You hide the truth behind your eyes

обложка: http://cs622723.vk.me/v622723677/48949/I_avnmZ3ovg.jpg Саунд: Sea of bees – Wizbot Луи нечего терять. Наконец-то ему не нужно продумывать свои действия наперед, смотря как они отразятся на его карьере. Этой самой карьеры больше нет! Осталась лишь ее видимость, за которую Томлинсон держится из последних сил, уже зная наперед, что все кончено. В любом случае Гарри уедет, как только закончит книгу. (Луи доказывает себе, что так будет правильно.) В худшем случае Стайлс не будет разговаривать с мужчиной до лета. Ну, а в лучшем… Луи не думает, что хороший исход имеет место в его истории. Он поцеловал Гарри, потому что хотел этого. Потому что парень перешел рамки, которые они установили в первый день официального знакомства и которые поддерживали все эти семь месяцев. Стайлс перешел границу, и Луи уже не мог контролировать это притяжение. Луи поцеловал Гарри, потому что теперь у него не было причин сдерживать себя. Парень попросил открыться ему и Томлинсон не нашел способа лучше. Луи знал, что все шло к этому. Они семь месяцев проводили почти каждый день вдвоем, в изоляции, поэтому рано или поздно сила притяжения взяла бы над ними верх. Это был только вопрос времени. Томлинсон знал, что именно он сорвется первым. Этот мальчик еще не понял, что происходит. В его сознании только зародились мысли о них с Луи, но мужчина дал ему пищу для размышлений. Луи надеется, что не испортил ничего. Он готов признать, что Гарри довольно симпатичный. Ладно, он красивый и сколько бы Луи не пытался приуменьшать его достоинства, чтобы не казаться себе эмоциональным подростком, он не мог забыть обо всех плюсах парня. Говорить о его внешности не имеет смысла, потому что за семь месяцев Луи изучил каждую родинку на теле Гарри, доступную его взору. Он успел рассмотреть татуировки на руках и ключицах. Томлинсону интересно, есть ли еще татуировки на этом молодом теле. Мужчина любил наблюдать за Гарри. Его эмоции всегда были так явны. Часто, когда писатель работал в гостиной, Луи вставал в проеме между гостиной и столовой, опирался спиной о косяк и пил кофе, наблюдая за сосредоточенным лицом Стайлса в профиль. Мужчина подозревает, что Гарри знал о его присутствии из-за терпкого запаха кофе. Остается загадкой, почему парень ни разу не обернулся. Гарри хочет разгадать его и Луи это знает. Да парень сам не раз ему об этом говорил. Стайлс хочет узнать, понять, наверняка считая это всего лишь интересом. Томлинсон же давно понял, что это куда глубже. Если Луи загадка для Гарри, то последний в свою очередь является загадкой для политика. Да, его эмоции сразу видны в его выражении лица, по глазам можно прочитать невысказанные реплики, но Луи, по сути, ничего не знает о жизни Гарри до приезда в поместье. Он видит, что Гарри слегка замкнут и старается не переступать каноны приличий, и ему интересно, почему Стайлс такой. Почему он так осторожен с ним, ведь вполне ясно, что Луи не причинит бы ему вреда. По крайней мере, напрямую. Если Луи и сорвался первым, то именно Гарри послужил толчком к этому. Луи рассказывал о самых важных вещах только тогда, когда писатель спрашивал о них. Он поехал на рождество к семье, только когда Стайлс сказал, что это необходимо, хотя мужчина и знал, что это не так. Томлинсон поцеловал Гарри только тогда, когда тот, по сути, попросил об этом. Не прямо, но Луи знает, что глубоко внутри себя тот ожидал этого. Гарри как катализатор для Томлинсона. Если честно, то мужчина не знает, почему Стайлс так старается погрузиться в его мысли, хотя Луи, по сути, всегда был открыт для писателя. Он рассказывал ему о самых тяжелых временах своей жизни, о самых счастливых воспоминаниях, о запертых тайнах, которые теперь приходилось открывать общественности. Луи был как целый мир на ладони для Гарри. Наверное, писатель подсознательно чувствует, что есть что-то куда серьезнее всех тайн политика. Томлинсон надеется, что парень навсегда останется в неведении. *** Гарри убежал. Он не до конца понимал от кого бежит. И от себя, и от Томлинсона бежать было бессмысленно. Мысли всегда в его голове, а мужчина уже давно прочно поселился в них. Стайлс бежал от этого поцелуя. Будто если он убежит, то время возвратиться вспять, и он предотвратить его. Но действительно ли этого хотел парень? Гарри три дня пролежал в своей комнате, пялясь в потолок и, то засыпая посреди размышлений о случившемся, то просыпаясь от сна, где теплые тонкие губы неспешно ласкали его собственные. Почему он ничего не предпринял, когда мужчина это сделал? Он мог бы сразу оттолкнуть Томлинсона, не позволяя ему прикасаться к себе. Мог бы ответить на поцелуй и утонуть в холодных водах океана. Гарри ни сделал ничего, а потом убежал. Убежал, потому что испугался. Стайлс не испытывал никакой близости уже около шести лет, с тех пор, как принялся писать свою последнюю вышедшую книгу. Он работал как в первый раз, полностью уходя в мир событий на белых листах бумаги. Он поклялся себе никогда не смешивать работу и личную жизнь. Что-то одно, иначе жизнь превратиться в хаос. Воспоминания об унижении были слишком свежи. Было страшно. Да, Луи человек, которому Гарри не мог доверять, но он не боялся Томлинсона. Никогда не боялся по-настоящему. Стайлс был под впечатлением, да, но всегда знал, что мужчина не сделает ему больно. Хотя бы физически. Страшно было из-за того, что Гарри наконец понял, почему в нем столько противоречивых чувств по отношению к Луи. Он не хотел произносить это слово вслух, не хотел произносить его даже в своей голове, потому что это точно была не любовь. Слишком рано, слишком глупо, просто слишком. Но Гарри не мог врать себе. Не мог и дальше отрицать, что из двух вариантов: оттолкнуть или ответить, он выбрал бы второй. Если бы был шанс, он бы все исправил, поэтому и хотел вернуть время назад. Гарри нравилось то, как он чувствовал себя в обществе Луи. Контроль – вот, что ему нравилось. Он был под контролем мужчины в любой ситуации, даже если и пытался казаться независимым. Гарри осознавал, что рано или поздно разрушит жизнь Луи, но тем ни менее не чувствовал, что он решает судьбу мужчины. Луи сам дал возможность Гарри писать о своих тайнах. Сам доверился. Гарри лишь исполняет его волю. Раньше, когда слава только пришла к юному писателю, все контролировал он. Стайлс контролировал всех своих многочисленных партнеров, распоряжаясь их дальнейшей судьбой. Но с Томлинсоном он всегда был тем, кем распоряжаются. Всегда было ощущение, что Луи имеет над Гарри власть. На каком-то подсознательном уровне внутренний зверь парня старался успокоиться, при виде мужчины. Гарри нравилось, что в этой ситуации решили все за него, потому что он точно не из тех, кто может без раздумий совершить подобное. Он никогда бы не осмелился поцеловать Луи первым, лишь мечтая об этом. Было страшно от своих же желаний, потому что даже если Гарри и признавал, что Луи привлекает его, то не рассчитывал, что все зайдет так далеко. Он не знал, что теперь делать, потому что он убежал, не сказав ни слова, а сейчас избегает мужчину. Гарри боялся, что если встретит Томлинсона, то не сможет контролировать себя, снова отдавая рычаг управления в руки Луи. На этот раз, без возможность вернуть его себе. *** Саунд: Bring Me The Horizon (Scout Remix) – Can You Feel My Heart Гарри очень настораживает то, что история повторяется. Он снова ночью бродит по дому. Только в этот раз нет устрашающих раскатов грома и сверкающей молнии. Сейчас часа четыре утра и это то самое переходное время, когда ночь превращается в день, поэтому предрассветный свет освещает парню путь. В этот раз он не вышел развеяться, бездумно расхаживая по этажам. В этот раз не бессонница заставила его выйти из комнаты. Гарри спал, после новой порции размышлений о том, что же делать дальше, когда услышал, что что-то разбилось. Можно было бы подумать, что это собаки задели какую-нибудь вазу в одном из коридоров, но нехорошее прилипчивое предчувствие не хотело покидать грудь Стайлса. Поэтому, после тщетных попыток снова заснуть, он направился посмотреть, кто же ходит в такую рань по этажам. Сейчас он поднимался по лестнице, потирая глаза и проклиная «раннюю пташку». Парень слегка улыбнулся, подумав, что Луи, наверняка, был так же недоволен, когда, проснувшись от топота посреди ночи, шел спасать его. Гарри вспомнил, с каким благоговением смотрел на Луи в их первую встречу. Помнил, как принял мужчину за прекрасную галлюцинацию, неземное существо, пришедшее спасти его. Но иллюзией оказался живой человек. Все эти семь месяцев Стайлс сам же зарывал в себе воспоминания первой встречи, но сейчас он понял, что все началось именно тогда. Может не для Луи, но для него уж точно. Именно тогда он понял, как опасен мужчина. Как легко будет поддаться искушению, если не держать себя в руках. На протяжении всего этого времени, пока Гарри живет в поместье, он составил десяток образов Луи, его характеристик, но никогда не мог понять, какая из них близка к истине. Но если подумать, то именно в ту ночь он не мог притворяться. Это была ночь, мужчина был сонный, а Гарри был напуган, поэтому ни у одного из них не было сил играть свои роли. Они были настоящими только в ту ночь. Они были полностью честны в своих эмоциях именно тогда. Гарри боялся, а Луи спасал его. Странно было осознавать это сейчас, потому что именно Гарри всегда хотел спасти Луи. Он еще не знает, от чего, но уже чувствует, что хочет помочь Томлинсону. Стайлс всегда считал, что мужчину нужно вытащить из болота, в котором он увяз, со всеми этими политическими сплетнями, интригами, ложью. Гарри чувствовал, что именно он должен снять с политика маску, дать ему свободу. Но сейчас понимает, что Луи должен помочь ему. Гарри сковал себя цепью много лет назад, не позволяя никому приближаться к себе. Не доверяя людям, считая, что все они только собьют его с нужного курса. Он привык, что одиночество – его тень. Оно всегда рядом, даже если его не видно. Оно просто прячется, давая возможность парню помечтать о том, что еще не все потеряно, после срывая пелену с его глаз. За эти семь месяцев Гарри часто ощущал одиночество. Будто он один в холодной глыбе льда, которым является темное поместье. Он намного ярче почувствовал, как это удручающе, когда ты один. А потом приходилось идти к Луи, чтобы слушать продолжение его истории, и одиночество уходило на второй план. После того, как Гарри чаще начал беседовать с Томлинсоном, об одиночестве уже не было времени думать. А сейчас Гарри понял, что и вовсе не чувствует его. Как бы странно это ни было, но его душа, после стольких лет в пустыне, ухватилась за первый же глоток воды. Морской воды, коими являлись глаза мужчины. Он шел по второму этажу, в задумчивости прикусив губу и не смотря под ноги, когда услышал шорох за спиной. Парень остановился, прислушиваясь, но когда услышал звук шагов нескольких человек, все же обернулся. Перед ним стояли те два мужчины, которых он видел с Луи пару дней назад. Ну, Гарри думает, что это те же самые мужчины, потому что их габариты схожи. Гарри отшатывается, когда мужчины приближаются к нему. Он собирается, было, бежать, но натыкается спиной на дверь в одну из комнат. - Привет, Гарри, - говорит один из подошедших, кладя свою сильную руку на плечо парня. – Не ожидали тебя увидеть, но раз уж выпала такая возможность, то мы не может не поинтересоваться. Как там книга? - Кто вы? – глаза Гарри в испуге бегают от одного мужчины к другому. – Что вы здесь делаете? - Ох, мы друзья Луи, - усмехается тот, что стоит подальше от парня. – Пришли навестить его. - В четыре утра? – Стайлс изгибает бровь, давая понять, как глупо звучит этот ответ. - Стэн, может все-таки придать ускорения его творческому процессу? – рука говорившего сжимается на плече Гарри и он наклоняется ближе к лицу парня. – Как думаешь, Саймон не будет против? - Главное не повредить руки, чтобы мог писать и голову, чтобы мог думать, о чем пишет, - грудной смех вырвался из второго. – Остальное мы можем сломать, - на этих словах мужчины переглянулись, а Гарри вжался в стену, вспоминая, как Луи вытащил его из подобной ситуации. - Отойдите от него, - парень слышит четкий и строгий голос, быстро поворачивая голову на него, не веря своим глазам. Луи в тех же пижамных штанах темно-синего цвета, но на нем нет рубашки, и Гарри не может поверить, что история повторяется. Будто и не было этих семи месяцев, в которые Гарри забыл про хищную и сильную натуру мужчины, стараясь найти в нем что-то теплое. В Луи нет ничего теплого. Вот он, идет с ружьем в руках, держа мужчину возле Стайлса на прицеле, босой и полуголый, с растрепанными волосами, но мужчины подчиняются и отходят, а их место занимает Томлинсон, за спиной которого теперь стоит напуганный парень. Даже два эти мужчины повинуются Луи, и Гарри точно знает, что это не из-за ружья в его руках. Их двое и они легко могут вырвать оружие из рук шатена, но они не делают этого, потому что Томлинсон всем своим видом показывает, что не сдастся без боя. Вот он, Луи Томлинсон и теплоте нет места в нем. Гордость, сила, мужество и стойкость занимают все его нутро. В этот момент Гарри понимает, что больше хочет почувствовать над собой власть, чем нежность по отношению к себе. Он испытывал ласку слишком много раз, когда ушел с головой в мир похоти, и сейчас ему хотелось ощутить что-то более сильное, чем мимолетная нежность. Может потом он и будет желать этого, но сейчас точно не тот случай. - Гарри, пожалуйста, зайди в комнату позади тебя и оставайся там, - Луи говорит это, не сводя своего пристального взгляда с мужчин и все еще крепко держа оружие в руках. Гарри не двигается с места, смотря только на Луи и на то, как он нервно сглатывает, когда не слышит, что за Гарри закрывается зверь. – Хаз, иди в комнату. Стайлс приходит в себя, когда слышит смешок, кажется, Стэна и ищет рукой ручку, поворачивая ее, когда чувствует под кожей метал, и все так же спиной пятится назад, не желая поворачиваться к мужчинам спиной. Как только парень закрывает дверь, он оглядывается и понимает, что это гардеробная, где все висят многочисленные деловые костюмы Томлинсона, а на нижних полках стоят отполированные дорогие туфли. Так и не включив свет, Гарри облокачивается об один из шкафов и сползает по нему на пол, зарываясь пальцами в кудри. Его потрясывает, когда он слышит голос Луи за дверью. - Саймон стал брать на работу идиотов? – взревел шатен. – Я, кажется, сказал вам не приближаться к дому! Но вы посмели вломиться в мой дом ночью и собирались покалечить моего гостя! - Гостя? – Стайлс даже не пытается понять, кто из двоих мужчин говорит это. – Ты имеешь в виду своего щенка? - Заткнись! – вот сейчас Луи действительно рычит, выплескивая ярость на непрошеных гостей. – Убирайтесь, и если я еще раз увижу вас, то пристрелю обоих. Сами знаете, в каком я дерьме и два лишних трупа не омрачат и так конченую жизнь. - Ты сумасшедший, знаешь? – парень слышит удаляющиеся шаги. – Но я уважаю то, как ты защищаешь то, что у тебя осталось. Ладно, мы скажем Саймону, что работа над книгой идет нормально, но только потому, что больше не хотим ездить в эту глушь. Гарри продолжал сидеть в той же позе, слегка покачиваясь из стороны в сторону, пока мысли потоком лились в его голове. Было очень страшно, даже сейчас, когда угроза миновала. Он никогда не был в подобных ситуациях, ему никогда не угрожали. И можно было бы забыть про все слова мужчин, если бы Луи не пошел на них с ружьем, что ясно давало понять, что мужчины действительно сделали бы то, о чем говорили со смехом в голосе. Гарри никогда так не опасался за свою жизнь. Даже когда свора собак гналась за ним по этажам этого поместья. Тогда страх был панический, парень сам не понимал, что творит. Стайлс осознавал происходящее и то, что он сейчас, возможно, истекал бы кровью, если бы Томлинсон не спас его. Опять. Теперь Гарри ясно осознавал, как он на самом деле слаб и физически, и духовно. Парень поднял голову лишь тогда, когда услышал не сильный хлопок двери. Он видит Луи, который проходит вглубь комнаты и отбрасывает ружье в сторону. Гарри видит размыто, из-за подступивших слез, но ясно различает разъяренный взгляд мужчины, направленный на него. Стайлс знает, почему тот злится. Писатель встает и отходит к двери, стоя теперь напротив Томлинсона. Он напуган и больше не может сдерживать себя. Дорожки слез бесшумно покрывают щеки Гарри, когда тот старается как можно тише шмыгать носом. Луи все еще зол, но он расслабляет плечи, когда осознает, что Гарри все же цел. Он подходит к тихо плачущему парню вплотную и одной рукой сильно сжимает его челюсть, ощущая влагу на своей коже. Стайлс закрывает глаза и с них скрывается еще пара слезинок, перед тем как Томлинсон прерывает давящую тишину: - Я ведь предупреждал, чтобы ты не ходил по дому ночью, - шатен шипит, но он достаточно близко, чтобы кудрявый услышал его. - Я услышал шум, - голос Гарри хрипит, но это не та природная хрипотца его голоса, а последствие сдерживания слез. - Ты понял, что происходит что-то подозрительное и поэтому вышел из комнаты? – хватка Луи усилилась. – Они пришли ко мне, Гарри. Ко мне! Ты не должен был им попадаться! – мужчина начинает кричать, позволяя злости вырваться наружу. - Сколько раз я должен спасать тебя, чтобы до тебя дошло, что ты в опасности, пока находишься в этом доме? А если бы я не успел? - Ты всегда успеваешь, - тихо шепчет Гарри, зажмуривая глаза. – Прости. Громкий всхлип срывается с уст парня, прежде чем Луи сильно целует его, все еще не убирая руки с челюсти и надавливая, чтобы Гарри открыл рот. Томлинсон тоже напуган. Он испугался, когда увидел зажатого в углу парня. Эти головорезы могли сделать все, что им только вздумается. Луи не мог допустить, чтобы с парнем что-то случилось. Второй раз он бы себя не простил. Стайлс сдается, потому что больше нет сил бороться со своими желаниями. Ему так страшно, но сила, исходящая от мужчины, дает парню чувство безопасности. Стайлс сдается, отдавая всего себя в руки Луи, мечтая забыть о том кошмаре, что он пережил. Дорожки слез постепенно высыхают на лице Гарри, когда он сильной хваткой цепляется за бока Томлинсона, выдавая свое отчаянное положение. Язык Луи юркий, так что Гарри, все еще сонный и дезориентированный пытается угнаться за ним, как может. Это не война двух лидеров. Это похоже на то, как если бы Томлинсон брал парня в плен. Или, лучше, если бы Гарри сам сдавался в плен мужчине. Руки Луи смыкаются в районе лопаток парня, когда они становятся запредельно близко друг к другу, а Гарри обнимает его за плечи, одной рукой зарываясь в волосы на затылке. Томлинсон переходит покусываниями от губ к подбородку, а дальше вниз по шее, нещадно втягивая нежную кожу и посасывая, оставляя после себя метки. Гарри запрокидывает голову, слыша на фоне стук о деревянную поверхность двери, но не чувствует боли от удара, потому что член скрытый за тканью спортивных штанов и боксеров дергается от очередного оставленного на его теле засоса и эти ощущения затмевают все, кроме крепкой хватки Луи. Стайлс тяжело дышит, стараясь уровнять вдохи и выдохи, но проваливает попытку, когда мужчина стягивает с него футболку, обнажая торс, и кожа покрывается мурашками от контраста прохладного воздуха комнаты и жара тела напротив. Томлинсон опускается ожесточенными укусами вниз по торсу парня, но доходит лишь до сосков. Один он прикусывает на секунду, после начиная проводить по нему широкие полосы языком, иногда посасывая, а второй, в это время, прищипывая между указательным и большим пальцем. Луи снова сильно прикусывает сосок, второй рукой опускаясь к уже вставшему члену парня и несколько раз быстро проводя по нему через ткань одежды. Гарри хнычет, сильнее цепляясь за Луи, вонзая короткие ногти в теплую кожу и толкаясь бедрами вперед. Мужчина чувствует, будто их со Стайлсом кожа слилась вместе. Они словно приросли друг другу, поэтому так сложно было отходить от парня. Но Луи должен был, потому что ситуацию контролирует именно он, и именно он должен дать Гарри шанс убежать и снова оставить его одного. Шатен отходит спиной вглубь комнаты, давая парню больше личного пространства и смотря на его грудь, всю усеянную проявляющимися засосами и часто вздымающуюся. Из маленьких окошек под самым потолком комнаты на парня льется свет и если бы не порочный вид, стояк и умоляющие глаза, Луи принял бы его за ангела. Несмотря на метки, мужчина может назвать кожу Гарри такой чистой, светлой, влажные от пота кудри почти сливаются с деревом двери. Несколько прядей на его лице так сильно контрастируют со светлой кожей, делая парня еще моложе. Стояк Луи уже просит разрядки, но он не может позволить себе сорваться. Не может причинить боль тому невинному существу, что стоит перед ним. Они стоят так минуту, молча, смотря друг другу в глаза. Гарри не принимает решение. Он принял его уже тогда, когда ответил на поцелуй. Парень ждет, потому что боится, что Луи оттолкнет, но когда он понимает, что мужчина предоставил ему право выбора, то внутри разливается тепло, а в глазах выражается решимость. Гарри понимает, что сейчас все зависит от него, но он больше не хочет бежать. Он уже сдался, а попытки побега караются смертью. Стайлс подходит к Луи. В этой части комнаты света меньше, но парень все равно смотрит в глаза мужчине, когда опускается перед ним на колени. Гарри прикусывает тазовую косточку справа и уже собирается освободить выпирающий сквозь ткань член, как чувствует стальную хватку на своих запястьях. Парень поднимает голову и ловит взгляд Луи. Томлинсон дал ему выбор, но он не отдал ему контроль. Гарри не может принимать решения сам, если он в плену. Мужчина тоже опускается на колени, толкая Гарри на пол, где он ложится на жесткий ковролин, но это лучше, чем холодный паркет. Луи нависает над Гарри, снова впиваясь в губы младшего поцелуем, будто он успел оголодать за те пару минут, пока их телесный контакт был прерван. Руки Гарри гладят поясницу мужчины, пока тот подхватывает Гарри за бедро, одной рукой опираясь о пол. Минутная слабость, перерастает в страсть, которая была вначале. Они снова на том моменте, где и остановились. Грудь Гарри уже вся покрыта укусами-засосами, голова мечется в разные стороны, он кусает губы от сладкой боли, пока Луи растягивает его одним пальцем, все еще не сняв с парня штаны. Они мотаются в районе бедер и мешают Гарри развести ноги шире, но в то же время ему нравится то, что он не имеет возможности даже нормально пошевелить нижней частью туловища. Только Луи решает, какой уровень комфорта доступен парню. Только он может доставлять ему удовольствие и только он решает как именно, когда перейти к новой фазе. Луи полностью снимает спортивные штаны и боксеры с Гарри лишь тогда, когда считает, что парень готов принять второй палец. Стайлс сразу же по-блядски раздвигает ноги, наслаждаясь удовольствием. У него было много партнеров в прошлом, но это было слишком давно, поэтому ощущения кажутся такими новыми. Дискомфорт из-за отсутствия смазки почти не чувствуется, потому что все тело Гарри приятно болит из-за укусов и синяков от рук Луи. Идеальный баланс. Наслаждения, боль и отчаянное желание смешиваются в умопомрачительную смесь, когда Томлинсон добавляет третий палец, одновременно кусая внутреннюю часть бедра парня. У них у обоих давно не было секса, поэтому обоим становится все сложнее контролировать себя. Когда первый громкий и протяжный стон, который он не смог сдержать, вырывается из Гарри, Луи останавливается. На секунду он замирает. Он боится, что может перепутать стон боли и наслаждения, поэтому поднимается и нависает над писателем, чтобы заглянуть ему в глаза, но как только мужчина приближается к лицу парня, тот приподнимает голову и целует его, захватывая верхнюю губу, и стягивает с Луи штаны на столько, на сколько может дотянуться. Если это не знак, то Луи не знает, каким еще он может быть. Мужчина спускается мокрыми поцелуями по скуле парня, от которых его кожа начинает блестеть и шепчет ему на ухо: - Ты все еще можешь сбежать. Гарри кусает Луи за плечо так, что следы от зубов видны еще несколько секунд, прежде чем кожа выравнивается. - Я больше не хочу бежать от себя, - шепчет парень в ответ и выгибается, чтобы ощутить хоть какое-то трение. Луи встает на колени, окончательно снимая с себя пижамные штаны, не разрывая зрительного контакта со Стайлсом. Гарри отводит взгляд только тогда, когда член мужчины с хлопком ударяется о его пресс. Парень пытается встать, приблизится, в каком-то непонятном бреду, но твердая рука надавливает ему на грудь, поэтому он опускается, обратно на твердый пол, в предвкушении смотря, как Луи несколько раз проводить рукой по стволу, сдвигая крайнюю плоть. Головка блестит, будто бы Гарри уже успел отсосать Томлинсону, но такое обилие смазки лишь подтверждает то, насколько сильно мужчина возбужден. Луи смачивает ладонь слюной, и последний раз размашисто проводит по своему члену, прежде чем войти в Гарри. Они оба давно не были близки с кем-то, поэтому обоим тяжело. Томлинсон входит только головкой, шумно выдыхая от давления, граничащего с болью. Гарри узкий, чертовский узкий, поэтому, когда Луи входит на половину, то слышит страдальческий стон. Он поднимает взгляд на Гарри, который, закрыв глаза, пытается восстановить дыхание. Парень открывает глаза, когда не чувствует дальнейшего движения и сам подается навстречу. У него не получается сдвинуться вперед, потому что ковролин тормозит его, но Луи и так понимает, что Стайлс уже привык и готов принять его полностью. Когда Томлинсон полностью погружается в тело Гарри, то сразу же попадает по простате. Он понятия не имеет, как у него это получилось, но благодарит судьбу, потому что наслаждение затмевает любую боль, так что Гарри стонет, срывая голос. Даже если Стайлс и помнит, какого это было раньше, то те ощущение, когда ему было двадцать, не сравнить с тем, что он испытывает сейчас. Все бывшие партнеры парня были молодыми и так же, как кудрявый, не имели понятия, как доставить удовольствие партнеру. Но сейчас Гарри изгибается в спине до хруста позвоночника, когда Луи набирает скорость, и с каждым толчком растягивая его. Стоны превращаются в хрипы и умоляющий шепот, потому что теперь Томлинсон делает несколько быстрых и сильных ударов по простате, после одним толчком медленно входит в Гарри, нарочно избегая сгустка нервов, и еще медленнее выходит из него полностью, а затем снова размашисто и жестко возвращается. Это сводит Стайлса с ума. Одной рукой Луи держит Гарри за бедро, а другой хочет опереть о полку близ стоящего шкафа, но вместо этого срывает несколько рубашек и пиджаков с вешалок. Он не останавливается, лишь отбрасывает их в сторону, потому что все, что происходит вокруг, не имеет никакого значения, пока Гарри стонет так мелодично и бесстыже выгибает тонкую шею, сглатывая, что приводит в движение кадык. Томлинсон двигается быстро, он чувствует, как в одну секунду стенки парня обхватывают его член, а в другую уже прохладный воздух заставляет вернуться в теплое тело. Но все, что он видит, происходит, будто в замедленной съемке. Гарри двигается как в эротическом фильме. Это не глупая порнушка, а именно эротический художественный фильм, где режиссер старается показать всю порочность и сексуальность тела парня, а приглушенный свет, только добавляет эффекта. Гарри не может больше сдерживать, ощущая себя на грани. Он чувствует, что скоро потеряет сознание, если не кончит. Стайлсу так хорошо, но это не может продолжаться вечно. Ему нужна разрядка, поэтому он тянется рукой вниз, намереваясь довести себя до оргазма, но не успевает, так как мужчина накрывает его своим телом, продолжая двигаться в более сбивчивом и непредсказуемом темпе. Гарри делает попытку просунуть руку между своим телом и телом Луи, но шатен крепко придавил его к полу, не давая возможности двигаться. Парень чувствует на шее горячее дыхание, чувствует, что у него нет возможности двигаться, и он больше не может предугадать очередной толчок, который снова приходится на простату, поэтому, полностью потеряв самоуправление, Гарри кончает, после шепота мужчины: - Уже можно, Хаз. Гарри вымотан физически и морально, но он собирает последние крохи сил и целует Луи. Поцелуй влажный и развязный, но он доводит Томлинсона до оргазма. Шатен разрывает поцелуй, когда чувствует, что сейчас кончит и выходит из Стайлса, запрокидывая голову, кончая на внутреннюю сторону его бедер. Сквозь дрему парень чувствует, как жесткой тканью Луи очищает его от их смешенной спермы, отдаленно понимая, что должно быть, одна из дорогих рубашек мужчины теперь в следах этой ночи. Уже почти засыпая, Гарри чувствует, что мужчина ложится рядом. Они не обнимают друг друга, не целуют в исступлении губы напротив, из последних сил удерживая бодрость, не желают друг другу спокойной ночи. Они лежат рядом, соприкасаясь плечами и бедрами, делясь крохами сохранившегося в их телах тепла, которое стало исчезать, как только они потеряли контакт друг с другом. Они лежали так на полу гардеробной комнаты, пока на улице всходило солнце, проваливаясь в сон и думая о том, что жалеть будут, когда проснуться, а сейчас все так, как и должно быть.