слабо улыбнулась: — Ну, вторую попытку Гажил не очень оценил. Хотя, то и попыткой назвать нельзя. Глупо вышло на самом деле. Я влетела ему прямо в руки. Если так подумать, то и тогда, когда мы с тобой должны были встретиться у ручья, он нашел меня первым и спас от собак. Она замолчала, вспоминая тот день. И старательно избегая мыслей о том, что ждало её по возвращению в гильдию. Кана тоже молчала, явно не решаясь о чем-то спросить. Как оказалось, не решалась она на другое, но передумала: — Я же встретила его, знаешь... Леви замерла. Он ей ничего не говорил. Нет, они не поднимали тему с побегом. Но умолчать о таком... — Что? Когда? — Несколько месяцев назад, он что-то забыл здесь и, видимо, взял мой след. — И он ничего не сделал? — ей не верилось, что Гажил мог так просто уйти и оставить Кану в покое. А главное — ничего и никому не сказав. Джувия тоже не знала, иначе бы и она давно была в курсе. — Не вышло, сперва Люси объявилась, а потом и Нацу. Чудом удалось избежать драки. Я думала, Гажил прикончит сначала меня, а потом и их порешит. Он был в такой ярости, говорил, что я кинула тебя, спасая собственную шкуру... К несчастью, его слова — чистая правда, Леви знала это, но сложно было злиться на Кану за её выбор. И тут до нее дошло. Именно тогда Гажил вернулся спустя месяц скитаний. И ожог тот оставил ему — не кто иной, как Нацу. А затем Иван завел тему про войну... Неужели Гажил решил просто свести счеты? — Эй, ты чего? — она так погрузилась в размышления, что Кане пришлось её встряхнуть, чтобы обратить на себя внимание. — Нет, ничего, все в порядке, — Леви засуетилась и начала расхаживать взад и вперед. — Кана, я точно могу доверять тебе и этой гильдии? Та подошла к ней и взяла за руку. — Поверь, девочка, здесь тебе ничто не угрожает. Все что было — прошло. Ты в полной безопасности. Пока ты в «Хвосте Феи», тебе ничто и никто не угрожает, — ох, если бы Кана только знала, что грозит всей гильдии и её волшебникам. Она и сама едва не забыла, зачем здесь. — Мне срочно надо увидеться с мастером! Видимо, сам вид говорил за нее, или просто Кана решила отдать долг. Она коротко кивнула и произнесла: — Пойдем, я провожу тебя. Только давай потише, если Мира нас застукает, то не отстанет, пока на все вопросы не ответим. Странно, но Леви в этом не сомневалась ни на секунду. Было в Мире что-то такое...***
Пустота не долго оставалась таковой. Сперва она наполнилась раздражением, что мелкая опять выкинула номер. Когда Гажил понял, действительно понял и осознал, что это за номер на самом деле, на смену раздражению пришла злость. Она его не просто кинула, нет. Она обвела его вокруг пальца. Заставила поверить. Опять. Я буду ждать... Как же! Заждалась! А он... хорош. Он и правда переживал. Ни для кого он так не рвал жилы. Даже для Джувии. Только для себя. Но в один момент она заняла главенствующую роль. Ради нее он наступал себе на горло и молчал. Или, когда ей было страшно, наоборот говорил. Она попадала в беду — он спасал. Ей хотелось тепла, какого-то подобия нормальности, и он давал ей его. Да только ради неё он и сделал то дурацкое надгробие! Осознание того, что сотворила с ним простая девчонка, вводило в ярость. И ярость эта не шла ни в какое сравнение с привычной. Это было слишком. Слишком внезапно. Слишком исподтишка. И слишком в душу. Не то чтобы он верил в последнюю, но сути это не меняло. Мелкая его просто бросила. Инстинкты кричали, что она где-то там, что он может ее найти. Но не хотелось. Хотелось забыть и не вспоминать. А он еще и готов был поддаться тому феечному дракону. Чтобы Джувия наконец спала спокойно и мелкая вместе с ней. Он же погряз в этом болоте по самые уши. Еще немного, и будет как Ария ловить эмоциональные приходы. Да он уже. Гажил сжал брошку. Замок щелкнул, и иголка впилась в ладонь. Он безразлично уставился на место укола. Не мешало бы помыться, руки как у фермера. Убрав это дурацкое напоминание о своей собственной слабости в карман, он поднял лопату с земли и еще раз осмотрел место. Хорошо, что он вообще вспомнил об этих телах. Вишневое дерево ничем не выдавало тайну своих корней. Стояло, косясь вбок, на фоне погоревшего сада. Почки только-только начали задаваться. Что ж, этих вишен есть бы он не стал. Черри подвывала где-то за спиной. Брать её с собой он не собирался, но спьяну ляпнул, что долг оплачен. Конечно, она его нихрена не поняла. Объяснил. Теперь она здесь, а он заметал следы своих косяков. Нападение на Город Дубов на следующий же день попало в газеты, и Жозе отдал приказ подчистить все хвосты. Хорошо, что расследование началось с самого города, а то никаких бы связей с Белно не хватило замять тот факт, что он не доложил о нападении темных на обычных людей. Еще и тела оставил гнить на весеннем солнышке. Будто тогда ему было дело до этого. А помыться и правда не мешало. Тела воняли так, что он чуял их сквозь землю. Он как раз двинулся к дому, когда Черри перестала выть и спросила: — Что дальше? Гажил не понял вопроса. Хочет — пусть ноет, он-то тут при чем? Она заковыляла следом, но его это не волновало. Сама захотела сюда припереться. — Теперь это все — мое? Он хмыкнул. — Ты мастер Жозе, что ли? Сказал же, долг оплачен, — Гажил крутанулся, но идти не перестал, пусть теперь и спиной вперед. Он хотел видеть её лицо. Это бесценное выражение. Агонию последней надежды. — А я? — она остановилась и сжалась. Сломалась наконец. А он все ждал, когда же. Гажил остановился. Она была очень даже ничего. Не в его вкусе, и все же. Для девки у нее все на месте, а лицо скоро заживет. Повезет, и сильных шрамов не останется. Характер не показывать научена... — В бордель пойдешь. Как раз сойдет. И цену нормальную назвать сможет. Гажил снова развернулся и пошел. За спиной послышался глухой удар. Да ну нет. Не будет он с ней нянчиться. Он не стал оборачиваться. Или останавливаться. — Лучше не зли меня. Я не Иван, играть не стану. Реакции — ноль. Это было странно. Обычно страх работает. Он все же убедился, что она попросту не отключилась. Она стояла на коленях в грязи, пальцами зарывшись в землю. Не рыдала, не дрожала, ничего. Даже не шевелилась. — Ты в замок хочешь, что ли? Дрогнула. Волосы грязными паклями свалились с плеч и закрыли лицо. Её бы отмыть, а то и в бордель не возьмут. А тряпки эти спугнут даже солдатню. — В доме вода есть? Она явно не ожидала вопроса. Подняла голову и пожала плечами. Ну, хотя бы мозгами не двинулась, и на том спасибо. — Встань. — Не пойду в бордель! И в замок не вернусь. Она все же поднялась. И встала ровно. Вытянулась. Ее тело болело, он видел это. Как она вздрогнула, поднявшись. Как пальцы сжались в кулаки. Как подергивались распухшие губы. Он знал, насколько хрупкие тела. И неважно мужские они или женские. Ломались все одинаково. А сколько способов можно придумать, чтобы их сломать... Но никогда нельзя знать наверняка, что творится в их головах. — А кто сказал, что выбирать тебе? Она только больше подобралась, что зря: швы на животе натянулись, и она зашипела, зажав пострадавший бок: — Мне терять больше нечего, — это была отправная точка: он ждал эту истерику; она нервно махнула рукой в сторону вишни, где он наспех зарыл её сестру и отца. — Так и меня туда положи! Или просто уйди, я сама... — Что ты? Убьешь себя? — он расхохотался. Не убьет. Ходячие мертвецы не зажимают на себе раны. Малкольм не стал тянуть, а вот она — другое дело. Она жить хотела. — Пошли. Тебя переодеть надо. Не ложится же под каждого бродягу за сто драгоценных. Он подошел к ней, схватил за локоть и потянул. Она больше не упиралась. Просто ковыляла рядом. И бок отпустила. Несмотря на осевший на языке смрадный запах он почуял кровь. Бинт начал краснеть. Эта девка вообще забота Джувии, а не его! И где эта сумасшедшая? Просто свалила по первому приказу. Вечно слушает его, когда нахрен это не сдалось, зато когда надо — черта с два, ведь Джувия всегда лучше знает. Ярость снова забурлила, заклокотав где-то в горле. Хорошо, что до дома было рукой подать. Стоило ввалится за порог, как он отбросил лопату и прорычал: — Нитки где? Черри посмотрела в сторону гостиной, и её губы задрожали. Гажил мотнул головой. Да, не такого зрелища ждешь по возвращению домой. Будто Ария чихнул. Сестру, видимо, здесь застали: по полу разбежались клубки, и яркие нитки спутались так, будто по ним кого-то протащили. Повсюду щепки, сломанная мебель. Так просто замести следы не выйдет. Сжечь бы всё к чертям собачьим, но Жозе тогда сядет на уши. Платить из своего кармана за порчу имущества мастера Гажил точно не собирался. Он глянул на намокший бурый бинт. Потом разберется с домом. Рядом с клубками и недовязанной ерундой нашлась коробка с швейными иглами и такими же яркими нитками. Сойдет. Он медленно согнул иглу до вида крючка. На кухне погром был не хуже, но он легко нашел начатую бутылку бренди. Сделал бодрый глоток, чтобы сбить противный привкус с языка. Дешевое пойло мало чем помогло. Вода все же была, пусть и холодная, но всяко лучше, чем грязными руками в рану лезть. — Разматывайся, давай, зашью тебя. Черри, сползшая за это время по стене и тихо льющая слезы, дернулась. — Нет! Вот еще, будет он её разрешение спрашивать. Наколдовать кандалы для него всегда было плевым делом. Она заверещала и заревела одновременно, пытаясь отбрыкнуться. Парой кандалов больше, парой меньше — ему без разницы. Рот бы ей еще заткнуть. — Хорош вопить! Подохнуть можешь, — она охнула и зашипела, когда он отлепил бинт и плеснул на рану выпивку. Ну, все не так плохо. Всего пара разошлась. И он знал эти швы. Эти стежки. Точно такие столько раз сшивали его тело, что он всегда их узнает. — Приведешь себя в порядок, улыбнешься пару раз, грудь выкатишь, и сможешь срубить пару тысяч, — она хотела возмутиться, но он вогнал иглу. Дура втянула живот, отчего стало только больнее. Он взял бутылку и влил ей в рот остатки пойла. Пока она пыталась не захлебнуться и откашляться, удобнее взялся за края раны. Все же девки такие неженки. — А если и сама как следует поработаешь, то и мужик с тебя быстрее слезет, — болтовня отвлекала не хуже пойла, она что-то хотела сказать, но снова взвизгнула: хорошо, один шов он поправил. — Там всегда кто-из наших, обижать сильно не дают. Да и кто рискнет портить то, что принадлежит мастеру? Часть выручки будет твоей по праву. Второй шов он наложил быстро. Черри только поскуливала. Как же разозлится Джувия... Гажил снял кандалы. Он совсем забыл про неё... Дерьмо. — Иди, собирайся, — если он сейчас вызовет мастера, то девка снова вернется в замок. Надо было убрать её. Какого хера столько пил, что ей сюда притащиться разрешил — непонятно. И все из-за какой-то мелкой дряни. Не хватало теперь и Джу потерять по собственной тупости. Ладно, разберется, не из таких передряг вылезать приходилось. Девка больше не спорила. Поднялась, шипя, и поплелась куда-то в сторону лестницы. Вот и хрен знает чего теперь делать. Заданий целый ворох, с этим домом что-то решать надо, так еще и постоялый двор в порядок никто не привел. Порла взбесится. Гажил потер лицо. Щетина раздражала. Похоже, видок у него был тот еще. Голова наконец перестала трещать. Каким бы дрянным не был тот бренди, с похмельем быстро справился. Но теперь хотелось есть. Он даже покосился на лопату, но железо с трупным запахом вызвало лишь тошноту. Или это все тот же бренди. И как он раньше не подумал? — Эй, — Черри едва успела подняться, но обернулась. — А готовишь ты лучше, чем трахаешься? Ретт готовил откровенно хреново, а в замок он хрен знает, когда поедет. А так и Джувия его топить не станет, и Ретт займется делом, и есть можно будет не только железо. К Садхиру он точно не собирался. Не хватало его прикончить по пьяни или дурости. Как бы ни хотелось. Гажил сунул руки в карманы. В ладонь снова впилась брошка. Дерьмо. Как же он её ненавидит. Он сжал руку, и иголка вошла еще глубже. Интересно, где она?