Приключения во время ночного дежурства

Из распахнутого окна доносились приятные звуки природы: ветер расшатывал высокие деревья; те, нагнувшись вбок, громко шуршали ветками и листьями; кузнечик в густой траве всё никак не умолкал, лишь запел свою мелодию ещё громче. В кабинете повисла тишина. Было лишь слышно шуршание бумаг да чирканье ручкой или карандашом. То Тёма, то Лена изредка поднимали головы, чтобы обменяться обиженными взглядами и дальше погрузиться в работу. Только Мухтар смотрел на эту парочку грустными умными глазами и периодически громко скулил. Когда он в очередной раз громко взвыл, Тёма оторвался от отчётов и посмотрел на свою псину. —Муха, хватит скулить, у меня уже от твоего воя голова болит, понимаешь ты или нет?! А ещё у меня болит голова из-за того, что эта тигра, другими словами моя коллега, кинула заряженный пенал в твоего ни в чём неповинного хозяина. Ах да, ещё забыл: я застрял здесь на ночном грёбаном дежурстве и в это время, — он взглянул на часы. — Я бы уже мог спокойно спать! —Ага. Или соблазнять в парке какую-нибудь одинокую девушку, помогая "скрасить её одиночество", — Лена отвела взгляд от бумаг и посмотрела на Мухтара. —Не слушай её, Муха, я таким уже не занимаюсь! — Колосов важно скрестил руки на груди, не глядя на Брусникину. —А завтра снег пойдёт и ежи полетят, — саркастично сказала Лена. Мухтар упал на живот, поджав под себя большие лапы, и слабо заскулил, закатив глаза. —Слышишь, Тём, чего это с Мухой? — обеспокоенно спросила девушка. — Выглядит он плохо. Уж не заболел ли? —Тебе кажется, — хмыкнул Колосов. — Да он просто симулирует! —Симулировать могут только люди! — сказала Лена и села на корточки рядом с Мухтаром, гладя его под шеей. Её рука остановилась в области грудной клетки. Брусникина обеспокоенно взглянула на Артёма и произнесла: —Сердцебиение довольно быстрое. Тут уже Артём сам занервничал. Он встал со стола, отшвырнув бумаги в сторону, и быстро подбежал к лохматому другу. —Муха, что с тобой, приятель? Ты заболел? — ворковал над ним Тёма, попутно успокаивающе поглаживая пса по спине. Лена с неприкрытой тревогой тоже начала перебирать шерсть Мухтара на большой, лохматой спине. Вдруг Мухтар резко выскользнул из объятий и своим массивным телом подтолкнул Брусникину ближе к Артёму да так, что та чуть не упала к нему на колени. Тут-то руки Тёмы и Лены неожиданно соприкоснулись. Не теряя ни минуты, овчарка лизнула в щёку сначала Тёму, а потом Лену и, виляя хвостом, отбежала в сторону. Тёма и Лена в глубоком шоке непонимании смотрели на свои руки, скрещённые вместе, потом на явно довольного Мухтара, а потом друг на друга. Осознав всё произошедшее, они вместе залились диким смехом, продолжая сидеть на полу. Лена похлопала Колосова по спине и, еле-еле сдерживаясь от нового порыва смеха, сказала: —Ах, а здорово Мухтар придумал! Негодяй такой! — последние слова она произнесла с притворной злостью, ласково трепая собаку за большие чёрные уши. —Вот видишь, Леночка, симулировать могут не только люди, но ещё и Муха! — продолжал смеяться Артём. — Он грустит, когда кто-то ссорится или обижается. Тёма с Леной ласково гладили Мухтара и говорили ему приятные слова, иногда тихо посмеиваясь. Спустя несколько секунд Артём стал на одно колено перед Брусникиной и посмотрел прямо ей в глаза. Та немного опешила и поспешно спросила: —Тём, ты чего? —Лен...Слушай, я был неправ, когда неудачно пошутил над тобой. Ну такой я, ничего со мной не сделаешь, — он пожал плечами. — Но я никогда не бросаю комплименты на ветер, особенно в твой адрес, — опер посмотрел девушке прямо в глаза. — Ты простишь меня? Лена улыбнулась и ласково погладила Колосова по светло-русым волосам. —Тёмочка, я давно уже тебя простила, — сказала она, улыбнувшись шире. — Давай, поднимайся! — Лена подала ему ладонь. Тот поднялся и с благодарностью посмотрел на девушку. Он подошел ближе и посмотрел в её тёмно-зелёные глаза. —Ну что, боль ушла, обиды забыты, давай поцелуемся в знак примирения! — он лишь слегка улыбнулся, хотя в его глазах горел яркий огонь. Лена притворно выдохнула и закатила глаза: —Эх, Колосов, Колосов... —Что? — непонимающе спросил друг. —Ничего, — просто сказала Лена и обхватила его руками за шею. Артём ближе наклонился к её лицу, ласково проводя ладонью по румяной щеке. Их губы почти соприкоснулись, но тут в кабинет вбежал запыхавшийся следователь Прокопенко. —Артём Валерье...— начал он, но спустя секунду радостно произнёс. — Ух ты! Любовь! Лена, сильно покраснев, убрала руки с шеи возлюбленного и презрительным взглядом начала сверлить нерадивого полицейского. Колосов же с дикой яростью глянул на нежеланного гостя и, убрав руку с талии подруги, громко прорычал: —Ты труп, Прокопенко!