You hide the truth behind your eyes

http://cs628319.vk.me/v628319677/1683e/jWL7s1fRnH4.jpg Следующий осенний месяц не принес с собой ничего, кроме ливней. Солнечный сентябрь сменился серым и унылым октябрем, когда зачастую переставало быть возможным определить какое сейчас время суток. Это сбивало биоритмы и, казалось, все обитатели дома постоянно находились в полусонном состоянии. Даже животные больше не носились по дому, предпочитая этому мирно полеживать у камина в гостиной, грея свои кости и вяло помахивая хвостами. Лиам стал менее строг к подчиненным, иногда даже пропуская мимо своего пытливого взгляда пыль на вертикальных поверхностях. Найл будто бы растерял всю свою живость, оставив только радость от горячего шоколада с зефиром, который приносил Лиам в гостиную, чтобы хоть как-то подавить уныние. Гарри вообще проспал половину этого дождливого месяца, страдая из-за ужасной сонливости. Дождь убаюкивал парня, а темнота за окном даже в полдень, давала ощущение глубокого вечера, и Стайлс просто засыпал. Он мог заснуть в любом месте и за любым занятие. Правда, круг его хобби резко сократился до примитивных действий, необходимых для нормальной жизни в обществе, вроде душа или приема пищи. Наверное, единственное время, когда Гарри не спал, было время гроз. Гром грохотал так, что создавалось впечатление, будто весь дом сотрясается от этих звуковых волн. В такие дни отключали электричество, и парни втроем смотрели фильмы на чьем-либо ноутбуке, пока зарядка не кончалась. И почти за три недели Гарри ни разу не видел Луи. Либо он спал в те моменты, когда Томлинсон спускался на первый этаж дома, либо Луи был в таком же состоянии, как и все остальные, сидя в своем кабинете или спальне с чашкой чая и книгой в руках. Однажды, проснувшись в гостиной с сопящими рядом друзьями, Гарри увидел знакомый темный силуэт, выходящий из дома, но парень был в полудреме, поэтому не придал этому значения. А стоило. Возможно, если бы Стайлса не разморил сон, он бы узнал в этом силуэте Луи Томлинсона. На самом деле, парни почти не видели Луи, не потому что тот постоянно обитал на верхних этажах поместья, а потому что его практически никогда не было дома. Томлинсон не мог повлиять на скорость написания книги, но он мог подготовиться к последствиям, что возникнут после ее публикации. Луи встретился с семьей, решив на этот раз подготовить их к очередному внезапному изменению в его жизни. Он не хотел в будущем действовать впопыхах, расставляя приоритеты. Лучше решить все заранее, чтобы быть готовым к любому исходу. Он перевел все деньги на счет матери, переписал поместье на имя старшей сестры, купил небольшой домик на юге Норвегии. Да, эта страна впечатлила Томлинсона. Но главное, что он целыми днями старался решать проблемы на работе. Разрабатывал новые планы распределения бюджета, обдумывал проекты, которые хотел завершить до того, как все полетит к чертям. К концу октября Гарри наконец-то пришел в себя, когда дожди перестали быть настолько частым явлением. Погода не вернулась к солнечной, но стала менее серой; небо стало яснее и теперь можно было отличить день от ночи. Факт того, что он почти ничего не сделал за месяц, обрушился на голову парня, когда тот окончательно «проснулся». Это не пугало, лишь напоминало преимущества его работы, где не было строгих сроков. Но Гарри не собирался отлынивать от работы. На самом деле, он хотел скорее покончить с биографией и уехать из этого дома. Поместье было огромных размеров, и Гарри легко мог представить, как в далеком прошлом тут проходили приемы и балы; гости жили в многочисленных комнатах дома; гостиные и столовая были освещены сотнями свечей в старинных канделябрах, но было сложно обитать в этом доме сейчас. Жили здесь по сути трое: Томлинсон, Пейн и Стайлс. Остальные работники жили в другом доме, находясь в основном поместье лишь днем. Поэтому, находиться в доме было неуютно. Одиночество ярко ощущалось в те минуты, когда Гарри шел по пустынным коридорам, слушая лишь тишину и редкий скрип половиц под ногами. Из-за отсутствия жителей, в доме не хватало тепла, которое сейчас заменялось сквозняками. Конечно, все это образно, но Гарри не мог описать то, что ощущает, по другому. Сквозняк. Вот что было в душе Гарри. И он знал, что сквозняк свистит морозным ветром в его душе уже давно, но именно в этом доме дыры стали еще шире. К концу ноября писатель закончил с первыми главами, где была вся информация о карьере Луи Томлинсона. Гарри гордился собой, потому что впервые работал не с идеями из своей головы, а с чьей-то историей, где нельзя исказить факты так, как нравится тебе. Этот опыт, определенно нравился парню, но все же хотелось скорее перейти к чему-то личному, скрытому и, никому до этого, неизвестному. И от предвкушения даже пальцы на ногах поджимались, когда Гарри направлялся в кабинет мистера Томлинсона, одним ноябрьским утром. Стайлс все еще боялся собак, даже если и привык к четвероногим обителям дома, поэтому шел, по коридору, настороженно прислушиваясь. Если честно, парню не была понятна такая безграничная любовь собак по отношению к их хозяину. Он всегда считал, что собаки любят ласку и заботу. Нет, Луи прекрасно о них заботился и было видно, что он привязан к своим питомцам, но все же не выглядел как человек, способный влюбить в себя кого-то. Наверное, он был даже отталкивающим в своем равнодушии. Аура или биополе – Гарри, честно, понятия не имел – были пропитаны инеем, как ветви заснувших деревьев зимой. Красиво, но холодно. Возможно, Луи был такими только с людьми, Гарри не знал. Но ему бы очень хотелось узнать. Этот нездоровый интерес ко всему, связанному с Луи Томлинсоном, Гарри мог объяснить только тем, что шатен - выдающийся человек, с сильной личностью и тайнами. Стайлс уверен, что любой бы на его месте был такт заинтересован. Наверное. Гарри подошел к двери кабинета и остановился. Несмотря на то, что он ждал этого дня, как ребенок Рождества, сейчас он чувствовал, будто невидимая рука тянет его назад, прочь от опасности. Вообще, Гарри часто чувствовал подобное, находясь в этом доме. - Мистер Стайлс, вы можете зайти, - услышал Гарри из-за двери голос, который не слышал уже больше месяца. - Как вы узнали, что я стою за дверью? – прошел в кабинет Гарри. Парню всегда было сложно скрывать свои эмоции, вот и сейчас удивление явно слышалось в его голосе. - Враг насторожился, - обходя Гарри и выводя собаку за дверь, просто ответил Луи. – Вы хотите узнать про мою бывшую жену, так? - Да, - Гарри сел в кресло. – Я закончил с первыми главами о вашей карьере. Простите, что так долго, просто… Гарри даже не удивился, когда мужчина перебил его: - У вас столько времени, сколько нужно, мистер Стайлс. - Ладно, - Кудрявый снова почувствовал властность в словах и действиях Томлинсона, поэтому как-то подавленно себя чувствовал, но старался не показывать этого. – Расскажите мне о ней. Как так получилось, что вы женились на женщине? - Все довольно просто, - Луи сел напротив, и Гарри поежился под взглядом мужчины. – Для общественности брак – важный фактор, указывающий на благополучие человека и его прочную позицию в жизни. Семейные люди всегда имеют большее влияние на избирателей. - И вы решили обмануть девушку, чтобы побеждать на выборах? – слегка прищурился Гарри. - Через два года, после начала карьеры, я понял, что если хочу оставаться на том же уровне, мне нужно завести семью, - как ни в чем ни бывало, продолжал Томлинсон, после довольно неприятного предположения Стайлса. – Ренет была дочерью человека, создавшего сеть благотворительных организаций по всему миру. Она была прекрасной кандидатурой для меня, как и я для нее. – Брак по расчету. Гарри предполагал нечто подобное. – Мы просто расписались и стали жить в этом доме. Для людей я стал примерным семьянином, создавшим новую ячейку общества. Ренет в своих кругах получила авторитет, находясь за спиной такого влиятельного мужа, как я. Наш брак был обоюдно выгодным. - Она знала, что вы гей? - Вообще, это было не ее дело. Мы не вмешивались в личную жизнь друг друга, - Гарри поерзал на стуле. Вся жизнь Луи была так тщательно спланирована, и он честно не понимал, почему мужчина собственноручно все разрушает. – Но я знаю женщин. Ренет могла придумать любовь ко мне, привязаться, решить, что у нас может получиться что-то настоящее, - Луи хмыкнул, а глаза Гарри слегка расширились. Выражение эмоций было редкостью для Луи. Было видно, что воспоминания хоть и теплые, но болезненные. – Я при первой же встрече рассказал ей о том, что я гей и никаких отношений у нас с ней быть не может. Ренет была не глупа, чтобы отказывать от тех возможностей, что откроются ей после брака со мной. Мы были друзьями на протяжении четырех лет, - Луи отвел взгляд, посмотрев на полки с множеством книг. – А потом она умерла. - Как она умерла? – Гарри чувствовал себя неотесанным дикарем, задавая в лоб такие вопросы. - Два года назад мы уехали путешествовать, - Луи закрыл глаза, все еще сидя к Гарри в профиль. – На нее напало дикое животное в лесу. - Ужасная смерть, - парень вспомнил, как ему было до потери сознания страшно, когда за ними бежали собаки, и представил, как страшно было девушке. - Леса Норвегии непредсказуемы. - Так два последних года вы провели в Норвегии? – Гарри хотелось отвлечь и себя, и Луи от грустных мыслей. - Да. После смерти подруги я остался там. Не хотел, чтобы люди видели меня в том состоянии, в каком я был после ее смерти, - взгляд Луи снова остановился на Гарри, вернув свое равнодушие. - Я понял, зачем вам нужна была Ренет. – попутно записывая что-то в свой блокнот, сказал Гарри. – Но зачем вам новые отношения? Разве образ страдающего вдовца непривлекателен для избирателей? - Конечно нет, - Казалось, Луи насмехается над непониманием Гарри таких простых вещей. – Если бы я остался страдающим вдовцом, люди бы считали, что я увяз в своем горе. А новые отношения служат гарантом того, что я иду вперед и поведу страну за собой. - Вы манипулируете людьми для своей выгоды? - Да. - Вы врете всем вокруг? - Да. - Вы вот так просто признаете все? - Да. - Но зачем? – этот вопрос мучает Гарри уже на протяжении нескольких месяцев. – Все ведь идеально. Никто не подозревает вас во лжи. Вы имеет небывалое влияние на людей. Почему вы разрушаете свою же карьеру? - Может, я просто хочу, наконец, быть честным? *** Гарри не верил. С одной стороны он видел искренность в глазах Луи, но в то же время чувствовал, что именно этого и добивается мужчина. Томлинсон хочет, чтобы Гарри ему верил. Но в Стайлсе все еще теплился огонек недоверия. Мужчина спланировал идеальную фальшивую жизнь; искусно лгал всей стране на протяжении шести лет, и ему ничего ни стоило бы придумать отличную ложь для Гарри. Но зачем ему лгать о таких вещах? Это ведь разрушит все, что Луи строил столько лет. Все было слишком странно и запутано; Гарри не понимал мотивов Томлинсона, поэтому решил просто оставить все так, как есть. Но Гарри был бы не Гарри, если бы послушал сам себя. Если он запретил себе думать о правдивости слов Луи, то это не значит, что он смог перестать думать о самом Томлинсоне. Стайлса все еще поражало то ледяное равнодушие, с каким он рассказывал о своих тайнах. Создавалось впечатление, что Томлинсону совершенно плевать, что его жизнь в скором времени пойдет под откос. Ни одна черточка на его аристократичном лице не дрогнула, под пытливым взглядом писателя. Глаза были пустыми, как у человека, у которого нет выбора. Будто Луи плевать на обстоятельства, которые возникнут после издания книги, ведь у него будут проблемы куда серьезнее, если он будет молчать. Гарри не знал, насколько правдивы его мысли. К середине ноября у парня появилась потребность уточнить некоторые обстоятельства из информации, над которой он работал. Это был совершенно обычный, тусклый осенний день. Гарри поднялся по лестнице на нужный этаж и, проходя мимо окон, уныло разглядывал мертвый сад. Все же ему ужасно не хватало солнца. От ностальгии Стайлса отвлек смех. Совершенно незнакомый, чистый, звонкий, переливистый смех. Это был смех, который приятен на слух и заразителен своей радостью. Гарри опешил, около двери, не смея нарушить этот светлый смех. - Амелия правда такое сказала? – высокий голос звучал иначе, чем привык его слышать Гарри. Искрящийся счастьем и некой гордостью. Он будто стал на тон выше и звучал из-за этого почти незнакомо. - Представь себе, - ответил насмешливо голос, с незнакомым Гарри акцентом. - Избалованная девчонка, - наиграно воскликнул Луи. - Такая же, как и ее отец! – парировал собеседник шатена. Гарри все еще стоял у двери, когда голоса, говорившие в кабинете, замолчали. Да, подслушивать нехорошо, но парень был ошеломлен новой стороной Томлинсона и поэтому даже сам не уловил тот момент, когда подошел ближе к двери, чтобы слышать разговор. - Мистер Стайлс, Враг все еще вам не доверяет. Так что либо вы зайдете, либо он кинется на вас. Кудрявый был пойман с поличным, и сейчас было стыдно заходить в кабинет. Особенно, когда он снова услышал привычный, отстраненный тон Луи. - Подслушивать нехорошо, Гарри, - услышал парень, как только закрыл за собой дверь. - Откуда вы знаете, как меня зовут? - Читал твои книги, - пожал плечами незнакомец. Луи присел на край стола и лениво почесывал собаку за ухом, успокаивая. - Зейн Малик, - черноволосый подошел к Гарри и протянул руку. - Гарри Стайлс, - все же представился парень, пожав руку. – Я не знал, что вы заняты, мистер Томлинсон, простите. Я зайду завтра. - Мистер Малик уже уходит, - смотря куда-то мимо Гарри, сообщил Луи. - Можешь называть меня Зейн, - тихо сказал пакистанец. - Мистер Томлинсон, - переведя взгляд с Зейна на шатена, начал Гарри. – Вы не будете против, если я как-нибудь поговорю с мистером Маликом? - Я уже говорил, что вы можете черпать информацию из любых источников, - Луи посмотрел на Зейна. – Но не думаю, что он может сказать вам что-то дельное. - Я так вижу, меня спросить никто не хочет? – решил вклиниться Зейн. – Я с удовольствием пообщаюсь с Гарри и просто так. Не часто встретишь такой талант. А если он захочет, то я расскажу ему очень много интересного о тебе, напыщенный придурок. - Тогда, я мог бы прийти к вам? Или мы могли бы встретиться в любом удобном для вас месте, - предложил Гарри. - Спросишь у Лиама, где мой дом. Уверен, он с радостью сообщит тебе адрес, - как-то странно улыбаясь, ответил Зейн. Как только Малик упомянул управляющего, дверь открылась, и в комнату вошел Лиам с подносом, на котором стоял чайник и две чашки. - Ты как всегда вовремя, Пейн, - первым начал Зейн. – Я уже ухожу, а ты принес чай, - Зейн отошел к двери и остановился. Гарри смотрел на Лиама, ожидая от него ответа, но тот молча поставил поднос на столик между двумя креслами, взял Врага за ошейник и вышел с ним из комнаты, под синхронное «спасибо, Лиам» от Гарри и Луи. - Увидимся, Гарри, - Зейн вышел сразу за управляющим. Пока Томлинсон уточнял мелочи в своей истории, Гарри думал о своем, записывая в блокноте слова Луи. Еще пять минут назад голос Луи звучал так тепло и весело, а сейчас вернулся к тому спокойному и ровному тону, каким был всегда. Это заставляло задуматься. Значит, Луи не со всеми такой холодный. Есть люди, кому он открылся и с кем может быть самим собой, не боясь ничего. Но почему Луи не может быть таким же с Гарри? Он ведь рассказал ему о своих тайнах, раскрывая перед ним завесу. Но что, если все эти тайны ничего не стоят и есть то, что по настоящему дорого шатену? Как Гарри уже выяснил, карьера не стоит на первом месте в списке вещей, которыми Томлинсон дорожит. Но тогда что для него в приоритете? Гарри снова почувствовал, что его внутри слегка лихорадочно трясет от интереса. Хотелось прорвать через толщу ледяной маски и увидеть настоящую, теплую улыбку на устах мужчины. Узнать, что делает его счастливым, а что заставляет грустить. Хотелось увидеть настоящие эмоции на его лице и посмотреть, становятся ли глаза Луи хоть иногда насыщенно синими? *** Лиам отпустил собаку, спустившись вниз, и Враг гордо прошествовал к любимому ковру у камина, ложась в центр, как истинный хозяин. Пейн слышал легкие шаги за собой и затылком чувствовал на себе взгляд смольных глаз. - Даже не спросишь, как у меня дела? – Зейн остановился за его спиной. - Мне все равно, как ваши дела, мистер Малик, - проходя в столовую, ответил Пейн. - Рад, что ты поинтересовался, Лиам, - будто не слыша последнюю реплику управляющего, продолжил черноволосый. – А как у тебя дела? Как поживают кастрюли и швабры? - Зей…, - Лиам повернулся лицом к собеседнику, собираясь уже выговорить ему в лицо все, что он о нем думает, но остановил себя, ибо в столовой было несколько его подчиненных и нельзя терять самоконтроль. – Мистер Малик, если вы закончили с мистером Томлинсоном, то уходите. Или идите в гостиную. - Выгоняешь меня? – со смехом в голосе, просил Зейн. - Если бы это был мой дом, то я бы вас даже не впустил, - на этих словах Лиам пошел на кухню, оставив собеседника одного наблюдать, как его стройная фигура удаляется. - Пока, Лиам. Был безумно рад тебя видеть, - выкрикнул вдогонку Зейн и, смеясь, вышел из дома. *** Стайлс работал у себя в комнате, когда неделю спустя к нему заглянул Лиам с небольшой корзинкой в руках и вручил ее Гарри, сообщив о том, что это от Луи. Парень заглянул внутрь и просто не поверил своим глазам. Гарри был в ярости. Он, даже будучи эмоциональным человеком, выходил из себя крайне редко. Но сейчас он точно, на все сто процентов был в ярости. Какой же надо быть сволочью, чтобы подарить Стайлсу это. Гарри был убежден, что Томлинсон знал, что выведет этим Гарри из себя. Это что, его психологические приемчики, направленные узнать, что будет делать Стайлс? Или этому чудовищу просто скучно? - Вы что, издеваетесь? – Гарри влетел в кабинет Томлинсона без стука. – Подарить мне щенка, серьезно? – Гарри издевательски поднял бровь, стоя у стола, за которым сидел невозмутимый Луи. Мужчина поднял взгляд с бумаг, и на секунду Гарри показалось, будто шатен сейчас встанет и наорет на него за бесцеремонное появление и крик, но Луи остался сидеть за столом, сцепляя пальцы в замок и разминая им. - Я вполне серьезно, мистер Стайлс. - Вы ведь знаете, что я боюсь собак! – не унимался Гарри. - Поэтому я купил щенка. - Мне ничего от вас не надо! - Мистер Стайлс, сядьте и успокойтесь, - Луи перевел взгляд на кресло, явно давая понять, что пока Гарри не сядет, разговор не продолжится. Гарри сел. – Мистер Малик подал мне эту идею. Вы боитесь собак, но не настолько сильно, как вам самому кажется. Возможно, была какая-то психологическая травма. – Гарри ненавидел разговаривать с людьми-сканерами. Все его проблемы – только его проблемы и больше никто не должен копаться в них. – Если вы воспитаете этого щенка сами, то увидите, что собаки не такие опасные, какими кажутся. Это просто защитная реакция. – Продолжал Луи, а Гарри задумался над его словами. – Собака не обидит вас, пока вы не обидите ее. И уж тем более собака не нападет на хозяина, которому будет предана. Для этого нужно правильно ее воспитать. – Глаза Луи стали голубыми и чуть более живыми, когда он заговорил о любимых животных. – А вы, мистер Стайлс, сможете это сделать. - Но… - И можете считать, что это подарок от мистера Малика, потому что это была его идея. - Но… - Вам надо покормить щенка, мистер Стайлс. – Луи снова взялся за бумаги. – И дать ему имя. *** Гарри не мог поверить, что он это делает. Кормить щенка молоком из бутылочки, держа его на руках? Да, это было странно для него. Стайлс не боялся щенков, потому что знал, что они не могут причинить ему вреда, но все же он понимал, что из щенка рано или поздно вырастет собака. Это был бостон терьер и Гарри знал эту породу только потому, что у его школьного друга была такая собака. Он помнил, как небольшая, но довольно устрашающая на вид собака бегала по дому его друга, когда Гарри впервые пришел к нему домой. Больше, он к нему, естественно, не приходил. - Боже, Гарри, ты заделался в мамочки для новорожденных щенят? – прыснул со смеха Найл, увидев довольно необычную картину в столовой. - Очень смешно, - Гарри действительно выглядел забавно, так сосредоточенно кормя щенка. – Твой сумасшедший работодатель подарил мне мой самый большой страх. - Да ладно тебе, - Найл подошел ближе, чтобы рассмотреть щенка. – Смотри, как он маленький. Он тебе ничего не сделает. - Это пока. А потом он вырастит, и перегрызет мне глотку, пока я буду спать, - Гарри дернулся, когда щенок пошевелил лапой. - Ну, если ты будешь бить этого кроху или морить голодом, то он тебя, естественно съест, - Найл выглядел серьезно, рассуждая над причинами съесть Гарри. – А если будешь любящим хозяином, то он станет твоим лучшим другом. Ты думаешь, что Враг и остальные собаки просто так Луи любят? - У меня никогда не было животных, - Гарри все еще сопротивлялся. – Я не знаю, как их воспитывать. - Ну, тогда удачи, чувак, - и Найл ушел, оставив Гарри одного. Он уже успел пожаловаться Лиаму, который и принес ему молоко. Тот был только рад новому питомцу в доме. Управляющий хоть и пытался выказать сожаление по поводу положения Гарри, глаза его светились радостью. Если бы мог, Гарри отдал бы щенка Лиаму; тот явно знает что с ним делать, в отличие от кудрявого. Но он не мог спихнуть терьера в чужие руки, ведь это был подарок Луи. Или Зейна. Или их обоих. В общем, было бы некрасиво со стороны Гарри пренебречь подарком, ведь даривший хочет помочь ему справиться с кинофобией. Жаль, что тот не спросил у парня, нужно ли ему это. Гарри любил животных, но боялся. Нет, не того, что его съедят или искалечат. Он понимал логику того, кто подарил ему щенка. Но было страшно брать на себя ответственность за чью-то жизнь. Наверное, поэтому Гарри в свои двадцать пять живет один, забыв о личной жизни. Он бы хотел свою семью, правда, но рано или поздно речь бы зашла о детях, а это до боли в животе пугает парня. Он такой рассеянный, иногда капризный, с кучей тараканов в своей творческой голове. В общем, Стайлс сам еще ребенок и, скорее всего, останется таким навсегда. Видимо, не всем дано быть родителями. Поэтому Гарри было так сложно смириться с мыслью, что теперь у него есть собака. Настоящее, живое, полностью зависящее от него существо. Стайлс чувствовал ответственность за кого-то, кроме себя и это чувство было ново. Но спустя неделю Гарри даже привык к тому, что рядом всегда есть маленький теплый клубок, который время от времени надо кормить. Время шло, и Гарри с головой погрузился в работу и заботу о новом питомце. Писать о жизни Томлинсона, было так же, как если бы Гарри попал в логово волка, где только он решает твою судьбу и судьбу всех остальных обителей его леса. Странно было погружаться во всю эту паутину, вживаясь в образы существующих людей и писать о них так, как ты их видишь. Сейчас, Гарри старался передать все, что знает, как можно детальней, чтобы читатель узнал все до мелочей и попытался понять Луи. Почему-то Гарри хотелось, чтобы хоть какая-то часть людей, которые прочитают книгу, поняли мотивы шатена, даже если сам Гарри их пока не понимает. Гарри может и не разбирается в политике, но он разбирается в людях. Никто ни делает ничего просто так. Особенно такие люди, как Луи, что буквально планируют свою жизнь по пунктам, выстраивая прочный купол над собой, шаг за который сделать невозможно. Значит, у Томлинсона были причины врать. О них не трудно догадаться. Он хотел пробиться в люди, иметь больший вес в глазах общественности. И по сути он сделал это только из-за предрассудков, что якобы семьянины могут сделать для страны больше холостяков. Бред. Если бы не давление общества, Луи не стал бы обременять себя липовым браком, Гарри уверен. Но если в причинах его лжи можно увидеть логику, то Гарри слеп, ища причины правды. Томлинсон, по своей сути, создал свою жизнь с нуля, не обращаясь за посторонней помощью, а сейчас он просто оставляет себя на растерзание людям. Абсолютно нагой душой, с чистой совестью он добровольно сует голову под гильотину. Это не может происходить просто так. Гарри не верит в то, что Луи устал от лжи. Не верит, что тот, с кем он разговаривает и встречает в коридорах, способен просто так, без выгоды и причин раскрыться всей стране, всему миру. Но в то же время верит, что такое может совершить тот, чей заливистый и чистый смех Гарри слышал пару недель назад. Стайлс запутался и окончательно решил не делать выводов, пока не увидит всю картину. Гарри был так загружен работой, мыслями, еще несколькими встречами с Луи и уходом за щенком, что совершенно забыл о том, что собирался встретиться с Зейном Маликом. - Зачем тебе адрес этого…, - Лиам сглотнул. - Малика? - прищурился управляющий, когда Гарри просил у него адрес пакистанца. - Мне нужно поговорить с ним, - ответил Гарри, ставя на стол корзинку со спящим щенком. – Это для книги. А ты пока последи за ним, - Гарри указал на спящий клубочек. - Ты доберешься сам? - Конечно. - Может тебя проводить? – настаивал Лиам, а Гарри непонимающе смотрел на него. Почему управляющий так рвется проводить Гарри к человеку, которого больше всех терпеть не может? - Я справлюсь, Лиам, - осторожно ответил Гарри. Дом Луи стоял на окраине пригорода Лондона и занимал территорию больше, чем спальный район. Городок, где они жили, был в нескольких километрах на запад от главных ворот, а вот дом Зейна был на востоке. Видимо, но окраине стояли самые богатые и старинные поместья, потому что дом Зейна хоть и был не таким величественным как поместье Томлинсона, но, тем не менее, поражал своей архитектурной изысканность и яркими тонами. Если дом Томлинсона сливался с серым небом ноября, то дом Зейна был полной противоположностью. Подходя ближе к нему по грязной от луж тропинке, Гарри будто чувствовал тепло. Дом был таким ярким пятном посреди коричневой мокрой земли и серых туч, что казалось, будто он заменяет солнце, распространяя свои яркие лучи, ослепляя и согревая. Гарри постучал в дверь, ожидая увидеть такого же, как Лиам, управляющего, но дверь открыл сам хозяин дома. - Гарри? - Эм, здравствуйте, мистер Малик, - парень замялся на пороге, ведь он пришел без предупреждения и, скорее всего, отвлек Зейна от важных дел. – Прошу прощения, что пришел без звонка. Если вы заняты, то я приду в другой раз, - Гарри уже собрался спуститься с крыльца, когда пакистанец поймал его за мизинец. Гарри перевел взгляд на их руки и увидел, что ладонь Зейна и теперь уже и его мизинец полностью в синей краске. - Прости, старался минимально испачкать тебя, - улыбаясь, сказал Зейн. – Просто ты выглядел таким напуганным, что я боялся, ты убежишь, если тебя не задержать, - мужчина отпустил Гарри и открыл дверь шире. – Проходи. Но если ты еще хоть раз назовешь меня «мистер Малик», то ты отсюда уже не выйдешь. Гарри виновато опустил плечи и прошел внутрь дома. Внутри дом был современно обустроен. Не было даже намека на то, что этому дому несколько десятков лет. Яркие цвета, причудливые формы. Стайлс огляделся вокруг, а потом посмотрел на Зейна. Тот был в запачканных светлых джинсах и широкой красной футболке, на которой было огромное количество мазков других цветов. Волосы брюнета были затянуты в хвост и Гарри наверняка убедился в том, что отвлек Зейна от чего-то важного. - Чаю? – добродушно спросил хозяин дома, проходя мимо Гарри, а тот поплелся за ним, не найдя лучшего варианта. - Если можно, - ответил Гарри, садясь за барный стул, пока Зейн ставил чайник. - Так ты наконец-то вспомнил обо мне? – моя руки под струей воды в раковине, поинтересовался Зейн. - Это была твоя идея подарить мне собаку, - парировал Гарри. – С ней ужасно много хлопот. - Собаку? – Зейн наконец-то повернулся к кудрявому лицом. - Ну да, - насторожено начал Гарри. – Луи сказал, что это была твоя идея. - Не знаю, что сказал тебе этот помешанный на собаках человек, но я точно не имею к этому никакого отношения, - Зейн разлил чай по чашкам и поставил одну перед Гарри. – Значит, этот гад подсунул тебе четвероногое существо и свалил всю вину на меня? – Гарри кивнул. - В его репертуаре. - Он так часто врет? – Гарри решил развить интересующую его тему, отбросив на время саму суть лжи. - Всем, кроме семьи, - делая глоток чая, ответил Зейн. - Даже тебе, Найлу и Лиаму? – на последнем имени Зейн блеснул глазами, но кудрявый не придал этому значения. - За шесть лет мы стали друг другу как родные, так что мы тоже стали частью его семьи. - Почему он врет? - Он привык, что это один из способов выжить, - Малик встал со стула, и, поманив Гарри рукой, пошел в гостиную. – Луи считает, что только будучи идеальным, он может чего-то добиться, - брюнет уселся в грязной одежде на белоснежный диван. – Но идеальных людей, как мы знаем, не бывает. - Это из-за отца? Из-за него он стремиться быть лучшим во всем? Чтобы что-то доказать человеку, который бросил его и который, уже давно мертв? Чтобы показать, какого сына он мог бы иметь? – Гарри стал понемногу понимать. - Да, ты прав, - Зейн стал серьезнее. Гарри это понравилось, ведь это значило, что такие темы важны не только для Луи, но и для Зейна, хотя он мог все просто растрепать парню. – Детская травма. Он решил, что никому не нужен таким, какой он есть. Со своими мечтами, страхами, предпочтениями в книгах и еде, со своим прошлым. Он стал идеальным в глазах общества, и вот к чему это привело, - казалось, что Зейн ушел глубоко в себя, вспоминая, очевидно, не самые приятные моменты. - К чему? – не удержался от вопроса Гарри. - Луи сказал, что я могу рассказывать тебе что угодно, но, думаю, об этом ты должен узнать от него, - Малик слабо улыбнулся, извиняясь. Они поговорили еще немного о встрече Луи и Зейна, об их дружбе и безграничном доверии между ними. Малик рассказал несколько историй. В некоторых подтверждались ранее замеченные Гарри черты характера Луи. В других парень мой увидеть Томлинсона с совершенно новой для него стороны. Любовь к детям. Чай с имбирем перед сном. Аллергия на кошек. Ненависть к желтому цвету. Страсть к старым музыкальным пластинкам. Луи был загадкой для Гарри, но с помощью Зейна полотно, плотно скрывающее душу Луи, стало множиться дырами, через которые проходил свет. Поужинав с Зейном в гостиной, на уже разноцветном диване, Гарри решил остаться у Малика до завтра, ибо идти в поместье Томлинсона, когда на улице темно, сыро и грязно, совершенно не хотелось. - Тебя Луи не потеряет? – спросил Зейн, проводив Гарри до гостевой комнаты. - Он даже не заметит, что я уходил, - хмыкнул в ответ парень и, пожелав Зейну спокойной ночи, принялся за обычные процедуры перед сном. Дом Зейна был приветливым, светлым и ярким, так что сон легко укутал Гарри, забирая в царство Морфея. Сон был крепкий, но сновидения нельзя было назвать спокойными. Возвращаться утром домой совершенно не хотелось. Впервые с возвращения в Англию, Гарри ощущал уют, просыпаясь в светлой гостевой комнате Малика. В доме Томлинсона всегда было неуютно, под этими высокими потолками, со старинными люстрами; в стенах с оригиналами и копиями великих произведений искусства. Гарри всегда чувствовал себя там маленьким, никчемным, лишним. Будто он недостоин, даже ступать по паркету, не говоря уже о том, чтобы жить в одной из комнат. В доме Зейна было тепло, и атмосфера мира летала в воздухе. Вчера за ужином, Гарри стало интересно, почему Зейн и Лиам враждуют, потому что он сам не находил видимых причин. Но спросить не решился, потому что это может быть личным и такой вопрос только создаст неприятную ситуацию. Возможно, он сможет узнать ответы у Лиама. Позавтракав и пообещав Малику заходить почаще, Гарри отправился домой. По дороге он подумал, как там его щенок и невольно вспомнил о том, как тот у него появился. Значит, Луи сам решил купить для Гарри собаку и избавить его от страха. Но зачем? Он так любит собак, что хочет, чтобы все вокруг их любили? Гарри любит. Только боится. Какое дело Томлинсону до проблем Гарри? Зачем тратить на него деньги или утруждать себя выбором породы? Для чего вообще был этот жест? Гарри и Луи не были ничем связаны. Просто заказчик и писатель. Ничего больше. Гарри мог уехать через пару месяцев и увести с собой свою боязнь собак. Томлинсон жил бы дальше со своей стаей четвероногих. Но теперь так уже не будет. Если Гарри едет, то увезет с собой своего питомца, а у Луи в стае станет на одного меньше. Зайдя во двор, Гарри увидел Луи, который следил, как собаки вдалеке гоняются друг за другом. Погода утром была лучше, чем вчера вечером и видимо шатен воспользовался случаем. Заметив Гарри, Луи пошел в его сторону, на ходу спрашивая, когда они были на расстоянии слышимости: - Как там Зейн? - Прекрасно, - Луи, поравнявшись с Гарри, пошел рядом с ним по направлению к дому. – Сказал, что снова начал писать. Сейчас работает над новой картиной. - Я рад, - Томлинсон изредка поглядывал в сторону собак. – Он уже несколько лет прячет свой талант, говоря, что у него нет вдохновения, - Томлинсон посмотрел на небо. – Как вы назвали щенка? - Лжец, - Томлинсон хмыкнул. – Он тот, кем я никогда не стану. - Мне нравится, - Луи прикрыл глаза. - Я знаю, что это вы решили купить мне собаку. Гарри решил выдать все напрямую. В принципе, он мог бы даже не затрагивать эту тему, оставив все так, как есть, но почему-то хотелось уличить шатена во лжи. Только тот никак не отреагировал, лишь слегка кивнул. - Да, я. - Зачем вы соврали? – Гарри тоже посмотрел на собак. - Мистер Стайлс, вы так кричали, что вам от меня ничего не надо, - Луи посмотрел на Гарри, но последний продолжал наблюдать за собаками, не желая сталкиваться с пустыми серыми глазами. – Вы бы не приняли от меня ничего. - Почему вы так решили? – Гарри все же перевел взгляд и посмотрел шатену в глаза. Сегодня они были ярче и чище осеннего неба, и в них явно читалась грусть. - Ты видишь во мне чудовище. Я всем вру, притворяюсь тем, кем не являюсь. Ты считаешь, что я циничный подонок, который всегда действует во благо себе. Мечтаешь, что в моих тайнах скрыты вселенские ужасы, но это всего лишь человеческие грехи и, причем, не всегда мои. Я смотрю в твои глаза и вижу презрение. Но самое ужасное в том, что я понимаю, что заслужил его. После этих слов Луи Томлинсон пошел в сторону собак, прекрасно зная, что Гарри не пойдет за ним.