***
— Да-да, конечно, будет сделано. Пока в норме. Да. Хорошо, — услышал обрывками парень, похоже, какой-то мужчина был рядом и болтал по телефону. Но сейчас было не до этого. Все тело ужасно ломило от боли. — О, парень, ты очнулся, — вскрикнул тот, когда заметил тихую возню рядом. Его голос громким эхом отдало в голове, от чего показалась, что та чуть не раскололась на двое. Тецу, слегка приоткрыв глаза, успел заметить расплывшийся силуэт какого-то мужчины, а затем вновь провалился в темноту.***
— Давление в норме, пульс тоже, но сердцебиение… Молодой человек, открывайте глаза, я знаю, что вы не спите, — сказал кто-то поблизости. Приоткрыв веки, парень резко зажмурился — яркий свет ударил по глазам, отчего те заболели, а после перед ними и вовсе плыли яркие блики с разноцветными кругами. Немного подождав, он медленно приоткрыл один глаз. Затуманенным взглядом посмотрев на врача, парень попытался встать, но тело одарило порцией адской боли, отчего из губ вырвался хриплый стон. — Вы что творите?! Вам нельзя вставать! Отдыхайте, а вечером мы устроим полный осмотр, ваши родители осведомлены о том, что с вами произошло и сейчас летят к вам из Франции, — сказал врач, записывая что-то в блокнот. — Мы узнали, что на данный момент ваш опекун брат? — заметив краем глаза, легкий кивок пациента, доктор продолжил: — Увы, мы не смогли его оповестить, мы не знаем, где он. После своей речи врач вышел, оставив Тецу и еще какого-то мужчину, молча стоявшего все это время рядом, наедине. — Это я тебя сбил, — сипло прошептал брюнет. — Прости. Я полностью оплачу твое лечение, — сделав небольшую паузу, мужчина продолжил: — Мы сейчас находимся в частной клинике, не переживай, тут лучшие специалисты Японии, они тебе помогут. Извини. Это я во всем виноват, не уследил, ехал на бешеной скорости, болтая по телефону. Ты еще так юн, а я чуть не разрушил твою жизнь. — Н…нет. Вы… Я… — задыхаясь, выдавил из себя Куроко, брюнет обреченно взглянул на него, обводя взглядом перебинтованное тело парня. Он до сих пор помнит, как сидел в зале ожидания, пока врачи, в реанимации, боролись за жизнь этого мальчишки. — Перестань. Отдыхай, мы с тобой еще поговорим, а сейчас поспи. Кстати, я — Сэм, — ответа не последовало, а мужчина быстро покинул помещение палаты. Вечером, после сна, к Куроко зашел врач. До этого парню вкололи болеутоляющее. — Ты как? — спросил доктор, выжидающе уставившись на голубоглазого. — В норме, — отмахнулся Тецуя, хотя каждый слог давался ему с трудом. Ребра страшно болели, а нормальный говор казался чудом. — Не ври, что у тебя болит? — поинтересовался мужчина, беря в руки какую-то папку. — Все, — сознался Тецуя. Парня тошнило от самого себя, он чувствовал себя беспомощной амебой. — Ладно, — мужчина взял левую руку парня в свои и надавил на ладонь, — Больно? — Да, — зажмурившись, прошипел Куроко. От ладони до плеча словно прошелся сильный электрический заряд, вызывая неистовую боль. — А эта болит? — проделав ту же самую процедуру и с правой рукой, спросил доктор. — Да, — прочувствовав еще одну пытку, прошипел Куроко. — Болит? — поинтересовался мужчина, присев у ног парня и надавливая на правую ступню. — Нет, — тихо ответил Тецуя. Удобнее устроив папку в руках, мужчина что-то туда записал, а затем надавил на левую: — А эта? — Слегка, — цыкнув, прошипел парень. — Хорошо, отдыхай, а я пойду, — взглянув на лицо Куроко, сказал доктор и вышел. — Прости, — изрек, в который раз, до этого тихо наблюдавший за процедурой Сэм, а затем медленно опустился на колени и облокотился на постель парня, кладя голову тому на колени. Немного посидев в таком положении, мужчина выдохнул, а после тихо вышел из палаты, оставив парня одного. Мысли, до этого хаотично метавшиеся по сознанию, начали выстраиваются в логическую цепочку. Казалось, что время вокруг остановилось, сердце пропустило удар, а воздух и вовсе исчез из помещения, заставляя задыхаться от бессилия. В сознании метался лишь один вопрос: «За что?».***
Куроко лежал и смотрел в потолок, тот казался таким холодным и серым. Наверное, только жгучие огнем слезы не давали замерзнуть и забыть о тепле. Недавно к нему заходили: Мидорима, Ацуши, Кисе и Дайки, — но Тецу сделал вид, что спит и ребята, оставив пряности на столе, вышли, пообещав, спящему парню, вернутся. Родители еще не узнали о последствиях трагедии, что очень радует. — Тецуя, ты как? — сказал кто-то. Услышав столь знакомый баритон, Тецуя прошептал: — Акаши-кун, мне страшно, — всхлипнул парень, закрывая глаза, чтобы успокоится. — Кому я такой нужен? — Мне, — заявил Сей, вставая рядом с койкой. На несколько минут в помещении воцарилась тишина, которую перебивало тихое питание аппаратов. — Если бы не я… — Перестань, не вини себя, — сказал Куроко, обращая свой взор на друга, тот стоял и с непроницаемым лицом смотрел на него. От взгляда Акаши веяло холодом и одержимостью, а левый глаз переливался жидким золотом, вселяя стах. — Уходи, — изрек Куроко, томно выдыхая. — Чего? — ошарашенно спросил парень, хотя на лице у него не дрогнул ни один мускул. — Я не хочу видеть тебя, — как ни в чем не бывало, хмыкнул Тецуя. Пусть он и выглядел невозмутимо, трясущиеся, от бессилия что-либо изменить, пальцы выдавали его с лихвой. Сейчас бы разрыдаться, но гордость не позволяет. — Что тебя не устраивает? — прошипел гетерохромник. — Я готов быть всегда рядом. Почему ты что-то из себя строишь? Я — абсолютен. Ты будешь моим любой ценой. Слышишь?! Любой! — Просто уйди, — переводя свой взгляд обратно на потолок, обессилено прошептал Тетсу. Когда-то бывшие ярко-голубыми, как небесная синева, глаза поблекли. Сейчас они казались совершенно никакими. Пустыми. Сколько он лежит в больнице? Неделю, две? Месяц? Счет времени сбился, а дни перемешались. Тецуе надоело слушать сожаления в свою сторону, видеть жалость в глазах друзей. Невыносимо.