The Flashback Рождество. Год назад.
Сегодня был, наверное, самый прекрасный день в жизни Зейна. Он был так счастлив, что проведет весь свой день в кругу своих близких друзей. Конечно, Рождество — это семейный праздник, но они уже такие взрослые, что им просто хотелось побыть вчетвером и без своей семьи. Милые и замечательные Гарри и Луи и их не менее замечательные друзья Зейн и Найл. Малик хотел так чертовски сильно оторваться в это Рождество и запомнить его на всю свою жизнь. Он ещё не знал, что события после этого Рождества будут преследовать его до конца жизни. Они все собрались за городом в огромном классического стиля особняке Стайлса. Дом был просто огромным и занимал достаточно большую площадь. Родители Гарри были вполне состоятельными людьми и могли себе это позволить, но вот Зейн был просто в шоке, когда увидел весь особняк целиком. Он, даже если бы захотел купить себе такой же, не накопил бы денег и за всю свою жизнь. Дом был двухэтажным с множеством разных комнат. Показалось особенно странным, что в доме семь спален и три ванных комнаты, а этот особняк покупался лишь на четверых человек, но да, вечеринки здесь можно было бы устраивать мощные. В доме также были обои цвета слоновой кости, пол из дерева и кухня, на которой пол был выложен из мраморного кафеля. — Давайте позовем кого-нибудь ещё, дом-то охренеть какой огромный, — предложил блондин, плюхаясь на белый кожаный диванчик в гостиной. — Но это же Рождество, Найл. Мы планировали провести его вместе, — сказал Томлинсон, так же плюхнувшись на диванчик рядом с блондином и притянув к себе своего кудрявого парня. — Только представьте. Вечеринка. Море алкоголя. Незнакомые нам люди. Запоминающийся на всю жизнь вечер, — не унимался Найл. — Хоран, ты ли это? А кто убирать потом будет? — спрашивал Стайлс. — Мы поможем, — вклинился в разговор Зейн, который стоял в дверном проеме и оглядывал комнату перед собой. Так парни и решили, что праздновать будут не вчетвером, а с кучей народу. На самом деле, Найл пригласил своих друзей, а Гарри и Луи своих, и так вышло, что те друзья пригласили и своих друзей. Тупая закономерность всех вечеринок: пригласи друга, а он пригласит своего друга и всех своих родственников. В общем, здесь-то и началось самое веселье. Народу было тьма, они были, как тараканы, которых заманили, будто посыпав здесь крошками хлеба. Но нет, никто ничем не сыпал, просто здесь была крутая музыка и выпивка из погреба Стайлса. Зейн сидел на диване, пил бурбон и наблюдал за пьяными Ларри (так он называл Луи и Гарри). Также он не отрывал своего взгляда от Найла, который играл в бирпонг. Тупая игра, думал Зейн, и продолжал пить свой алкогольный напиток, пялясь на своего лучшего друга, у которого во рту сейчас находился язык какого-то парня. Стоп. Что? Что вообще случилось? Да и почему Малика бесило это? То, как какой-то парень запихнул свой язык его другу в рот и начал там хозяйничать. Какого чёрта? — Новые правила, — прокричал красноволосый парень. — Ещё две минуты. Покажите нам страсть. Зейна это взбесило ещё больше, он поставил бутылку бурбона на журнальный столик и пошёл отрывать пьяного ирландца от противного парня, которому брюнет хотел набить морду. — Ауч, эй, Зейни, что за дела? Куда ты меня ведешь? — возмущался блондин, когда его наглым образом оторвали от поцелуя и тащили непонятно куда, чёрт возьми. — Это я должен спрашивать! Что за дела, Найл?! Малик был почему-то зол и орал на пьяного парня. Найл явно хорошо нажрался сегодня, но не Зейн. Он всё ещё соображал что-то и не понимал, почему его так тянет к своему лучшему другу. Брюнет нашел свободную спальную комнату и затащил Найла внутрь, закрывая дверь на щеколду. — Не думал, что это сработает, — сказал блондин заплетающимся языком. — Что сработает? — Это... Ревность, — ирландец подошёл к брюнету ближе и поцеловал, проталкивая свой язык Зейну в рот, затем начал расстегивать пуговицы на его черной ситцевой рубашке. — Найл, что ты делаешь? Ты же пьян... Ты... — Мне так хочется облизать тебя всего, Зи. Мне так этого хочется, — шептал блондин, откидывая рубашку Малика в сторону. На ватных ногах Зейн кое-как дошёл вместе с Найлом до кровати, и брюнет упал на неё, а блондин сел на него сверху. Малик просто не понимал, что с ним сейчас происходило. Он не мог поверить, что... Найл хочет его. Найл. Его школьный друг. Его лучший друг после Луи. — Я так пьян, Зейн. Я блядски пьян, но я хочу сделать это. Сделать...тебе приятно, — ирландец водил руками по груди брюнета и щипал за соски. Зейн знал, что это его самое чувствительное место, и просто не мог сдерживать срывающихся стонов с губ. Найл аккуратно и медленно облизывал языком кубики пресса Зейна и спускался ниже к его джинсам. Блондин положил свою руку на пах Малика и чувствовал через натянутую ткань джинс стояк Зейна. Хоран прикусил губу и пошло облизнулся, улыбаясь чему-то своему. — Что будет завтра? — спросил брюнет. — По поводу «завтра» мы будем жалеть завтра, — ответил блондин и стащил с Малика его джинсы вместе с нижним бельем, откинув все в сторону. Найл опустился вниз и коснулся языком эрегированной плоти Зейна. Хоран полностью погрузил член брюнета в рот и, прикрыв глаза, начал сосать ему с таким блаженным видом. Зейн напрочь отказывался о чем-либо думать. Хотя бы о том, что это всё так неправильно. Они всю жизнь были друзьями, а теперь милый и любимый друг отсасывает ему на вечеринке в честь Рождества. Малик запустил свои руки в пшеничные волосы и начал сжимать волосы парня в своей руке. Зейн не давил, ему казалось, что Найл был профи по части минетов, да и брюнет знал, что его друг был экспериментатором как с девушками, так и с парнями. У Зейна и Найла всегда были разные интересы, в частности в стилях музыки, но это не помешало им стать друзьями. — Пожалуйста... Что ты... Малик стонал и выгибался от действий младшего парня. Найл слизывал появляющиеся капельки семенной жидкости с головки, то вбирал весь орган на всю длину, то выпускал его изо рта. Хоран мучил Зейна. Брюнет дергал бедрами навстречу ласкающему его языку и просто хотел потеряться и забыться во всех этих нахлынувших на него чувствах. — Ни, я сейчас.., — стонал брюнет и через пару движений головы блондина, Зейн излился прямо в горячий рот ирландца. Найл проглотил всё до последней капли и выпустил член изо рта. Хоран был таким до боли возбужденным, а по его губам стекали ниточки спермы и слюны. Он был таким взлохмаченным и раскрасневшимся. Это было такой крышесносящей картиной для брюнета. Хоран начал постанывать и двигать бедрами, имитируя секс. — Помоги мне, Зи. Помоги мне кончить, пожалуйста, — умолял пьяный Найл. Зейн приподнялся и потянул свои руки к джинсам блондина. Он расстегнул их и после, приспустив, обхватил своей рукой плоть Найла и начал резкими движениями руки дрочить ему. Быстро, сильно, рвано. Хоран склонил голову на плечо брюнета и, когда он почувствовал, что вот-вот кончит, он укусил Зейна за плечо. — Блять, — прошипел брюнет, а ирландец излился ему в кулак. — Я люблю тебя, Зейн, — сказал блондин и отключился, оставляя Малика в этой жутко непонятной и странной реальности. Малик обтер их с Найлом какой-то валявшейся тряпкой на кресле и надел джинсы. Он лег рядом с блондином и обнял его за талию. Зейн начинал что-то чувствовать к своему другу после этого, но... А что если он чувствовал это всегда, но просто с маленькой силой?! Зейн провалился в царство Морфея, при этом сказав себе, что они оба разберутся с этим завтра.***
На следующее утро Малик проснулся один, и то, что было ночью, на минуту ему показалось всего лишь сном, но затем он увидел тряпку, которой обтирал себя и Найла, а на ней была засохшая сперма. Зейн не стал надевать на себя нижнее белье и рубашку, а спустился вниз на кухню лишь в одних джинсах. — Доброе утро, — сказал брюнет сидевшему за столом Найлу, который ел хлопья с молоком. Малик переступил через какого-то парня и сел напротив Хорана, не отрывая от него своих глаз. — Доброе, Зейн, и... Не пялься, когда я ем, это отвлекает. — Может, мне нравится, как молоко стекает по твоему подбородку, — сказал Зейн, вспоминая то, как его собственная сперма стекала по этому подбородку. Малик всё помнил, он пил в меру и помнил всю ночь с этим развратным блондином. Хоран вытер рукой молоко и отставил тарелку с хлопьями в сторону. — Что случилось, Зи? — Ты не помнишь? Где ты проснулся сегодня, Найл? — Рядом с тобой, — ответил Найл на вопрос, кидая свой взгляд на голую грудь брюнета. — Тебя не смутило это? — продолжал свой допрос Зейн. — А должно? — непринужденно спросил ирландец. — Мы много раз просыпались так с тобой, и ничего. Что в этот раз было такого? — Ты серьезно? — брюнет не верил до последнего, что этот чертов ирландец напился, как свинья, и теперь ничего не помнит. — Да, Зейн. — Ты... Ты сказал, что любишь меня. Минутная пауза. — Как друга, Зейн. Ты же знаешь, что как друга. Ты плохо спал, что с тобой? — Боже мой, ты... Придурок ты, Хоран, — брюнет встал с места. Он вообще не понимал, как ему нужно было реагировать на всё это. Найл не ответил ему, и Зейн вышел из кухни, когда блондин смотрел на него, на то, как выпирают его тазобедренные косточки, как сползают с него его джинсы, какая идеальная у Зейна спина. Когда брюнет вставал из-за стола, Найл заметил свой укус, и ему стало не по себе. Найл всё помнил, но урывками. Ему было стыдно за себя и свое состояние. Но больше всего стыдно перед Зейном.The End Flashback
После всех этих событий жизнь обоих парней стала ещё более странной и напряженной. Один после этого влюбился, а второй был влюблен в другого ещё со школы.